Дневник IV-42 Версаль. Лурд

Дневник VI-42 Лурд

1999 г.               

                Версаль

Из окон дворца мы смотрели вниз и видели искусственно подстриженные квадратные деревья, пирамидальные кусты туи, изящно подобранные по цвету цветы, клумбы, газоны, каналы с лодками. Покой струился вдоль деревьев. Величие. Тишина.

Я двигалась по парку с двумя женщинами. Мы некоторое время сидели на траве, сняв обувь, поставив на землю босые ноги. Потом потекли к автобусу, теряя и вновь находя друг друга. На автобусе нас повезли к Лурду.

30 августа. Лурд — солнечный городок с белыми домиками. Он очень мне понравился.

Вечером после прогулки мы с негром Фердинандом и паном Вольдемаром, который по-польски нам рассказывал о Лурде, пошли в Лурд, чтобы принять участие в шествии.

Мы влились в шествие, прошли мимо грота, где было видение Бернадетте. Воздух оглашался на европейских языках молитвами, я внимательно вслушивалась, стараясь повторить хоть несколько слов. Сначала молились на одном языке, потом на другом, на третьем и так далее.

31 августа. Перед сном я просила Ангела Хранителя разбудить меня. В 7 утра я проснулась. Звучал гонг, он готовил нас к завтраку. После него — легчайшего — мы ходили по городу. Обсуждали, что будем петь завтра. Репетировали в зале, я была дирижёром. Мы выбрали католическое песнопение. Учили его вечером.

Днём вместе с другими я пошла окунаться в святую купель. Мне не сказали, что я должна прочесть молитву «Богородице дево, радуйся», моей рукой монахини стали делать на мне крестное знамение католическое, велели мне поцеловать статую Божией Матери, потом на меня одели мокрую простыню и осторожно окунули в святую воду. Она была особенная, лёгкая, быстро высохла на мне. Как хорошо было на душе после окунания в святую воду.

Осмотрели базилику, приняли участие в шествии. Ужинали. В трапезной всегда можно налить себе красного вина. Я вином этим помянула Марину Цветаеву, так как сегодня день её памяти. Потом в моей келье репетировали песнопения.

1 сентября. Мы смотрели фильм о Бернадетте. Он меня потряс. Мы опять репетировали. Я пошла к гроту и 150 раз прочитала молитву «Богородице Дево, радуйся». Слёзы водопадом лились по моим щекам.

Я видела многих больных, слабых, немощных, инвалидов в колясках. Они надеялись исцелиться и встать на ноги. С тех пор, как Бернадетта видела видение, много чудес совершила здесь Божия Матерь, был исцелён сын Наполеона Бонопарта.

Мы репетировали в течение дня несколько раз. Решили петь семь песнопений.
После ужина мы выступали самыми первыми. Надеюсь, что мы не провалились.

После нас пели хорваты, камерунцы, танцевала молодая испанка в красном платье.

Вся масса иностранцев поражает меня однообразием одежд, причёсок и выражением лиц. Среди них русские выделяются своей индивидуальностью.

Я молилась на мессе, которая совершалась под гротом. Встретила Катю, мы вместе пошли домой, но она скоро исчезла. Я не могу найти с ней общего языка. Она всё время обижает или обижается. На днях одна женщина-психолог сказала мне после очередных нападений на меня со стороны очевидно не совсем здоровых наших спутниц: «У тебя есть много хороших качеств. Я заметила, что ты очень добра». Меня порадовали эти слова.

2 сентября. Ночью я не могла уснуть. Днём опять меня окунали в купель, но потом у меня начался кашель, там очень холодная вода. Поздно вечером выехали из Лурда.

3 сентября. Спала в автобусе. Позвоночник устал. Проехали Францию. Прибыли в Германию, в город Фрайберг. Милый чистый городок со своим лицом. Мы были связаны с той женщиной, которая сказала, что никто никому ничем не обязан, у нас был с ней один билет на два лица для поездки в трамвае. Мы гуляли и заблудились. На счастье нам встретился Армен. На трамвае и на такси мы добрались до отеля.

4 сентября. Ехали по Германии. Остановились в городе Карлсруе. Зашли в огромный супермаркет и долго там бродили. В этом городе живёт мой учитель немецкого языка Андреас Шнебеле.

Армен попросил бармена отправить бандероль во Франкфурт на Майне моей немецкой подруге Эрдмуте. За услуги бармен просил пять марок. Я заняла их у Армена. Он, как руководитель группы, едет бесплатно, на наши деньги покупает подарки своим родственникам.

В автобусе, едучи по автобану, Армен попросил меня почитать стихи, что я и исполнила.

Я прочла Пушкина, Афанасия Фета, Цветаеву, Тарковского, свои стихи, спела несколько молитв, арию Баха «Старая трубка», «Липу» Франца Шуберта, свои песни.

5 сентября. В три часа ночи нас высаживали на чистый воздух, потом без перерыва мы ехали пять часов по Польше без остановок. Звёзды здесь ярче, чем в Москве.

5 сентября. Опять едем через Белоруссию. Мне стало легче, когда Польша осталась позади.

Всё путешествие я провела в странном внутреннем состоянии. Будучи там-то и там-то, я говорила себе»: «Я иду по Парижу, я ... там-то». Я не могла этого осознать, это было почти нереально.

На остановке мы занимались с несколькими женщинами импровизированной Алексеевской гимнастикой.

Ночью одна из женщин положила ноги свои на моё сиденье, не спросив моего разрешения, мне было неудобно, я не могла уснуть. Я ничего ей не сказала.

6 сентября. Родина приближалась, и вместе с ней моя родная бессонница.

Ночью, уже в России мы выходили и видели звёзды, они висели низко над горизонтом. Это было удивительно.

Андрей подошёл ко мне и сказал: «Мы поужинаем, а потом будем петь, хорошо?» С молодыми представителями нашего автобуса, занимающего заднюю его часть, мы стали играть в города. Я принимала в игре активное участие. Первая половина автобуса мирно спала.

Приехали на Белорусский вокзал. Я была, как в тумане от усталости, от невысыпания.

7 сентября. Вечером я была в костёле.

8 сентября. Умерла Зинаида Николаевна Б. из Студии художественного слова - прекрасный и светлый человек.

Была я на концерте Вити Соломинцева. Кое-что из своего репертуара Виктор поёт, как мастер. Он очень музыкально играет на аккордеоне. Я была причудливо одета.

Поговорила с Витей после концерта. Поговорить не давали, теребили его. Скоро он поедет в Германию.

Галя М. небрежно покормила меня остатками еды, показала тёмные больные работы своего друга. «Распутин», - сказала я о его работах. «Верно. Какое у тебя античное лицо, под глазами морщин нет», -сказала Галя.

10 сентября. Год не занимались вокалом с Верой Малый. Голос мой звучал.

11 ссентября. На даче у Тани К. я редактировала книгу Тани, она прислушивалась к моим, как она говорит, дельным замечаниям.

12 сентября. Андрей Кончаловский, как Жан-Жак Руссо, безжалостно открывает свои пороки.

Он был дитя своей эпохи.
Он страстен был, талантлив, сладострастен...

Моя подруга обладает властным характером, давит, часто кричит на меня, из чепухи делает «конец света», бывает очень агрессивна к людям, ей неприятным, она их тотчас готова расстрелять. Она не видит себя, в ней нет никакого желания стать лучше.

В Москву вернувшись, я позвонила Асиному мужу, долго говорили с Виллором, он перестал бояться смерти, сказал, что я интересный человек. Я сказала ему: «Я много страдала и размышляла».

13 сентября. Были поминки по Асе, пришло много народа. Немного почитали стихов.  Рядом сидел Виллор. Мощная мужская энергия шла от него. Он был молчалив.

Долгий разговор с Леной Талесник. У Бори 24 августа был инфаркт. В реанимации его простудили, он неадекватен. Лена была приветлива. Просила молиться за Бориса.

14 сентября. Разговаривала я с одной атеисткой. Она говорила о белковых клетках. Как скучно и плоско.

Выставка моего приятеля художника Андрея Гаврилина. Он хороший рисовальщик, характеры его героев неординарны, лица выразительны. У него верное ощущение цвета, но кое-где есть серые, грязноватые, мрачноватые тона. Я написала стихи о всех его тринадцати работах.

Разговорились с Сашей Лаврухиным, художником-графиком. Он толковал о рынке, о том, что стихи не могут прокормить поэта, а ремесло художника может.

Мой рисунок.