Чистые души

Эту историю мне рассказал мой сокамерник – Гарри Смитт. Мы сидели в одной камере, а потом я сам видел, как его безжалостно расстреляли. Спустя два месяца я смог сбежать из плена. А когда оказался на родине – в Шотландии – я решил написать его историю, историю красивой и в некотором смысле счастливой любви.

«ЧИСТЫЕ ДУШИ»
«…Уже два дня я нахожусь в плену у немецких солдат. Я попал в плен, когда мой подбитый самолет сел на немецкую землю. Я летел сюда, чтобы сбросить бомбы по приказу генерала  мистера Уилсона.  Мои два полета были вполне удачными, всегда возвращался в свою родную Англию, но в этот раз фортуна меня покинула. 
Сидя в камере с решетчатым окном, я смог забыть звуки войны и вспомнить, что такое жизнь, понять поистине красоту природы, которую лишь иногда замечал в своей жизни. Сегодня я увидел и оценил неописуемую красоту заката и ночи. Конечно, сквозь железные прутья  трудно что-либо разглядеть, но я смог.
Красное солнце уходило за горизонт, издавая как будто последнее в ее жизни тепло. Лучи солнца окрашивали в малиновый цвет все, чего они касались. Солнце почти закатилось за горизонт и напоследок, прощаясь с землей, окрасило большие кучковатые облака в необыкновенный нежно-розовый цвет. В этом свете облака были бы для художника невероятной находкой: свет играл тенями и красками на этой белой вате так, что казалось, будто это вовсе не обычное осеннее серое небо, а просто небесные врата рая. Но вот уже сияние солнца начинало меркнуть, а небо стало темнеть. Еще немного, и ночь накроет это бездонное небо свое черной вуалью с вышитыми серебром звездами. А чуть позже взойдет бледная и чистая луна, освещая вокруг себя черную пустоту. Я, конечно, знаю, что луна не может светить, она всего лишь отражает солнечные лучи, но сейчас мне хотелось опровергнуть этот факт, что было бы смешно. Ведь «солнце» ночи поистине освещало эту пустоту и все, что покрывает недра нашей великой планеты: поля, деревья, озера.
В эту прекрасную лунную ночь я вспомнил Кэтти, мою любимую Кэтти.
Она была так прекрасна, когда я впервые ее встретил. Кэтти была очаровательной девушкой невысокого роста, с зелеными глазами, взгляд которых был дружелюбный и без потайных мыслей в ее голове, и вьющимися каштановыми волосами. Ее личико имело форму правильного классического овала, тонкие гармоничные черты, но самое главное, что сразу же бросалось в глаза  - это ее пухленькие губы. Она была довольно стройна для ее невысокого роста, а ее безупречную осанку подчеркивало легкое светло-зеленое  платьице чуть выше колен без особых рюшек. Девушка стояла у одной из витрин магазина, за которым висели вечерние атласные платья. Она с восхищенным и оценивающим взглядом разглядывала каждое из них, теребя в своих тоненьких изящных пальчиках маленькую дамскую сумочку.
Набравшись смелости, я подошел к ней познакомиться.
 - Добрый день, мисс, - с улыбкой обратился я к ней.
 - Добрый день, - ответила она и повернулась ко мне.
Теперь объектом ее внимания стал я. Девушка быстро окинула взглядом мой внешний вид, который не составлял ничего особого – черные брюки, белая рубашка с закатанными рукавами, поверх которой была надета черная жилетка, а на голове шляпа, которую носил почти каждый англичанин. Но взгляд ее остановился на моих серых глазах.
 - Вы любите эти платья и эту моду? – попытался я начать разговор.
 - Нет, что вы, - рассмеялась она. – Да, безусловно, они прекрасны, но светская жизнь совершенно не привлекает меня.
 - Почему? – с удивлением спросил я.
 - Я и сама не знаю. Мне больше по душе обыкновенная жизнь, нежели балы и светские приемы.
 - Разрешите познакомиться – Гарри Смитт, - сняв шляпу, представился я.
 - Кэтрин Митчелл,  - ответила она снова с улыбкой.
Казалось, что это очаровательно создание всегда может найти оптимистичный вариант решения любой задачи и никогда не знает печали. Кэтти в этот день отличилась вполне дружелюбным характером. Девушка не была похоже на тех, кто был из светского общества – никакого высокомерия, гордости и хладнокровности по отношению к таким как я – обычным англичанам. В тот день мы гуляли вместе на Трафальгарской площади. Мне казалось, будто время остановилось, а ее открытость, честность и дружелюбие просто поразили мое сердце, как однажды поразила стрела Амура сердце Нарцисса. Но Нарцисс влюбился в свое отражение, а я в бездонные глаза Кэтти.
Почти два месяца я ухаживал за ней, дарил цветы, пусть и не розы, а обычные полевые лютики. Но она никогда не обжилась на меня за это, а даже наоборот говорила: «Светским дамам дарят умершие и поблекшие розы и нарциссы, а у меня живой букет полевых цветов». Чаще всего мы катались на лошадях по парку или там, где нет людского шума и автомобильного дыма. Однажды Кэтти спросила меня, почему я не люблю город. И я ответил: «Город фальшивая красота природы. Истинная природа здесь. Я люблю ее красоту – ее небо, закат, туман в горах и степные реки. Ведь это самое прекрасное, что есть земле после тебя». И тогда я посмотрел в ее глубокие зеленые глаза, а она смотрела в мои, спустя несколько секунд молчания я поцеловал ее. Мне хотелось, чтобы она всегда была со мной. Кэтрин была понимающим человеком и всегда разделяла мое мнение. От нее можно было услышать очень много интересных историй, наблюдений. Она была проста, но в то же время в Кэтти было что-то, что притягивало к ней, как магнитом.

 - Ты не хочешь познакомиться с моим отцом? – неожиданно предложила Кэтрин.
 - Ну, если только согласишься стать моей женой, - с усмешкой ответил я, поцеловав ее в лоб.
 - А если я соглашусь? – сказала она, внимательно посмотрев мне в глаза.
 - Я буду самым счастливым человеком в мире, - после некоторого молчания ответил я и обнял мою ненаглядную невесту.
Вернувшись домой, я почти всю ночь думал о том, как представлюсь ее отцу. Ведь неизвестно, что он обо мне подумает. Но я готов сделать все, что угодно, ради моей любимой Кэтти.
 - Здравствуйте, мистер Митчелл, - поздоровался я, стоя на пороге перед видным мужчиной лет сорока, с седыми волосами и аристократическим выражением лица.
 - Добрый день, мистер Смитт, - с улыбкой ответил он. – Прошу вас в нашу обитель.
Войдя в дом, я сразу понял, что семья Митчелл из высшего общества. Богато убранная квартира сказала все: в стеклянных шкафах был разложен некий антиквариат, на полу великолепный бордовый ковер, а в углу немецкий рояль из черного дерева. Зал был светлым и хорошо освещенным: через прозрачные белые тюли проходили солнечные лучи, освещая полки с книгами, стеклянные стеллажи и рояль.
В какой-то момент мне показалось, что шансов на женитьбу у меня нет.
 - Вы давно знакомы с Кэтрин? – спросил мистер Митчелл, садясь в кресло.
 - Почти два месяца, - коротко ответил я.
 - Кэтти мне много о вас рассказывала. Вы любите природу. А что вы можете рассказать о себе?
 - А что вы хотите услышать?
 - Кто ваши родители, чем занимаетесь в жизни, какое образование?
 - Родителей я не знаю, а живу с дядей. В данный момент помогаю ему в магазине «Буланже» - там продают хлебные изделия. Образование – всего лишь школа.
Отец Кэтти помолчал с минуту и после глубокого выдоха сказал:
 - Ну, что же, вполне неплохо. Главное, что у вас открытая душа и чистая любовь к моей дочери.
Эти слова можно было посчитать за разрешение на женитьбу. Я был настолько счастлив, что не помнил, как дошел домой.
С Кэтти мы обвенчались спустя неделю после разрешения ее отца. Мистер Митчелл был хорошим человеком – он помог мне купить хороший смокинг. Гостей было мало: со стороны невесты четыре человека, и с моей всего два – дядя и тетя.
После венчания прошло три месяца совместной жизни. Кэтти была безупречной хозяйкой и ласковой женой. Это были самые счастливые дни в моей жизни. Но все когда-нибудь заканчивается. Однажды утром она не встала с постели, ее взгляд был тяжелым. Я немедленно вызвал врача. Он осмотрел Кэтрин и сказал, что лучше провести полное обследование в больнице, чтобы выявить болезнь. Я согласился.
Тот день, который я провел в ожидании своей жены, показался мне вечностью, казалось, что руки дрожали от страха – какой диагноз ей поставят.
Вечером ко мне вышел врач – мистер Томсон.
 - Как она? – сразу спросил я, нервно дыша грудью.
 - Обнаружилась опухоль, - с сожалением ответил он.
Я все понял. Понял, что теперь скоро Кэтрин не станет.
 - Сколько ей осталось? – спросил я, чуть ли не со слезами на глазах.
 - Месяц, не больше. Мне очень жаль, - с пониманием ответил он. – Вы можете забрать свою жену домой.
Кэтти я забрал домой. Мистер Митчелл отвез свою дочь в загородный особняк. И он, и я старались не отходить от нее, ведь каждый миг мог быть для нее последним. Я ухаживал за ней как мог, выводил на прогулку в сад, а ночью молился Богу, чтобы Кэтти жила.
Прошло две недели. Я зашел к ней в комнату.
 - Гарри, - тихо позвала она.
 - Да, милая, - спросил я, держа ее за руку.
 - Ты знаешь, так тяжело умирать. Страшно.
Я понимал, что это ее последние слова и просто не мог сдержать слез.
 - Скоро я умру, - еле слышно говорила она, - я хочу чтобы ты знал, я всегда тебя любила… Свет… Тьма…  Я вижу ее… Гарри, я умираю… Бог простит… Прости и ты…
В комнату ворвался отец:
 - Кэтти милая….
 - Я так рада видеть тебя, отец, - еле дыша продолжала она, из глаз катились слезы, - Боже, что это? Это пение ангелов… Я знаю…
Она тяжело отвела взгляд в окно, где небо начинало чернеть. Скоро начали падать слезы дождя.
 - Я знаю… Я знаю… - сказала она и тяжело вздохнула, из глаз катились последние слезы.
И в этот момент разразилась гроза, дождь усилился, а молнии освещали ее бледное мокрое от слез лицо.
Она умерла. Это было невозможно вынести, я рыдал и бился в истерике над ее телом. Нет, этого не должно было случиться! Чем она это заслужила?! Я не знал покоя после ее смерти.
Кэтрин похоронили достойно. Мистер Митчелл продал свой антиквариатный магазин и жил в одиночестве в особняке, где последний раз слышал голос дочери.
Теперь, когда я сижу в этой сырой тюрьме, понимаю, что наконец-то после долгой разлуки снова увижу ее, мою любимую Кэтти. Скоро рассвет, и я готов идти…»
Гарри Смитта расстреляли на рассвете. Он стоял возле стены и невольно улыбнулся, смотря на серые тучи. Стволы пулеметов направились на его грудь, а парень закрыл глаза и шепнул: «Я иду». Выстрел, еще один. От боли и счастья он упал на колени, и, в муках открыв глаза, в последний раз взглянув на небо, где появлялись проблески света солнца, Гарри умер, издав последний вздох и упав на спину. На лице летчика была легкая улыбка. Тучи в небе расступились. Легкие ветер поднял молодую душу и повел к небесам навстречу к той, которую он любил больше жизни. Они снова вместе, пусть и не на земле…