Яков голодец-красильщиков все перекаты да перекаты

Яков  ГОЛОДЕЦ-КРАСИЛЬЩИКОВ


ВСЁ ПЕРЕКАТЫ, ДА ПЕРЕКАТЫ...


Издание 3
Исправленное и дополненное

Все права принадлежат автору


 Москва - Хайфа
2002 г.
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Сборник стихотворений «ПЕРЕКАТЫ»  выходил в России двумя изданиями в 1992 и 1996 годах (Москва). Издания были малотиражными и довольно быстро разошлись, оставив у автора только контрольные экземпляры. Задумав вновь издать свои стихи и миниатюры, автор решил несколько изменить концепцию построения книги. Одновременно нужно было исправить опечатки, которые выявились после выхода последнего издания в свет. В настоящее время среди пишущей братии известны несколько моих однофамильцев. Чтобы не путаться, эту книгу я выпускаю под фамилией моего детства – Голодец-Красильщиков, ибо так я был записан в школе до 16 лет.
Так что же  такое третье издание – репринтный вариант первых двух книг или это нечто другое, новое? Прежде всего, в данном издании изменена рубрикация стихов, связанная с тематическим построением материала, во-вторых, добавлен ряд стихотворений из архива автора, не вошедшие в прошлые издания и конечно,  новые стихи. Кроме того, как показало время, помещенные в книге Геологические миниатюры нуждаются в более полных подстрочных  комментариях. Таким образом, это не только исправленное, но и наиболее полное издание. Именно поэтому автор позволил себе несколько изменить название сборника.
Хотелось бы высказать еще одно соображение. В 1969 году я встретил Галину Смирнову и с первого же взгляда, с первого слова  в мою жизнь вошло огромное всепоглощающее чувство любви. Естественно, что оно нашло свое отражение в стихах: «Все о тебе»   и  «Десятина» – благодарная дань ей.
В декабре 1997 года я репатриировался в Израиль. Живу в Хайфе.
Идет время, теперь автор живет в другой стране,  мыслит другими категориями, но все-таки для него, как и для  многих читателей, это стихи о молодости, о дружбе и любви, о нелегком труде геологов, о дождях и рассветах, о стройных березах и широких полях на той, теперь уже закордонной земле. Не будем кривить душой, все это по-прежнему дорого нашему сердцу. Поэтому, не вдаваясь в излишнюю риторику, давайте просто окунемся в музыку стихов.
Приятного Вам плавания, дорогой читатель.

Яков Красильщиков, Хайфа

                *   *   *   *   *

ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ

В наше время, когда книжные прилавки до предела затоварены всякого рода «коммерческими» изданиями в ярких глянцевых переплетах с броскими интригующими названиями, вряд ли небольшая скромная книга стихов способна вызвать читательский ажиотаж. Да еще автор – непрофессиональный поэт, имя его, как говорится, «не на слуху».
Тем не менее, часто именно в таких поэтических сборниках открываешь для себя мир неподдельных чувств, светлых устремлений, беспорочных желаний. Чудный мир полузабытого детства. Несомненно, к разряду такой поэзии следовало бы отнести книгу стихов Якова Красильщикова «Перекаты».
По профессии геолог, он прошел тяжелый жизненный путь, сражаясь на фронтах 2-й мировой войны, был трижды ранен, контужен. Зная все это, еще раз удивляешься душевной стойкости, силе духа и человеческой доброте, которые автор сумел пронести через нелегкие «перекаты» судьбы. Не только пронести, но и сохранить их во всей своей первозданной красоте.
В его стихах вы не найдете литературных изысков, сложных метафор, нарочитых красивостей. Рифмы его в большинстве случаев предельно просты и безыскусны. Тем не менее, эмоциональный заряд, которым насыщено большинство его стихотворений, заставляет вспомнить слова великого Гете: «Совершенное произведение искусства – это произведение человеческого духа…»
Автор, – прежде всего лирик. Он воспевает любовь к женщине, красоту природы, искренность человеческой дружбы, радость повседневного труда... Отсутствие дидактики мудрствований, открытый, а порою детски непосредственный взгляд на жизнь, на события в ней происходящие, способны не оставить равнодушным самого взыскательного читателя.
По-разному можно отнестись к творчеству  Я. Красильщикова. Он сам говорит о себе:

«И потому прошу, прости,
Что я не Пушкин, не Некрасов,
Что не поэт
И что стихи
Неловко пишет старый Яков».

Но я не сомневаюсь, что его книга «Перекаты найдет своего читателя, такого же доброго, отзывчивого, искреннего и непосредственного.

«Я жизнь свою прошел по бездорожью,
Достигнув безымянной высоты!»

И он действительно достиг высоты, поэт Яков Красильщиков, но вовсе не «безымянной». Имя этой высоте – Дом, Любовь, Родина, Друзья.

С. ИВАНОВА,       писатель

*   *   *   *   *

ПРЕДИСЛОВИЕ К 1-МУ ИЗДАНИЮ

В жизни каждого наступают минуты, когда хочется собрать воедино плоды своего творчества. Вот и мне захотелось собрать написанные в разные годы стихи, поэмы и миниатюры, нацарапанные карандашом в полевых книжках, написанные наспех на клочках бумаги, на обрывках газет…
Писать стихи и маленькие рассказы я начал в детстве, но из того времени у меня ничего не осталось. В конце войны и в последующие годы я в редкие свободные минуты писал стихи и слагал баллады, даже не думая о том, что они могут представлять хоть какой-то интерес. Писал просто оттого, что не мог не писать.
В годы учебы в Московском геологоразведочном институте мне посчастливилось подружиться с Виссарионом Михайловым, Павлом Беспрозванным и Петром Николаевым, которые помогли мне взглянуть на свое творчество «со стороны» и тем вдохнули в него второе дыхание. Я всегда с благодарностью вспоминаю их. Некоторые из стихотворений были положены на музыку Павлом Беспрозванным и это еще одно счастье, выпавшее мне в жизни.
О себе. Родился в Москве в 1922 г. В боях ВОВ сражался на Курской дуге и воевал за освобождение Украины от фашистов. Трижды ранен, контужен. Учился в Нижнетагильском горно-металлургическом техникуме, затем в Московском геологоразведочном институте. Кандидат наук. Детей – трое, внуков шесть, правнуков - трое.
Все  остальное в стихах.

Я. Красильщиков




Глава 1

           РАССВЕТ
                Я   просмотрел свои стихи.
Их  много - о судьбе,  о жизни,
О ветеранах, о любви,
О верности своей Отчизне.
В них отразилось, как я жил.
В них отразилось прожитое...
Я все судьбу благодарю,
Что жив остался после боя.

Я вновь твержу заветные слова:
                - Благословенна, будь судьба моя!


;;


СЕСТРЕ ЛЕНЕ

Ты просишь у меня стихов,
Но если честно мне признаться,
То я давно, давным-давно,
Писать стихи не мог собраться.
Все, знаешь, нету,  нет ее
Той драгоценной полминуты,
Когда б собрать я мысли смог
И мысли эти вылить в буквы.
Все, знаешь, как-то недосуг,
То занят, то устал, то вдруг
Придешь, приляжешь в тишине
И не идут стихи ко мне.
Но все же хочется тебе,
(Такой упрямой и серьезной)
немножко написать в ответ
твоей чистосердечной просьбы.
И если б знала, знала ты,
Как я пишу вот эти строчки,
Как я по памяти брожу,
Как ставлю я штрихи и точки –
Тебе б мои стихи тогда
Дороже, краше, лучше б были
И хоть немного, иногда
О мне, далеком, говорили.

Ты просишь у меня стихи.
Я рад с тобою поделиться
Всем тем, что на сердце ношу,
Что в мыслях бережно родится.

Мой карандаш!
Достойный друг,
Товарищ верный и проворный
Один ты знаешь сколько мук
Рожают стих мой непокорный.
Своим отчетливым штрихом
Ты отмечаешь все, что было,
Что рано или поздно мне
На ум и память приходило.

Вот медленно осенний лист
В прохладном воздухе кружится
И обездоленным пластом
На землю  мокрую ложится.
Лежит примятый каблуком,
Примоченный дождем и градом –
Ему теперь уж ничего…
Да, ничего ему не надо!
Накроет снег, охватит лед,
Затем весенними струями
Снесет стремительный поток
Его к водоотливной яме.
И все…
Ведь лист не человек,
Он памяти не оставляет
И, пережив короткий век,
В пыли бесследно исчезает.
А мы ведь люди. Нам нельзя
Кружится без ума, без цели,
У нас есть руки, голова,
У нас есть разум! Мы б хотели
Устроить жизнь, что б было всем
Легко, уютно и прекрасно,
Что б люди знали только то,
Что даст им счастье ежечасно.

Мне остается пожелать
Тебе и радости и счастья,
Вдвойне прожить,
Вдвойне узнать,
Не зная горя и ненастья.
Москва, осень 1954 г.

;


ПРОИЗВОДСТВЕННИКУ

Склонившись низко над тетрадкой
Ты учишь мудрые слова.
Волос задумчивая прядка
Чуть приспустилась на глаза.
Но ты ее не замечаешь,
Прижавшись в уголок окна,
Ты все читаешь и читаешь
При свете сумрачного дня.

Что просто и легко другим,
Что ясно им само собою,
Ты, прошлое перезабыв,
Трудом берешь, проходишь с боем.
В час добрый! За окном Москва
В вечерней дымке замирает,
Прижавшись в уголке окна,
Ты все читаешь и читаешь.
Ноябрь 1957 г.


;

Стипендия моя!
Ты так невелика,
К тому ж имеешь каверзное свойство,
Бесследно таять, исчезать,
Оставив по себе досадное расстройство.
И как ты ни мудри, как не ломай мозги,
Стараясь разрешить труднейшую задачу:
Чтоб пообедать ежедневно смог,
Ботинки починить,
Да и еще носки купить в придачу.
Признаться откровенно для меня
Подобный интеграл с таким трудом берется,
Что иногда на все махнешь с плеча -
Другого ничего не остается.
Но ты не унывай, мой друг, не ной.
Не нужно нам минутного участья.
Когда мы молоды и сердцем и душой,
Мы говорим:
- Не в деньгах счастье!
Май 1958 г.

;;;;

Не у всякого есть свой сын.
У меня две дочурки и Генка,
Пусть же завидно станет другим –
Неплохая семья у студента!

Нос курносый, смешливый рот,
Низкорослый и очень упрямый.
Он немного похож на меня
И немножко похож на маму.

Хоть ему и немного лет
(Он всего лишь в четвертом классе),
Хочет быть он во всем, как отец,
А ведь это большое счастье.

Он живет от меня далеко.
Письма пишет не очень часто,
Но как радостно и легко
Прочитать: «Здравствуй, милый папка!

Как живешь? Как твои дела?
Как ты учишься, как здоровье?»
И бегут, не спеша слова
На серьезной мужской основе.

Он ведет деловой разговор
На обычной тетрадной странице…
Я то знаю, как нелегко
Быть серьезным с родной сестрицей.

Но раз взялся за дело – держись!
Не посмотрят, что ты не старший.
Уж такой, всем известный девиз
Укрепился в семействе нашем.

Над Тагилом в стальной закат
Опустился осенний вечер…
Очень рано забота легла
На мальчишечьи узкие плечи.

Не у всякого есть свой сын.
У меня две дочурки и Генка –
Пусть же завидно станет другим,
Неплохая семья у студента.
1958 г.


;;

ЮЛИИ ДОНЦОВОЙ
(новогодняя стенгазета)

Пожалуй, труднее придумать сложно,
Чем поздравлять и писать на заказ.
Коль сомневаешься – попробовать можно,
Навряд ли выйдет исскустный рассказ.

Сейчас над газетой склонились спины
Рисуют, пишут, сопят, пыхтят…
Общеизвестная всем картина:
Спины ребят и руки ребят.
Творчества муки…
К тому же завтра
Газета должна висеть на доске,
Как штык,
Как граната… И муки авторов
Не описать ни в каком стихе.

За окошком грохочет манежная площадь.
Кто-то, где-то бокалы наполнил вином,
Но никто из сидящих здесь не ропщет,
Никого не прогнать.

Пусть гремит за окном,
Пусть звенят золотистым стоном бокалы,
Как солдат на почетном посту боевом
Ни за что не уйдет, пока час не настанет,
Так и мы, не закончив труда, не уйдем.
                31 декабря 1958 г.

; ;


ДОЧЕРИ

Делай уроки Аллочка.
Это тебе не скакалочка,
Это тебе наука,
Чтобы ты не была глупой,
Чтобы ты была умной-умной,
За своею мечтою шумной
Побежала б, когда захотела –
Ну, разве все это не дело?

Получила три глупых тройки,
Ну, понятно, что тройки не двойки,
Но им далеко до пятерки
И даже до средней четверки.

Верим с мамой мы в нашу дочку:
У нее уже верный почерк,
У нее уже верное зрение,
Ко всему плохому презрение.
И мечта у тебя хорошая,
Даже очень с тобою схожая,
Удивительно чистая, ясная,
Как весенняя зорька прекрасная.
                21 сентября 1959 г.

;

        СЫНУ
     Далеко в горах Урала
Крепко спит Лесная школа.
С неба звездочка упала –
Мой привет прислать готова.
Засыпают ребятишки.
К ним приходят в сладкой дреме:
Занимательные книжки,
Как товарищ и знакомый
С новогодней сказкой зайка
Или мишка косолапый.
Вот попробуй, угадай-ка
Кто тебе протянет лапу.
Кто тебе, нагнувшись, в ушко
Пропоет лесную сказку,
Чтоб не слышала подушка…

     Спи, мой мальчик, сладко-сладко.
Крепкий сон смежил ресницы,
А на стеклах, безобразник,
Лед нарисовал зарницы,
Буйный лес, веселый праздник.

     Далеко в лесах Урала
Крепко спит Лесная школа.
С неба звездочка сбежала,
Отнести привет готова.
                Москва, 19 декабря 1960 г.

       ;;;

ВЫПУСКНИКАМ

Вам, улетающим в далеко,
Вам, уезжающим далеко,
Желают, что б вы по дороге жизни
Прошли уверенно и легко.
Счастья,
здоровья,
любви,
удачи...
Обычно принято так желать.
К черту, легкую жизнь!
Я не согласен:
В жизни надо бороться и побеждать!
Трудно?
Знаю. Порою очень,
Очень трудно бывает бороться и жить.
Наше счастье живет в работе,
В стремленье все трудности победить!

Май 1962 г.

*    *     *




Глава 2

         ПОЛЕВЫЕ КНИЖКИ
;;;;;

Я все познал:
И счастье, и печаль,
И ревность, и тоску
И горечь униженья,
Когда тебе плюют, плюют в глаза,
А ты молчишь и только кулаки
Сжимаешь в исступлении.

Но через годы горького ненастья
Я шел вперед, наперекор судьбе,
Не покорился
И безмерно счастлив,
Что сохранил себя
в себе!
17 мая 1962 г.

Не роняй свое доброе имя,
Береги свою девичью честь –
Ты успеешь, придет твое время
Еще много беды перенесть.

Не спеши становиться большою,
Юность  -  счастье идущего дня.
С беспокойной душой молодою
Береги свое имя, дитя!
Июнь 1962 г.
; ;

БЕРЕЗКА

Стоит красавица привольно,
Раскинув ветви на ветру.
Ты остановишься невольно
В полдневный зной,
в морящую жару.
В прохладной тишине
немного помечтаешь,
В тени тоскующих ветвей,
Окинешь взглядом широту полей
И снова в путь-дорогу зашагаешь.
Загорск, 5 июня1962  г.

;

Не знаю я,
Когда,
кому,
      зачем
И по какому поводу придется
По жизненным дорогам так пройти,
Как мне,
кому такое «счастье»
 улыбнется!?
Все пережить
сполна и до краев,
Все перечувствовать, измерить,
Надеяться на счастье,
на любовь
И верить в это,
верить,
верить!
      Загорск 8 июля 1962 г.

       ;

АЛЕНКЕ

Пройду по лужам босоногая,
Под шелест стройных тополей,
Через поля большой дорогою
Навстречу юности своей,
Навстречу счастью незнакомому,
Навстречу солнечному дню.
Пусть вечер в дождь и грязь закованный
Наперекор всему - пройду!

И с беспокойными ресницами
Над серебром тревожных глаз
Я посмотрю:
- Ну, как, сгодится мне   
Такое счастье, как у вас?
Не нужно ничего особого
Поющей юности моей...
Пройду по лужам босоногая
Под звонкий шепот тополей.
Загорск 18 июля 1962 г.
•

Мне нравится смотреть в твои глаза
Чуть опушенные ресницами
И слушать дивные слова,
Что для других совсем обычные.

В далеком зареве бровей,
За синевой таежной сказки
Мне кажется, всего ясней,
Цветут поля душевной ласки.

Откинь ресницы говорливые,
Смотри в глаза мои, смотри!
Я не хочу, чтоб сиротливыми
Они зачахли от тоски.
Москва-Кировск
                июль-сентябрь 1962 г.

;

Выпей, выпей, Валюша,
Хоть не полный стакан.
Хочешь песню послушать -
Я пока ведь не пьян
И с большою охотой
Песнь спою для тебя
Про дороги и сопки,
Про туристских ребят,
Про печальную осень,
Что по листьям шуршит,
Про таежную просинь,
Про стальные пути.

Выпей, выпей, Валюша,
Подними свой стакан,
Мою песню послушай -
Я пока ведь не пьян.
Кировск 25 сентября 1962 г.

;

Детство, детство...
Далекое детство
В дымке розовой, как у всех.
Защемило уставшее сердце
Вспоминанием пройденных вех,
Защемило дорожной далью,
Всколыхнуло забытым сном,
Лунным светом над деревнями
И березами под окном,
Исполинским сосновым лесом,
Необъятною ширью полей...
Деревенское милое детство
В серебристом пуху тополей.

Ноябрь – декабрь 1962 г.
;
;

ПАВЛУ БУСПРОЗВАННОМУ

Мой критик, Павел Беспрозванный,
Готов критиковать стихи,
Что я пишу и неустанно
Выуживать из них грехи:
То форма очень неуклюжа,
То рифма смотрит не туда,
То, говорит, что смысл нужен
Совсем другой,
Не та строфа,
Не тот размер и даже точки,
Как будто бы обходят строчки.
Мой добрый друг!
Мои стихи
Не от безделья,
не для денег,
В них не поет великий гений,
В них просто чаянья души.
И потому прошу: прости,
Что я не Пушкин, не Некрасов,
Что не поэт и что стихи
Неловко пишет старый Яков!
5 ноября 1962 г.

;

О  НЕНАВИСТИ

Я   думал, что «ненависть»
Слово не нашего века.
«Умей ненавидеть» -
Мне часто твердили друзья.
Не мог и подумать,
Что слово нелепое это
Найдет себе место
В моих неискусных стихах.
Ведь все-таки я,
Не взирая на злую судьбину,
На горькое горе,
Что выпало мне за троих,
По-прежнему верю:
Хороших людей - половина,
А честных и добрых,
Как раз половина других!
     Ноябрь – декабрь 1962 г.

;

Ты говоришь:
- Не верю ничему:
Ни клятвам, ни словам, ни обещаньям,
Не верю даже другу  своему,
Чтоб избежать ненужного страданья
И чтоб не повторить обмана прежних лет,
Не допустить досадную ошибку...
Ты все стараешься плотней себя одеть
В доспехи из неверия. Ты пытку
Сама придумала себе.
Я не прошу, чтоб верила ты мне -
Вокруг людей хороших очень много.
Смотри внимательней,
Не будь же слишком строгой.
    
Свердловск – Москва  30 ноября 1962 г.

;

ЮЛЬКЕ НЕКРАСОВОЙ

Исключительно удивительна
Ты в морозное это утро.
Убедительно восхитительны
Над улыбкой шальные кудри.

Не улыбка - мечта бескрайняя,
Не глаза - горевое море...
Заглядится, какой нечаянно
И навек полонен тобою.

Я смотрю на тебя и радуюсь:
Ты березкой под солнцем смеешься.
Пусть же юная твоя радость
Преждевременно не расплеснется.

Оставайся всегда удивительной,
Исключительно снисходительной
И в морозное это утро
Разгони над улыбкой кудри.

12 января 1963 г.

;
В притихшей комнате запела скрипка.
Мелодия взметнулась в вышину
В какой-то миг, откинув тишину
На наших лицах, погасив улыбку.

В ней пело все:
тоска, печаль, страданья,
Обман доверчивой души,
Давно забытые мечты,
Минуты сладкого свиданья.
1963г.
;;;;;;;;;;;;;;;;
;

АЛМА-АТА

Городок в изумрудной зелени.
Тротуар сторожат тополя.
Возле гор, в малахит засеяны
Убегают вперед поля.

Заилийское Алатау
Исчезает в бескрайней дали.
Шапки снежные Алатау –
Океанские корабли.

По арыкам вдоль улиц города
Мчится с гор ледяная вода.
Мне навстречу спешит твоя молодость,
Беспокойная Алма-Ата.

Заилийское Алатау
Исчезает в бескрайней дали.
Шапки снежные Алатау –
Океанские корабли.
Алма-Ата 20 июня 1963 г.

;

КУКУШКА

С   перегудом, легким перезвоном
Плач кукушки гаснет на ветру.
На тропе в густом лесу сосновом
Я ловлю тревожное «Ку-ку».

Говорят, кукушка накукует
Много лет на радость и беду.
Я не верю в истину такую
И люблю далекое «Ку-ку».

В этом птичьем крике столько боли
И обиды, что не передать:
Без детей, без матери – одно лишь
Остается только куковать.

С перегудом, с болью, с перезвоном
Клясть судьбу сиротскую свою…
На тропе в густом лесу сосновом
Я ловлю печальное «Ку-ку».
Загорск 2 июля  1963 г.

;;;

             РОЖЬ

Целый день по полям некошеным
Шепелявит сварливая рожь:
На нее, словно гость непрошеный,
Напустился проказник дождь.

Гнет колосья в осклизлый омут,
Прижимает к сырой земле,
И ломается тонкий колос,
Погибая в глухой траве.

Я смотрю на обиду хлебную,
И на колос, поникший в грязи,
Где мне силу найти волшебную,
Чтоб прогнать проливные дожди?

Отстоять беззащитный колос,
Чтоб над ним шелестели стрижи,
Чтобы песней взметнулся голос
Над полями веселой ржи.
                Загорск июль 1963 г.
;

ВЕРЕ ЧУБАКОВОЙ

За тобой я совсем не ухаживал.
Песен звонких в окопах не пел,
И историй смешных не рассказывал
И при встречах с тобой не краснел.
Я тебя вечерами украдкой,
Щегольнув краснофлотской ухваткой,
Не ловил, притаившись в тени,
Фотографий своих не дарил,
Никогда не встречал у высоких ворот,
Не гадал на ромашках «придет –  не придет»?

За тобой я совсем не ухаживал,
Песен звонких в окопах не пел.
И историй смешных не рассказывал
И при встречах с тобой не краснел…
         Октябрь 1963г.

;

Есть пределы людского терпенья,
Если давний товарищ и друг
Невзначай нанесет оскорбленье
Ты стерпи его, все-таки, друг!

Есть пределы людского презрения,
Если враг, что ж бывают враги,
На глазах совершит преступление,
Ты его накажи, но прости.

Я не знаю, как мерить предательство,
Нет таблиц, чтоб измерить его,
Это самое скверное качество,
Что изведать мне довелось.

Если женщина страстно любимая,
Вдруг оставит тебя в пути
Возьми сердце, скорее сожми его,
Гордым будь и ее не прости!
                1963 г.
;

      СНЫ

Знает утро пришедшего дня
Боль и радость ночной небылицы.
Буду верно, счастливым я –
И ведь может такое присниться!

Наяву, что ни день, то быстрей
Убегают прожитые годы,
Так бушует в степях суховей,
Выжигая весенние всходы.
1963 г.

; ;


       БЕРЕЗА

              Шелестит по лесам листопад.
                Ой, ты, осень! Янтарный убор!
                Ветер с веток сорвал твой наряд,
                Обнажая подпалины гор.

Багровым золотом одеты
Берез задумчивых леса.
Печалью песенной под ветром
Гудит продрогшая листва.
Каблук ломает тонкий иней,
Прозрачен воздух голубой.
Не знаю ничего красивей,
Чем лес осеннею порой!

Под легким ветром кружатся,
На ярком солнце жмурятся
        Березки, клены, тополя –
        Чудесная земля моя!

Я в сердце сохраню, береза,
Печаль увянувших лесов.
Ты сквозь мороз и непогоду
Весной зазеленеешь вновь
И снова осенью волшебной
Ты растеряешь свой убор
Под пенье северного ветра,
Дождей усталый разговор.

        Под легким ветром кружатся,
На ярком солнце жмурятся
        Березки, клены, тополя –
        Чудесная земля моя!
25 ноября 1963 г.
Мелодию к стихам написал Павел Беспрозванный


;;

КУЛЬТОВЩИНА

Светлой памяти моей мамы и ее братьев,
а также миллионов репрессированных в
страшные годы культа Сталина.

Очень модно сейчас говорить,
Что всему был виновен Сталин…
Разве б мог он такое творить,
Если б культа ему не создали,
Если б втоптанный в грязь закон,
Не молчал палачом заплечным,
Если б все, что ни сделал народ,
Не дарили ему беспечно.

Говорят…
Говорят…
Говорят,
Что во всем был повинен Сталин,
Словно не было тех, кто подряд
Шельмовал всех его словами.
Сотворили себе кумира
На свою же лихую беду –
Он бы стал властелином мира,
Только к счастью лежит в гробу!

Не забыть этих лет кровавых.
Только мой разговор не к тому:
Помнит тот о лихих расправах,
Кто тогда угодил в тюрьму,
Кто прошел лагеря и ссылку,
Знает «чуни», «развод», «наряд»…
Как им только молчать не стыдно
И крикнуть:
- А кто виноват?

Виноват кто в беде народной –
Они живы, к чему скрывать,
Кто судьбой торговал и свободой
Носят каинову печать.
Кто виновен за эти годы
Тюрем ссылок и лагерей?
Эти гады всегда «на свободе»
И довольны судьбой своей.

Тихо, мирно… Виновен Сталин,
А они, так сказать, ни при чем –
Их нельзя называть палачами
И корить пенсионным рублем.
Их судить надо тем же законом,
Что и гитлеровских убийц,
За ущерб, нанесенный народу,
Бандой сталинцев-кровопийц!

Говорят…
Говорят…
Говорят…
1963 г.

;;;

МЕТЕЛИЦА

Павлу Беспрозванному

Снег идет,
Снег идет,
За окном – снежинки.
Мчатся в вихре огневом
Озорные льдинки.
Снег идет,
Снег идет,
Вьет сугробы у ворот.

Хороша зимой метелица,
Все укутала кругом,
Над землей замерзшей стелется,
Вьется буйным серебром.
И стучит в окошко вечером,
И рисует на стекле…
Пой, метелица-метелица,
Песню матушке-зиме.

Снег идет,
Снег идет,
За окном – снежинки.
Мчатся в вихре огневом
Озорные льдинки.
Снег идет,
Снег идет,
Вьет сугробы у ворот.

По лесам дорога кружится
И бежит лыжня к лыжне,
Ждет меня моя подруженька
Где-то в дальней стороне.
И лыжня зовет навстречу ей
И ведет меня вперед,
А метелица, метелица
Песню ласково поет.

Снег идет,
Снег идет,
За окном – снежинки.
Мчатся в вихре огневом
Озорные льдинки.
Снег идет,
Снег идет,
Вьет сугробы у ворот.

До чего зима-чудесница
Все украсила кругом.
Белоглазая волшебница
Ходит, бродит за окном.
Поглядит в окошко вечером,
Пожелает добрых снов…
Эй, метелица-метелица,
Не жалей хороших слов!

Снег идет,
Снег идет,
За окном – снежинки.
Мчатся в вихре огневом
Озорные льдинки.
Снег идет,
Снег идет,
Вьет сугробы у ворот.
                Декабрь  1963 г.
Мелодию к стихам написал Павел Беспрозванный

;

Володе КУРМЕС

Дарят девчонкам цветы в день рождения,
Дарят мальчишкам охотничий нож.
Ты на меня не смотри с сожалением –
Я ни цветов, ни ножа не принес.

Но каждый год, когда весна
Вернется с увольнения,
К тебе съезжаются друзья
Поздравить с днем рождения.
И вот за праздничным столом
Мы наливаемся вином,
И песни звонкие поем,
И песни звонкие поем.

Ходит по лесу медведь косолапый,
Звезды умчались в небесную мглу.
Только не плачь, именинник косматый,
А то рассержусь и «козу» покажу.

Но каждый год, когда весна
Вернется с увольнения,
К тебе съезжаются друзья
                Поздравить с днем рождения.
И вот за праздничным столом
Мы наливаемся вином,
И песни звонкие поем,
И песни звонкие поем.
В прошлые годы к тебе на рожденье
Мы приходили веселой гурьбой.
Лучший подарок тебе, без сомненья,
Были Маришка с чертежной доской.

Но каждый год, когда весна
Вернется с увольнения,
К тебе съезжаются друзья
                Поздравить с днем рождения.
И вот за праздничным столом
Мы наливаемся вином,
И песни звонкие поем,
И песни звонкие поем.

24 марта 1964 г.
Мелодию к стихам написал Павел Беспрозванный


;

ВАЛЕ  КАЗАКОВОЙ

Вечера задумчиво прохладны,
Отзвенел над яблоней закат.
Серебристой нитью Ариадны
Стелется осенний листопад.

Осень…
Осень время непокоя.
Видишь, как березка на ветру
Кружится над дальнею тропою
Хочет встретить зимнюю зарю.

Все пытается, старается, не может
Сохранить тепло июльских дней.
Ей сейчас и солнце не поможет,
Не поможет звонкий соловей.

Ты пройди своей тропой туристской,
Поддержи березку на ветру.
Твой маршрут не дальний и не близкий
Знает и осеннюю пору.

Чтоб тебе не прятаться от ветра,
Выйдя на холодную ночевку,
Вместе с нашим дружеским приветом
Крепче запахни свою штормовку.
                30 октября 1965 г.
Мелодию к стихам написал Павел Беспрозванный

;;;; •

        ПОСЛЕСЛОВИЕ К ЗАЩИТЕ ДИССЕРТАЦИИ

Дорогие братцы!
В этой битве, что носит название «защита», я всецело руководствовался  вашими добрыми пожеланиями, как уже высказанными, так и еще не высказанными и в «двадцатке» чувствовал добрую руку друга. В то же время я вспомнил и то,

Что хоть сейчас и не война
Я все ж в запасе старшина
И на груди моей сверкают
Суровым блеском ордена.
Я стал во фронт,
Указку взял,
Себя я тоже в руки взял,
И доложил Совету
Почину то и это.
Я на вопросы отвечал
И злые козни отвергал
Своих врагов.
И, наконец, «мерси» сказал
И был таков…
Таким, как вы привыкли знать
Меня в строю
Таким, каким я был всегда
Всю жизнь мою.

Я рассказал сейчас вам все, как есть.
Я гордо через бой пронес
И жизнь и честь!
И горд я тем, что оправдал
Я нашу дружбу
И за нее поднять бокал
Прошу всех дружно.
1966 г.

;;

Расцветают медленно березы –
Поначалу серебром потока
Катятся, струятся словно слезы,
Капельки березового сока.

Капельки березового сока
Полнят тело сладостью земною.
И растет красавица высоко,
Расцветает  сказкой предо мною.

Расцветает сказкой предо мною
Эта вся березовая роща,
Словно вдоль планеты чередою
Протянулся богатырский росчерк.

И зовет, и манит в даль лесную,
Будоражит радость записную.
7 мая 1983 г.
;;;

РУССКИЙ РОМАНС

Русский романс – напев душевный
В нем все: мелодия, слова,
В нем солнца свет и мир безбрежный…
От дум кружится голова

Русский романс, русский романс!
Русский романс? Русский романс…

Когда берут гитару в руки,
Звенит вступительный аккорд.
Все замирает в этих звуках
Поет встревоженный простор.

И вместе с ним поют и плачут
Мои луга, леса, поля…
Гитары переборы значат,
Что стонет Родина моя.

Русский романс, русский романс!
Русский романс? Русский романс…

С триумфом он по белу свету
Пронес нелегкую судьбу:
Ведь он бывал и под запретом,
И вот теперь опять в ходу.

Не знаю что-нибудь прекрасней,
Прелестней музыки твоей,
Чудесных звуков гордых, страстных –
В душе и чище и светлей.

Русский романс, русский романс!
Русский романс? Русский романс…

Живи мелодия святая!
Ликуй гитарный перебор!
Когда звучишь, в душе играет
Освободительный восторг!

Русский романс, русский романс!
Русский романс? Русский романс…

Декабрь 1990 г.





          Глава 3

        ШУТЕШКИ

;;
1.
Поманила томными глазами,
Длинными похлопала ресницами
И хотя ни слова не сказала
По ночам ты стала сниться мне.
  Май 1962 г.
;
2.
Бушует дождик проливной,
А мне-то что?
Пускай себе идет:
Раз говорят, что круглый шар земной,
Все
    все равно
с него стечет!
Май 1962 г.
   ;;;
3.
Мы все стараемся держаться,
Хотя, быть может, нелегко
Шутить беседовать, смеяться,
Когда тебя болезнь гнетет,
Когда от жара ломит тело,
В глазах туман,
но все равно,
Упрямо говорим про дело
И пьем стаканами вино.
       Январь 1962 г.
;;;;;
4.
Шуми, полярная пурга,
И снег мети,
И с ног вали
И даже, черт тебя дери,
Попробуй, разбуди меня.
Я все равно перехитрю:
- Гуляй пурга,
А я...
    посплю!
Кировск,  18 января 1963 г.


;;;;;
5.
Не осень,
Не весна,
Не лето -
Погода, черт не разберет!
Сплошная серая завеса -
То дождь идет, то не идет.

А мы особый счет ведем
Всем этим пакостям природы:
В «Весне» обедаем мы в дождь,
А нет дождя -
уходим в «Осень».
    Июнь 1964 г.
;;

6.
ВЕТЕР

Ошалел хибинский ветер -
Гонит снег, стучит в окошко,
Хвать прохожего за плечи
И урчит, как злая кошка.
Дует в спину, дует в уши,
Задувает в селезенку.
Я б сказал:
- Достанет душу,
Доберется до печенки.
И меня продул, проклятый!
Не вздохнуть все тело ломит.
На беду, готов поклясться,
Водки нету в Гастрономе.
Что ж придется мне в Аптеку
Обратиться за подмогой:
- Просквозил дурацкий ветер,
Помогите, ради бога!

Кировск 19 января 1963 г.
;;;

7.
РЕСТОРАН

Стаканы серебром отсвечивают.
А по краям слезинки винные.
В пыли табачной искалеченные
Ползут капелью в тени дымовой.

И сквозь стекло, через граненное,
Тоской таежной тронутое,
Глухим отчаяньем вспоенное
Глядится счастье вздернутое.

Я наливаю, словно в полусне,
Известно всем,
что «истина в вине!»
         Алдан 23 августа 1964 г.

;
8.
Итак, свершилось таинство бритья:
Исчезла серебристая щетина
И в зеркале, похожий на меня,
Вполне приличный пожилой мужчина.

Послушайте, да это верно я!
Подумать только, я сейчас побрился
И по-иному в мир глядят глаза,
И сам я весь, как заново родился.

Вот здорово! Я в миг помолодел,
Да жалко то, что годы не убавишь
И то, что ты так рано поседел
Уже ничем, родимый, не исправишь.

А если б смог бритьем омолодиться,
То я бы в день
раз 30 стал бы бриться!
Канку 18 августа 1965 г.

;
9.
Я  каждый вечер пью вино.
Вина!
Хочу забыть, что было,
А жизнь по-прежнему бредет,
Как шелудивая кобыла.

И с каждой ночью, с каждым днем,
В один кулак, собравши силу,
Я все молю:
- Скорей вперед
Скачи проклятая кобыла!

По-видимому, я не прав:
Есть у меня свои удачи,
Тогда я говорю, что жизнь
Вперед, как сивый мерин, скачет.

Но чтобы справедливым быть
В такие редкие мгновенья
Я говорю:
- Жизнь, не спеши,
Побереги мое терпенье!
Кировск 30 августа 1962 г.
;;;;;;
10.
СОВЕРШЕННО СЕРЬЕЗНО

Я  думаю, люди меня не осудят
За то, что к концу суматошного дня –
В обнимку подушку, а там не разбудят
Ни бомбы, ни ветры, ни грозы меня.

И если сквозь сон задушевным раскатом
Мелодия песни коснется меня,
Скажу совершенно серьезно, ребята,
Мне песня, как жизнь, если жизнь как струна.

Что ж дело такое, хоть спорьте, хоть смейтесь,
Хотите, не верьте и шутке моей –
Я с песней хорошей пройду хоть до смерти,
А грохоту боя не тронуть ушей.

Я думаю, люди меня не осудят
За то, что к концу суматошного дня –
В обнимку подушку, а там не разбудят
Ни бомбы,
Ни ветры,
Ни… песни меня!
Глубокое 13 июня 1963 г.
; ;
11.
Сдашь последний экзамен
Брось тетрадки под стол.
Собирайся с друзьями
На большой разговор.
Беззаботным шампанским
Свой отпразднуй успех -
Выпей полную чашу
За здоровье их всех.

Сдашь последний экзамен -
Не горюй, не грусти:
Юность все еще с нами,
Хоть другие пути
Поведут от порога
Института вперед,
Молодая дорога
В жизнь большую ведет!
Май 1962 г.
;

12.
УЗНИКИ СТАЦИОНАРА

Мужчины лежат только в четных палатах.
Осталось нас четверо на контингент,
Но вы посмотрите:
Какие ребята!
И каждый,
почти что,
интеллигент!

И каждый газеты и книги читает,
И каждый готов поделиться мечтой,
Уколы как должное воспринимает
И все, что им выдано медсестрой!

Мужчины, мужчины…
Осталось нас мало:
Все больше в палатах женских голов.
Мужчины!
Мы, узники стационара,
Не будем бранить, и ругать этот кров!

Мужчины лежат только в четных палатах…
8 марта 1983 г.
;;;;; ;;;;
13.
Писать экспромты в день рождения,
В такой торжественный момент,
Бесспорно, с целью поздравленья
Сказать сердечный комплимент
И пожелать от коллектива
(Себя я тоже числю в нем),
что б ты, дружок, была счастлива,
по-прежнему всегда красива
и непосредственна при том.

Экспромт, он потому экспромт,
Что, написав его заране,
При всех читаю за столом
И подношу прекрасной даме.

Март 1983 г.


ЭПИГРАММЫ


;

В. И. ОРЕХОВ
     (руководитель группы на геодезической практике)

Смешно стремление людей
Пробраться к славе покороче
И утверждающих:
- Мудрей
Я всех других и многих… прочих!

О всем наслышан понемногу,
О всем он судит свысока,
С высокомерием урода
Или с презреньем гусака.
Загорск, 10 июля 1962 г.

; ;

НА ЛЕКЦИИ   И. И. МАРКОВА

(Лектор – геолог И. И.  Марков)

Он музыку преподавал
И так ее нам подавал,
Что сам, хотя не музыкален,
Стал абсолютно гениален.
-----
И музыка приносит пользу…
Но у меня есть к богу просьба:
Козла, пуская в огород,
Чтобы капусту сам стерег.
-----
Он говорил о геологии,
Во всевозможнейших аспектах.
Не видел, что одни пародии
Родятся из его проектов!
-----
Полу геолог, полу музыкант,
Полу отец, вернее полу дед,
Полу художник, полу дилетант,
Полу поэт, полу искусствовед…
Чтоб образ лектора создать
Все «полу» вместе не собрать!
Кировск, 25 ноября 1964 г.

;

Ф. И. БРОДСКИЙ
(доцент,  руководитель философского семинара
       на кафедре Геодезии МГРИ)

Он долго твердил о гуманности,
И о свободе личности,
Что создал такие туманности
С позиций самокритичности.
В них затерялись личности,
Стерлись в этой туманности
И вопросы матеро критичности,
И вопросы эмпирогуманности.
17 апреля 1967 г.
-----
То, что баран не барабан,
Известно всем и каждому,
И, что пузан не чемодан,
А тоже вещи разные
Известно всем.
Кому же нет,
То будь пузан, хоть с барабан
Иль, как огромный чемодан,
Он будет форменный баран,
Вернее, форменный болван,
Что это так
Секретов нет.
                Январь 1968 г.
;;
 
А. А. Т-В
(профессор, зав кафедрой в МГРИ)

Он говорлив,
Он голосист,
Упреков совести не знает
И ради замыслов своих
Легко по трупам прошагает!
-----
Дешевый демагог,
Поклонник звучных фраз,
Любитель детективных анекдотов –
Он упоен величием своим,
А это тоже значит что-то!

Но он не схема,
Не скульптура –
Описана была сейчас
Весьма опасная фигура,
Весьма опасная для нас!
                1971 г.
*   *   *   


Глава 4


     Я С ДЕТСКИХ ЛЕТ МЕЧТАЛ ХОДИТЬ В МАРШРУТЫ
;

ОСЕНЬ
Листья на березах заскучали,
Бродит по утрам туманов просинь.
Голосистой песней постучалась
К нам в палатку золотая осень.

Желтеют таежные дали,
Кружатся листья в тайге.
Упрямый кедровый стланик
Мой маршрут закрывает к тебе.
На отроги седого Джугджура
Опустился молочный туман.
Осень, дождливая осень
Шагает за мной по пятам.

Осень, осень,
Листья берез золотятся,
Бушует ветер
Над промокшей палаткой в ночи.
Долго очень
Тянется вечер осенний
От пламени жарко натопленной печки
Пляшут уставшие тени,
Наши уставшие тени.

Узкой таежной тропою,
Чаще совсем без дорог
Шел и в разлуке  с тобою
Твой образ я в сердце берег.
Но где б ни бродил я, повсюду
Светил мне в приморской  тайге
Свет твоей лампы настольной
В нашем далеком окне.

Осень, осень,
Листья берез золотятся,
Бушует ветер
Над промокшей палаткой в ночи.
Долго очень
Тянется вечер осенний
От пламени жарко натопленной печки
Пляшут уставшие тени,
Наши уставшие тени.

Через высокие горы,
Реки, бураны, снега
Упрямо шагает геолог,
Не страшны ни дождь, ни пурга.
И пусть золотятся дали
И кружатся листья в тайге,
Через редеющий стланик
Проходит маршрут мой к тебе.

Осень, осень,
Листья берез золотятся,
Бушует ветер
Над промокшей палаткой в ночи.
Долго очень
Тянется вечер осенний
От пламени жарко натопленной печки
Пляшут уставшие тени,
Наши уставшие тени.
    Ноябрь 1960 г.
Мелодию к стихам написал Павел Беспрозванный

;;;

Прощай навеки Якутия
Страна жестоких комаров.
Прощайте реки ледяные,
В тайге ночевки у костров.

Прощайте дьявольские скалы,
Шипы терзающих кустов.
И грандиозные развалы
Среди нехоженых хребтов.

Прощай, прощай же Якутия!
Быть может очень далеко
Твои кошмары бредовые
Припомнить будет нелегко.
Алдома  10 июля 1960 г.


;;;

ПОЧЕМУ СТАЛ ГЕОЛОГОМ Я…

Часто спрашивают друзья
Почему стал геологом я?
Почему среди множества дел
Я избрал себе этот удел?
Иногда месяц, два или три
Провожу вдалеке от семьи,
От родных, без жены и детей,
Без испытанных жизнью друзей?

Почему, говорят они,
Ты не можешь жить как мы?
Ты не молод. Ты лыс и сед
И тебе уже много лет.
Но покой знать тебе не знаком:
Все ходить бы тебе с молотком
По горам и таежной глуши,
Где не встретишь живой души.

И еще говорят иногда
Дорогие мои друзья:
Чем геолога труд хорош,
Что ты лучше его не найдешь?
Металлург или химик вполне
Уважаемый труд в стране,
А почетней, чем труд врача
Не найти, брат, тебе никогда!

Как же вам объяснить, друзья:
Не романтика цель моя,
И не поиски подвига в нем,
Не погоня за длинным рублем.
Труд врача, безусловно, хорош –
Без него ведь не проживешь
От рожденья до старческих лет,
Металлург – это тоже хлеб,
Как и химик, ведь без труда
Не достанешь яйца из гнезда.

Я сказать вам, друзья, хочу,
Что геолога труд люблю
За простор вековой тайги,
За озноб ледяной реки,
За раздолье сибирских рек,
За вершины, где вечный снег,
За маршруты, в которых идешь
И не знаешь: придешь ли?
- Придешь!
  Даже, если придется ползти
Ты обязан, ты должен дойти!

Труд геолога – важный труд.
Очень часто его зовут
Труд опасный, суровый, а я
Не боюсь никакого труда
И чем будет тот труд трудней,
Тем работать его веселей.
Впрочем, это обычный труд,
Как и всякий другой вокруг,
Как великое множество дел –
Ведь у каждого свой удел.

Как сумел, объяснил вам, друзья,
Почему стал геологом я.

Якутия  20 июля 1960 г.

;;

МАРШРУТЫ

Каждый год моей жизни
Отмечен особым маршрутом:
Был ребенком - водили за ручку в детсад,
Стал взрослей
и уже пионерским салютом
Я встречал на дорогах ребячий отряд.

Каждый год, отметая дорожные версты,
Увозил меня поезд в большое село...
Что ни год, то маршрут
и бегут перекрестки
Соловьиной тропой от ворот до ворот.

Но сквозь будни маршрутов
мечтою манящей,
Убегающей вдаль, в голубые года
Звал в таежные дали маршрут настоящий
По земле, где людей не ступала нога.

А сейчас вот, когда столько разных маршрутов
Далеко-далеко, далеко позади
Я по-прежнему верю,
что счастье, как будто,
Ждет меня впереди,
все еще впереди!
Июнь 1962

;
СТОРОНА РОДНАЯ

Никогда в Аргентине я не был,
Не бродил я в заморских краях,
Светит там изумрудное небо,
Как у нас в вологодских лесах.

Никогда не бывал я в Алжире,
И не видел, как пальма цветет.
Но и там, как на нашем Памире,
Золотистого солнца восход.

По Америкам я не проехал,
По Европе в войну не шагал,
И на нашей обширной планете
Только русские степи видал.

Я, геолог, шагая по свету,
Исходил много разных дорог.
Где бы ни был я, сердцем поэта
Лишь к кудрявой березке прирос.

И в широких степях Забайкалья,
И в дремучей Хакасской тайге
Я считал, нет прекраснее края,
Чем земля на родной стороне.
19 ноября 1962 г.

;
        МАРТ
Март - предвестник далеких маршрутов
Убегает в таежную  даль...

Сверкает капелью март.
Утрами звенит мороз.
Геолог, геолог,
Готовь свой  рюкзак -
Скоро опять нам в поход.
В топи Якутских болот,
В едком дыму от костра
Песенку-песню тебе пропоет
Ласковый шепот ручья.

И вот уже март,
А за ним апрель,
За весною приходит лето.
Звенит за окошком капель.
Счастье геолога,
Счастье геолога
Манит из дальних земель.

Многие тысячи троп
Тебе предстоит пройти,
Что б увидать,
увидать огонек
В конце своего пути.
Где б ни шагал ты, друг,
Не забывай никогда
Объятья любимых и ласковых рук
С прощальной слезинкой глаза.

И вот уже март,
А за ним апрель,
За весною приходит лето.
Звенит за окошком капель.
Счастье геолога,
    Счастье геолога
Манит из дальних земель.
Так пусть убегает март,
Поет серебром капель.
Геолог, геолог,
Готовь свой рюкзак -
Это спешит апрель.
22 марта 1962 г.
Мелодию к стихам написал Павел Беспрозванный

;
Если б ты могла догадаться
Как я рад, что я встретил тебя –
Такую ласковую и спокойную,
Такую стройную,
Как березка в нашем саду…
Нет, ты не можешь догадаться!

Если б ты только подумала,
Как радостно каждый день видеть тебя,
Твою улыбку
И заглядывать в твои глаза…
Люди вокруг и не подозревают, какое это счастье.
А ты?
Нет, ты тоже не знаешь этого!

Если б ты только знала,
До чего хорошо идти рядом с тобой,
Дышать одним воздухом,
Слушать и слышать твой голос…
А ты и не знаешь ничего этого.
Нет, конечно же, нет!
Ведь ты лишь моя мечта!
     Июль 1962 г.

;;

           ГЕОЛОГИ

Мы полюбили с самых юных лет:
Нехоженые солнечные дали,
Палаток шелест, звезд холодный свет,
Дороги без начала и без края,
Ночевки у пылающих костров,
Маршруты по глухой таежной чаще
И письма из далеких городов
От тех, кто делит с нами наше счастье.

Верные наши ноги,
Надежные рюкзаки.
Маршруты-дороги,
маршруты-дороги
Все еще впереди.

По берегам лихих сибирских рек,
По грозным  заалайским перевалам,
Через туман, дожди, жару и снег,
Через поля, таежные завалы
Пройдем вперед, не жалуясь в пути,
Не ноя, не тоскуя и не плача,
Подставив злому ветру рюкзаки,
Пройдем вперед за счастьем и удачей.

Верные наши ноги,
Надежные рюкзаки.
Маршруты-дороги,
маршруты-дороги
Все еще впереди.

Каким тяжелым ни был бы наш труд,
Какие б беды нас не ожидали,
Мы помним теплоту родимых рук
И тех, кто нас из дома провожает.
Нехоженые солнечные дали,
Палаток шелест, звезд холодный свет,
Дороги без начала и без края -
Зовут нас в путь с далеких детских лет.

Верные наши ноги,
Надежные рюкзаки.
Маршруты-дороги,
маршруты-дороги
Все еще впереди.
1962 г.

;;;;
Весне не скажешь: - Подожди!
 И не просишь задержаться.
 Зовут далекие пути.
 Пора в дорогу собираться.

Достать потрепанный рюкзак,
Бывалый, повидавший виды.
- Ну, что, дружище, это март -
В далекий путь должны идти мы.

А ты, мечта моя, пойдешь
Со мной в маршрут до края света,
Ведь песня звонкая моя
Лишь для тебя одной пропета?

В каких бы ни был я краях
Везде со мной мечта моя.
Февраль-март 1963 г.
;;


Геологи уходят в поле
По не проложенным маршрутам.
Такая озорная доля
И жизнь, как будто по минутам.
Лишь только спутник твой рюкзак,
Сочтет холодные ночевки,
В дыму вечернего костра,
Маршруты, перевалы, сопки…
Июнь 1964

;

           ДЕВЧОНКЕ ИЗ
        ГЕОЛОГИЧЕСКОЙ ПАРТИИ

За два букета полевых цветов
И за десяток беглых поцелуев
Ты отдала свою любовь,
К его былому не ревнуя.

Ты отдала ему себя,
Свои мечты, покой и ласку
И все ждала, что вот любовь
Распустится волшебной сказкой.

Ты все ждала, ждала… и ждешь,
А он прошел и не заметил,
Какое чувство в грязь втоптал,
Какое ему счастье светит!
За два букета полевых цветов…
Июнь 1964 г.

;

  МУДРЕЦЫ

Мы уважаем бородатых
Мир повидавших мудрецов.
Седая борода лопатой,
Шагнет на валкое крыльцо.
Горячим, неуемным взором
Пронзит крестьянскую толпу
И говорит, что землю надо
Отдать голодному селу.
Седые космы над бровями
Взметнет на барское крыльцо
И поведет вперед с боями
Неугомонных мужиков.

Мы уважаем безбородых
Мир познающих мудрецов.
Они все таинства природы
Возьмут для нас, в конце концов.
В тиши пустынных кабинетов,
Под шорох тоненьких страниц
Они ведут свои ракеты
На неизвестный материк.
Июнь 1964 г.
;;

      КОВЫЛИ

Ковыли тоскуют на ветру,
Шепчутся с дорожною травою.
Ходят, бродят…
Словно по дождю
Машут поседелой головою.

По степи бунтуют ковыли,
Кружат чубом под палящим зноем,
Мечутся, тоскуют ковыли,
А над ними небо голубое.

Отчего тоскуют ковыли
По степям Предгорного Алтая?
Будто в океанах корабли
В голубом тумане проплывают.

Ковылям дорога не заказана –
Хоть до неба, хоть в конец степи.
Оттого от ветра взбудоражены,
Шепчутся, тоскуют ковыли.
Белоусовка, 25 июня 1964 г.

;

          ЕЛЬ

Разлапистая стала у дороги
И все глядит, глядит машинам вслед.
Лишь головой покачивает строго,
Прохожим, посылая свой привет.

Ты не грусти, в дорогу провожая,
И не качай лохматой головой –
Ты самого прекрасного не знаешь,
Когда тропа уходит под тобой.

Давай-ка, ель, пройдем по перевалам.
Ты понесешь увесистый рюкзак,
Почувствуешь дорожную усталость.
Согласна, ель?
Ну, что ж, пойдем раз так.

Разлапистая, провожай в маршруты,
Кивай нам вслед зеленой головой,
А мы тебя в свободную минуту
Вспомянем чашей круговой.
            Белоусовка, 22 июля 1964 г.

;

Геологам работы много:
Зовет нехоженая даль.
Все перевалы и дороги
Хранят таежную печаль.

Геологам пути открыты
На неизвестный материк.
Живут бродячие привычки,
Суровый труд не позабыт.

Геологам нельзя усталость
На непогоду променять –
Они всю жизнь идут по шпалам
Под звон ликующего дня.

И я свой путь в таежной дали
Веду сквозь грозы и печали
Навстречу солнечному дню.
И верю,
до него дойду!
Белоусовка 21 июля 1964 г.

;
Ходят ветры  над широкой степью,
Гнут ковыль,
Качают васильки,
Гонят пыль,
И, как ременной плетью,
Бьют по скирдам скошенной травы.

Сенокос.
Далекие зарницы,
Запах прели,
Тишина лугов –
Ты со мной проходишь все границы
Милый край –
Страна далеких снов.
    Красноярск – Якутск, 29 июля 1964 г.


;;;;;

            МЕЧТЫ

Мальчонкой ползал по земле –
Казались рытвины горами,
А плес на узенькой реке
Равнялся с дальними морями.
Я эти «горы» воевал,
Переплывал родную речку.
О чем я только не мечтал
Смешной мальчонка из местечка.

За частоколом многих лет
Не видно юности солдата:
Стоял упрямо на земле,
Шагал с войной, вперед на запад.
Сквозь грязь и кровь,
Где вплавь, где вброд,
Прошел и горы и речонки.
Война мечтам закрыла ход –
Мечтам еврейского мальчонки.

Лишь перебор годичных вех
Бежит взволнованной тропою.
Когда тебе за сорок лет,
Жизнь кажется совсем другою.
Но те же давние мечты,
Те, что не сбылись и сбывались,
Ведут по-прежнему пути,
В маршрут далекий провожая.
Красноярск-Якутск
  29 июля 1964 г.
;;;

МЕЧТЫ И ЖИЗНЬ

Я   с детских лет мечтал ходить в маршруты,
Брать штурмом неземную высоту,
Но жизнь дарила горькие минуты,
Не трогая заветную мечту.
Но все ж, не став мечтателем бесплодным,
И хоть порой не отогнать тоски:
Я жизнь свою прошел по бездорожью,
Достигнув безымянной высоты!
Якутск, 30 июля 1964 г.
;

            ЯКУТСК

В Якутске тротуары из досок,
Над улицами пыль, как дым пожарищ,
А северный закат, по-дьявольски суров,
Плывет над Леной в переливах зарев.

А я хожу по улицам твоим,
Такой далекий домотканый город,
Топчусь по деревянным мостовым,
Гляжу на деревянные заборы.

Смотрю сквозь окна на чужую жизнь,
Смотрю в дома сквозь прорезь занавески
И думаю, что север, он красив,
Своей особой красотой, не женской!

Пылай в закатах вечная река,
Расти Якутск, такой далекий город.
Оденутся гранитом берега,
Исчезнут деревянные заборы.
           Якутск, , 30 июля 1964 г.

;;

         ПОДСМОТРЕНОЕ

Сжала руки при расставании.
Посмотрела ему в глаза.
Разве выскажешь на прощание
Заготовленные слова.
Замела беспощадная осень
Все, что дорого им двоим.
Бабы скажут:
- Дождалась, бросил!
- Нет, у нас разошлись пути.

Якутск, 30 июля 1964 г.


;

ЯКУТСКИЙ ДОЖДЬ

Дождик капает на крыши,
В окна бьет, а у прохожих,
Как у маленьких мальчишек,
Сверхнамоченные рожи.

Мчат по улицам машины,
Что им дождь, они обуты!
Мчат намокнувшие шины
Вдоль по улицам Якутска.

А молоденькой девчонке
Нипочем ни дождь, ни ветер –
Ей в раскосые глазенки
Заглянул осенний вечер.

Вместе с тундрой и тайгою,
С говором таежных речек,
С той таежной теплотою,
Что с рассвета счастьем плещет.

И поэтому девчонке
Нипочем ни дождь, ни ветер,
Навсегда в ее глазенках
Диво дивное на свете.
Якутск, 6 сентября 1965 г.

;
          ЯКУТСКАЯ ТОСКА

Уходят вдаль лазоревые сопки,
Бежит по склонам мрачная тайга,
Но через все исхоженные тропки
Меня грызет якутская тоска.

Страна студеная,
От слез соленная,
Вином и потом полита сполна.
Земля алданская,
Земля якутская –
Таежный край,
Глухая сторона.

Иду тропой по стланику густому.
Шумит под ветром грозная тайга.
Здесь нет черемух, нет веселых кленов –
Богами позабытая земля.
Я залетел так далеко от дому,
В безмолвный край, где птицы не живут.
Лишь кое-где тропою незнакомой
Геологи уставшие пройдут.

Освободят натруженные плечи
От жестких лямок тяжких рюкзаков,
Они затянут озорные песни
Под грустный шум пылающих костров.

Над ними светят голубые звезды
И вдаль зовет росистая тропа,
Но через все нехоженые тропы
И их грызет якутская тоска.

Земля студеная,
От слез соленная,
Вином и кровью
Полита сполна.
Земля алданская,
Страна якутская –
Таежный край,
Глухая сторона.
      Утесное,  24 августа 1964 г.
;;
       АЛДАН

Низко нависли тучи,
Опустились стеной дождя.
Авиация сила могучая,
Но… самолеты не полетят.

Уткнулись тупыми носами
В брезент отсыревший насквозь.
Ползут минуты часами,
Убегая, как в поле рожь.

Перекрыты небесные трасы.
Ты с надеждой глядишь в окно –
Сколько ж будет тянуться слякоть,
Безобразное это кино!

И покуда в окошке будет
Свет отбрасывать мрачный плакат:
«На сегодня погоды не будет»,
самолеты не полетят.

Алдан, 23 августа 1964 г.


;;;
        НЕЛЕТНАЯ ПОГОДА

Синей капризной дымкой
Завесило небосвод.
В дожде не видать тропинок,
Не видно больших дорог.
Наклонилась, притихла береза,
Не слышно журчанья ручья.
Если не будет погоды –
Самолеты не полетят.

Рвется в палатку ветер.
Стучит и грохочет дождь.
Над Алданом спустился вечер,
Над Алданом нависла ночь.
Вот ведь какую невзгоду
Старые сосны сулят,
Если не будет погоды –
Самолеты не полетят.

Ночь отзвенела дождями.
Ветер умчался прочь.
Лазурными небесами
Утро сменило ночь.
И тогда над притихшим Алданом
Песню запел мотор:
Пятому океану
Открыт голубой простор!
  Алдан – Новосибирск,  24 августа 1964 г.

;;;

           ТРИ КАБАЛЬЕРО 
(Автотрагический,  биографический романс)

Это было в далекой Якутии,
Стране драгоценных алмазов.
И клянусь, о подобном случае
Не пришлось вам слышать ни разу.

Однажды три кабальеро
Отправились в путь далекий.
Над ними сияло небо
И грезился берег Эльконки.

Один из них дон Михело –
Душа всех веселых компаний
(Известна его фамилия
Всем, кто не был в Испании).

Другой был дон Леонидо
Веселый, смешной и беспечный,
Не знал от него обиды
Ни встречный, ни поперечный.

А третий был дон Джакопо.
Его узнавали повсюду:
Он в мрачных алданских сопках
Схватил невзначай простуду.

Когда заходился в кашле
В груди у него свиристело
И словно в дьявольской пляске
Дрожало больное тело.

Отправились три кабальеро
В машине последней модели.
Мимо проносятся кедры,
Мелькают стройные ели.

Машина несется прямо.
Поют кабальеро песню.
Им кажется жизнь прекрасной,
Веселой и интересной.
Но в жизни, то знает каждый,
Бывают такие минуты,
Когда над тобой коварно
Смеются злобные духи.

Дорога бежит перевалом
И ночь опустилась над ними,
Как вдруг…
их машина стала:
В машине не стало бензино…

Что ж делать, ведь жизнь не сказка
И если бензино нету,
То трем кабальеро надо
Пешком бороздить планету.

По темной ночной дороге
Отправились три кабальеро
И самым первым Михело
Передвигает ноги.

За ним идет Леонидо
И звезды на небе считает,
Как будто бы все обиды
Богу припоминает.

С кашлем ползет Джакопо
По старой алданской дороге
И сотрясались сопки,
Медведи пугались в берлоге.

С тех пор наши три героя
Шагают по перевалам.
Над ними мерцают звезды
Под ними мелькают скалы.

С тех пор их почти повсюду
Встречают на грешной планете,
Встречают солидные люди,
Встречают и малые дети.
И если из вас кто встретит,
Этих трех мушкетеров –
Пусть помнит, что без бензино
Не могут работать моторы.
     Утесное, 11 августа 1964 г.

Мелодию к стихам написал Павел Беспрозванный


;

        ПУТИ-ДОРОГИ…

Зимой ли, летом или осенью,
Тайгой, полями, перепутьем –
Идут геологи заросшие
По непроложенным маршрутам.

Зимой ли, летом или осенью,
В погоду, в зной, в морозы жгучие,
По перевалам к снежной проседи,
Через пороги рек Якутии –

Идут геологи заросшие
И тащат рюкзаки пудовые.
Над ними кедровые рощи,
Под ними – реки бирюзовые.

По непроложенным маршрутам,
Не опуская плеч натруженных,
Они спешат вперед, как будто бы
Их отдых ждет трудом заслуженный.

И каждый знает, что до осени,
В дожди и зной, в морозы жгучие
Им бороздить в маршруте осыпи,
Им проходить маршрутной кручею.

И каждый помнит, что дороги,
Которые приводят к дому,
Проходят через все пороги
Тропой, лишь им одним знакомой.
                Кировск, 22 ноября 1964 г.

;;

      ВСЕГДА В ПУТИ

Как пилоту не жить без неба,
Так геологу – без дорог,
Без прогорклого черствого хлеба,
Без усталости и тревог.
Не прожить без костра таежного
И без въедливых комаров,
Без сибирского бездорожья,
Без болот и гудящих ветров.

Как матросу не жить без моря,
Так геологу – без пути.
Ежегодные ранние сборы,
Все видавшие рюкзаки.
Не прожить без всего, без этого!
Пока сердце стучит в груди,
Пока пляшут весенние ветры –
Все дороги его впереди!
Кировск, 30 ноября 1964 г.

;;;;
         АЭРОФЛОТ

Если небо застилают грозовые облака,
Самолеты не летают, ни в какие города
И тогда в Аэрофлоте
Говорят не о комфорте,
Заготовлен всем ответ –
Говорят:- Погоды нет!
Мы сидели две недели в современнейшем порту.
Поседели, похудели – есть пилоты не дают.
И в родном Аэрофлоте
Говорят не о комфорте,
Приготовлен всем ответ –
Говорят: - Погоды нет!
Наконец открылось небо, взят посадочный талон,
Приглашает стюардесса в комфортабельный салон.
Вот теперь в Аэрофлоте
Говорят лишь о комфорте
И желают от души
Всем счастливого пути.

       Через час мы прилетели в порт,
Где нас совсем не ждут.
Стюардесса объявляет, что погоды не дают.
Слово честное даем,
Всех назад вас отвезем.
Говорит: - Аэрофлот
   Отвечает за комфорт.
                Якутск, сентябрь 1965 г.



Глава 5

         РАЗГОВОР О ЛЮБВИ
;

Посмотри...
И глаза из-за длинных ресниц
Улыбнутся призывно,
задумчиво,
нежно.
Говори...
В серебре зашуршавших страниц
Сберегу твое слово,
как в песне волшебной.

Прислонись...
Я прикрою тебя от беды,
От холодного ветра,
от пыли и зноя.

И поверь,
Что сумею сквозь жизнь пронести
Как улыбку твою,
так и слово родное!
24-25 декабря 1962 г.
;

                С.

Таких, как ты, я не встречал:
Слова – огонь, а сердце – камень
И неожиданно в глазах
Бушует негасимый пламень.

А в толчее прощальных слов,
С тоской исхлестанной, усталой
Звенит печальный перезвон
О том, что быть не перестало,

О том, что будет петь и жить
Через года, через столетья
И не узнать: то крик души
Или страданья человечьи,

Иль то тоска прожитых дней,
Иль даже то, что не бывало…
Таких, как ты, я не встречал,
Хоть видел женщин я немало.
11 августа 1962 г.

;

Я так хотел тебя увидеть
И заглянуть в твои глаза,
Где под ресничками укрылась
Частичка адского огня.

Я так хотел тебя услышать:
Твой голос мне звучал во сне,
Что был готов весь мир разрушить
И для тебя сгореть в огне.

В огне твоих лучистых глаз
Под голос озорной и звонкий…
Ты снилась мне который раз,
Как прежде, удалой девчонкой.

Ты снилась мне среди цветов,
Среди уральской горной чащи
И все казалось, что любовь
Вернет твой образ уходящий.

Я так хотел тебя увидеть
И заглянуть в твои глаза…
Из жизни, вычеркнув тебя,
Я научился ненавидеть.
Москва-Кировск, Август-Сентябрь 96 г.

;
  С.

Золота взволнованные прядки
На висках застыли сиротливо
И глядят твои глаза украдкой
Чуть устало
И чуть-чуть стыдливо.

Сердце бьется отголоском грома,
Отзвуком и счастьем обладанья.
Захлестнула сладкая истома
Творческим полетом созиданья.

Подними дрожащие ресницы.
Слышишь:
Сердце петь не перестало
Радости волшебные страницы
Наша страсть сейчас перелистала.

1962

;;;
      
            М.

     Я тебя не назову невестой,
В комнату свою не позову,
Не отдам излюбленного места,
Карточек своих не разложу.

     Для тебя стихи писать не стану,
И любимых песен не спою,
Облачко якутского тумана
В голубом конверте не пришлю.

     И в далеких забубенных странах
Никогда не быть тебе со мной,
И к костру из сизого тумана
Не придти таежной стороной.

    Я тебя не назову невестой
И в глаза твои не загляну,
Ну, а если встретишься не к месту,
Дальней стороною обойду.
Май  1962 г.

;

Я   переполнен радостью любви.
Она во мне весенней песнью льется:
То жаворонком запоет в груди,
То солнечной улыбкой отзовется,

То с нежной грустью заглянет в глаза,
Расскажет правду или небылицу,
То промелькнет видением,  во снах
Покажет не увиденные лица.

Любовь моя, не тронь, не тронь меня,
Зачем тревожить боль пережитую
Ведь все рано не сможет никогда
Весна расплавить душу ледяную.

Зачем, любовь, тревожишь жизнь мою,
Ведь не тебя, мечту свою люблю!
15 марта 1963 г.

;

    ЖЕЛАНИЕ

Я  хочу быть влюбленным до старости лет
Позабыть про тоску и печаль одиночества,
Позабыть про холодный осенний рассвет,
Чтоб любовь величать не по имени, отчеству!

Где ты бродишь любовь, где ты скрылась мечта,
На какой стороне, за какою дорогою?
Неужели тебя не сыскать никогда,
Так и будешь манить золотой недотрогою?

На дорожках апрель раскидал фонари.
Потеряла луна отражение в лужице.
Я хочу навсегда позабыть, что один,
Позабыть, что года в одиночестве кружатся.

Я хочу в предрассветной  румяной заре
Увидать, что мечта воплотилась в тебе.
                27 апреля 1963 г.

;

За тоску не целованных глаз,
За мечту загрустивших ресниц
Ты отдашь удивительный сказ
Про полет красногрудых синиц.

И про то, как поют на заре
Соловьи, про любовь без конца,
Про палатки и даже про снег
И про то, как тоскуют сердца.

Будешь петь соловьем о любви,
Умирать и рождаться в тоске
И смотреть, как в глазах огоньки
Зажигает далекий рассвет.

За тоску не целованных глаз
Ты отдашь не один рассказ.
         12 января 1963 г.

;;;
Кто дал нам право на любовь
Нигде не отыскать ответа,
Когда с растерзанной душой
Не бережем мы чувство это.

А раз любовь не бережем,
Теряя дорогих и милых,
То с каждым часом, с каждым днем
Нам жизнь становится постылой.

Бывает так, что солнца луч
Внезапно вспыхнет из затменья.
Так для меня, мой добрый друг,
Ты лучик верного спасенья.

Твоим живительным теплом
Я к жизни снова возрожден.
4 февраля 1963 г.

;

Моя любовь день ото дня все строже,
День ото дня все чище, все ясней.
Мне кажется, что, будто стал моложе,
Что будто стал я выше и... стройней.

Мне вновь цветут цветы,
И снова песни пою, не замечая седины.
Скажи, любовь, что может быть чудесней,
Чудеснее весны среди зимы?

Забавное, смешное превращенье:
Все старое, все грязное долой!
Как будто происходит очищенье
И снова я, как прежде, молодой.

Как молодой, я жду желанных встреч.
Свети, моя любовь, веди, чтоб не сгореть.
4-5 февраля 1963 г.

;

Моя любовь во всем подобна морю:
То вверх, то вниз, то буря, то покой,
Но я веду вперед, с судьбою споря,
Корабль, убеленный сединой.

Не страшны штормы, ветер не помеха,
Сквозь гавань бурь, через залив тоски
Несу тебе страданья человека,
Несу покой израненной души.

Моя любовь нигде границ не знает,
Ей не известен контур берегов
И если рядом ты, то окружает
Меня моя любовь со всех сторон.

Твоей улыбки радужный привет
Все для меня: и песнь, и жизнь, и свет!
23-25 февраля 1963 г.

;
Люблю я музыку бровей,
Не слов, а глаз, сердец влеченье,
Когда чем дальше, тем сильней
Зовет к себе прикосновенье.
Когда гляжу в твои глаза,
Улыбкой нежной ободренный,
Я не могу найти слова
В тебя, как юноша, влюбленный.

Зачем, к чему они слова?
Твои глаза магнит чудесный:
В них столько ласки и тепла
И столько радости безгрешной.

Я радостью твоей живу
И этим жизнь благодарю!
Алма-Ата 20 июня 1963 г.
;

        Я не боюсь ни холода, ни ветра –
Пускай поет Хибинская пурга,
Пускай, деревья саваном одеты,
Мне не страшна суровая зима:
Когда с тобой надежные друзья,
Не страшны никакие холода.

Я не боюсь ни гроз, ни наводненья,
Хоть день за днем буравит небо дождь,
Хоть никакой надежды проясненья,
Любую непогоду переждешь:
Когда с тобой надежные друзья,
Не страшны штормы, нипочем гроза.

Я не боюсь, поднявшись по тревоге,
Пойти на штурм бывалого врага,
Ползти сквозь ночь до вражеской берлоги
И притащить живого «языка»:
Когда друзья надежные с тобою
Я не боюсь врагов на поле боя.

Но я боюсь, когда твои глаза,
Сквозь разговор пронижет адский холод,
Тогда страшны и буря, и гроза,
И сразу вспомнишь, что уже не молод.
И вот тогда надежные друзья
Уже бессильны оградить меня.
Кировск, 14 декабря 1964 г.
;;;

Пускай часы уходят чередой,
Сменяют дни неделя за неделей,
То снег кружит над шумной мостовой
То солнце греет стриженые ели.

Понятен всем круговорот земной
И если день идет на смену ночи,
Не вызывает это никакой
Тревоги. Все, как должно, между прочим.

Но если ты, не зная, что сказать,
Свою улыбку заменяешь грустью
Я не могу такое объяснять
Законной переменной чувства.

Закон природы, властный над землею,
Не властен над
Твоей душою.
Белоусовка    2 – 3 января 1965 г.

;
Который день палящая жара
Мечом висит над маленьким поселком.
И только озорная детвора
На улице стрекочет без умолку.

А ты, бедняга, паришься в тени,
Ежеминутно потом истекая,
И все проклятья, что тебе даны,
На голову Аллаха посылаешь.

Но ведь бывает так, что день за днем
С утра до ночи дождь гнетет и давит,
Сидишь в палатке мокрым мотыльком
И все вокруг безжалостно ругаешь.

Вот, человек! Ни дождь, ни снег, ни зной
Не могут примирить тебя с тобой!
Иртышский рудник 22 – 30 июня 1965 г.

;

Бывает так, что мчатся километры
Стремительным потоком под крылом.
И мы летим сквозь бури, через ветры
И нам все расстоянья ни по чем.

Бывает так: на яхте быстрокрылой
Мы режем край морской голубизны,
Ни трепет волн, ни штормы адской силы
Нам ни на миг, ни капли не страшны.

Но может быть в ее глазах
Ты вдруг прочтешь несказанный упрек,
И сразу в вихре, штормах и дождях
Растает храбрость – легкий ветерок!

И робко ты глядишь на белый свет…
Какое счастье, что упрека нет!
Иртышский – Канку
25 июня – 18 августа 1965 г.
;

Ты снова хмуришься в ответ
На ласку моего привета.
Скажи мне, в чем я виноват –
Я искуплю обиду эту.

И если нужно, я пойду
До окончания вселенной
Чтоб подарить тебе весну
И песню северной сирены.

Пусть облака, пусть стаи туч
Закроют от меня планету –
Я все равно к тебе вернусь
С улыбкой солнечного света.

Уверен я, что ты тогда
Простишь, ну да, простишь меня.
Надежное,  24 августа 1965 г.

; ;

Твое письмо полно упреков,
Звенит усталостью, тоской,
Ты думаешь, что я далеко,
А я по-прежнему с тобой.

Пусть между нами километры
Легли просмоленной тайгой –
Я на Алдане где-то, где-то…
И все ж по-прежнему с тобой.

Не стоит нагонять усталость,
Не нужно нервы теребить –
Ведь нам с тобой еще осталось
Так много вместе пережить.

Шагать обыденной тропой,
Где ты – там я,
Там мы с тобой.

Надежное, 24 августа 1965 г.


Ты снова ходишь около меня,
Глядишь призывно и чуть-чуть устало,
В надуманном волненье теребя
Платок ли, книгу, корешок журнала.

Порой тревожно заиграет взор,
Порой скользнет игривая усмешка.
Короткий инфантильный разговор,
По существу, сплошная передержка.

Уходит день и год, сменяя год,
Торопит запоздалые зарницы.
И никакая фея не вернет
Весенний сон, что осенью приснится.

Ты снова ходишь около меня…

                1966 г.
;

                ЛЮДМИЛЕ

Неужто год, иль два, иль три, четыре, пять,
А может быть все девять или десять
Тебя пришлось Людмила ожидать
И, не дай бог, я б мог тебя не встретить.

Где ты была те десять лет назад,
Пятнадцать или даже больше, больше
Пока судьба с тобой нас не свела
И встреча состоялась много дольше.

Но, несмотря на возрастной разрыв,
Ты стала мне такой родной и близкой,
Что я за век считаю перерыв
И без тебя ни дня себя не мыслю.

Согретый чувством редкостным твоим
Я радостно твержу: люблю!..
любим!..
1986 г.



*    *    *



Глава 6

        Я ВСТУПАЮ В ГОДЫ ЗРЕЛОСТИ

;

СОРОКАЛЕТИЕ

40 лет за высоким порогом
Затянула седая вуаль,
Я, по-прежнему, сердцем молод,
Хоть порою берет печаль
Об ушедшем и пережитом,
Зорькой утренней перемытом,
Пылью времени перекрытом,
За годами совсем забытом.

Ничего, что таким тяжелым
Был по жизни далекий путь.
Все равно ведь весной соловой
Все ушедшее не вернуть.
Не изменишь все пережитое,
Зорькой утренней перемытое,
Пылью времени перекрытое,
За годами совсем забытое.

Но все время живет в душе моей,
Перезвоном далеких лет,
Примостившись на самом дне ее
Затуманенный жизнью след
От ушедшего, пережитого,
Зорькой утренней перемытого,
Пылью времени перекрытого,
За годами совсем забытого.
1962 г.
Мелодию к стихам написал Павел Беспрозванный

;

           Н. УРИНОВСКОМУ

Дивлюсь на то, что не коснулись годы
Ни рук твоих, ни глаз, ни головы
Хоть на висках печатью непогоды
Порой сверкают прядки седины.

С тех школьных лет минуло четверть века…
Ты, как весна, всю жизнь прошел со мной.
Ты для меня не злое бабье лето,
Давнишний друг, товарищ дорогой.

Как видишь, юность слово не пустое.
И дочь твоя, что рядышком стоит,
Своим обличьем время дорогое
И образ твой по-новому творит.

Я рад, мой друг, увидеть твой восход
Не старости, а юности полет.
Глубокое, 1963

;

Не думаю, не знаю, не умею
Я предсказать грядущую судьбу.
Сегодня и мечтать о том не смею,
А завтра прочь с презрением гоню.

Но это не от бедности душевной,
Не от безделья, не от злой тоски.
К себе влечет неведомое прежде,
Не пройденные ранее пути.

Моя судьба завидна и прекрасна,
Мой каждый день наполнен новизной:
То в космосе летаю с космонавтом,
То вдаль иду таежной стороной.

Чтоб жизнь такую дивную прожить,
Не надо ни гадать, ни ворожить.
Глубокое – Алма-Ата, 1963

;

СОРОК ПЯТЬ 

Говорят: -  45!
Ну и что ж 45?
Это слово по-разному можно сказать:
Можно бросить небрежно
- Старик, 45, 
Можно горько вздохнуть
- Мне уже 45…   

Я не склонен вдаваться в дискуссию,
Дело личное, дело вкуса,
Кто и как подойдет к решению
Возрастной проблемы, осенней!

Через годы, за далью далей
Утонули невзгоды, печали,
И сияет мне солнце ясное
С каждым днем, с каждым часом прекраснее.

Если бросят мне – 45!
Я отвечу: - Ну, что ж 45?
Повторю я опять и опять –
«Мне, ребята, пока 45!
Мне, ребята, еще 45».
1967 г.
;;


О МЫСЛЯХ

Активность жизни –
Вот в чем существо
Круговорота данного природой.
Творить спеши,
Спеши, как торжество,
Мысль закрепить словесною породой.

Породы – мысли!
В каждой глубина
Дозируется точными весами.
Зачем терять их?
Торопись в веках
Их закрепить поющими стихами.

И мысли и слова
Крупицей драгоценной,
Переработав сотни тонн руды,
Извлек на свет,
На суд моей вселенной
И не нужна награда за труды.

Пытаюсь я бумаге передать
Все, что не в силах сам тебе сказать.
12 ноября 1971 г.
;;

К чему торопишься, замерзший день,
Тебя заменит зимней ночи тень.
К чему торопишься, ты, конь строптивый,
Твой бег удержит всадник терпеливый,
К чему вообще все бытие земное,
Хотя, навряд ли, может быть иное.

Как говорят: все суета сует-
И жизнь, и ночь, и лошадиный бег…
Так смотрят мудрецы с презрением на нас
Сквозь пыль веков, куда захватит глаз:
Ведь все бегут, торопятся, спешат –
Ничто не может задержать их шаг.

Узором тонким высветил мороз
Обилие сиротских горьких слез.
Печаль укрытых инеем ветвей
Зима сковала белизной своей.
Печаль и снег!
Действительно конец,
Небытие, как ледяной венец.

Но очень строг круговорот земной:
Морозный холод сменится весной,
Согреет солнце землю на полях,
Просохнут слезы на семи ветрах
И снова торопливые шаги
Апофеозом прозвучат судьбы.

А там опять, как смена бытия,
Воротится холодная зима
И снова заспешит замерзший день,
Который сменит зимней ночи тень,
И вновь помчится всадник на поля,
Смиривший своевольный бег коня…

О, если б смог я в каждый свой виток
Жизнь заново прожить!
О, если б смог!
14 января 1972 г.


Немало перехожено дорог,
Обойдено немало перекрестков,
Тревожным шорохом всклокоченных болот
У сердца залегли глухие тропки.

Что тропки!
Годы быстрой чередой,
Сменяясь в памяти, проходят иллюзорно
И сердце бьется страстно, непокорно –
Ему неведом в миг покой.

Стучит в груди отлаженный мотор,
Влечет сквозь жизнь, не ведая покоя,
Вперед, к тебе, всему наперекор
Отбросив, прочь давно пережитое.

Как счастлив тот, кто через призму лет
Сумеет разглядеть звезды далекий свет!

1973
;;;;

       ПОСЛЕДНИЙ МАРШРУТ

Еще один таежный перевал,
Остался за Ильменскими горами.
Души моей торжественный накал
Не вяжется с прощальными словами.

Печаль подводит жизненный итог:
Как много пройдено, как много пережито –
По памяти пересказать бы смог,
Что помнишь с радостью,
Что напрочь позабыто.

И как же горько говорить ПРОЩАЙ,
Прощайте спальник, вещмешок, палатки,
Таежный край, и ты навек прощай
Хотя я ваш, как прежде, без остатка.

Не просто жизни подвести итог,
Но счастлив тот, кто это сделать смог!

Миасс – Москва,  20-28 июля 1977 г.

•


Оглядывая прожитую жизнь,
Порой, наедине с самим собою,
Пытаешься реально оценить,
Как бы со стороны, пережитое.

Пытаешься осмыслить существо
Всех тех процессов, что зовутся жизнью
И что тебе судьбою суждено
Было свершить для этой самой жизни.

Пытаешься продумать все дела,
Где ты был прав, где, кажется, ошибся
И мысленно года, года, года
Вздымаются высоким обелиском.

Да, каждый может, но не всем дано
Судить своей же жизни существо!
1980
;

      ВОЗРАСТНОЕ

     Я  вступаю в годы зрелости,
Я вступаю в пору мудрости…

Говорят, что когда исполнится 60,
     вот тогда и вспомнится:
Как ты жил,
как учился,
мучился,
Как любил, болел, как страдал,
Как работал и как воевал.

Вот тогда тебе все припомнится,
Когда все 60 исполнится!

Я вступаю в годы зрелости,
Я вступаю в пору мудрости…

Да, бегут, уж бегут, торопятся
Дни за днями, а мне не хочется,
Чтоб они убегали стайкою…
Не хочу!
Но ведь что поделаешь?
Жизнь ведь наново не переделаешь!

Я вступаю в годы зрелости,
Я вступаю в пору мудрости…

Ничего мне не нужно наново –
Хороша вся жизнь и судьба моя!
Хорошо, что любил,
Хорошо, что страдал,
Хорошо, что болел,
Хорошо – воевал,
Хорошо – внуки есть,
Хорошо – песни есть!
Хорошо!..
Хорошо!..
Хорошо!..
Хорошо!..

Я вступаю в годы зрелости,
Я вступаю в пору молодости…

Что там будет еще
Не загадываю –
По привычке вперед не заглядываю.
Но прошу вас:
- Придите, братцы,
Ко мне снова лет через 20!
Вот тогда-то возможно вспомним,
Как сидим за столом сегодня,
Как беседуем, как смеемся…
Вот уже все припомнится,
Когда 80
Исполнится!

Я вступаю в годы зрелости,
Я вступаю в пору мудрости…

1982 г.


;
         ЭПИЛОГ

50,.. 60,..
Годы бегут, торопятся.
50,.. 60,..
Прошлое не воротится.
50,.. 60,..
Вот уже скоро 70!
50,.. 60,..
А на кого ты сердишься?

То ли на время быстрое,
То ли на сердце чистое,
То ли на память долгую,
То ли на счастье доброе!

50,.. 60,..
Это такая присказка.
50,.. 60,..
Сколько еще не высказал…
50,.. 60,..
Видишь, как годы кружатся,
50,.. 60,..
Как отраженье в лужице.

                То ли то время быстрое,
        То ли то сердце чистое,
То ли то память долгая,
То ли то счастье доброе!

50,.. 60,..
Внуки мои любимые.
50,.. 60,..
Время неповторимое.
50,.. 60,..
Этим, что нужно сказано.
50,.. 60,..
Жизнь, я тебе не указывал.

И не на время быстрое,
И не на сердце чистое,
И не на память долгую,
И не на счастье доброе!

50,.. 60,..
Годы бегут, торопятся.
50,.. 60,..
Только стареть не хочется.
50,.. 60,..
Годы мои прожитые…
50,.. 60,..
Горести незабытые.

Только лишь время быстрое,
Только лишь сердце чистое,
Только лишь память долгую,
Только лишь счастье доброе!

50,.. 60,..
50,.. 60,..
50,..60,..
70!
1989

;

Наверное, не каждому дано
Изведать счастье созиданья,
Когда обороненное зерно
Произрастает творческим созданьем.
Творить прекрасно! И когда идеи
Твои преобразуются в дела,
Тогда ты право полное имеешь,
Сказать, что жизнь, недаром прожита!

                Тахтамыгда
9 сентября 1974 г.

*   *   *



Глава 7


         ПАМЯТЬ


       НОЧЬ
(с 5 на 6 июля 1943 г.)

Ох, как ярко горели хаты
В эту страшную мокрую ночь!
Немцы – изверги и супостаты,
Даже землю поджечь не прочь.

Нас от роты осталось двадцать.
Ни назад отступиться, ни встать…
С треском лопаются гранаты,
Будто в землю хотят вогнать.

Только пламя широким простором
Разбросало промокшую тьму.
Приподнялся комсорг батальона:
- Братцы, милые, я не могу!

- Кто со мной? Протяните руки –
Лучше с песней в бою умирать,
Чем лежать на голодном брюхе
И от смерти улыбки ждать.

Мы поднялись стеной грозовою:
Били, рвали, кололи штыком
И врага, повернувши спиною,
Прорвались смертоносным кольцом.

Ох, как ярко горели хаты
В эту страшную мокрую темь…
Нас осталось всего двенадцать,
На рассвете встречавших день.
1943-1945

;;

      
     ЧЕРЕМУХА
Командарму-6
Ивану Михайловичу ЧИСТЯКОВУ,
Герою Советского союза

Белым снегом обметало ветви.
Пряным духом кружит на ветру.
Цвет черемух чистотой белесой
Украшает майскую пору.
Белым снегом по ветвям зеленым
Раскидало девичью тоску.
Самая пора ходить влюбленным
В эту незабвенную пору.

Если счастье – значит, до угара,
Если песня – значит от души…
Луговая полоса бежала,
Исчезая в маревой дали.

Цвет черемух подхватил над лесом
Загрустившей песни перепев.
Вдруг припомнил я другие песни,
Вспомнил я совсем другой напев.

Этот год, что на меня нахлынул
Сквозь покой давно ушедших лет,
Никакою силой не откинуть:
Этот год всегда живет во мне.

Так же по лесам черемух море,
А окопчик – полтора шага.
Впереди простор большого поля,
Сзади хаты курского села.

Цвет черемух накидал на бруствер
Лепестков нетронутую гладь.
Тишина, пропитанная грустью…
Тишине и края не видать.

Тишина залита майским зноем
И ее не тронуть, не обнять.
Отразило небо голубое
Синих рек нетронутую гладь.

Тополя, сады, усадьбы, рощи –
Все с чем сжилась русская душа,
А в окопе, до смешного просто,
Уместилась вся судьба моя!

Да, судьба!
Окоп – моя граница!
Сзади хаты русского села –
Ведь могло ж такое приключиться,
Что граница в курщине пошла!

Мой окоп приткнулся у дороги,
А дороге этой нет конца…
Впереди, изрытая войною,
Русская колхозная земля!

Этот год мне не забыть, не сбросить –
Этот год стал совестью моей.
Там впервые заиграла проседь
В синеве мальчишеских кудрей.

Не должно такого повториться,
Чтобы цвет черемух, как тогда,
На окопы саваном ложился,
Чтобы вновь горели города,
Чтобы снова средь полей просторных
Вилось горе, горе и беда…

Люди! Встаньте силой непокорной,
Чтоб не повторилось, никогда!
Чтобы цвет черемух белым снегом
Украшал весеннюю пору,
Чтоб над нами голубело небо,
Чтобы песни вились на ветру.

Чтобы счастье – счастьем до угара,
Чтобы песня – песней от души,
Чтоб поля зеленые лежали,
Исчезая в маревой дали

Много лет прошло с весны военной.
Отлетел черемуховый цвет.
Мой окоп, такой обыкновенный,
Не на год – на жизнь оставил след.
         1963-1981 гг.

;;;

     САНИНСТРУКТОР КРАСИЛЬНИКОВА

Всем женщинам, кто был на фронте…

В   окопы,
К нам,
Где мы держались
Всей логике наперекор,
Пришла глазастая девчонка:
- Меня направил к вам майор.

Я санинструктор. –
Мы примолкли
И только смотрим на нее:
Ведь девушка, почти ребенок,
Вошла в солдатское житье.

И словно вникнув в наши мысли,
Вдруг улыбнулась: мол, прости,
Сказала нам: - Мне восемнадцать. –
Потом добавила: - Почти…
Перед девчушкой – вот старанье! –
Отвага, храбрость напоказ –
Пытались приковать вниманье
Все тридцать пар солдатских глаз.

А взводный сразу посуровел,
Как будто подбирал ответ
(Он так хотел казаться строгим
В свои неполных двадцать лет).

И, словно что-то обрывая,
Отдал команду старшине:
- принять, зачислить и устроить,
И …
Тотчас доложите мне!

В бою,
Прикрыв собой солдата,
Бросая вызов злой судьбе,
Она осталась навсегда там…
Там…
На истерзанной земле.

Прошли года. На наших встречах,
Хоть нас осталось ничего,
Мы с сожаленьем вспоминаем
Ту девочку,
Судьбу ее.
_________

Всем женщинам,
Кто был на фронте,
Кто выжил или пал в боях,
Пусть скромным памятником станут
Слова, звучащие в стихах!
1982
;
ПАМЯТЬ

         Командиру 20-й погранзаставы Брестского УР
Георгию  Филипповичу МАНЕКИНУ

Я   вновь и вновь перечитал газеты:
Как сложен мир, как труден час!
Опять на нас нацелены ракеты,
Опять грозятся уничтожить нас.

Гремят за окном салюты –
Ракетами рвутся.
Будто
Снаряды несутся в небо
А я словно в прошлом и не жил…
Будто не было лет, что косою
Прошлись над моею страною.
Будто не было лет тех страшных,
Когда в схватке сойдясь рукопашной,
Страну защищали солдаты-
Совсем молодые ребята,
Юные лейтенанты,

Старшины, майоры, сержанты…
Насмерть стояли герои –
Поколение то молодое,
Поколение огневое!..
Только выжили мы с тобою –
Дорогой ветеран,
дружище!
Светлой памятью нашей чистой
Смотрят почти в каждой хате
Не умирающие солдаты,
Не умирающие лейтенанты,
Старшины,
майоры,
сержанты…
навеки застывшее горе.
Такими их помнят вдовы,
Такими их знают дети
И дети детей – внуки!
Остались навек молодыми
Солдаты,
майоры,
сержанты,
юные лейтенанты.
Военной эпохи герои!
Их помним и мы с тобою,
Мой ветеран, товарищ,
Прошедший сквозь гарь пожарищ,
Прошедший сквозь гром канонады,
А они
были с нами
рядом…
И осталось на поле боя
Поколение то, огневое…
Лишь фотографии в хатах,
Память о бывших солдатах,
Старшинах,
майорах,
сержантах
И вечно живых
лейтенантах!
1985 г.
;;;
 
РЕКВИЕМ
Не стало Курочкина Павла…
Не стало Лемеша Петра…

Я обращаюсь к добрым людям,
Ко всем, кто окружает нас:
-Солдатам так немного нужно,
Поберегите нас, солдат.
Не причиняйте им обиды,
Не притесняй фронтовиков,
Ведь им осталось до могилы
Быть может несколько шагов,
Быть может
несколько
шагов…

Я заклинаю:
-Молодые,
Не завыть о стариках!
Кто вынес годы фронтовые,
По-прежнему живут меж вас.
Запоминайте нас живыми
Покуда ходят старики,
Мы вам Отчизну сохранили,
Мы вас от рабства сберегли.

Не причиняй же им обиды,
Побереги фронтовиков,
Ведь им осталось до могилы
Быть может несколько шагов,
Быть может
несколько
шагов…

Уходят парни фронтовые
И только время сохранит:
Все то, что пережито было –
Забвению не подлежит,
Забвению
не подлежит!

1990 г.

 
 
;

        ТЯГОМОТИНА

Посмотрю кругом –
Молодежь идет,
Молодежь идет –
Свою песнь поет
И слова у них
Непонятные,
Так и тянет прочитать
По обратному.
Но они идут
Не глядят вокруг.
Старика толкнут
Или девочку.
Свою песнь поют,
Не поют – орут
Переспелочки!
Посмотрю кругом,
А народ стоит
И народ вокруг
Все на них глядит,
Все на них глядит,
Удивляется:
Вот, ребятушки,
Забавляются!
Но они идут
Развлекаются.
Не глядят на нас,
Все толкаются:
Мы для них для всех
Век отжившие,
И в глазах у них
Все мы – бывшие!
Ох, друзья мои,
Родны-братушки!
На войне, на той
Все солдатушки,
Вот ведь как пошла
Жизнь дурацкая
И за что лилась
Кровь солдатская?
Посмотрю кругом
И не верится:
Мир во всем святом
Разуверился,
Наше прошлое
Аннулирует,
Большевистский строй
Ликвидирует.
Что нас завтра ждет?
Эра новая…
Только строят ее
Бестолковые,
Только строят ее
Бесталанные…
Старики в стройке той
Нежеланные.
Но ведь надо жить
Пока длится жизнь,
Пока длится век
Нам отпущенный
И мы будем жить
Всем чертям назло,
Назло мафии
И коррупции!
Посмотрю кругом…
Посмотрю кругом…
Посмотрю кругом…
Посмотрю…

1995 г.



*   *   *



Глава 8



       ВСЕ О ТЕБЕ


Как дни торопятся
  И как бегут минуты,
                Листая жизни трудные страницы.
                А мы с тобой – два мотылька,
            как будто бы,
                Одной ослеплены зарницей…



;
 
Какой ты будешь через год:
Пройдешь и не окинешь взглядом,
Не остановишься, не подойдешь,
Приветную не бросишь фразу?

Какой ты будешь через год –
Такой ли как сейчас, другою?
Не знаю. Это долгий срок,
Отмеренный земной судьбою.

Какой ты будешь через год?
Какой бы только ты не стала –
Печальной щепотью тревог
Иль песней звонкого бокала.

Ты пеной моря рождена,
Ты сказка радужного дня!
Ноябрь-Декабрь 1969 г.

;

Я вновь и вновь зову тебя –
Мне так необычайно близки,
Твои тревожные глаза,
Твоя прическа по-английски.
 
Здесь все питает нашу страсть:
Как беглый шорох поцелуя,
Так и объятья. Лишь мечтать
О счастье этаком могу я.

О, боже! Как любовь мою
Мне втиснуть в рамки категорий?
Я ничего не признаю,
Когда ты рядом, здесь, со мною.

Как будто я родился вновь,
Такое чувство мне дает любовь.
Февраль 1970 г.
;
Опять смеется звонкая весна,
Глядится в окна пышными цветами,
Хоть думают, что осень далека –
Уверен я, она не за горами.

Что это я? В цветущий майский день
Заговорил об осени холодной,
Как будто говорливая сирень
Тоской исходит благородной.

Нет, нет! Мне осень не страшна нисколько
И зимние не страшны холода:
Твоей любовью я согрет настолько,
Что круглый год сияет мне весна.

Как счастлив тот, кому любовь большая
Сияет и зимой, как в мае!
Май-Август 1970 г.

;

АКРОСТИХ

Где лепестки мятежные цветут,
Алмазом рек разорван небосвод –
Лишь только сквозь зеленый изумруд
Я различаю рук твоих полет.
С чем мог бы я сравнить твою красу,
Могла бы мысль представить образ твой
И сохранить нетленной чистоту
Ресниц, прикрывших пламень голубой.
Наверно есть волшебная страна
Откуда песни звонкие плывут –
В них о тебе и мысли и слова,
А я, твой раб, смиренно их пою.

И кажется в безбрежной тишине
Явленьем сказочным я сам лечу к тебе.
2 июня 1970 г.

;

Мою любовь ни с чем сравнить нельзя –
Ты песня несказанная моя!
Как вешней розы трепетный цветок
К твоим ногам безмолвно лечь я б смог
Обнять их прахом, утонув в пыли,
Чтоб сохранить в себе следы твои.

Вот малахита шелковый побег,
Шекспировых сонетов нежный свет,
Тепло любимых пушкинских стихов,
Святая чистота твоих шагов –
Все это вместе – мир, где я живу,
Все это вместе, то, что я люблю.
                Июнь 1970 г.

;;

Активно существо мое,
Не зная отдыха, покоя,
Терзаясь мукой неземною,
К тебе стремится, божество!

Казалось бы мои сомненья
Всегда живут во мне одном
Все поглощающим огнем
На фоне грустного смиренья.

Ты знаешь, сколько о любви
Напевов сложено сердечных?
Пусть среди этих строчек вечных
Мои покоятся стихи.

Как горных рек тревожное стекло,
Страдает о тебе все существо мое.
Июнь-Июль 1970 г.
;;;;;;;;;;

Я все пытаюсь осознать,
Что изменилось в нашей жизни:
Мне без тебя не жить, не спать,
Не проходить лесной отчизной.

Мне без тебя рекой не плыть
И не бродить таежной тропкой,
Без губ твоих, без рук твоих –
Минуты не прожить короткой.

Пусть годы мчатся чередой
И день спешит рассвет сменяя –
Я снова полонен тобой,
Как будто в первый раз встречаю.

Я снова напоен тобой,
Любовь моя, я вечно твой!
27 августа 1970 г.

;

Ель шелестит промерзшими ветвями,
Сосна роняет снеговой убор,
Но все деревья с зимними ветрами
Заводят неторопкий разговор.

Хотят друг другу передать секреты,
Как устоять под вихрем снеговым,
Чтобы весенним солнцем обогретым
Раскинуться простором вековым.

Я не сосна, не ель и я не скован,
Но так же, как и их, меня сломать
Легко несправедливым приговором –
Мне при такой беде не устоять.

Я только лишь тобой живу одною
И в этом упрекать меня не стоит.
Декабрь 1970 г.

;
Насупился осенний небосклон
И тучи мрачные над крышами плывут,
Дождей неторопливый перезвон
Грохочет по застывшему стеклу.
Проглянет солнце сквозь завесу туч –
В любую пору радует твой луч.

Нетороплив у осени полет,
Как жизнь любого на закате дня.
Итогом служит мудрый пересчет:
- Ну, чем сумел я одарить тебя?
Какие тайники своей души
Я не раскрыл теплу твоей любви?

Ах, осень, осень!
Грустная пора.
Зачем засеребрилась голова.
          21 октября 1971 г.

;;


Дорогая! У нас уже осень:
Жухнут листья на чахлых березах,
Заалданского неба просинь
Вызывает невольные слезы.

На гольцах заскучали туманы,
Липкой моросью ели одеты
И крикливых гусей караваны
Потянулись на юг за летом.

Дорогая моя,  роднуля!
Вот уж месяц как я из дома,
Без тебя я грущу, тоскую,
Без тебя мое сердце стонет.

Пусть костром полыхают березы,
Пусть гольцы застилают туманы –
Мы увидимся скоро-скоро:
Я оставлю якутские страны.

Я вернусь домой поздно ночью,
Подниму тебя с теплой постели,
Разбужу дорогие очи,
Чтоб они на меня глядели.

Чтобы руки меня обнимали,
Чтобы губы меня целовали,
Чтоб твое дорогое тело
Мое сердце теплом согрело.
Заречный, август 1974 г.
;;;;

Я   все вещи свои собрал
И рюкзак свой упаковал,
Только время не вышло идти –
Самолет послезавтра с 6.

Я ушел побродить в тайгу,
Одному мне невмоготу.
Скоро снова я буду с тобой
И рассказ ты послушаешь мой.

Расскажу как я жил вдали,
Как я весточки ждал твои,
Слушал то, как поют ручьи
Говорливые песни свои.

Как бы ни был я далеко
Всюду видел твое лицо,
Всюду слышал твои слова,
Всюду видел твои глаза.

Ты была каждый миг со мной,
Ты сияла моей звездой.
Одного только мне не понять,
Как я мог без тебя шагать.

Как я мог по тайге ходить,
Как я мог говорить и пить,
Как я мог без тебя читать?
До сих пор мне того не понять!
Заречный, 7 сентября 1974 г.

;;
Скоро сопки накроет зима,
Скоро реки уйдут под лед,
Замолчит и заснет тайга,
Вьюга тропы переметет.

Я покину Алданский край,
Далеко улечу, в Москву.
Ты, тайжище, меня вспоминай –
Будет лето и я возвращусь.

По отрогам пройду твоим,
Посмотрю, как стланик ползет,
Буду ветром дышать тайги,
Буду слушать, как ты живешь.
        Заречный, сентябрь 1974 г.

;;;;

Дорог не мало я прошел,
Немало повидал я света
И, наконец, тебя нашел –
Моя прекрасная планета!

Я, как астроном, все ловлю
Планеты дальнее сиянье
И все, что только я могу,
К ногам бросаю мирозданья.

Тебя с планетой я сравнил,
Ты также мне сияешь нежно
И никаких не хватит сил
Душе остаться безмятежной.

Какой желанный теплый свет
В твоих глазах –
Я их поэт!
Заречный, 7 сентября 1974 г.

;
Когда я возвращусь домой,
Рюкзак поставлю пропыленный,
Прижму тебя своей рукой
По-прежнему в тебя влюбленный,

Ты посмотри в мои глаза,
Ты обними меня, седого –
Какое счастье, ты моя!
Какая радость: вместе, снова.

Я обмахну с дороги пыль,
Присяду к уголку кровати,
А ты, любимая, молчи:
Так много должен рассказать я.

Но где найти мне те слова,
Которых просит голова?
Заречный, сентябрь 1974 г.
;

Я, наконец, закончил все дела,
 Присел к столу и в полевую книжку
Пишу тебе стихи.
Ты не ждала –
Давно не рифмовал я мысли.

Ты думаешь, что все давно прошло,
Что чувство в сердце у меня застыло,
А я молчал, как видно оттого,
Что счастье ярким светом ослепило.

Но стоило отъехать от тебя,
Лишь только оказался далеко я,
Как зазвучали прежние слова,
Со дна души подняв пережитое.

И снова рифмы просятся в слова
И снова я дарю тебе себя!
                Заречный, 1974 г.

;;;

Когда я прилечу домой,
Войду в московскую квартиру,
То положу перед тобой
Тайгой проветренную лиру.

Пусть пропоет тебе она
Про краски северного лета,
Про говор быстрого ручья
Суровым солнцем обогретым.

Пусть лира тихая моя
Поет тебе о дальних странах,
О том, как сказочна Земля
И как прозрачны океаны.

А я смолчу перед тобою –
Я запахи тайги принес с собою.
                Иркутск, 9 сентября 1974 г.

;

Мы в юности читаем много книг,
Переживаем каждую идею:
То вскачь несемся, как скакал Майн Рид,
То негодуем замыслам злодеев.

С Жуль Верном и Дюма сроднились мы,
Нам дороги отважные герои,
Готовые на край земли пойти,
За правоту пожертвовать собою.

Как много умных, добрых, честных фраз
Записано на тоненьких страницах –
Они извечно будоражат нас,
Сверкают как далекие зарницы.

Когда я письма получал твои
Я в них читал о сказочной любви!
                Иркутск, сентябрь 1974 г.

;;

       О  СУДЬБЕ

Ты выбрала себе судьбу,
Которая  не снилась и во сне.
Какими я словами донесу
До жизни свои песни о тебе.

Что день и ночь нам говорить не смеют,
Не изменилось, в общем, ничего:
По-прежнему от радости немею,
Когда коснусь дыханья твоего.

Мне очень скоро будет шестьдесят,
А ты, дружок, всегда меня моложе,
Послушай, как седины говорят,
О том, что сердце рассказать не может.

Прислушайся к волненью этих строк:
Тебе такой судьбы и бог бы дать не смог!
Алферово, 2 мая 1975 г.



       ДЕСЯТИНА

;
1.
Не знаю я, какие из стихов
Моих тебе всего родней и ближе.
Наверное, те строки про любовь,
В которых я тебя с собою вижу.
Наверное, те строки про тебя
В которых, несмотря, что я вдали,
Живут твои и руки и глаза,
Живут слова тревожные твои.
1974 г.

;
2..
Мне сейчас разговор с тобой,
Словно утренняя зарядка:
Лишь услышу я голос твой
Сразу сердце мое в порядке!

Разговор обо всем, ни о чем –
Только б слушать, глотая фразы.
Замечательно; есть телефон
Значит ты, где б я ни был, рядом.

Видно так уж устроен мир
Эта солнечная система –
Сумасбродный любовный пыл
Бесконечно избитая тема.

Что ж гордись: не спроста и не зря
Мое сердце избрало тебя!
11 августа 1976 г.
;
3.
Пытаюсь объяснить себе,
Вернее было бы представить,
Что обнаружил я в тебе
И с чем могу тебя поздравить.

Ты для меня и ночь и день,
Минута, час, вернее – вечность,
Моя сроднившаяся тень,
Еще вернее – бесконечность.

Ты для меня жена и мать,
И сын и память, и забвенье,
Вернее было бы сказать:
Ты – дум высокое стремленье.

Тревожны формулы любви –
Ты на досуге их прочти.
11-13 апреля 1976 г.
;
4.
Я опять скучаю без тебя,
Кажется, ну что же здесь такого,
Только утром слышал я тебя,
А сейчас хочу услышать снова.

Только встану мысли о тебе,
Спать ложусь передо мной ты тоже.
Словно бы в каком-то полусне
Ты мне всех милее и дороже.

Много женщин ходят вкруг меня,
Иногда заигрывают ловко.
Я же в них ищу твои глаза
И твою любимую походку.

Это счастье я зову судьбою:
Ты одна затмила всех собою.
13 апреля 1976 г.
;;
5.
Удивительное явление,
Невероятнейшее дело:
Я на женщин смотрю сквозь призму
Твоего небольшого тела.

Я смотрю сквозь твои руки,
Я смотрю сквозь твои губы,
Я бы умер с другими от скуки –
До чего же они грубы.

Разве могут они в томлении
Изнывать и стонать пылая,
Разве могут они в иступленьи
Целовать без конца и без края!

Для меня ты исчадие ада,
Для меня ты вся сладость рая –
Мне тебе повторять не надо,
Как тобою я упиваюсь.

Ты, возможно, сама не рада:
До тебя я не знал и не видел –
Если б я не любил тебя:
То, наверное, возненавидел!
        11 апреля 1976 г.

;;;
6.
Каждой женщине хочется быть покоренной,
Каждой женщине хочется покорять:
Это свойство данное ей самой природой
И его от нее никому не отнять.

Каждой женщине хочется быть любимой,
Каждой женщине хочется жарко любить…
Где же вы, рыцари?
Где ж вы, мужчины,
Чтоб женам своим это чувство дарить?

Мы проходим с тобой по дорогам жизни
День за днем, час за часом, считая шаги.
Хоть со мной не легко – я бываю капризным,
Ты готова и дальше и дальше идти.

Чтоб закончить свои неуклюжие мысли
Я готов без конца для тебя повторять:
Ты, моя королева, я – твой рыцарь
Хочешь, – будь покоренной,
хочешь, – повелевай!
17-19 апреля 1976 г.

;
7.
Я не знаю, дорогая,
Где кончина, где начало.
Нам с тобой, моя родная,
Даже суток было б мало.

Я не знаю, что бы сталось,
Если б мы не повстречались,
Если б мы не породнились –
Чем пред жизнью отчитались?

Я живу одной лишь мыслью
И одним тревожусь делом,
Как бы мне скорей увидеть
Контур маленького тела.

Чтоб обнять тебя за плечи,
Заглянуть в глаза большие…
Пусть же вечно длится вечер
И взаимная стихия.

Я уверен, дорогая,
Есть кончина, есть начало.
Только нам с тобой родная,
Даже жизни будет мало!
19 апреля 1976 г.

;
8.
Люди тебя называют по-разному:
Кто-то по имени,
Имени-отчеству,
Ты ж для меня остаешься отрадою,
Милой, любимой – моим  жизнетворчеством.

Ты и любовь познавала различную:
Жаркую, грозную, страстную, бурную.
Ты и со мной не была безразличною –
Томною, пылкой и даже сумбурною.

Годы и жизнь нас покоем не жалуют.
Мы же с тобою, оставаясь едиными,
Мудро должны, обегая все крайности,
Жизнь проходить золотой серединою.

В возрасте нашем нас не переделаешь –
Мы оба частички единого целого!
29 апреля 1976 г.

;
9.
Ты, в известной степени права:
Я, конечно, идеализирую тебя,
Я, конечно, многое в тебе
Вижу так, как мыслится в ум.
Только вот, пожалуйста, скажи –
Проживет хоть кто-то без любви?

Как цветок без ветки не растет,
Рыба без воды не проживет,
Без земли трава не прорастет,
Солнышко без неба не взойдет,
А не будет рощ и тополей
Не захочет петь и соловей.

А теперь задумайся сама,
Как же мне не воспевать тебя,
Тонкий стан, волнующую грудь
И в глазах непрошеную грусть,
И улыбку – зеркало любви,
И объятья жаркие твои!

Хоть порой бываешь ты черства,
Все же идеал ты для меня:
Мой кумир, колдунья, божество –
Счастье запоздалое мое!

Ты, в известной степени, права:
Я, конечно, идеализирую тебя!
2 апреля 1976 г.

;
10.
В который раз я открываю книжку
И вновь, и вновь читаю те слова,
Что посвятил тебе, все эти мысли –
И вновь, и вновь кружится голова.

Стихи мои весьма несовершенны.
Я, как школяр, далек от мастерства.
Написаны они не для вселенной,
Написаны лишь только для тебя.

Как твой вассал и твой смиренный данник,
Я каждой строчкой, что звучит в стихе,
Готов воспеть чудесное созданье
Самой судьбой доверенное мне.

Прими мой дар и не суди сурово
Из недр души слетающее слово!
27 апреля 1976 г.



*   *   *


Глава 9

           ХАЙФСКИЕ ЗОРИ
         



БЕЗ ЖЕНЩИН ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ…

Без женщин жить нельзя на свете –
Известны всем куплеты эти.
Известна истина простая:
Без женщин на Земле нет рая!
А рай надежда для мужчин,
Без женщин – выпитый кувшин.

Нет! Нам без женщин жить нельзя:
Они и радость бытия,
Они и муки, и любовь,
И ночь, и день, и полночь вновь,
И грех, и чаянья души…
О, женщина!
Как хороши
Твои и руки, и глаза,
Походка легкая твоя:
Когда идешь – глядим мы в след,
Когда пройдешь – тебя уж нет!
И мы с надеждой вслед глядим
И все грустим, грустим, грустим…

Позвольте, а насчет мужчин?
Для огорченья нет причин –
Без женщин жить нельзя, то верно,
Но без мужчин всем будет скверно:
Ведь все мужчины молодцы
Мужья, поклонники, отцы.
Без них ведь тоже жить нельзя:
Они и радость бытия,
Они и муки и любовь,
И ночь, и день, и полночь вновь,
И грех и чаянья души…
Мужчины, как вы хороши:
Стройны,  как тополь, а сильны:
Пусть только сунутся враги –
Такую трепку зададут
Мужчины наши тут как тут.

Мы видим без мужчин – нельзя!
Так значит, истина проста
И женщины, и сильный пол
Садятся за единый стол,
Бокалом терпкого вина
Скрепляя счастье бытия.
Но…
Без женщин
Просто
Жить  нельзя!
Москва-Хайфа 1980-98
      
;
Мы, кажется, живем не по закону.
Пытаемся прожить наверняка.
И крутимся меж домом и кордоном
Чтоб  удержаться в уровне пока…

Стараемся не плакать в унижении -
Тебя гнетут, а ты терпи, терпи…
Я Господа молю: Дай мне терпенье,
Чтоб пережить злосчастия судьбы.

Своих детей и внуков я обязан
Поддерживать в лихие времена.
Так что же все-таки с тобою стало
Моя ты закордонная страна.

Какие злые силы надругались,
Какие злые ветры пронеслись,
Над Родиной моей, что не осталось
Ни гордости, ни совести. Прости!

Какие трудные, шальные времена!
Лежит в развалинах огромная страна.
Но  верю я, восстанет из разрухи
Страна, восстанет из туманной мглы.
Отринут, прочь насильственные муки
Моей отчизны верные сыны!
                Хайфа,  1999 г.


;;;

          Татьяне КИЖНЕР

Рахель – палестинско-израильская поэтесса (1890-1931)
Кижнер Татьяна – актриса, просветитель  израильской культуры

Два имени Рахель-Татьяна
В моем сознании сплелись.
Одно воспетое в романе
Со школьных лет в душе звенит.
Другое имя,  нежною тростинкой
Из среднерусской стороны,
Заброшено,  судьбою зыбкой,
На топь израильской земли.

Ты,  наша  Хайфская Татьяна,
Раскрыла нам судьбу ее:
Стихи,  заботы, письма, раны
В рассказе ожили твоем.
Переживали мы с тобою
Девичью радость, грусть потерь,
Что выданы  лихой судьбою
На долю маленькой Рахель.

Спасибо, добрая Татьяна,
За чуткость к девичьей судьбе,
Кто выслушал твои рассказы -
Во всем признательны тебе.

Два имени Рахель-Татьяна…
  Хайфа, 1998 – 1999 г.

;

Когда на море бурное посмотришь,
Растет в душе невнятное томленье
Мечтой заветной  через все сомненья
Пройдет-пронижет сквозь твое смиренье
Когда на море бурное посмотришь.

Всего не перескажешь о судьбе.
Не повторишь услышанное где-то.
Ты веришь в то, что может быть пропето
Простою песней о самом себе
Всего не перескажешь о судьбе.

Когда на море бурное ты взглянешь
И  снова побегут воспоминанья
То все, что было пережито ране
Встает из тьмы годов как изваянье,
Когда на море бурное ты взглянешь.
   Хайфа,  Март 1998 г.

;
;;


    
      ПРИЧИТАНИЕ

- Ах, мой батюшка!
- Моя матушка!
Мне так хочется творожка
Со сметаною, мягкой булочкой
И стаканчиком молочка.

- Что ты, доченька,
- Что ты, милая!
Вот надумала творожка…
Где ж сметаны взять,
Где взять булочку,
Где купить тебе молочка?

- Потерпи, прошу, моя доченька,
Все желанное не уйдет.
Все, что хочется, перехочется,
Перетерпится и пройдет.

- Здравствуй батюшка!
- Здравствуй матушка!
Посмотри, как я хороша:
Плечи белые, косы русые –
Подыщите мне жениха.

- Что ты, доченька!
- Что ты, милая!
Вот придумала – жениха!
Ты ж молоденька, несмышленая,
Да и взять то где жениха?

- Потерпи, прошу, наша доченька,
Все желанное не уйдет.
Все, что хочется, перехочется,
Перетерпится и пройдет.

- Ой, ты, папочка!
- Ой, ты, мамочка!
Что ж покинули вы меня
Беззащитную, одинокую…
Я кругом теперь сирота.
Кто же скажет мне:
«Что, ты, доченька…»
кто посетует на судьбу.
Пожелает кто доброй ноченьки,
Пожалеет кто сироту.
Не услышу я:
- Что, ты,  доченька,
Все желанное не уйдет.
Все, что хочется, перехочется,
Перетерпится и пройдет…

- Где, ты, матушка!
- Где, ты, батюшка?
Вот и жизнь моя вся прошла:
Ручки высохли, щечки сморщились,
Уж не долго мне ждать конца.
Жизнь прошла моя в ожидании,
Все ждала-ждала, что придет
Счастье девичье, радость женская,
Моя молодость расцветет.
Уж не нужно слов:
«Наша доченька»…
Уж не нужно слов:
«Потерпи,
Все, что хочется, перехочется,
Только ты еще подожди»…

- Ах, мой батюшка!
- Моя матушка…
Москва-Хайфа
1995-1998 г.

;;

Уходят годы чередой,
Летит неделя за неделей,
А я, как будто, молодой
В судьбе, по-прежнему уверен.

Со мной друзья,
со мною внуки,
Встают счастливой чредой,
Какой бы ни была разлука –
Они, по-прежнему, со мной.

Хоть на Урале, хоть в Москве,
Они со мной я знаю твердо
И хоть сжимается в тоске
Порою сердце. Только гордо

Года, по-прежнему, несу,
Они со мной – мое богатство
И как святыню берегу
Я наше фронтовое братство.

Каким не стал бы мой закат
Своей судьбе безмерно рад.
Москва-Хайфа, 1997-1998 г.

;;
Ноябрь,
Хайфа,
Ночь,
Гроза!
И дождь, как будто из ведра,
И шторм и волны – даже днем
Весь мир под проливным дождем.

Но мне приятен этот дождь:
И город, хоть промок насквозь,
Он теплой влагой напоен,
Он просто удовлетворен!

Но  если днем сквозь саван туч
Проглянет солнца ясный луч,
То заиграет, запоет
Послушных пальм водоворот.

И отразится за окном,
Безбрежный моря водоем
Лазурной синевой своей
Заставит нас дышать бодрей.
И вслед за временем спешить
Свой год закончить, завершить.

Ноябрь,
Хайфа,
ночь,
гроза…
Хайфа, 1997-1998 г.

;

Берегите женщин от войны,
От кровавой бессердечной бойни,
Женщины обязаны рожать,
Свет семьи надежно охранять.
Берегите женщин от войны!

Не пускайте на войну детей.
В этот ужас грохота и крови…
Дети это будущность страны,
Дети – продолжение семьи
Берегите от войны детей.

Берегите Землю от войны,
От пожаров, бомбовых ударов.
Ведь одна Земля на всех досталась.
Берегите Землю от войны!
Берегите Землю от войны!
Москва-Хайфа, 1970-1998 г.



;
Я   говорю:
- Мой дом,
- Моя страна,
- Моя Земля!
И думаю, что я не исключенье,
Когда хочу
Чтобы мой дом – стоял,
Моя Земля – цвела
И год от году над моей страной
Не знало небо затемненья!

Я говорю:
- Мой сын,
- Дочурки,
- Внуки.
И думаю, что я уже не молод.
Жизнь прожита. Чего тут рисоваться.
Но я хочу, чтоб жизнь была их долгой,
Чтоб радовал их каждый день
И чтоб они своих праправнуков узнали.

А ты, безумец своевольный,
Что мир задумал истребить
Проклятой интифадой!
Ты думаешь,  мы будем ждать покуда
Ты Землю не покроешь слоем пепла?
Нет!
Не бывать тому!
Не пустим, не позволим!
А тебя
Загоним в дом для сумасшедших
И смирительной рубахой свяжем.
Сумеем обуздать взбесившегося зверя
И Землю сохранить
Для мира,
Жизни,
Счастья!
Москва-Хайфа 1982-2001 г.





;

       Павлу БСПРОЗВАННОМУ


Прошу тебя, приди с гитарой
Сядь у стола играй и пой.
Я никогда не забываю,
Твой голос вечно молодой.

Мне будет 80 скоро…
Как быстро жизнь моя прошла…
А снится мне, то ты пришел с гитарой
И вновь поёшь,  присевши стола.

Ах, Павел, дорогой! Нет в мире
Ничего что может быть сравнится
С прошедшей юностью
И нам с тобой есть, чем гордиться.

Прошу тебя, приди с гитарой
Сядь у стола играй и пой.
Я постоянно вспоминаю
Твой голос вечно молодой.
Хайфа, Сентябрь 2001 г.



*    *    *


Глава 10

           ГЕОЛОГИЧЕНКИ


ГОЛЫШ

Кварцевый голыш валялся на берегу реки. Его мочили вешние воды, сушили веселые ветры, грело жаркое солнышко. Чисто вымытый, довольный собой, он не переставая, пел:
- Ах, как я хорош! Как я сверкаю, о-с-л-е-п-и-т-е-л-ь-н-о!
Тут проходил геолог. Поднял голыш, повертел в руках и кинул далеко в сторону: голыш-то был пустой.

(В окатанных речной водой обломках кварца часто присутствуют мелкие вкрапления рудных минералов – Свинца, Молибдена, Олова, Золота и др.).
14 ноября 1964 г.
* * * * *

МОЛОТОК

Геологический молоток долго-долго обстукивал обнажение, отбивал образцы, приглядывался, искал контакты… Наконец, с неудовольствием хмыкнул себе под нос:
- Ничего нет.
И неудивительно, ведь молоток копался в пустых породах.

(Пустые породы – породы, в которых не содержатся признаки полезных ископаемых).
14 ноября 1964 г.
* * * * *

О  БЛЕСКЕ

В музее расшумелись минералы.
Самый голосистый был Пирит. Поворачиваясь во все стороны, он высокомерно тянул:
-  Мы, так сказать, самые, что ни на есть распрекрасные. Мы так сверкаем! Мы так сияем!..
-  Ну, уж, не только ты сверкаешь. – перебил его нахальный Халькопирит.
-  Да что вы шумите, - тоненьким голоском пропел Галенит. – Вот мой дядя Сфалерит может не только сверкать, но быть то желтым, то бурым, то медовым.
-  Еще бы, - сказал Плагиоклаз – ведь он же Цинковая обманка.

(Пирит, Халькопирит, Галенит, Сфалерит (синоним Цинковая обманка) – сернистые соединения металлов имеют характерный металлический блеск). Для Сфалерита, кроме того, характерно изменение цвета минера. Плагиоклаз – минерал класса силикатов).

14 ноября 1964 г.
* * * * *

ЗАТРУДНЕНИЕ

Стрелка Горного компаса долго вертелась на одном месте, пытаясь определить элементы залегания пород. Не добившись своего, ткнулась носом на север и затихла.
- Чего же ты? – недовольно спросил Клинометр.
- Да ну их, - неохотно ответила Стрелка, - они всегда лежат по своему.

(Клинометр – отвес в горном компасе, позволяющий определить угол залегания горных пород).
14 ноября 1964 г.
* * * * *

ВЫБОРЫ

Гордый красавец Малахит, разбросав по плечам изумрудные кудри, начал речь:
- Уважаемые коллеги минералы! Нам необходимо выбрать главу нашего общества – МИНЕРАЛИССИМУСА. У кого есть предложения?
Тут со всех сторон понеслось:
- Золото! – кричали слева.
- Серебро! – кричали справа.
- Платину, Платину! – она неподкупна! – кричали сверху.
После долгих пререканий и споров приступили к тайному голосованию. Счетная комиссия подвела итог: больше всех голосов собрал Алмаз и не мудрено – ведь он самый твердый, меньше всех, всего один голос, получил Эгирин и тоже немудрено – он сам вписал себя в бюллетень для тайного голосования – он жаждал славы.

(Золото, Серебро, Платина – минералы, относятся к самородным элементам. Алмаз – минерал с очень высокой твердостью).
14 ноября 1964 г.
* * * * *
ОБИДА

Дендрит Родонитович Окислов  и  Тальк Хлоритович Серпентинитов хлопнули по рюмашечке и завели душевный разговор.
- Вот я, например, - жаловался Дендрит Родонитович, - могу пробраться в любую щелку, трещинку, могу отложиться где угодно и даже на чистейшем мраморе, а меня игнорируют.
Выпив еще по одной, Дендрит продолжал:
- Вот, к примеру, в профком кого выбрали, а? Слюду выбрали. Она-де прозрачная, чистая и тонко колется. Обидно!
- Да, - согласился Серпентинитов, - плохое нынче время. Ведь вот и в госконтроль выбрали Золото, Платину, Серебро.
- Ну, конечно же, - вздохнул Окислов, - они ведь самородные!

(Дендриты – древообразная форма выделения минералов в природе, характерны для окислов марганца – Родонита. Тальк, Хлорит, Серпентин – минералы класса силикатов. Основным диагностическим признаком слюд является их способность расщепляться на тонкие чешуйки).
15-16 ноября 1964 г.
* * * * *

НЕ ПОНЯТЬ

Старый, побуревший от времени и невзгод Лимонит выговаривал молоденькой Бирюзе:
- Все-то ты прыгаешь, вертишься. Вчера ходила с Малахитом, позавчера с Купритом и даже с хулиганом Сподуменом бегала на танцы. Никакого постоянства. Ох, хо-хо…
Он зевнул и почесал железную шляпу.
А  Бирюза?
Бирюза крутила бигуди и пела про весну, про любовь. Конечно! Где уж дряхлому Лимониту понять молоденькую Бирюзу.

(Лимонит – бурый железняк, часто покрывается окисленной коркой, т.н. железной шляпой. Бирюза – минерал красивого небесно-голубого цвета, Малахит - карбонат меди, Куприт – руда на медь).
15-16 ноября 1964 г.
* * * * *
ЛЮБОВЬ

Однажды вечерней порой на узкой лесной дорожке встретились звонкоголосая Яшма и молодой элегантный Турмалин.
- Ах, как вы мне нравитесь!.. – томно прошептала Яшма.
- Да?! – промолвил Турмалин и прошел мимо, так как спешил на свидание с восторженной Пемзой.
Вот что, значит, признаться не вовремя.

(Яшма – скрытокристаллическая, очень твердая порода с характерной яркой окраской. Турмалин – минерал класса силикатов, встречающийся в виде призматических кристаллов)
15-16 ноября 1964 г.
* * * * *
ВЫПИЛИ

В ресторане «Кристалл» за одним из столиков сидели Флогопит и Мусковит. Изрядно натюкавшись, они стали выяснять достоинства каждого. Задорный Мусковит кричал на весь зал:
- Я могу так расщепиться…так расщепиться, что…
И он, действительно, щепился, да так, что во все стороны летели тоненькие чешуйки. - И я тоже могу рас-с-с-щепиться и не хуже тебя… могу – бормотал Флогопит и тоже щепился.
И до того они расщепились, что остались от них только мелкие чешуйки, которые свалились под стол.
Подошел официант Аметист, покачал головой, смел чешуйки в совок и выбросил их на помойку.
Вот что, значит, пить без ума.

(Флогопит и Мусковит – разновидности слюд, для которых характерна способность разделяться (щепиться) на отдельные пластинки-чешуйки.  Аметист – разновидность Горного хрусталя. В древности его считали амулетом от пьянства).
Канку – Надежное,
17-18 августа 1964 г.
* * * * *
ГОРЕ ОТ… ЛЮБВИ
Стиляга Турмалин томно напевал на ушко тонюсенькой Слюдке:

- Ваши глазки,
Словно в сказке,
Посмотрели на меня.
Не гоните,
Полюбите!
О, Слюда, Слюда, Слюда!
Это очень нравилось прозрачной красавице и она, не долго думая, согласилась отдать свое сердце пылкому ухажеру.
Нетерпеливый Турмалин радостно заключил ее в объятья и…  Тут случилось непоправимое. Слюдка сначала согнулась, потом тихонечко треснула и рассыпалась на чешуйки!
Впоследствии Турмалин рассказывал, что они с покойницей не сошлись характерами.
Канку – Надежное,
17-18 августа 1964 г.
* * * * *

ОСОБОЕ МНЕНИЕ

Как-то поспорили между собой Горный Компас и Геологический Молоток о том, кто из них важнее для Геолога.
- Без меня, - самоуверенно заявил Горный Компас, - обойтись невозможно: уголочек ли замерить, азимут ли определить – я тут как тут.
- Подумаешь, уголочек! А то бы ты стал мерить, если бы я не расчистил тебе площадку? – перебил его Молоток.
Но тут подошел Геолог. Он убрал в рюкзак Горный Компас и взял в руки Геологический Молоток: тем самым он прекратил спор.
По-видимому, у него на этот счет было свое особое мнение.
Ноябрь-декабрь 1968 г.
* * * * *

ГЕОЛОГИЧИНКИ

Сильвин был страшно принципиален: на всех собраниях он резал правду-матку в глаза по любому поводу.
Однако каждый раз при голосовании почему-то предпочитал … растворяться!

(Сильвин – калийная соль, легко растворяющаяся в воде).
_________

Исландский шпат  -  страдал  ДВУПРЕЛОМЛЕНИЕМ.

(Исландский шпат, прозрачная разновидность Кальцита, обладает особым свойством двойного лучепреломления, очень ценное оптическое сырье).
_________
Аметиста все называют трезвенником, тем более что, нализавшись до дури, он не перестает повторять:
- Пить надо…  в… ме-ру!..

(Аметист – прозрачная фиолетовая разновидность Горного хрусталя, кварца. Название минерала означает – непьющий).
________

В характеристике Галита, между прочим,  говорилось, что сам он, будучи кристально чистым, к сожалению, имеет склонность к растворению!

(Галит – каменная,  т. н. поваренная,  соль, легко растворимый минерал).

________
Апатит был настолько любезен, что в дамском обществе рассыпался буквально на блестящие сахаровидные кристаллы.

(Апатит – минерал, который в мелких кристаллах характеризуется сахаровидным блеском).

Ноябрь-декабрь 1968 г.
* * * * *

СКАЗКА

В некотором царстве, в некотором государстве жили были пять молодцов: Пирит, Халькопирит, Галенит, Сфалерит и Золото. И хотя каждый мечтал пересиять другого, никаких ссор между ними не возникало. Казалось, ничто не в силах их разлучить: ни время, ни зной, ни ветер.
И все же, однажды их царство-государство дало малюсенькую трещину. В нее тотчас просочилась вода и сделала свое черное дело. Галенит и Сфалерит потускнели, Пирит и Халькопирит окислились, только Золото не изменилось. Даже перенесенное ручьем в другое место оно сияло по-прежнему и только печалилось о прежних товарищах.
- Вот видишь, дружок! Настоящая-то дружба не тускнеет.
1968- 1969 гг.
* * * * *

ПРИГОВОР

Антимонит, он же Стибнит, он же Сурьмяный блеск в третий раз предстал перед судом. Дважды приговоренный к длительной изоляции за особо опасные преступления против красоты он каждый раз досрочно отпускался на поруки сердобольных красавиц. Однако урока не извлек. И вот он снова на скамье подсудимых.
Представитель обвинения  Сподумен обвинял Антимонита в том, что тот, не довольствуясь бровями и ресницами, перебрался на веки, залез в уголки глаз и даже кое-где был замечен в ушных раковинах!
- Позор, позор! – воскликнул Сподумен и потребовал сурового наказания преступника.
После защитительной речи Прустита:
- Все мазались, мажутся и будут мазаться!
После долгих споров и пререканий председательствующий Эритрин объявил приговор:
- Изгнать преступника из обращения, навечно!
Хочешь убедиться, как действует приговор? Посмотри на модниц!
1968 г.
* * * * *

КРЫМСКИЕ ПОБАСЕНКИ

В Мангушском ресторане, что у Враконской флексуры, сидели Сеноман с Туроном и потягивали коньячок. Разговор у них не клеился, хотя после каждой принятой дозы они усердно крякали и мотали головами.
Рядом, за Кампанским столиком, сидели Маастрихт и Дат с Инкерманом. Наливая себе из Верхнемаастрихского родничка, они смеялись, глядя как сумасбродный Мангуш с несогласием прислонялся к Таврике.
Вы, может быть, спросите:
- В чем же мораль?
Отвечу:
- А разве она нужна?

__________

-Итак, студенческая практика закончилась! – громогласно возвестил Нижний Триас, открывая ежегодную конференцию горных пород в Овраге Встреч, что  у Кампанских ям.
- Наконец-то перестанут выбивать из меня образцы и допытываться, а почему я с Таврикой делаю угловое несогласие. - Прошепелявил Готерив.
- А мне будет скучно, - вздохнула гора Бешкош, -  когда студенты перестанут взбираться наверх по моим откосам, а затем со смехом и шутками скатываться вниз.
- Некому мне будет рассказывать, как жили в моих пещерах в старину, - грустно сказала гора Чуфут-Кале.
- Да, будет вам, время пролетит быстро, и через год приедут новые студенты и все повторится сначала. –  Оптимистично заявил Турон. - Вот увидите.
_________

Побуревший под солнцем Готерив с вершины горы Шелудивой вглядывался в овраг Яман. Там синеокая Юра и перемятая Таврика вели детальную съемку. Однако работа у них не клеилась: только отрисуют пачку, как хулиган Делювий накроет ее плотным шлейфом. Только отрисуют, а он снова – тут как тут. Измучились девицы!
Неожиданно появился Разлом. Он бодро прошелся по Юре, причесал Таврику, и ловко подтянул границы блоков.
Теперь тебе понятно, дружок, откуда пошло выражение:
- Прячь границы в… разлом!
1972 г.
* * * * *
(Во всех Геологиченках называются конкретные минералы и некоторые их диагностические признаки, стратиграфические наименования некоторых видов отложений, приводятся географические названия гор и оврагов).

*    *     *

ПОЭМА О СИЛИКАТАХ

СИЛИКАТЫ  нужно знать
И уметь их различать.

Счет с ТОПАЗА начинай,
ОЛИВИН не забывай,
В ряд идут ЦИРКОН, ТИТАН,
ЭПИДОТ, ВЕЗУВИАН.
Ты прибавь сюда ГРАНАТ –
ОРТОСИЛИКАТОВ вышел ряд.

Чтобы формулу построить
Помни общий радикал,
Он ко всем из них подходит
Вот ты скобки написал [   ].
В них поставь SiO 4   –
Ты на память должен знать
К каждой группе как, какие
Катионы прибавлять.
К ОЛИВИНАМ – Mg,  Fe,
К ЭПИДОТУ длинный ряд
Ca 2   подходит первым,
Al  и  железо
В скобках рядышком стоят.
И еще открыть нам надо
Скобки круглые в конце (   ),
Чтоб добавить к радикалу
Гвоздь гвоздей  Si 2 O 7.
Чтобы дело завершить
O (OH) к ним допиши.
Для  ОРТИТА нужно Церий
Приписать и ты у цели,
Не забудь лишь указать
Как, его и сколько взять.

Вот  ТОПАЗ. Возьми в основу
Самый главный радикал –
Он для ОРТОСИЛИКАТОВ,
Как бригадный генерал.
Алюминий, Фтор, OH
Допиши, тогда шабашь.
Не забудь проставить двойки.
Для ДИСТЕНА счет такой же:
Al 2  и O – вот и формула  его.
С СТАВРОЛИТОМ дело хуже:
Добавлять Железо нужно
К  (OH)2  и  SiO5,
Алюминий приписать,
Алюминий  два, вдвойне!
Вот дела, как на войне.
Словно сказочная битва
Минеральные полки
В горных склонах ПЕГМАТИТА
И на реках из СЛЮДЫ.
Это – ОРТОСИЛИКАТЫ.
Битва ширится, растет
И   ДИОРТОСИЛИКАТЫ
Отправляются в поход.
КАЛАМИН L2 2P,
Как хозяин на КП,  Zn 4 (OH) 2
И еще сюда вода,
Радикал добавить нужно –
Вот и формула, не трудно?

Для полнейшего разгрома
И победы над врагом
КОЛЬЦЕВЫЕ СИЛИКАТЫ,
Как резервы в бой введем.
Будет в них БЕРИЛЛ сражаться
Rad [Si 6 O 18]
Al 2 Be 3
- Сам мозгами шевели.
Словно важный господин
Выползает ТУРМАЛИН
Na, Ca, в круглых скобках
(Al, Mп) 6
Дальше вам в квадратных скобках
Вот, что нужно перечесть:
Si – шесть раз, Бор, Алюминий
По три раза,  O (OH)
В довершении картины
Взять придется тридцать раз!

На смену уставшим, уснувшим полкам
Выходят ЦЕПОЧЕНЫЕ СИЛИКАТЫ.
У них партизанский отважный отряд
Из СИЛИМАНИТА, ребята.
Возьми в радикал Алюминий  и  Si
O 5 без труда допишите
(Внимателен будь, не напутай, не спи),
В квадратные скобки возьмите,
Снаружи еще Алюминий поставь –
РОМБИЧЕСКИЙ это порядок,
Затем к ПИРОКСЕНАМ дорогу направь.
Шагай веселей, без оглядок.
Стоят впереди ГИПЕРСТЕН, ЭНСТАТИТ –
Вся разница их в катионе:
Железо иль Магний? Быть иль не быть
К  Si 2 и  O 6  в короне?
Важнейший из важных – сам ДИОПСИД!
Скорей перед ним на колени…
Затеи СПОДУМЕН, ЭГИРИН и АВГИТ –
Все они в МОНОКЛИННОЙ системе.
Запомни: у всех в радикале стоят
Si 2 и  O6  постоянно.
Кальций и Магний, пора это знать,
Патруль ДИОПСИДА, охрана.
АВГИТ – щелочной! Кальций, Натрий поставь
В обычные круглые скобки,
Магний, Железо, Железо и Al
Перед квадратною скобкой.
Для СПОДУМЕНА   Li , Алюмин,
Не знаю, что может быть проще,
Железо и Натрий – готов ЭГИРИН,
А с ним ПИРОКСЕНОВ росчерк.

Разбирая ЛЕНТОЧНЫЕ СИЛИКАТЫ,
АМФИБОЛЫ особенно четко отметь…

Откровенно сказать, дорогие ребята,
За окошком уж ночь, неохота сидеть,
Но я вспоминаю о том, что экзамен
Приводит студента на эшафот…
Собираю силенки, но, как на свидании,
Не гадаю про счастье:
- Придет?
- Не придет?
Но в сторону лирические отступления –
АМФИБОЛЫ, как девушки ждут в нетерпении.
И так как у девушек непостоянны
У них катионы. Вот где драма!

Первой в ряду АНТОФИЛИТ
В РОМБИЧЕСКОМ платьице скромно стоит.
Магний, Феррум семь раз, (OH)2,  радикал –
Словно ласковых глаз оживленный накал,
Силиций четыре, O11   вдвое
(Вот, где проваливаются, понял).
А за ней МОНОКЛИННЫХ красавиц полно
ТРЕМОЛИТ, АКТИНОЛИТ и НЕФРИТ – ВОЛОКНИСТЫЕ,
РОГОВЫЕ ОБМАНКИ…
Уж, так повелось –
Там, где девушки, там без обмана немыслимо!
Впрочем, каждая девушка точно знает,
Что я их только к слову склоняю.
А чтобы загладить такую обиду
Расскажу про АМФИБОЛОВЫ  виды.
Ca 2 Mg 5 (OH) 2 – ТРЕМОЛИТ,
Словно белые лучики нежно играют.
Вставишь к Магнию  Ферум – АКТИНОЛИТ
Из предыдущего получают.
РОГОВЫЕ ОБМАНКИ имеют состав:
Кальций, Натрий m-раз в круглых скобках,
Магний, Железо, Железо и Al
И это  n-раз в упаковке.
И еще  (OH)2 , только помни, дружок,
m + n это ровно семерка.
На конце – радикал. Вот такой пирожок
Словно блины у тетки!

Ночь склоняется к рассвету.
За окном то снег, то дождь.
Лишь не спят одни студенты,
Так уж видно повелось.

Два ТРИКЛИННЫХ минерала
Нам добавить нужно к списку,
А потом начнем сначала
Разбирать ряды слоистые.
Ну, так вот, ВОЛЛАСТОНИТ.
Радикал его особый –
Si – шесть раз и с ним стоит
O17  в скобке твердой,
Кальций шесть, а также O –
Вот вся формула его.
РОДОНИТ он всем известен –
О нем писать неинтересно.

ЛИСТОВЫЕ СИЛИКАТЫ,
Словно дружные ребята,
Группа ТАЛЬКА, группа СЛЮД,
Славно под руку идут.
ГИДРОСЛЮДЫ и ХЛОРИТЫ,
СЕРПЕНТИН, КАОЛИНИТЫ,
Группа  МОНТМОРИЛЛОНИТА,
ХРУПКИХ СЛЮД, ГАЛЛУАЗИТА
И добавить мы должны,
Что МОНОКЛИННЫЕ они.
ТАЛЬК красавец интересный.
Радикал его известный:
Si 4 десять  O –
В его основе. У него
Магний три и (OH) вдвое,
Как у братца у родного
Двойника ПИРОФИЛЛИТА,
Только Магний замените
На  Al 2  и к группе СЛЮД
Направляй последний путь.

В группе СЛЮД радикал
Постоянный для всех
[Al Si 3 O 10] точно так же и группа
(OH,F) – вдвойне
обязательнейший привесок.
Если взять ЛЕПИДОМЕЛАН, МУСКОВИТ
У них Фтор исчез куда то.
Кроме названных мною ЛЕПИДОЛИТ
(ЛИТИЕВЫЕ СИЛИКАТЫ).
Что б закончить их всех
БИОТИТ, ФЛОГОПИТ
Добавляем в последнюю строчку,
Пусть нас ждут ГИДРОСЛЮДЫ, ВЕРМИКУЛИТ,
А на этом поставим точку.

1958 г.
*    *    *