Физика, химия и торговец зеленью..

Физика,  химия и  торговец  зеленью..

     Недавно  на  работе попросили диплом  об  окончании  ВУЗ-а.  Я  в  этой  компании работаю  со дня  её  открытия,  уже  двенадцать  лет. Все  документы  предоставила при  оформлении. А мне  сказали, что  нет копии  диплома.  Наверное,  потеряли  при переезде  центрального офиса  в  новое  здание. Ну,  да  ладно.Мне  не  жалко.
 Я  нашла  диплом  среди  документов. Вот,  держу  его  в  руках и на  меня  нахлынули  воспоминания.. Боже,  как  давно всё  это  было…. Многое  стёрлось из  памяти.. Но  кое-что  врезалось  навсегда..
   В Политехнический  Институт  имени Чингиза Ильдрыма -  сейчас  ВУЗ переименовали в Политехнический Университет -  я  попала совершенно  случайно. В школе  я училась  в классе,  с углублённым  изучением химии.  Несколько  лет назад  мне  в  руки  попались  мои тетради. В десятом классе,  несмотря  на  то,  что  была почти  отличницей,  я  ходила  к  репетиторам. Химией  со мной  занималась  мамина  двоюродная  сестра. Она  и  её  родная  сестра преподавали  в  Государственном Университете. Одна - преподавала  физику,  другая  -  химию. Умницы,  красавицы,  аристократки. Никогда  в  жизни  они не  входили  в состав вступительной  комиссии, прекрасно понимая,  чем  это  чревато.  Обе  зарабатывали на  жизнь своим  умом,  честным  трудом. А по  математике со  мной  занималась  мамина подруга, они дружат  ещё  с  институтских  времён,   и она мне, как  родная  тётя. Если честно, я была поражена,  увидев  все  эти  страшные, сумасшедшие  формулы и  графики. И  до сих  пор не  верится,  что   когда-то я  всё  это знала,  причём,  довольно  хорошо и щёлкала  задачки  и  примеры,  как семечки. Ведь ни черта же не  помню! Ужас..
 Вообще, до  сих  пор не  понимаю,  как  же  так получилось,  что я  была почти отличницей?? Никогда ничего  не  зубрила,  просто  потому,  что не  умею. Если я  что-то  не  поняла,  то выучить наизусть  не  стоит  даже  пытаться..
  С физикой же вообще был напряг  с первых  дней. «Благодаря» идиотке  - учительнице. Стрелять  таких  нужно. У  неё  была  больная  дочка, я  понимаю,  не  дай Бог  никому. Но  зачем калечить чужих  детей? А искалечила  она вот  лично  меня  потому,  что  на  её  уроках  достаточно  было  поднять три раза  руку,  получить  "плюс", который  она  заносила в  свою,  специальную  тетрадку, причём,  даже  не ответив  на  вопрос! А потом  она  раздавала  нам   простейшие  задачки, мы  их  решали и получали свои  пятёрки  и четвёрки. Это было  в  шестом классе. Так, с пятёркой  по  физике  я  перешла в  седьмой  класс.
   А в  седьмом  нам стала преподавать другая учительница.. Стерва.. Такую  сучку  ещё  нужно  поискать!! Вся  школа прекрасно знала,  что   после Валерии -  забыла  как  по- отчеству –   физику нужно начинать преподавать  с  самого  нуля. Но Лариса -   кажется, Сергеевна, тоже  не помню как по отчеству,  ну и  чёрт  с ней - стала  лепить двойки направо  и налево на первом же  уроке! Мне  было  давно не  привыкать к  тому,  что  мой  дневник пестрел  замечаниями об  отвратительном поведении,  начиная  с «Мычала на   уроке» и  заканчивая «Подралась  с мальчиком  на уроке  физкультуры». Но наряду  с  этими  замечательными "пёрлами"  за  один день  у  меня  в  дневнике  было по три-четыре пятёрки! Да,  были и двойки, конечно. Честно заработанные, между  прочим. Но! Чтобы  вот так? В первые  же  недели? Ни  за что ни про  что? По одному  и  тому  же  предмету?  Никогда  такого  не  было. Класс был  в  шоке.. Я  возненавидела и Ларису,  и физику..
  Лариска  сухо  объясняла  новую  тему,  показывала пару  примеров  и  закидывала  нас кучей  задач. Для  того, чтобы  решить  их,  нужно было знать  программу  за  предыдущий  год!! Я,  сцепив  зубы,  принялась самостоятельно изучать  физику..И,  между прочим, мне  очень даже  понравился этот  предмет. Я  любознательна по своей природе и мне  было  на самом  деле интересно открывать  новое в обыденных,  таких, привычных,  но,  оказывается,  полных  загадок,  вещах вокруг  себя.
 И  вот, через несколько  недель, Лариска вызывает  меня  к  доске. Я шла абсолютно уверенно  и даже  в  каком-то  приподнято-радужном  настроении. Ведь я  и домашнее  задание  выполнила,  и новый  параграф  выучила,  и всё,  что  было нужно  к новой теме  из  программы  за шестой  класс  тоже - самостоятельно!  и  достаточно легко -  выучила. И,  быстро  решив  задачу, я стояла  в  ожидании  удивлённой  похвалы  от Лариски. Но на  её  лице  застыло  какое-то  мерзкое,  недовольное  выражение.
   Чёрт.. Вот  только сейчас,  когда  я  стала вспоминать, меня осенило! Я  очень  чувствительна с детства и  буквально  кожей  ощущала ненависть, неприязнь,  исходившие  от  неё  волнами. Но,  мне  не  было  даже  тринадцати   - я  пошла  в школу в  шесть  лет,  вернее,  только через  месяц  мне  исполнилось шесть  лет – и  не  могла  тогда  рассуждать вот так, как  сейчас, конечно. Но  негатив  я  чувствовала однозначно!
И, неужели то,  о чём я подумала, и есть причина  того,  что  эта  стерва стала смотреть н  меня с  такой  неприязнью? Если это действительно  так,  то  у  неё,  явно  были проблемы  с психикой. И, так  как,   других  причин  я  не  могу вспомнить,  а несколько  лет  назад  я  совершенно случайно  узнала  о  том,  что  у  Лариски были  очень  серьёзные  проблемы в  семье, то не  удивительно,что  у Лариски  с психикой  и  вправду  было  не  всё  в  порядке. Иначе, ничем  не  объяснить  то  что произошло в  тот день.
   Дело  в том,  что я  не  могла  трогать мел  и  сухую губку  рукой. До  сих  пор не  могу. Мне  даже персики,  мои обожаемые  персики,  отделяют от кожуры. Я  могу  дотронуться  до  персиков  только если они вымытые  и мокрые! Так  же,  как  и до  губки  для мытья посуды. Если губка сухая,  то я предварительно  должна  намочить  руки… Иначе  на  зубах  прям  оскомина  появляется. Вот  даже  сейчас,  когда  просто  пишу об  этом.
 Так  вот,  все  педагоги знали  про  эту мою  "фобию"  и я  всегда держала мел платочком  и,  не  дай Бог,  если  он  скрипнет  по поверхности  доски! У меня  аж скулы  сводило от этого! А с  доски  я вытирала  только влажной  тряпкой,  до  губки  даже  не дотрагивалась.
   И  теперь  я  точно вспоминаю,  что на   роже  Ларисы недовольство и  раздражение  появились  как-раз  в  тот  момент,  когда она  увидела,  что  я достала из  кармана  платочек, обхватила им  мел,  и стала  выписывать  из учебника  данные  задачи,  которую  мне  нужно было  решить. Задачу  я  решила без  единой  ошибки. Но  Лариска  не  только  не  похвалила  меня -  чего  я с  нетерпением ждала, если  честно  - но  и стала задавать  мне вопросы по  новому  параграфу, отрывистыми,  короткими  фразами.
   Я  до  сих  пор  точно  помню  сви  ощущения.. Я  отвечала и  одновременно  с  этим  не  могла  понять -  почему  же  учительница  так  раздражена? Ведь  её, наоборот,  должно  было  удивить то,  что  я  без  единой  ошибки  решила  задачу  и  на вопросы  отвечала  правильно,  если  не считать  пары-другой  незначительных оговорок. Любой  другой  педагог не  придал  бы  этим  ошибкам значения,  а  за решение  без единой   ошибки  задачи точно  поставил бы  "пятёрку". Но  мы  все  уже  знали  о  зловредном  характере  Лариски  и  я    даже  не мечтала  о  "пятёрке". Но  была твёрдо уверена, что  сегодня в  журнале на странице "Физика",   в стройном ряду  красовавшихся напротив  моей  фамилии "пар", появится "четвёрка".       .
   Но на  перемене,  после  того,  как  нам раздали дневники, я,  открыв свой, увидела  самую бездарную,  ненавистную оценку -  "тройку"! Я  подумала,  что  Лариска перепутала! И  поставила  в  мой  дневник  оценку  другой ученицы,  которая  еле-еле ответила  на пару  вопросов и  даже  не  решила задачу. Ребята  собрались вокруг  меня и  тоже  изумлённо  уставились  в мой  дневник.
-  Светка,  дай сюда  свой  дневник! -  сказала я.
Света,  хорошенькая,  вечно  смущающаяся  и мгновенно  краснеющая  до  ушей, высокая, веснушчатая  девочка,  протянула  свой  дневник.. У неё  тоже  красовалась "тройка".
- Ничего  себе..  -  выдохнули  несколько  человек  одновременно.
Это  было  более,  чем несправедливо!
 - Где  журнал?  - спросила  я,  сама  чувствуя,  что  бледнею  от ярости,  душившей  меня..
-  Нанян  забрала  с  собой..
    Елена Нанян  была  старостой  нашего класаа. Но  мы  звали её или Алёна, или по  фамилии. Это была замечательная девочка, робкая,  с  обалденно  большими, какого-то удивительного,  зеленовато-карего цвета, глазами. Мы  её  все  очень  любили,  но издевались  по - страшному. Издевательство  наше  заключалось  в  том, что  на  нас  совершенно не  действовали  ни её попытки  призвать  к  остаткам нашей  октябрятско-пионерско-комсомольской совести; ни просьбы  не  срывать уроки; ни  робкие  уговоры  не  сбегать с уроков или с  очередных  идиотских, никому  не  нужных  мероприятий. В  этих случаях её просто  хватали за шкирку и  выталкивали за  ворота  первой.
 Я  слышала,  что  сейчас она живёт  в Нью-Йорке  и работает шерифом! С ума сойти. Она  же  такая вся…  мягкая.. тихая…Она  даже  смеялась бесзвучно! Хотя, если она  справлялась  с  такими  сорви-головами  как  мы,  то  что ей  там какие-то  американцы?..
- А Нанян где?
- Её  Валерьянка  домой  послала, чтобы  она внука  в  школу  привела. Журнал точно у неё, я видела..–   с тревогой  глядя  на меня,  сказала подружка  Алёны - Нина.   Умница,  жгучая брюнетка, с  улыбкой,  которой  могли бы  позавидовать  голливудские  красотки. Но  тогда  мы  понятия  не  имели о  существовании Голливуда в  принципе.
   Валерьянка  - Валерия Ивановна - была  завучем,  педагогом  по русскому  и  литературе. И,  к  несчастью Алёны,  её  соседкой.  Валерьянка буквально дышать  бедной  Алёне  не  давала. Она  её  просто  загоняла  своими  дурацкими поручениями - то журнал забыла,  то  тетради,  то ключи;  то  внука привести  или отвести в  школу;  то из  столовой  молоко забрать и    отнести к Валерьянке домой;  то  ещё  что-то.
- А,  может, Лариска  ошиблась? Она ещё  в  классе. -  сказала  еле  слышно Светка,  дотронувшись до моего  локтя..
- Я  тоже  так  подумала. - Ответила я и побежала в  сторону  кабинета  физики. За  мной  топала  добрая  половина класса. Постучавшись,  и  дождавшись разрешения  войти,  я открыла  дверь. Ребята остались за  дверью.
  Лариска собиралась домой. Я  подошла к  ней  и,  всё  ещё  надеясь, что  произошла чудовищная  ошибка, сказала:
- Лариса Сергеевна. Вы  мне  "тройку"  поставили  в  дневник.
- Да. Скажи  спасибо, что  не  "двойку". -  процедила  она.
- То есть.. как.. "двойку"? Мне?  - я  не  могла  поверить  своим ушам..
- А  что такое? Ты  что, королева? Особенная?  - она небрежным  движением руки  отодвинула меня  и  пошла  в сторону  двери..
- Но я  ответила  на  "четвёрку"!! -  в  отчаянии  крикнула я,  и  преградила  ей  путь. Меня уже  трясло!
- Что?! -  с непередаваемым пренебрежением  в  голосе и глядя  на  меня сверху  вниз,    фыркнула она. – Ну,  это ты  так  думаешь! А я считаю  иначе. И мне  виднее.
"Тройка"- это  твой максимум по физике.
- Да?
  Отчётливо помню, как в одно  мгновение вся  эта  ситуация стала  мне  настолько противна  и  омерзительна,  что  пропала даже  злость, которая кипела  во мне до  этого буквально  несколько  секунд назад. И всё  это показалось мне  такой  мышиной  вознёй..
  Я  села  на  стол,  полубоком,  уперевшись одной  ногой  в  пол,  а  другой  раскачивая в  воздухе. Это было  проявлением высшей  степени неуважения  к  учителю. Я  смотрела  на  неё теперь не  со злостью, не  с  обидой,  а с каким-то  презрением и жалостью. Я,  тринадцатилетний ребёнок,  в  тот  момент  чувствовала  себя  гораздо  выше  и сильнее этой  взрослой женщины,  педагога. Видимо,  она  тоже  почувствовала моё  состояние  и то,  как  выглядит  в  моих  глазах. Потому, что  когда  я, совершенно  спокойно, глядя  ей  в  глаза,  спросила:
- Хорошо. Значит,  "тройка" – это  моя  максимальная оценка  по  физике?
- Да! -  почти что  взвизгнув, ответила она и яростно толкнула  дверь.
   Раздался глухой  стук,  причину  которого  я узнала,  когда  услышала крик Лариски:
- Это  что  ещё  такое? Подслушиваете? Ну,  молодцыыы.. И  это -  хвалёный  седьмой «вэ». Ну-ну!! -  И, стуча каблуками, она быстрым шагом пошла  по кориору  в  сторону кабинета  завуча.
   Ребята вошли  в  класс. У Тарасова  на  лбу  «созревала» шишка..
- Джафар-заде,  ты  не  переживай.. Мы  всё  слышали..-  сказала  Наилька.
   Мы   с ней  как-то сильно  подрались,  она  стукнула  меня коленкой  в низ  живота,  да  так,  что  я потеряла  сознание.  Потом,  после  того,  как  я выдрала  ей  клок  волос  из  шикарной, жгуче-чёрной  косы, мы помирились «насмерть».Всё  справедливо…
 - И  не  подумаю. -  сказала  я. И  это было  правдой..
   С  того  самого  дня   я  ни разу  не  отвечала у  доски. Каждый  раз, когда  Лариска вызывала  меня, я  вставала  и, нагло глядя  ей  в  глаза,  говорила:
- А я  не  учила..
   Она   с  каким-то особым  удовольствием  выводила  "двойку"  в  журнале  и в  моём дневнике.  Зато,  на  контрольных,  которые  она  делила на  три варианта – для  отличников,  хорошистов  и троечников,  я выбирала  вариант для  отличников  и нередко  даже  наш школьный  гений - Байрамов Шахин -  спрашивал  у  меня,  смогла  ли я  решить ту  или иную задачу. И  меньше,  чем "четыре"  по контрольной  у  меня  не  было  ни  разу.
   Конечно,  я и сама  нередко  списывала,  причём, этот Шахин  был такой  вредный,  что  не помогал никому. Я поступала  просто -  он  сидел  впереди  меня. Подружка  окликала его, он  оборачивался,  а я тут же   хватала   его тетрадку  и мне  достаточно было  взглянуть на  его  каракули. Иногда,  чтобы  позлить его, я передавала  тетрадку  дальше,  по ряду. Не  знаю почему,  но  этот вариант  могла  с  ним проделать только  я. Он никогда не  жаловался учителям, а,  пригнувшись  к  парте  и  блестя   чёрными, как  угольки,  глазами, тихо шипел:
- Джафар-заде,  я тебя  убью!
- А-ха.. – невозмутимо отвечала  я, переписывая  у  него  правильные  решения..
   Мой  конфликт  с Лариской  дошёл  до директора  уже  в  конце  второй  четверти. Наш классный  руководитель -  Ася Сарухановна,  смешная,  похожая  чем-то  на добрую Бабу  Ягу, математичка -  была в  курсе  того,  с чего  это началось.
- Гюля,  ты  же  испортишь  себе  аттестат! Ты ведь круглая  отличница! На  "золотую" медаль  идёшь! -  увещевала  она меня.
  Но мне уже  было  откровенно наплевать  на  то, что в  ведомостях,в конце  каждой  четверти,  в  стройном  ряду  "пятёрок", красовалась  "тройка"  по  физике.. Нет,  конечно,  было  больно, но  было  и наплевать. В общем,  такой вот коктейль.
   А  по  химии  нам сначала преподавала Стэлла Сергеевна. У  неё  была  врождённая  болезнь  сердца.  И  её  кожа -  от природы  смуглая -  отдавала  какой-то  синевой, а губы  были будто  обведены  чёрной  каймой.  Я  точно помню, что когда мы, малышня, первые  три года со своего  первого  этажа  на  второй поднимались  только  в крайних  случаях,  да ещё  в  сопровожении  учительницы, я  несколько раз  видела  эту  страшную  женщину,  медленно проходившую  по  двору  школы или поднимавшуюся по лестницам. В четвёртом  классе  мы  покидали первый  этаж  и  я уже  нередко  встречала  её в коридорах  второго  этажа. Но  старалась избегать её. Не  то,  чтобы  боялась,  нет. Это  был  не  страх,  а какая-то  болезненная  жалость  сжимала  моё  сердце,  когда  я  видела её. И я никак  не  могла  понять  -  почему  же её  всегда  окружает  толпа  старшеклассников? И все  чему-то  смеются,  улыбаются. Кто-то нёс  её  сумку,  кто-то держал под  мышкой  журнал,  кто-то нёс  в  руках  пачку  тетрадей.. Я поняла это  только  в  седьмом классе,  через  пару  минут первого  же  урока  химии. Потому,  что  ровно  столько  понадобилось  на  то, чтобы её  внешние физические  недостатки будто  исчезли. Стэлла Сергеевна   была страшная,но с  изумительно красивыми,  карими глазами.
  И  теперь  я  видела  только  огромные,  карие  глаза,  словно,  излучавшие  свет,  и слышала странный - грудной  и сиплый -  голос.  Каждое  слово давалось ей  с  большим трудом. Она кашляла,  задыхалась. У  неё  случались приступы,  которые мы  переживали всем  классом. И теперь появилось ещё  несколько  учеников  седьмых  классов, которые всегда  бежали ей  навстрчу, чтобы  помочь нести её  сумку,  тетрадки,  сбегать в  буфет,  и  поболтать пару  минут  на  перемене -  иногда  о  химии,  но чаще - просто о чём-то  интересном.  Очень маленького роста, Стэлла  Сергеевна всегда носила обувь на  огромных  каблуках  и  платформе. Она очень  следила  за своей  внешностью,  одевалась стильно и  довольно  богато. Девчонкам  постарше она  постоянно  приносила  какие-то  журналы мод,  подсказывала  кому  и  что подойдёт  больше. Мальчишкам  всё-время говорила  о  том,  что  нужно следить за  личной  гигиеной,  иначе,  потом никакие  французские  одеколоны  не  выбьют приевшиеся запахи  нечистоплотного  тела. Делала она эти замечания не зло, а очень  тактично  и  с юмором.   
  Через  год она передала нас Геше. Геннадий Арменакович. Это тоже  был уникальный  педагог,  мы его обожали. Но  и  мучили,  честно говоря. Наш  класс  был  вообще  одни  из  тех,  о которых  педагоги  помнят всю жизнь. Мы  были   сильными учениками, с  нами было  интересно,  но  и  сложно  одновременно.  Боже  мой! Как Геша на  нас обижался! Это было  нечто! Если,  например,  шальное  настроение  какое-то и мы расходились  не  на  шутку, никак  не желая  начать урок,  продолжали галдеть и  шуметь; или же,  поголовно  неправильно  решали  контрольную  или половина  класса  приходила,  не выучив урок,  а  другая  из  чувсвта  солидарности отказывалась  отвечать, покричав  на  нас,  но не  добившись  результата, Геша закрывался  от нас крышкой  дипломата. Нахохлившись, как  обиженный  попугай  - он  и был на него похож -  иногда  выглядывал  из-за неё  и, прищурившись, молча обводил  класс взглядом,а затем, отплёвываясь, говорил:
- Тьфу на вас! Сволочи!
    Ради одного этого стоило его  разозлить! Геннадия  Арменаковича  мы  настолько привыкли называть  между  собой Гешей,  что  иногда,  в пылу  какого-нибудь эксперимента  или споров – он  научил нас отстаивать своё  мнение -  так  и обращались  к  нему. А как  он  помогал  нам на контрольных,  открытых  уроках  и экзаменах! Наш класс  был  экспериментальным  и  мы экспериментировали вовсю! Пару  раз даже  конкретные  взрывы  были,  обошлось  только  вылетом  стёкол  из  окон  и  двери,  отделявшей  лабораторную комнату  от кабинета,  и  с  очередным  «вылетом» Гешы  из  педсовета.
  Он  был  высокий, крупный,  красивый,  смешной,  шумный,  постоянно с кем-то конфликтовал -  он  состоял  во всех  комиссиях,  профсоюзе, всяких там советах. Ссорился  и мирился с учителями,  его  вечно то принимали  в состав педагогического  совета,  то  с  треском выгоняли. Райкомовские  работники  и  сотрудники  министерства образования от  него  просто  не  знали куда  деваться. Он  вечно  что-то требовал, просил,  добивался. Наша школа  принимала участие во всех мыслимых и  немыслимых  олимпиадах,  соревнованиях. Юбилей Ломоносова,  проведённый в  нашей  школе и  организованный  Гешей,занял  первое  место  по  республике,  а  наш,  экспериментальный  класс с  углублённым изучением химии,  был "гвоздём" программы.  В  актовом зале,  перед телевизионными камерами  были проведены  несколько довольно сложных  химических  экспериментов. Вообще,  наша школа  была  одной из  сильнейших. И огромное  количество  наших  выпускников с блеском поступали в лучшие ВУЗ-ы огромного и  нерушимого -  тогда  ещё  -  СССР.
   Благодаря  таким замечательным педагогам,  как Стэлла  Сергеевна и Геннадий  Арменакович,  я,  задолго  до окончания  школы, твёрдо решила, что  пойду  поступать  на  химфак. Я  была  уверена,  что  впереди меня  ждут удивительнейшие  открытия. Это  решение  очень  одобрила и  поддержала та  самая,  двоюродная  мамина сестра,  которая  преподавала  химию  в  нашем, Государственном Университете. И,  протестировав меня, она предложила позаниматься со  мной  и  то,  чисто  для  профилактики. С первых же занятий,  она говорила  мне,  что  уроки  в школе  у  нас  такие  насыщенные,  качественные,  что  мне  никакой  репетитор не  нужен.Геннадия Арменаковича  она  прекрасно  знала  и  была  очень высокого  мнения  о нём,  как  о  педагоге.   
    И вот,  в полной  уверенности,  видя  себя  даже  не  студентом,  а уже  химичащей  в  лабораториях,  я,  абсолютно  спокойно, стою  в огромной  толпе  абитуриентов,  ждущих  того момента,  когда  можно  будет  подняться  по шикарным лестницам, ведущим  в здание  университета, разойтись  по аудиториям  и начать  вступительные  экзамены. На  мне   красивое,  бирюзовой  платье, светло-голубые  босоножки на каблуках  и  сумочка,  крохотная,  голубая  сумочка, которую  я собиралась отдать маме,  когда  нас пригласят войти в  здание.
   Наконец,  этот  момент наступил.У меня  не  было  ни одной  шпаргалки. Я совершенно  не  волновалась. Голова  была ясной, на  сердце – радостно!!
   Я сижу за   первой  партой и  уверено, спокойно  жду  начала  экзамена.  Перед  нами  - длинный  стол, за которым сидят  несколько  мужчин. На столе -  бумаги,  билеты,  графины  с водой,  стаканы. В  аудитории -  тишина  такая,  что  слышно  как  жужжит муха,  бестолково  скользя по стеклу. За  спиной я  услышала  шёпот. Оглядываюсь  и вижу  смертельно бледную  девочку,  с короткой  стрижкой и пышной,  завитой  чёлкой. Я  ободряюще  подмигнула ей. У неё  в  глазах – ужас!
- Ты  что? Не боишься??? -  шепчет  она еле  слышно
-Нет.. - и  это  абсолютная правда.
  На прошлой  неделе  я  была в  школе  и Геша,  задав  мне  несколько  вопросов  вразброс,  покрякивая и  потирая  нос и подбородок – это  было  признаком его  величайшего  довольства – сказал  в  своей  обычной  манере, скороговоркой  повторяя некоторые  слова:
- Даже  не  сомневайся,    даже не  сомневайся! Хм,  да-да,  именно!  Пятёрку  эти сволочи,  конечно,  конечно, эти  сволочи,  да-да,  не  поставят. Сдохнут,  но не поставят.. Да-да.. Только  тем -  он  понизил  голос, приложив  ладонь  к  щеке  и  скривив  губы  на  один  бок – кто  уже  заплатил,  заплатил уже,   за вступительные  экзамены! Но,  ничего-ничего. В  группе  -  в каждой  -  двадцать пять,  да,  двадцать  пять  студентов.. Четыре  группы. Дневное и  вечернее отделения. Восемь  групп, да,  восемь,  по двадцать пять  -  это двести. Двести!! Даже  не  думай!! Считай,  диплом у  тебя уже  в  кармане.
- Диплом?  -  со смехом спросила я.
 Геша  посмотрел на  меня  и, задрав подбородок,  дёрнул  плечами:
- Каанешна!! 
  И,  вот,   уверенная  в  своих  знаниях  и,  вдохновлённая таким напутствием, я  и  ожидала,  когда  же начнут  приглашить  к  столу,  на котором лежат экзаменационные  билеты.
  Я  никогда не  забуду  мерзкую рожу  одного их экзаменаторов. Он был довольно  высоким. Не  худой,  не  толстый. Лет  сорока- срока пяти. Покрытая кроткими,  седыми волосами голова  была идеально  круглой  формы. Я  отметила  это,  сразу  как  только увидела его. На  смуглом  лице   выделялись бегающие,  блестящие,  маленькие  глазки,  тоненькие  усики над  верхней  губой, увидев  которые  я вспомнила анекдот  и  прыснула. Благо,  в  тот момент  в аудитории было  ещё  шумно -  мы  только-только  рассаживались. Я  решила,  что  не  буду  смотреть на  него,  чтобы  не  расхохотаться.. Эти  мерзкие  усики  подчёркивали уродство  его  крупных,  квадратных,  жёлтых  зубов. Он  всё  время улыбался  и потирал  руки.. Я  прозвала  его  про  себя «тараканом». Такой  же  коричневый,  мерзкий  и  с усиками.. Ффу..
   Я прочитала вопросы и  улыбнулась -  пятёрка  была в  кармане!!!  Я оглянулась – все абитуриенты, все  до одного,  уткнулись  в  билеты.. У кого-то на  лице  была полная  растерянность,  у  кого-то, наоборот,  появилось  какая-то уверенность -  значит,  вопросы  знакомы!!
       Время,  отведённое  абитуриентам  для  ответа на  билеты, подходило  к  концу. Столы   в аудитории  были расставлены  так,  что  мой ряд, у  окна,   выдавался  немного  вперёд  и у  меня  был  отличный  обзор!
     Если честно,  только  я  одна уже давненько  сидела праздно -  я  ответила  на все  три вопроса,  причём,  очень  быстро. Волнения  не  было  совершенно. Я чувствовала  себя вполне комфортно,  потому, что я  не  нервничала ни на  одном экзамене  в  школе. Я  не  знаю почему,  но у  меня  никогда  не  было  этого  страха  и  я  всегда  заходила  на все  экзамены  первой.  И  точно так  же  я  отнеслась  к  этим вступительным экзаменам. Ну, что  страшного, Господи? Ну,  подумаешь,  классы  аудиторией  называются,   столы не  похожи  на  школьные  парты, предметы –то  те  же!! Всё,  что  проходили в  школе! И я   с удивлением наблюдала  за  остальными  ребятами. Некоторые,  как  были  в панике  с  самого начала,  так  в  ней  и оставались -  кто изгрыз  ручку,  кто  теребил  волосы;  двое  ребят вообще  заплакали и вышли  из  аудитории -  до меня  это  вообще  не  дошло! Но многие сосредоточились  и довольно  бойко заполняли экзаменационные  листы. А я уже  минут  десять  занималась своим любимым занятием -  я  наблюдала  за окружающими  и пыталась  угадать:  вот,  тот красивый парень,  запустивший  обе  руки  в  свою густую шевелюру, что-то   беззвучно  шепчет,  закрыв  глаза.. Кто  он , интересно? В какой  школе  учился? Кажется,  он занимается  спортом – высокий  и  телосложение  красивое. Плечи широкие.. Наверное,  он занимается плаванием. Да, точно! А эта  толстая  девочка,  с абсолютно круглым,  прыщавым лицом,  наверное,  зубрилка. Потому,  что  очень  тупое  выражение  лица....
   . Посмотрев  на  часы, «таракан» постучал карандашом по  столу и  объявил,  что  время,  отведённое  нам  на подготовку,  закончилось. Нас будут вызывать  по  списку  и задавать  вопросы. И,  если устные  ответы  не  удовлетворят экзаменаторов,  то  билет будет  считаться списанным.. По аудитории прошёлся   глубокий вздох.. Затем,  потирая  руки, с мерзкой  улыбкой,  «таракан»  продолжил:
- Как  всем известно,  абитуриенту,   окончившему   школу  на  «золотую  медаль»,  достаточно получить  «пятёрку» по  основному  предмету. Среди вас,  ребята,  есть один  такой  абитуриент.
  Все с тали переглядываться. Я,  почему-то,  очень  хотела, чтобы  этим медалистом оказался  тот  самый  парень,  которого я  «определила» в  пловцы. Но  к  моему  дикому  разочарованию с  места  поднялась  та самая  толстушка!! Ничего себе!!!
  Члены  комиссии, с умилением глядя  на  неё,  пригласили  её  к  своему  столу. Она  села  на  стул,  напротив  них  и,    вдруг я   увидела,  как   «таракан»,  пошушукав  с другими  членами  - иначе  не  хочется их  называть -  встал  со  своего  места, сел  к  той  самой  толстушке так,  что  загородил  её  от  остальных  ребят,  и, вытянув  из  стопки  бумаг,  лежавшей  на  столе,  перед  педагогами и положил  ей  на  стол  листок! И  забрал  тот,  который  был перед  ней… Я замерла.. И в этот  момент «таракан» повернулся  и мы  встретились с ним взглядами..Он посмотрел на меня  с  нескрываемой  ненавистью... Ведь  я  была  единственной,  кто  увидел  подмену  экзаменационного листа...
 ... Толстушка стала читать вопрос  и  ответ.. Она ошибалась почти через  слово!! Но  члены  комиссии  продолжали с умилением глядеть на неё.  Затем,  они взяли «её»  листы, по очереди пробежались по ним,  одобрительно кивая  головами. Все  по  очереди  расписались и пожали ей  руки. Толстушка сидела всё  с  тем же  тупым  выражением лица. «Таракан» пожал  ей  руку  последним и произнёс поздравительную  речь..
- Поздравляем! Вы -  студентка нашего  университета!!
 Встав,  толстушка повернулась  к  нам и проблеяла:
- Я  всем желаю удачи! -  и  вышла  из  аудитории.
 «Таракан»,  обведя  глазами  аудиторию, остановил  взгляд  на  мне  и сказал,  всё  с  той же  омерзительной  улыбкой  потирая  руки:
- Ну, я  вижу,  что  ты  давно  уже сидишь  и  смотришь  по сторонам.Наверное,  ты  готова? 
 Что  такое  интуиция науке  неизвестно  до  сих  пор. У меня  она развита  достаточно сильно. Но,  почему-то,  я не  всегда прислушиваюсь  к  ней. Хотя,  каждый  раз, глубоко потом  об  этом  жалею.Я интуитивно  почувствовала,  что  от  "таракана"  мне  не  придётся ждать  ничего хорошего. Поняла  это  уже  в  тот  момент,  когда он  подменял  экзаменационный  листок  и  мы  встретились с  ним глазами. В  тот момент,  когда  он  обратился ко мне, у  меня  промелькнула  мысль,  что  не  нужно  идти и  отвечать  сейчас! Нужно  было дать ему  время  успопокиться, проэкзаменовать  несколько  других  абитуриентов  и  только  потом идти отвечать  самой. Но.. Всё  случилось  так,  как  случилось..   
   Я  встала со  своего  места  и,  собрав  свои  листочки,  прошла  к  столу. «Таракан»  сел на своё  место. Он  первым взял  мой  листок  и пробежав  глазами, стал задавать мне вопросы, но  не  давая  мне  возможности  ответить до  конца, он  задавал  следующий  и  с каждым вопросом  на его  лице  появлялось очень  недовольное  выражение  лица  и он  покачивал  головой с  глубоким вздохом. Я знала,  что  отвечала правильно! И, вдруг,  он  сказал:
- Да..  ты  имеешь  понятие  о  химии , но  больше, чем «тройку» мы  тебе  поставить не  можем.
  В первое  мгновение я просто обалдела! Но потом меня  окатило  волной  ненависти,  потому,  что  я  поняла -  он специально сделал  это!!!И  меня понесло.. Трясясь от злости, я  встала,  вырвала  из  его рук свой  экзаменационный  лист  и, глядя  ему  в глаза, разорвала, медленно,  по  слогам, произнося:
- Если я  имею  понятие  о химии,  то    т  е   б  е   -   обращение  на «ты»  было  высшим проявлением моего  неуважения  к  взрослому  человеку,  да ещё  педагогу!! -  на  базаре  зеленью торговать!
    И  вышла из  аудитории.. До  сих  пор  помню  длинный,  светлый,  совершенно  пустой  коридор,  по которому  я  бежала  и  эхо  моих  каблуков.. Я была  в  ярости!!
  На  улице  меня встретила мама.. на  следующие два  экзамена я  даже  не  пошла.. Мама  была  в отчаянии.. Тётя,  с которой я  занималась по  химии  ругала  меня:
- Гюля, ты  с ума  сошла!!Как  ты  могла  такое  выкинуть?
  Все  уговаривали меня  сдать экзамены  на вечернее  отделение. А мне  было  всё  по-барабану! Но, в конце-концов,  устав  от  ежедневного выноса  моего  мозга  мамой,  я    пошла  в АЗИ -  институт Нефти  и Химии. У входа  висело  объявление,  что  в  аудитории  под  таким-то  номером сидит  комиссия,  принимающая  по  собеседованию. Это  было что-то новое – собеседование.  Я  пошла  в эту  аудиторию  и увидела  несколько  педагогов, сидящих  за  длинным столом. Среди  них  был  старичок,  ну,  точь-в-точь похожий  на  профессоров  из  советских  фильмов – с  бородкой,  кругленький, с глазами,  в  которых  искрилось  весёлое  сумасшествие. Я поздоровалась. Старичок картавил  и  я просто  влюбилась  в  него!!
- Ну-с,  деточка, с какого  пъедмета  изволите  начать?
- С  химии!
- Пъелестно!! Ну-с,  тогда… йасскажите  мне … о  мылАх!
   Я  прекрасно знала,  что он  хотел услышать  про  мылА,  но после  провала в  универе,  у  меня было какое-то шальное  настроение. И  я,  с умным видом,  стала перечислять:
- Детское,  туалетное,  хозяйственное..
   У  членов  комиссии округлились  глаза,  а  профессор, после  секундного замешательства,  расхохотался,  хлопая  себя  по толстым  ляжкам  и  утирая  слёзы. Он  аж  закашлялся..  Откашлявшись  и шумно высморкавшись,  он  сказал:
- Пъелестно!! Милое  дитя, да,  Вы пъйосто  пъелесть.. Так,  господа  хойошие -  обратился  он  к  своим коллегам – думаю,  что нам  стоит  внимательнее  пъйиглядеться  к  этому  пъелестному созданию. Ну-с,  деточка,  слушаю  Вас внимательно..
   Я рассказала ему  о  мылах.. Собеседование  растянулось почти  на час,  после  чего  пригласили  мою  маму. И нам объяснили,  что  Московский  Университет имени  Ломоносова  организовал  комиссии,  которые  выделяют особо талантливых  учеников  и предоставляют  возможность,  после  прохождения  собеседования  по основному  предмету,  быть зачисленными в  экспериментальную  группу. Мама  выслушала  и  спросила:
- А  где  она будет учиться? В  Москве?
- Да,  конечно..
- Вы  что? С ума  сошли? Только через  мой  труп!! Я  не  отпущу  свою дочку  в Москву!!
   Схватив  меня за руку,  мама вытащила меня  из  аудитории. Нас догнал  тот самый  профессор  и  ещё  минут  двадцать  пытался  уговорить  мою  маму. Но тщетно..
   На  следующий  день  мама  отправила   меня в Дербент.. Я  провела в  городе  своего  детства  три недели,  в конце  которых,  мама позвонила  и сказала,  чтобы  я  срочно  приезжала обратно.
   Она  не  объясняла  причину  столь  поспешно прерванных  каникул. Но  её  решение  не  обсуждалось  и  на следующий  день,  в  два часа  дня я  уже  была дома. Даже  не  разрешив  мне  переодеться,  она потащила  меня в Политехнический  Университет. Одна  наша  родственница,  работавшая  в  поликлинике  этого ВУЗ-а, сообщила  ей,  что  был объявлен добор  на  вечернее  отделение  в   одну,  единственную, экспериментальную  группу. Объединили  три специальности – электрорадио,  автоматику  и вычислительные  машины.. Мои документы  были последними..
   И только по  дороге  домой  я  поняла,  что  мне придётся сдавать  физику!!! Это  был сюрприз!! До начала экзаменов  оставалось  две  недели.. Это были сумасшедшие  две недели! Я выходила  из  своей  комнаты  только  для  того, чтобы  поесть,  попить,  сходить  в  туалет, искупаться и  спала всего  пять-  шесть часов ночью  и час -  днём. Всё  остальное  время я самостоятельно  повторяла весь курс физики.. 
    . На все  три экзамена у  меня уходило  ровно  столько  времени,  сколько  нужно было  на  заполнение  билетов. Я даже  не  ходила  узнавать оценки – мама  и её  подруга,  та,  с которой  я  занималась математикой,  делали это  вместо  меня. Мне  было  совершенно  параллельно – куда  поступать,  главное,  чтобы  мама успокоилась! Это  же  невиданный  позор!! …Я   получила по физике четвёрку.. По математике  и  литературе – пятёрки. И стала студенткой  политеха.. Одного  из  самых  престижных  ВУЗ-ов. Но  только  первые  пол-года  я  была  самой прилежной  студенткой… А потом…Потом началась совсем другая  история… Когда-нибудь  расскажу…