Гранатовый браслет

Лето в Катании — нещадная пора.  Духота, жара, пыль, и даже морские ветра не спасают.
Нечего и думать, будто это место нравилось Стефану.  Оно ему совершенно не нравилось. А за последнюю неделю – так вообще опротивело: он уже успел осмотреть каждое архитектурно примечательное здание со всех сторон и изнутри, успел сфотографироваться под всеми памятниками, а когда у него стянули фотоаппарат в одном из кафе, то он ясно уразумел, что здесь больше делать нечего.
Стефан обдумывал своё и лакомился мороженым на набережной Катании: куда поехать дальше, кого повидать и с кем завести новые знакомства, а также как успеть откусить отваливающийся кусок шоколадной глазури и слизнуть опасно ползущую каплю крем-брюле одновременно.
Доев мороженое, Стефан так и не придумал ничего конкретнее, чем купить бутылку воды в ближайшем киоске и попробовать познакомиться с кем-нибудь, чтобы скоротать вечер.

Из магазинчика только что вышла девушка. И вдруг Стефан заметил, что с её руки соскользнул браслет, а она даже не заметила.
«Кажется, это судьба!» — подумал Стефан и решил, что вечер в приятной компании ему обеспечен. Он подобрал браслет и собрался было окликнуть девушку, но замешкался, не зная, как к ней обратиться — синьора или синьорина. Фактически она была синьориной — ей на вид было лет двадцать, но в справочнике об Италии, который Стефан приобрел месяц назад, было строго сказано, что к женщине надо обращаться синьора. Может, стоит сказать ей «прекрасная синьора» и тогда она не очень обидится? А вдруг она совсем даже не прекрасная? Ведь Стефан не видел ее лица. Тогда это прозвучит как насмешка. Он уже собрался выкрикнуть международное «мисс», как вдруг услышал позади себя зычный голос:
—Эй, парень! А ну-ка стой! Чего это ты удумал?!
И в тот же момент — с другой стороны:
—Ой, мамма миа, где мой браслет?!
Стефана схватил за плечо смуглый поджарый мужчина лет сорока на вид и резко развернул к себе:
—Удумал воровать средь бела дня?!
—Я не воровал! — Воспротивился Стефан. — Я подобрал и хотел отдать!
—Видел я, как ты хотел отдать — стоял и ждал пока девушка уйдёт, проходимец!
Девушка бегом вернулась к киоску и, увидев, что мужчина крепко держит Стефана за плечо, а Стефан робко сжимает в руке ее браслет, сразу всё поняла:
—Ах, мамма миа, вор! Да это вор! — Стефан получил неуклюжий удар дамской сумочкой. — Ты меня обокрал! Признавайся, что ты ещё стащил, бандит?! Люди добрые, смотрите: у нас уже средь бела дня нельзя с браслетом по улице пройти — обязательно стянут! — Девушка ещё раз стукнула Стефана сумкой и принялась шариться в ней, проверяя, всё ли на месте, не забывая при этом одарять несчастного «вора» всевозможной бранью.
—Послушай-ка, парень, — громко заговорил смуглый мужчина, — может быть, там, откуда ты родом, и принято обворовывать бедных девушек…
—Но поймите, — пытался протестовать Стефан, — это какое-то глупое недоразумение! Я не собирался…
—… а в МОЕЙ стране, — мужчина повысил голос, давая понять, что перебивать его не следует, —  бедных девушек принято защищать, и я сейчас не знаю, что я с тобой сделаю!
—Да погодите вы! Послушайте меня!.. — воскликнул Стефан, когда смуглый защитник бедных девушек уже замахнулся на него кулаком.
—Мамма миа, убивают! — Заверещала девушка. — Карабиньери!!!
—Сию секунду заткнитесь все!!! — заорал из магазинчика продавец. — Вы распугали мне всех покупателей своими воплями, чума на ваши головы! Идите устраивать свои разборки в каком-нибудь другом месте! Валите отсюда! Иначе я сам вызову полицию!
Смуглый решил, что это справедливый выговор, и поволок сопротивляющегося Стефана в соседний закоулок. Девушка побежала следом. По пути она нервно выдернула свой браслет из руки Стефана со словами:
—Отдай сейчас же,  воровская морда! Никчемный рогоносец!
Стефан повторял, что это было недоразумение и что он собирался тут же вернуть браслет девушке, что она просто обронила его, а он поднял, но она только обзывала его двуличной дрянью и наглым обманщиком. Тогда Стефан понял, что побоев ему точно не избежать. Но тут смуглый затащил его в какой-то оживленный кабачок. Стефан подумал, что кабак — людное место, и при свидетелях бить его вряд ли будут. С другой стороны он очень обрадовался, что его не приволокли в полицию. Ему очень не хотелось иметь серьезных проблем.
—Парень, у тебя серьезные проблемы, — заявил смуглый, грубо усадив Стефана за самый дальний столик кабака. Мужчина тоже сел, а девушка так и осталась стоять, все еще повторяя досадные оскорбления, пока мужчина не попросил её замолчать. Повиновавшись, девушка стала прожигать Стефана ненавидящим взглядом.
—Послушайте, я же вам объясняю… — опять начал Стефан, — девушка обронила браслет, я поднял и…
—И решил присвоить, да? — С иронией в голове спросил мужчина. — Что упало, то пропало, а, мошенник?!
—Да я хотел отдать!
—Так почему не побежал следом и не отдал?! — взвилась девушка.
—Подожди, красавица, — осадил ее мужчина, — давай по порядку, парень. Я видел, что ты поднял чужой браслет и, глядя, как его хозяйка удаляется, не поспешил вернуть его. Как прикажешь это понимать?
Стефан осознавал, что в этой глупой ситуации он вряд ли сможет оправдать себя, но честно настаивал на своем:
—Я действительно замешкался…
—Мамма миа! Замешкался! Он даже не пытается отрицать! Вот наглость! — опять застрекотала девушка. Смуглый жестом ладони прервал ее словесный поток.
—Я замешкался, потому что не знал, как вежливо окликнуть синьорину, — отчетливо проговорил Стефан.
Лицо девушки вспыхнуло:
—Какая я тебе синьорина, нахал?! Ах, мамма миа, люди добрые, поглядите, каков нахал, а?
—Вот поэтому я и не знал, как вас окликнуть, думал, вы обидитесь!
—А если браслет у меня стянешь, думал, не обижусь, да? Думал, не обижусь? — и девушка с ненавистью смачно огрела Стефана сумочкой прямо по голове. Благо в сумке не оказалось ничего тяжелого, и Стефану было не столько больно, сколько обидно.
—Да я клянусь вам, что это недоразумение! — Стефан был возмущен тем, что ему не верят, но сам рассудил, что окажись он на месте девушки, тоже ни за что бы не поверил такому оправданию.
—Не клянись, богохульник! — мужчина стукнул кулаком по столу. — Значит, так. Если хочешь, то я прямо сейчас провожу тебя в полицию — они там быстро разберутся, недоразумение это или нет.
—Может, все-таки как-нибудь обойдемся без полиции? — с дрожью в голосе спросил Стефан. Он знал, что вряд ли сможет оправдаться.
—Можно и без полиции, — рассудил смуглый. — Я думаю, будет честно, если ты возместишь даме моральный ущерб. Синьора, сколько стоит ваш браслет?
Девушка с жаром потрясла браслетом перед самым носом Стефана:
—Сто семьдесят евро! Сто семьдесят! Чистейшее серебро с гранатовыми камнями! С камнями размером со слезы моей матери, негодяй!
Теперь настала пора Стефана показать себя:
—А вдруг вы тоже врете? Вдруг он вовсе не стоит столько?
Девушка всплеснула руками и запричитала:
—Ах, пресвятая Дева! Моя мать заплакала бы от горя, услышь она, что меня обвиняют во вранье! Как у тебя язык повернулся сказать мне такое в лицо, подлец!
Мужчина ухмыльнулся:
—Гляжу, ты смекалистый ворюга! Еще и нажиться хочешь на девушке, раз украсть не получилось! Ну да ладно, я люблю честность, поэтому пошли. И вы, синьора, идемте, хватит кричать, сейчас все уладим миром.

На другой стороне улочки, недалеко от кабака, располагалась скромная на вид ювелирная лавочка. Ее хозяин — седой мастер Джузеппе — после нескольких минут тщательного изучения браслета заключил:
—Серебро девятьсот шестидесятой пробы, гранаты изумительной чистоты, кажется, кенийские, на вид никак не меньше полутора карат!
—Слышал, что тебе специалист говорит? — снова зашипела девушка. — Я никогда не вру! Клянусь слезами моей матери, чистыми, как эти гранаты, что он стоит семьдесят пять евро!
—Вообще-то, я думаю, что он стоит не меньше двухсот, — вставил ювелир.
—Вот! Вот! — девушка ткнула пальцем в сторону старика. — Что я говорила! — и, внезапно всхлипнув, она принялась плакать.
Стефану вдруг стало стыдно, что он не поверил ей сразу. Он достал из бумажника  двести евро и протянул девушке.
—Не надо мне твоих вшивых сотен, — сквозь слезы проговорила та. — Если я сказала, что мне он обошелся в сто семьдесят, то больше мне и не нужно!
Стефан покраснел и, порывшись в кошельке, набрал ровно сто семьдесят.
Всё ещё всхлипывая, девушка убрала деньги в сумочку и для профилактики ещё раз стукнула ей Стефана, но уже как-то вяло и небольно.
—Пойдемте, синьора, я провожу вас, — смуглый предложил девушке свою руку и повёл её на воздух. — Ух, попадись мне ещё! — злобно бросил он Стефану через плечо.
Простояв несколько минут в странном оцепенении, Стефан тоже собрался выйти.
—Синьор, — остановил его голос ювелира, — услуги по оценке украшений оплачиваются по тарифу.
Стефан горько вздохнул и снова достал бумажник.

 По дороге в гостиницу он завернул в тот же кабачок, чтобы выпить и прийти в себя. Сев за стойку, он рассказал бармену об этом трагическом недоразумении. Бармен только рассмеялся в ответ:
—Дружище, я гляжу ты полный профан!
—В каком это смысле? — раздраженно спросил Стефан.
—Да в прямом! Растяпа ты, простак! Они обули тебя, понял?
—Не понял…
—Это же Мария и Джакомо. Я слышал, как они обрабатывали тебя здесь, а потом наверняка повели к Джузеппе, да? Это дядя Марии. Ну, понял? У них слаженная команда, ничего не скажешь…
—Хотите сказать, они воры?? — наконец-то картинка сложилась в голове Стефана, и он ясно понял очевидное: его обдурили, как распоследнего идиота. — Почему же вы не заявите в полицию? Почему бы мне, черт возьми, прямо сейчас не пойти и не заявить в полицию?!
Бармен только сочувствующе поцокал языком. Казалось, он говорил этим: ну ты и кретин, Стефан.
—Ничего из этого не получится, дружище. Ведь Джузеппе не только дядя Марии, он ещё и отец Теренцио, а Теренцио, глупая твоя голова, работает в полиции. Улавливаешь связь?
Стефан улавливал связь. Он был просто вне себя.
—А как же браслет? Старик сказал, что браслет…
—Ты что, не слушаешь меня? — Перебил бармен. — Ювелир Джузеппе — дядя Марии. Дя-дя Ма-ри-и. Браслет дешевка, а ты простофиля!
—Да что же это такое, в самом деле?! — негодующе воскликнул Стефан и грохнул пивной кружкой по стойке так, что пиво расплескалось.
Бармен флегматично принялся вытирать пивную лужицу.
—Это Сицилия, дружище, не бери в голову, — сказал он, пожав плечами. — Просто не судьба.
«Не судьба…» — думал Стефан, сидя в гостинице в полном одиночестве, и смотрел на огни вечерней Катании.