Раздел 1. О христианской доктрине брака - часть 1

                О Христианской доктрине брака

                I

(1) В сущности, содержание жизни в браке, все многообразие ее ук-лада и традиций во многом определяется личностью главы семейства, но не только ею.
Ни один из супругов не может дать своим духовным запросам полностью самостоятельного содержания, не считаясь при этом, с интересами другой половины. В браке интересы могут существовать лишь органически переплетаясь, в согласии друг с другом; лишь в сочетании с потребностями другого собственные интересы получают свою подлинную реализацию.
Там, где нет согласия супругов в сфере духовного общения, брак сводится к чисто формальной стороне вопроса, он следует букве, но не сути заповеди "не прелюбодействуй».
Идиотизм супружеской жизни, помноженный на отсутствие любви (в сочетании с отсутствием жилья и денег) подчас бывает умопомрачителен. Он как бы фокусирует в себе все изъяны и пороки, царящие в обществе, осаждая их, как в отстойнике,  в семейном жизни, где царит бездуховность и отсутствие взаимной любви.
Пытка семейной жизнью без любви не есть результат  чей-то глупости или злой воли, она есть результат изначальной тупиковости вообще ситуации, когда ставка в семейной жизни делается на уют и житейскую благоустроенность взамен любви, именуемой в русском языке ограниченностью и мещанством.
Житейская неустроенность, как изначальная почва жизненных неу-рядиц вообще, проявляет себя через супружеские ссоры и обиды, неизбежно существующие для душ, не умеющих прощать. Они, эти неурядицы, есть воплощение той удушливой атмосферы, царящей в семье, где из перечня духовных ценностей исключено такое понятие, как любовь. Но если супруги не чужды Христианского смирения, то бытовая неустроенность, отходит на второй план,  как бы растворяются в пространстве любви, украшающей собой любое, самое убогое жилище.
Многие рассуждают так:
- Пока у меня не будет 10-комнатной квартиры, я детей заводить не буду.
Но пока ты так рассуждаешь, у тебя никогда не будет ни того, ни другого, потому что не дети к квартире, но квартира к детям, Бог всегда поможет тем, у кого есть в Нем нужда, ибо  «знает о наших нуждах до того, как мы попросим», надо лишь не бояться действовать решительно и не скупиться на душевные движения, и мы поймем, что материальные трудности – не главные в этой жизни.
(2) Тирания (особенно домашняя) несет на себе обманчивую маску миролюбия, однако, домашнего деспота нельзя любить, потому что нельзя любить чужие амбиции, любишь ведь только то, что созвучно собственной душе, а чужой апломб лишь закрывает путь к взаимопониманию.
Итак, эгоизм, прикрытый маской доброжелательности, перерастает в тиранию. Поводом для недовольства может быть что угодно – и житейская неустроенность и «непонимание» домашними «высоких» духовных исканий непризнанного домашнего гения, но истинная причина всегда один – всепожирающий червь гордыни, снедающий того, кто вечно мутит воду, превращая воздух в доме в атмосферу перманентного скандала, из которой хочется бежать как можно скорее, куда глаза глядят.
Домашняя тирания делает любовь полностью чуждой сердцам, лишив их чувства реальности, когда один всегда прав, а другой – наоборот. Она отбирает у них их былую пылкость и чуткость друг к другу, отучает их откликаться на чужую радость и боль не только по отношению друг к другу, но и вообще ко всем окружающим, закаляя тем самым членов семьи в пошлой науке черствости.
(3) Когда будущие супруги только знакомятся, им трудно представить, как сложится их отношения в браке, мало того, в принципе невозможно ничего узнать о будущем характере супружеских отношений до вступления в брак, так же, как нельзя научиться плавать прежде, чем бросишься в воду. Здесь мы можем положиться лишь на Волю Божью. Хотя…, чем более амбициозны, эгоистичны молодые, идущие под Венец, тем более предсказуемо их будущее.
Вера мертва без молитвы и богоугодных дел, так же и любовь - без создания семьи и повседневных забот о ней, без рождения детей и религиозного воспитания их – она пока таковой не является. Чаще любовью вне брака прикидывается эгоизм одного из т.н. «влюбленных». Допустим, 18-летний юноша ухаживает за своей ровесницей, но чаще всего она интересна ему, лишь в контексте получения от нее определнного результата, без определенного рода проделываемых с ней действий она ему вовсе не интересна. Вряд ли он будет интересоваться ее личными проблемами, если будет точно уверен, что не получит то, чего он от нее добивается. Это типичный пример, когда бес, рядясь во вполне благие намерения, оседлывает молодых людей. При этом юноша может вполне искренне верить, что он действительно верит именно ту девушку, а не действие, которое проделал бы на самом деле с любой. Таких примеров много особенно в английской литературе XIX иека, например у Чарльза Диккенса, когда описывает какого-нибудь малохольного юношу, влюбленного в какую-нибудь субтильную особу, единственное достоинство которой лишь вздыхать и плакать над умершим  братом или матерью. Они долго вместе проливают горючие слезы, а потом вдруг выясняется, что юноша в перерыве между рыданиями все-таки обесчестил этого «ангела во плоти», и не будучи не в силах пержить публичного позора, она либо бросилась в Темзу, либо сделалась падшей женщиной, почему-то этот в подробностях описанный разврат под маской добродетели, очень трогал английского читателя XIX века. Бытьможет, потому что каждый сам был бы не прочь оказаться на месте этого милого юноши, или, в зависимости от пола, -  на месте этой субтильной девицы?
(4) Любовь ради, собственно, любви эгоистична, она истинна, лишь когда двое любящих могут подарить ее кому-то третьему. Ведь истинно обогатиться можно лишь не забирая, но, напротив, отдавая. Любовь полна лишь тогда, когда она изливается через край. Цель любви, освященной Христианской церковью, - преумножить ее ряды, т.е. дать ей новых членов, окрещенных и воспитанных в ее лоне.
Разумность, осмысленность действий требуется повсюду, тем более, в таком деле, где вступают в права наши чувства друг к другу. Супружеская жизнь - едва ли не самое серьезное и ответственное предприятие в жизни человека - но очень часто во многих своих чисто внешних проявлениях напоминает  детскую игру.
Любовь - золотое яблоко и, передавая его другому, обретаешь ее высший смысл. В самом жесте дара вскрывается подлинный смысл любви, заставляющей в унисон биться сердца: оставляя ее себе, - теряешь; даруя же другому, напротив, обогащаешься. Любя только себя, замыкаясь в эгоизме, теряешь сокровища, которым и цены-то нет, - возможности любить и быть любимым, любимой - взамен возможности лишний миг полюбоваться тусклым отблеском собственного Я.

                * * *

(1) Женщины, в отличие от мужчин, в семейной жизни, да и в любой другой области, более полагаются на свой житейский опыт, нежели на разум. Не умея понять некоторые моменты в характере своих мужей, они натыкаются на некоторые неясные для них запреты.
Непонятно, например, хоть убей, зачем мужчинам нужно неприменно встречаться чисто мужской компанией, зачем им ездить проводить в клуб (которые когда-то существовали в Царской России, и которые существуют и поныне заграницей) проводить вечер вдалеке от семьи, неужели им недостаточно семейного общения? Женщинам, которых семейное общение полностью удовлетворяет, это непонятно. Не смотря на объяснения, что тонкие семейные отношения, как ни поверни, гораздо содержательнее и назидательнее в плане для окружающих, нежели вращение в грубом мужском кругу неотесанных друзей юности, женское воспитание наталкивается на молчаливое, но упорное сопротивление с мужской стороны, которое с непонятным упрямством продолжает настаиваете на прежнем круге общения, вовсе не нужном с женской точки зрения и даже вредной, т.к. ничего не дает семье. И тогда начинается молчаливое (иногда вовсе и не молчаливое) противостояние между супругами, когда одна половина запрещает, а вторая стремится зачем-то вырваться за очерченный женой круг общения.
Заметим, в скобках, что эти запреты устанавливаются лишь теми женами, которые не желают понять некоторые стороны мужской натуры, которые не видят различий между мужчиной и женщиной, а значит, желают, чтобы мужья были такими, какими они хотят их видеть, т.е. во всем похожими на них. Происходит это, вследствие высокомерного отношения к вещам, выходящим за границы их кругозора, состоящего из 2-х - 3-х понятий, привитых в детстве в семейном кругу. Только ограниченный человек, усвоивший парочку житейские мудростей, мнит себя на прочной платформе знания.
Не всегда, конечно, и женщина в семейной жизни находит взаимо-понимание со стороны мужа, не речь здесь не об этом.
Женщина, следующая христианским заповедям, и видящая в своем муже главу семьи, должна быть уступчивей, гибче, первой идти на сглаживание конфликтов, ибо главенствующая роль в решении семейных вопросов лежит, все-таки, на нем.
В своем непреодолимой желании подчинить себе мужа, до конца не понимая его, женщина  наталкивается на противодействие ее стремлению во что бы то ни стало навязать ему свою систему ценностей. Умные жены признают за мужчиной некоторую самостоятельность суждений, и тогда мужчина пользуется в семейной жизни относительной свободой, но есть наиболее упорные, которые решают идти до конца в объяснении мужчине его же пользы, и тогда – караул! Мужчине приходится прибегать к хитростям и уловкам, а кому все это, простите, надо? Таких женщин проще порой обмануть, нежели объяснить, зачем ты сделал то или иное.
(2) Чем в большей степени в отношениях супругов имеет месте противостояние интересов, тем менее такой союз свободен и комфортен для обоих. И тем в большей степени там царит удушающая атмосфера борьбы за утверждение собственного Я. Страдают от этих выяснений отношений, разумеется, не родители, а те, кто слабее, - их дети .Родители, как правило, поглощенные идеей во что бы то ни стало доказать свою правоту собеседнику, (что автоматически означает неправоту того, с кем ведется диалог), что совершенно не замечают никого вокруг, - ни горничной, ни собаки, ни детей. Грань добросердечности в браке очень тонка и очень трудно, разрушив ее, не подойти к той черте, за которой может таиться окончательный разрыв. Как много известно случаев, когда супруги месяцами не разговаривают друг с другом, уезжают в разные города и страны, живя там годами, чтобы только не видеться, т.к. один только вид дражайшей половины невыносим и вызывает отвращение – не правда ли, странная реакция друг на друга тех, кто, вроде, по доброй воле пошел к венцу? Конечно, есть браки, заключаемые из интересов рода, имущественных семейных отношений и т.д. Но сам факт того, что вид близкого некогда человека вызывает большее отвращение, чем кто бы то ни было посторонний, свидетельствует о т.н. переходе количества в качество, когда неимоверное количество ссор при обоюдном неумении прощать, переросло в новое качество: стойкую ненависть друг к другу.
Итак, иные женщины, в своем стремлении непременно навязать свои взгляды и вкусы мужу, провоцирует его проявить характер. И в этом столкновении не может быть победителей. Либо это приводит к разрыву, либо проигравший действует, подобно зверю, слепо подчиняющемуся командам дрессировщика, остающимися, за неимением другого, единственно возможным языком общения. Причем, в таких отношениях не остается места ни любви, ни ласке, ибо когда один супруг уступает другому помимо своей воли, повинуясь лишь грубому диктату силы, ни о какой нежности не может быть и речи. Хотя так бывает редко, чаще, отношения в неблагополучных семьях напоминают нечто вроде вооруженного перемирия.
Практика показывает, что целью споров, ради, собственно, споров является не поиск Истины, но, напротив, — забвение ее – поиск предлога показать партнеру, какой он негодяй и мерзавец  (или мерзавка), и какой или какая он или она жертва, сто терпит такое сокровище у себя дома.
(3) Женщины, как известно, смотрят на одни и те же вещи иначе, нежели мужчины, через призму своего женского мировоззрения. Они же, в отсутствие активной жизненной позиции со стороны мужчины, как никто другой, способны привести его к краху всех его начинаний. Только мужчина, умеющий нести груз ответственности за принятие решений, способен повести  за собой женщину, которая в своей неутомимей заботливости о нем готова оградить его и от заботы думать. Женщины в своем неусыпном  радении о благе мужа с одной стороны, и в отсутствии реальной мысли - с другой, способны убить всякое доброе начинание. Но когда они видят, что семейный корабль управляется надежной рукой, они могут всю свою неуемную активность обратить на детей.
После всех вышеприведенных рассуждений может возникнуть вопрос: а зачем, вообще, мужчинам эта близость с теми, кто создан, казалось бы, им на погибель?
Тут следует сделать оговорку: этот вопрос может относиться лишь к тем, кто не имеет мужества нести груз ответственности за свою семью, ибо такое нежное и трепетное чувство, как любовь, составляющее фундамент семьи, как ничто другое в этом мире требует ответственного отношения к себе. Любовь при всей ее кажущейся беззащитности, тем не менее, пронизывает все жизненно важные связи в этой мире. Она есть тот цемент, на котором держится все выстроенное людьми здание общественных отношений. Нити любви - самые нежные и трепетные - но именно они - то, пронизывающие в повседневности наши будничные заботы друг о друге, и даруют нам жизнь духа в подлинном смысле слова.
Женщины, при всей своей слабости и непоследовательности в делах несемейных, остаются, все же, животворящей основой всякой деятельности внутри семьи. Уберите семью из общественной жизни любой страны, и все замрет, общество, нация окажутся парализованными. По отношению к семье в обществе, по ее защищенности правовой и материальной, по поддержке ее со стороны государства можно судить и о будущем процветании нации в целом.


Рецензии