1 декабря

Тяжелые шаркающие шаги, они безумно режут мой слух, будто наждачная бумага, вызывают неприятные ощущения в голове, проносясь мимолетными толчками боли. Эта боль слепит меня, я чуть суживаю глаза, пытаюсь присмотреться к силуэту за окном. Но не вижу ничего кроме огромной яичницы-луны. Она забавная, то и дело подмигивает мне, когда ее закрывают тучи, вселяет надежду: все еще будет.

- Опять не спишь, Сергей? - старенькая габаритная санитарка заглядывает в палату, окидывая ее хмурым взором.

Я тут же прикрываю глаза, притворяясь спящим, но с каждым разом мне дается это все труднее и труднее.

Она уходит, всегда уходит, может, потому что жалеет, а может, потому что ленива. Людям всегда не было никакого дела для других, по крайней мере я так раньше думал. Я был молод, хорош собой, состоятелен, смотрел на людей с нисхождением, они должны были преклоняться мне. Деньги и развлечение, а что может быть лучше? Каждый раз хотелось чего-то большего, чего-то нового. Смутно помню, как попал в гей-клуб. Кажется знакомый посоветовал, там я и познакомился с Дором.
 
Чувство эйфории, ласки, горьковатый привкус текилы на губах. Дни проведенные с ним не были похожи на все мои обычные дни. Мне как никогда было легко. Он научил меня любви, той, о которой пишут в книжках. Возможно вы сейчас смеетесь надо мной. Возможно, думаете, как ты можешь говорить об этом? Как это противно и так далее. Но ведь мы не выбираем кого любить, мы не задумываемся об этом в принципе. И не думаем о морали, когда любим «правильно», а что есть это ваше правильно? Пока мы живем, мы любим. Пока я дышу - я люблю.

Ни что так не убивает отношения, как ревность и чувство неуверенности в себе, так произошло со мной и Дором. Я ревновал, как мальчишка хлопал дверьми, уходил в ночь и подолгу сидел в сквере, смотрел на темное небо. Потом возвращался и снова уходил. Я совершил ошибку, когда изменил ему с каким-то совсем молодым парнем, я пренебрег хоть какой-то безопасности, он заразил меня ВИЧ-инфекцией. Диагноз прозвучал в моей голове приговором к смерти, кто же знал, что при лечении, он может не перейти в СПИД. Но вместо этого я пустился во все тяжкие. Алкоголь, наркотики, беспорядочные связи. Мне становилось все хуже.

Как будто ото сна я очнулся уже в больнице с прогрессирующей стадией СПИДа. Мое тело не слушалось меня, я был похож на серую тень. Обвисшие и безжизненные конечности. Скелет обтянутый кожей. Мне было страшно смотреть на себя в зеркало.

Только когда, что-то происходит в твоей жизни, только тогда, начинаешь переосмысливать свою жизнь, но вот, что мешало сделать, это раньше? Что мешало вовремя не совершать ошибок? Что мешало нам жить в любви, а не в горечи, страдании и ненависти к самому себе? Чувствуешь себя еще большей грязью не сейчас, а когда делал те самые необдуманные поступки. Самобичивание такой же бич, как и самооправдание. Я прошел и через то и через то. Теперь пришло смирение. Я жду смерть, как спасение, как облегчение, как прощение за все мои грехи.

А ведь завтра первое декабря. Завтра тот день, когда миллионы людей скорбят по ушедшим и помогают заболевшим, день, когда границы стерты и мы можем протянуть друг к другу руки.
Я еще раз посмотрел в окно. Белый-белый пушистый снег мягко ложился на землю, предвещая что-то доброе и светлое, а икона и красная ленточка над моей кроватью, будто шептали, прощение близко.