ЧП на именинах

Миниатюры из цикла «Мои современники»

Чета Куликовых в субботний летний вечер отмечала день рождение в своей трёхкомнатной квартире. В ней буквально накануне был закончен евроремонт, красноречиво говорящий своим видом о достатке семьи. За заботливо накрытым столом, который ломился от разнообразной закуски, на почётном месте сидел, глава семьи - Пётр Куликов, его с сорокалетием пришли поздравить близкие друзья и кое-кто из сослуживцев.
Лицо Петра, после нескольких льстивых тостов в его адрес, выражало явное самодовольство. Он то и дело бросал многозначительные взгляды на свою сослуживицу Марину - рыжеволосую красавицу с пышным бюстом, лет тридцати, которая сидела на другом конце стола и кокетливо строила ему глазки. 
Среднего роста, спортивного телосложения, не красавец, но из тех, кто нравится женщинам, Пётр никогда не отказывался от флирта со слабым полом, не смотря на частые скандалы по этому поводу с супругой. Она сидела рядом с ним по правую сторону и сосредоточенно, словно ища что-то, ковыряла вилкой в мясе по-капитански, лежащем на её тарелке. В это время один из гостей произнёс тост, восхваляя хозяйку и отдав должное её искусству в кулинарии. Пётр, без особого желания, отвёл взгляд от предмета своего вожделения и, наконец-то, обратил внимание на свою супругу.
На год младше его, она казалась серой мышкой по сравнению с Мариной, благодаря её маленькому росту, чрезмерной худобе и безнадёжно-безликому лицу. Татьяна вызывала к себе, скорее, чувство жалости, чем восхищение успешного на любовном фронте мужчины. Правда, она обладала и рядом достоинств; замечательно готовила, была хорошей матерью и преданной женой. Вот уже, пятнадцать лет супруги делили крышу над головой, двуспальную кровать и воспитывали горячо любимую ими дочь, в это время находившуюся на отдыхе в летнем лагере.
- Спасибо Танюха, уважила, стол накрыла что надо! - поблагодарил её Пётр, наливая себе в рюмку очередную порцию горячительного напитка. 
- Угодила, так закусывай водочку чаще, Петюня, а не стреляй глазами на свою подружку! – не без желчи в голосе ответила Татьяна.
- Ты мне хоть сегодня настроение не порть! Сама-то ни одной рюмки не пропустила, поэтому и мерещится тебе всякое!
Женщина криво улыбнулась и ничего не сказала в ответ, тем самым не дав разгореться скандалу прилюдно.

Вечеринка находилась в самом разгаре. Некоторые из гостей танцевали, остальные выпивая и впрок закусывая, старались перекричать громко звучащую музыку.   
Пётр, закусывал водочку маринованными грибочками, когда к нему подошла Марина и пригласила его на медленный танец. Обнажив в широкой улыбке недавно вставленный керамический мост, он незамедлительно проследовал за ней. Обхватив руками гибкую талию, Пётр принялся нашептывать, что-то, видимо, очень весёленькое Марине на ушко, от чего она засмеялась, как-то не естественно и не прилично. Татьяна, в это время, молча, сидела за столом и взглядом голодного удава наблюдала за мило воркующей парочкой. Толи ревность её подстегнула, толи излишне выпитое ей спиртное, трудно сказать определённо, но вдруг, резко вскочив, словно её ужалили в место, на котором она сидела, прыжком взбешённой понтеры ринулась на кухню. Через минуту вернулась с большой алюминиевой сковородой в руках, которую со всего размаху обрушила на голову горячо любимого ею мужа.
- Не фига себе! - взвыл от боли Пётр. Он совершенно не ожидал такого поворота событий. Схватившись левой рукой за ушибленное место, принялся поскуливать, как раненый пёс, и бегать по квартире, при этом раздумывая, как бы отомстить своей, не в меру ревнивой, жене. В углу коридора, заметил трехлитровую банку с синей краской, которая терпеливо ждала своего выхода на сцену. Ловко так, словно всю свою жизнь только и занимался тем, что отдирал присохшие крышки от стеклянных банок с краской, открыл и вылил всё её содержимое жене на голову, после чего успокоился и удалился курить на балкон.
Гости в это время находились в шоковом состоянии и молча, с открытыми ртами от удивления, наблюдали за происходящим.
Минуты две, Татьяна, стояла, замерев на месте, но вскоре очнувшись от ответного выпада мужа, взяла попавшееся под руки кухонное полотенце и стала вытирать им своё лицо. Краска медленно стекала с её вечернего, цвета спелой малины, платья на новенький паркет, образовывая вокруг неё густые лужицы. Волосы её слиплись, на лице красовались размазанные полотенцем синие разводы. Она выглядела непривычно странно, синий цвет совершенно не шёл к её карим глазам. Долго не думая, пострадавшая от своей же глупости решительно подошла к тумбочке, на которой стоял телефон. Сняв телефонную трубку, набрала номер 02 и после того, как раздался голос на другой стороне провода, истерично провизжала: - «Помогите, убивают!» Затем назвав свой адрес по просьбе дежурного милицейской части нервно положила трубку на место.
Выйдя из стопора, добрая половина гостей, смекнув, что скоро начнутся разборки на официальном уровне, поспешила покинуть дом гостеприимных хозяев, не попрощавшись с ними. Остались только близкие друзья, сослуживица Петра - Марина и старенькая тётушка Татьяны, заменившая ей родителей после их преждевременной смерти в автомобильной катастрофе, когда ей едва исполнилось шестнадцать лет.
Оставшиеся гости тихо перешёптывались между собой, обсуждая накипевшую проблему, с юных лет знакомого им семейства. Тем временем, собрав тряпки, которые не жалко было после выбросить, тётушка Татьяны бросилась подтирать пол, пока краска не засохла. Увидев, что старенькой женщине тяжело наклоняться, Марина присоединилась к ней.
Между тем менты долго ждать себя не заставили, прибыли, на удивление Петра, подозрительно быстро, словно давно ждали под дверью, когда их позовут. Трое молодцев, скорее ввалились в квартиру Куликовых, чем вошли, как будто бывали в ней завсегдатаями. Двое из них были одеты по форме, как и полагается рядовым милиционерам, а один по гражданке.
- Ну и кого из вас убивают, - спросил с иронией в голосе одетый в серый вязаный свитер и синие джинсы, так, как перед ним стояло, как минимум, человек восемь. Народ, молча расступился, выдвинув Татьяну на передний план. Оперативно прибывшие по вызову, взглянув на живую картину, написанную масленой краской в натуре, тут же поняли, что писал её далеко не профессионал. Профессионально оценили обстановку и не сдерживая положительных эмоций, дружно заржали, как молодые жеребцы, которых неожиданно выпустили на свободу из казённых конюшен. Татьяну, такое отношение представителей власти к её горю задело за живое. Она назвала их дармоедами и категорично, приняв позу скандальной торговки на базаре, потребовала посадить её мужа на пятнадцать суток за хулиганство. Тут от шока оправились гости, испугавшись, что Петюне грозит не весёлая ночь в милиции, они в один голос стали защищать его, убеждая работников правоохранительных органов, что Татьяна первая нанесла ему удар. Пётр, с видом нечаянно нашалившего ребёнка, подошёл к оперуполномоченному и показал большую шишку на своей голове. Почти шёпотом со словами: - «Выпейте, пацаны, за моё здоровье», сунул ему в карман стодолларовую купюру, чем окончательно убедил весёлых ребят из милиции в своей относительной виновности. Татьяну, за нанесение телесных повреждений своему супругу, и за оскорбление лиц находящихся при исполнении служебного долга, они забирать не стали, побоялись, что она краской испачкает салон их машины. Рассудив, что супруги квиты, довольные неожиданной премией, убрались восвояси. Правда, перед тем, как уйти пригрозили, мол, если к ним поступит ещё один вызов с этой квартиры, заберут всех, разбираться не будут. Как только за ними закрылась входная дверь, гости дружно принялись отмывать Татьяну керосином и водой с мылом, а именинник, в благодарность им, побежал в магазин за будоражащими кровь напитками, так, как спиртное было выпито раньше, чем съедена закуска. Через час, простояв очередь в магазине, попив пива из бутылки со встретившимся ему соседом по дороге к своему дому, именинник вернулся домой и обнаружил, что гости разошлись по домам, не дождавшись его возвращения. С кухни раздавалось пьяное рыдание и невнятное бормотание. За кухонным столом сидели в обнимку две пьяные женщины, жалуясь друг другу на несчастную судьбу. На столе перед рыдающими стаяла, наполовину выпитая, литровая бутылка водки, рядом с ней на тарелке одиноко лежал растерзанный апельсин. Размазанные круги вокруг глаз, чёрные потёки от туши, припухшие от слёз носы и растрёпанные волосы, почти сравняли их визуальный вид.
- Вот полоумные, заначку мою нашли! Ну, и, что мне теперь с этими кралями делать?! Прямо, ЧП из фельетона, а не именины! - подумал, надолго потерявший в этот вечер всякий интерес к женскому полу, Пётр и ушел спать на диван в зале, понимая, что на данный момент с бабами лучше не связываться.