Спи спокойно. дорогой друг

                СПИ СПОКОЙНО, ДОРОГОЙ ДРУГ


     Две счастливые семьи: сёстры – Галя и Валя,  и  их мужья Саша и Юрий, - были
неразлучными друзьями.  Всем под 60, но мы не чувствовали себя  стариками. У нас
росли дети  и  куча  внуков.

     Отставной офицер  Юдин  Саша – отличный мужик.  Много лет он мне был не просто
другом, а самым близким другом, точнее – единственным.  С ним можно было напиться,
ради меня он мог даже закурить. А, лучшего партнёра по рыбалке или шашлыкам – днём
с огнём не найдёшь.

     Мы даже одного и того же певца любили – Ивана  Кучина.  Его записи всегда звучали
из Сашкиного магнитофона.  А, когда мы с ним оставались вдвоём – это был праздник!
Помню один из таких праздников.  Валя с Галиной уехали на свою родину в Саратов  на
могилы своих родителей.  Мы с Сашей решили это дело отметить.  Он готовит макароны
«по-флотски»  с тушенкой,  я везу коньяк, ну и у кого, что есть из закуски. Решили гулять
у  Саши.

     Приезжаю. Ещё в подъезде, даже, кажется, в лифте, уже пахло жареным луком  от
макарон.  Точно, сковорода самая большая на огне, в ней шкварчат макароны с  мясом,
стол ломится салатами и зеленью.  Играет музыка, в окнах солнце. В общем – праздник!

     Я принёс коньяк и что-то ещё. Разделись вначале до маек, а потом и до трусов… и
поехали.  Пили, ели, пили, пели, а потом и танцевали, вернее – плясали под Кучина.
Пели все его песни, слова мы давно уже все заучили.

     И вот, увлёкшись танцами и песнями, я не заметил, как Саша исчез.  А когда появился
с новой бутылкой «Горилка з перцем» одетый, я понял, что всё это время я в доме был
один.  Пел и плясал в трусах один, и так был счастлив, что расцеловал своего дружка.

     Практически, таким весельем заканчивались все наши совместные застолья.  Юбилей
или 8 марта, день рождения или 23 февраля, Новый год или просто – встреча.  Совсем
недавно в ресторане мы отмечали  юбилей – 60-летие орденоносного ракетчика
подполковника запаса – Александра Николаевича Юдина.  Веселились от души!

     А  через  3  месяца  -  Саши  не  стало.

     Просто так, ни с того, ни с сего.  Заболел живот  - госпиталь  - удаление желчного
пузыря методом лапароскопии.
     После операции, уже в палате врачи высказали ему претензию:  почему вы до операции
не сказали, что у вас сахарный диабет.  А Саша ничего и не знал о нём.  Получается так,
что кровь на анализ перед операцией – не брали! Иначе, как понимать претензии врачей.

     Мы Сашу навещали.  Он шёл на поправку, в пятницу его должны были выписать домой.  И, вдруг ему стало хуже – перитонит.  Остатки гноя от удалённого желчного пузыря «забродили», горе – хирурги некачественно сделали операцию. Может, надо было
делать полостную операцию, тем более, если у него диабет.

     Температура, заражение крови.  Снова операция, теперь полостная. И, опять плохо
почистили брюшину.  Врачи заказывают родственникам, чтоб они купили и привезли
им 2 литра плазмы и дают свой термос.  Всю Москву объездили в поисках этого ценного
стратегического материала.  Нашли, купили за 30 т.р. и  привезли. Врачи снова нас
посылают за плазмой.  Ещё надо 2 литра.  Едем на шоссе Энтузиастов (теперь мы знаем
где ЦПК) и снова за  30 т.р. покупаем 2 литра плазмы.
     Позже выяснится, что плазму в  военный госпиталь поставляют из Красногорского
окружного госпиталя – бесплатно! И её не надо было покупать.
     Неужели, заведующий хирургическим отделением полковник, который оперировал
Юдина, не знал, что не стоило гонять родственников по всей Москве в поисках крови
для больного, она в госпитале есть,  и привозят её из Красногорского окружного госпиталя по первому требованию.

     Не знаю, как врачи приходовали неучтённую кровь, купленную родственниками
больного, т.е. плазма купленная за 60 т.р. родными Юдина, ушла на другие цели.
     К Саше никого не пускали, он продолжал лежать в реанимации.  Врачи нам говорили,
что постоянно очищают полость от гноя.
.
     Через три дня  Саши  Юдина  -  не  стало.

     Не только военврачи из Красногорского госпиталя, которые делали вскрытие,  даже
мы понимали, что от удаления желчного пузыря, как от аппендицита – не  умирают.
О чём говорить, если во время всех этих манипуляций с кровью, врачи просили нас,
якобы для лечения больного, принести бутылку водки, но только не  «палёную».  ОНИ
пьют водку только чистую.

     Ну, что делать?  Юдина нет!  Позвонил в «горячую линию» газеты  «Московский
Комсомолец».  Они признали этот случай – горящим материалом и просили встречи с
родными.

     Тогда мы ещё не знали, что пока мы лили слёзы от известия о смерти Саши, он
бедный  лежал на  голом  полу в тёмном тёплом подвале госпиталя, и его, ещё  не
остывшее  тело,  грызли  крысы.

     Как об этом писать?  Какие нужны силы и здоровье? У меня их больше нет,  как
нет и моего друга.

     Пусть читатель сам додумается, чем эта история закончилась.  Кто ответил за
смерть орденоносного офицера запаса, кого наказали за такое лечение, за вымогательство, за безнравственность персонала, за низкий профессионализм заведующего хирургическим отделением военного госпиталя, полковника медицинской службы.

     Скрывали мы от Сашиной жены, что у него лицо и шея «повреждены». Наняли в морге
человека и он, как смог, загримировал лицо покойного.  Во время похорон шёл снег и
весь грим с лица сполз.  Жена целовала обезображенную голову родного мужа и готова
была лечь в могилу вместе с ним.

     В день похорон в арденаторской  хирургии  отмечали день рождения медсестры. И
водка «не палёная»  -  пригодилась.

     Муж Сашиной дочери пытался получить заключение о вскрытии.  Ему только дали
почитать. Там, действительно, было отражено, что тело умершего было повреждено
грызунами.  Но заключение на руки не дали. Дадим только по требованию прокурора.
Местная военная прокуратура в тот день отмечала «день работников прокуратуры».
На следующий день в прокуратуре сказали: не имеем права послать запрос без заявления
родственников.  Что писать в заявлении, если нет акта вскрытия?  Зять хотел написать
заявление, но ему ответили, что от гражданского населения такие заявления военная прокуратура  не берёт, в нём нет   основания.

     Корреспонденту газеты МК нечего было показать (предъявить).

     У Саши остались: жена Валя, тоже в прошлом военнослужащая, две дочери и четыре
внука.

     Никаких компенсаций родным. (Ни моральных  -  смерть и надругательство над телом
покойного.  Ни материальных – расходы на покупку плазмы др.).

     Никто не ответил за его смерть.  Пусть даже  «смерть  По-неосторожности». Никто ещё
не отменял статью УК РФ № 109.

     Нет человека, и нет события преступления.  Его убили не бандиты из-за угла и не в
Чечне, а российские  военные врачи на операционном столе.
   
    Прости нас, Саша,  не уберегли…