Не...

                Посвящается А. (Г.)

Не... "Не"- частица отрицания. Психологи утверждают, что русский язык один из самых отрицающих на земле. Если мы говорим "не бойся", то англичане скорее скажут "смелее". И все те же психологи говорят, что "не" не воспринимается подсознанием. Скажи кому-нибудь "не смейся" - будет смеяться как будто на зло.

"Не стоит", "не надо", "неразумно", "нельзя". Эти слова проносились в его голове все то время, пока он ждал часа Х. Когда настал час Х, они понеслись в два раза быстрее. Он как будто разделился на две части: на "можно"и "нельзя", на "за" и "против", на "позитив" и "негатив". Такое у него впервые... Впервые за последние 10... нет, уже 11 лет. Как давно это было в последний раз, когда он задавался подобными вопросами: что делать, если нельзя, но хочется? Очень хочется...
 - А если очень хочется, то, что, можно?
 - Наверное, да. Но не в этот раз. Нет, точно не в этот.
 - Хорошо, а если разобраться? Чего он хочет?
 - Он хочет к ней и он хочет её.
 - И чего из этого ему нельзя?
 - Всего.
 - Почему?
 - Потому. Просто нельзя и всё.
 - Но ведь очень хочется? Тогда, вроде, можно?
 - Да, можно... Но только к ней. Её нельзя.
 - Почему?
 - Не время и не место. И она не одна. С ней дочь-маленькая принцесса. Маленькая, но все видит, все слышит и все понимает.
 - Ну и что? А если принцессу как-нибудь занять?
 - Не морочь голову ни себе, ни людям. Ты не господь Бог. И, кроме того, ты её ещё не заслужил.
 - А вдруг заслужил?
 - Нет. Ты ничего ещё не сделал для этого. Прекрати тешить себя детскими надеждами.
 - А что на счет "можно к ней"?
 - К ней можно. Ненадолго. Под присмотром. Под прицелом глаз и ушей принцессы. Ей все интересно. Она очень живая.
 - И что делать?
 - Смотреть на неё, слушать её, говорить с ней, впитывать каждую секунду и запоминать. Запоминать навсегда.
 - Почему так?
 - Потому, что, скорее всего, это никогда не повторится.

Секундная стрелка шла в такт с биением его сердца. Он женат. Она замужем и с ребенком. Она будет рядом с ним всего несколько часов. Ехать к ней? Возможно ли? Что из этого выйдет? Зачем? Что может измениться после этой встречи? ... Миллион неразгаданных вопросов. Миллион против одного. Одного "хочу"! Одно единственное желание: пускай не обладать, но хотя бы приблизиться и заглянуть в её глаза. Безумство? Да, безусловно! А если все-таки уступить и не бередить ничего, тогда что? Тогда в его жизни будет совершена ещё большая глупость: он не рискнет и тогда уж точно проиграет.

- Послушай, ты же взрослый человек! У тебя семья, собака, работа наконец! Куда ты собрался?
- Я должен! Она меня призвала. Она хотела меня видеть. И если работа мешает охоте – к чёрту такую работу!
- Нет, это ты хочешь ее видеть. А ей все равно.
- Возможно. Но мне не все равно. Я обещал. Я не могу нарушить слово.
- Да. Это серьезно. А ты все предусмотрел?
- Нет. Это невозможно.
- А что ты скажешь дома?
- Придумаю, вывернусь.
- Ты соврешь?
- Да!
- И не боишься?
- Соврать - нет. Открытия правды - немного. Это нормально.
- Нормально - не врать.
- Опять это "не"... Ведь это ты сказал, что это может не повториться?! Что же прикажешь делать?
- Ничего. Наплюй и забудь. Езжай в теплый дом. Там тебя точно ждут.
- НЕТ! Я НЕ ХОЧУ ТАК!

Она позвонила, сказала, что добралась. Спросила о его планах. Он метался. Метался физически. Метался в душе. Она сказала, что ей осталось всего несколько часов до рейса. Аэропорт, пятница, вечер, потемки, первый серьезный снегопад, давка на выезде в область. Нет, он дал слово, что приедет. Он должен. Это он должен самому себе. А ей он должен самого себя. Он взрослый, серьезный человек, с хорошей работой, которую он ненавидит, с любящей красавицей женой, которая везде с ним, с собакой, которая повизгивая лижет ему руки при каждой встрече, с машиной, которая требует денег столько же, сколько жена и собака вместе взятые. Нет, это мальчишество. Это просто недостойно. Он должен что-то изменить. Хотя бы чуть-чуть. Хотя бы попытаться...

- Я лечу к тебе!
- Когда ты будешь?
- Где-то через час. Жди меня!

Изделие отечественного автопрома рвалось из города в объезд глухих пробок, временами обгоняя не самые старые иномарки. Настолько ли он хорош за рулём, чтобы так рисковать? Вряд ли, но риск - благородное дело. В конце концов, за рулем он себя чувствует достаточно уверенно вот уже 10 лет. Конечно, он не Аэртон Сенна и не Шумахер. Но он - это он, и это его город, это его дороги, и это он умеет получше многих. И, наконец, он в чем-то везунчик. Пусть ему сегодня повезет. Еще хоть пару раз. Ему очень нужно.
 - Что сказать при встрече? Что сделать? Как вести себя с принцессой?
 - Будь собой, но несколько сдержаннее. А с принцессой постарайся подружиться.
 - А если...
 - Ни в коем случае! Не вздумай!
 - Совсем?
 - Да!
 - Хорошо. Я думаю, что надо все-таки что-то хотя бы подарить на память о себе? Или тоже нельзя?
 - Можно, если осторожно.
 - То есть?
 - Не надо дарить того, что может её выдать, скомпрометировать. Она летит к мужу.
 - Что тогда?
 - Не знаю.
 - Цветы?
 - Можно, но небольшой букет. В конце концов, она заметит твое внимание и ей будет приятно. А потом она с легкостью от него избавится. Он ведь все равно рано или поздно завянет. А принцесса может и забудет по дороге.

Вот и аэропорт. Она снова звонила. Сказала, что они сидят и ждут в столовой. Едем... Педаль в пол. Так, шлагбаум. Въезд на парковку. Надо экономить деньги. Уже почти все кончилось, а до зарплаты еще 2 недели. Почем тут? Ого! Не-е-ет. Так дело не пойдет. Оно, конечно, хорошо, но не в этот раз. Лучше я оплачу ее счет. Выезд. Стоп, мы же 4х4! Мы же можем все! Правда, крокодильчик? Даже невозможное! Ага, вот и обочина... скользкая, зараза, но ничего. Ныряем и паркуемся как Бог послал! Все! Цветы, документы, телефон, голова... вроде ничего не забыл. Бегом! Бегом к ней! Она ждет, она волнуется! Снег, ветер, машины, грязь, темень. Ну и погодка. Все как в классическом итальянском кино середины 50-х. Любовная история в черно-белых тонах. Почти... Почти так... Вход в терминал, досмотр, бегом вверх на один этаж. Лифт. Черт, не едет. Служебная лестница. Открыто?! Бегом! Еще этаж! Вот дверь. Что это? Телефон зудит в кармане. Черт! Хоть бы это была снова она, а не кто-то еще. Не буду брать. Я войду и увижу её, и все будет неважно. Другим потом придумаю и навру что-нибудь. Но это потом. А сейчас...

Они увидели и узнали друг друга. Широкие улыбки, нежные дружеские короткие объятья, смешная и прекрасная принцесса...

- Так мало времени... Что ей сказать?
- Все и ничего одновременно.
- Как это возможно?
- Пытайся, борись. Но помни: сдерживай себя. Вы не одни, тут не место и не время... И ты не заслужил.

Два часа он улыбался ей и вел беседы на отвлеченные темы. Лишь один раз спросила о том, что он думает "об увиденном воочию". Что он мог думать? Он тонул в её огромных глазах. Она была прекрасна! Он видел это, он это чувствовал. Но он не мог этого сказать. Риск был слишком велик. Риск быть услышанным, риск сорваться, пойти дальше и поломать всё... Нет. Нельзя. Её нельзя. Но она прекрасна. Прекрасна без прикрас. Он специально уводил разговор в темы о политике, об их возможном переезде, о ситуации в их странах. Был нарочито нудным... Идиот. Да, полнейший идиот! Он специально сел напротив неё, чтобы смотреть на неё, пожирать ее глазами все эти два часа. Сесть рядом и попытаться прикоснуться к ней? Обнять? Взять её руку в свою и гладить, и ласкать её ладонь и пальцы? А потом украдкой поцеловать их? Да, он этого хотел больше всего на свете. Но нельзя. Нет, нельзя. Это просто невозможно. Еще более невозможным было держать эту дистанцию. Полметра до неё... Полметра пропасти, которую нельзя перешагнуть. С другой стороны, что изменилось? Раньше эта пропасть была такой же. Да, но сейчас, хоть и нельзя ее перешагнуть, можно протянуть руку и почувствовать. Но и этого делать очень нежелательно.

Принцесса устала от дороги и от долгого ожидания и начала активно привлекать к себе внимание. Пора двигаться. Пора расставаться. Но до того он их проводит до ворот. Камера хранения, её багаж (как она, такая невесомая, справлялась с ним одна все это время?!), её дочь. Они обе прекрасны. Каждая по-своему, но прекрасны. Нельзя! Не смей ничего трогать! При входе в лифт она пошутила про то, что специально наелась салата с чесноком. Он ей честно ответил, что это не совсем то, что может его остановить. Она понимала. Она знала, что именно держит его рядом, но в узде. И ей это скорее нравилось, чем нет. Она чувствовала себя уверенно. Красивая, молодая, женственная, сексуальная, уверенная в себе, сильная и слабая одновременно... Желанная... Властная... Смелая... Женщина в полном смысле этого слова. Леди. И, черт возьми, ему это тоже нравилось! До этого он иногда называл её любимкой. Нет. Любимка - это йоркширский терьер на руках у силиконовой муклы. Её имя - Любовь. Нет, не Люба. Любовь.

Регистрация, сдача багажа, получение посадочных талонов. Выход к паспортному контролю. Вот и все. Пришло время. Расставание не было долгим. Скорее, оно было даже стремительным. Долгие проводы - лишние слезы. Но нет. Нет никаких слез. Во всяком случае - не напоказ. Не из-за чего. Не из-за кого. Никто не умер. Все хорошо. Она была такая близкая и в то же время такая далекая. Поцелуй её губ был мягким и теплым. Прикосновение её пальцев было нежнейшим и ласковым. Нравился ли он ей после этой встречи? Не факт. Нравилась ли она ему? Нет. Не просто нравилась. Он был поражен и влюблен. И, улыбаясь ей, он ругал себя в душе самыми последними словами за свою косолапость и неуклюжесть. Как же давно это было в последний раз? Уже 11 лет тому назад. Будет ли это с ними когда-нибудь снова? Возможно, когда-нибудь... А если будет, то и тогда снова будет нельзя? Кто знает, кто знает...

14.11.2011 г.