17 серия. Часть 1

17 серия. Часть 1.
   В прихожей послышался скрип половиц, знакомый голос:
-- Кто там?
«Дома», -- облегченно вздохнул Дойблер.
-- Это я, Эрвин. Откройте.
-- Эрвин? Что случилось?
-- Быстрее, Астрид! У нас нет времени! Срочная эвакуация!
Дверь распахнулась. Ларсон была в шелковом бордовом халате. Ее слегка вьющиеся волосы были в легком беспорядке.
«Она только что из теплой постели... О чем я думаю? Не сейчас об этом! Не сейчас!»
Он отстранил ее и первым вошел в дом. В кабинете горел свет.
-- Одевайтесь! Быстро. Самое необходимое!
-- Но почему? Что случилось?
И тут Дойблер сорвался.
-- Собирайся, продажная тварь! -- Это он не произнес, а прошипел. И шепот этот был зловещим.
Такого никогда не было с Дойблером. И Астрид поняла: произошло что-то очень серьезное. И, еще не найдя ответа на этот вопрос, она услышала:
-- Ты -- шпионка! Продажная тварь! Продажная тварь! -- твердил Дойблер. -- Сколько тебе заплатило НКВД?
У Ларсон все похолодело внутри. Но внешне она владела собой.
-- Уже в который раз, господин Дойблер, эти глупые подозрения. Разве я не доказала всей своей службой?..
-- Доказала! Доказала! Ты теперь у меня попляшешь!..
И тут в проеме противоположной двери появился Урбан.
-- Убирайтесь, Дойблер. Вы, наверное, пьяны. Вы -- свинья, Дойблер!
В руках у Матиаса -- пистолет.
-- А, и этот здесь... Любовничек!..
-- Замолчите, вы! Низкий, ничтожный человек! Фрау Ларсон -- моя невеста!
-- Идиот! Твоя -- невеста? Это большевистская шпионка!
-- Если вы тотчас же не уберетесь отсюда, я буду стрелять!
-- Стрелять? Ради этой большевистской шлюхи ты готов изменить фюреру? Рей...
Но договорить Дойблер не успел. Раздался выстрел, и Дойблер упал лицом вниз, зацепившись за стол и опрокинув вазу с цветами.
Урбан подошел к нему, наклонился. Повернул навзничь. Маленькое пулевое отверстие было едва различимо на черном мундире. Урбан, не зная, зачем он это делает, расстегнул мундир. Белая рубашка на груди уже мокрела от крови. Теплое пятно расползалось.
-- Кажется, я убил его, -- не столько с сожалением, сколько с удивлением произнес Урбан довольно спокойно. Но губы его дрожали.
-- Что вы наделали, Матиас? -- вскричала Астрид.
«О чем я говорю? Он спас меня! Я обязана ему жизнью!» Ее тоже трясло. Никогда еще на ее глазах, так близко, не убивали человека. Она бросилась к Урбану и прижалась к нему.
-- Что же теперь будет?
-- Оказывается, это так просто, -- невпопад произнес Матиас.
-- Что просто?
-- Убить.
-- Надо уходить отсюда, Матиас!
-- Это все правда, что говорил Дойблер?
-- Что?
-- Вы работали на русских?
-- Да.
-- Вы уходите. А я останусь, -- сказал Урбан.
-- Как вы можете остаться? Вы отдаете себе отчет?..
-- Вполне. Я -- немец. Немецкий офицер.
-- Матиас, я знаю вас лучше, чем вы сами себя. Вы -- немец. Но я всегда говорила вам, что есть другие немцы. Вспомните Панкока, Кокошку, Барлаха! Сейчас настал тот момент, когда вы должны решить для себя раз и навсегда, с кем вы?
-- Я боюсь русских, -- признался Урбан.
-- Боитесь?
-- Может, я неточно выразился. Я не боюсь плена или чего там, Сибири...
-- Да перестаньте вы о Сибири...
-- Жизнь утратила для меня всякий смысл. Единственно, что у меня было, это вы. Но теперь я теряю и вас. Поэтому не все ли равно, где меня расстреляют?
-- Да, если вы останетесь, вас расстреляют, и вы потеряете меня! -- с чувством негодования проговорила Астрид. -- И не только меня. Вы потеряете жизнь! У вас хватило решимости стрелять, но не хватает смелости принять правильное решение.
-- Какое же?
-- Остаться! Спрятаться!
-- Где спрятаться? Сюда вот-вот нагрянут.
-- Это уже другой разговор. Я знаю, где спрятаться. «К Юре. Скутаревскому. Больше не к кому», -- решила Ларсон.
Она быстро переоделась. Скомкала несколько газет, сдвинула конфорки, чиркнула спичкой и бросила загоревшуюся бумагу в печку. Туда же полетели бумаги, которые не должны были достаться врагу. Выполнить приказ, продолжать работу в немецкой армии -- все это теперь отпадало, стало невозможным. В руках ее оказалась копия донесения, оригинал которой она передала с этим симпатичным русским парнем -- связным, который был у нее накануне. Она готова была уже и эти бумаги швырнуть в огонь, но спохватилась. «Почему Дойблер вышел на нее? Захватили этого парня? Выследили?..» Нет, эти бумаги она не бросит в огонь! Она их спрячет. В квартире есть тайник. Николай Иванович знает о нем. Если она погибнет, может, сохранятся бумаги.
Она вышла, почти выбежала в коридор, открыла дверь в кладовую-сарай, где хранились уголь и дрова, через некоторое время вышла оттуда и отряхнула платье.
Урбан по-прежнему стоял в кабинете.