Да будет воля Твоя

- Господь велик, братья! Он повелевает судьбами людей и властвует над всем сущим! Творец благосклонен к людям, которые воистину веруют. Будьте же праведными, братья, и творите благо во имя Господа нашего. Аминь!
Меверик осенил крестным знаменем толпу людей, которые стояли пред ним на коленях и внимали каждому слову. Каждый из слушателей был одет в причудливый чёрно-золотой наряд, а на шее имел массивный серебряный крест. Наряд Меверика отличался наличием пурпурных цветов на мантии, распятье у него было несравненно больше, чем у других, а материалом для изготовления служило золото. Это не удивительно, ведь все слушатели были обычными инквизиторами, рядовыми служителями церкви, марионетками. Сам же Меверик обладал более высокой должностью. Он властвовал над всеми охотниками на ведьм, инквизиторами, монахами… Его должность можно было бы назвать постом Великого Инквизитора.
В его руках находились судьбы всех людей на многие мили вокруг. Если кто-то становился ему не угоден, в доме этого человека тут же появлялись мрачные личности в чёрным мантиях, отливающих золотом, с капюшонами. Они уводили этого человека в замок Великого и вскоре после того казнили по обвинению в чернокнижии, демонологии, язычестве… Спектр возможных приговоров был очень велик, а наказание было одно для всех: сожжение на костре во имя очищения души. С того момента, как обитель воителей Бога, замок Мордок, был возведён, в его подземельях побывало несчетное количество «отпрысков нечистого». Подавляющее большинство из них представляли собой дев, не пожелавших возлечь с Мевериком, а значит потенциальных ведьм;  бедных крестьян-«чернокнижников», которые не в состоянии были заплатить ежемесячный оброк;  настоящих целителей от Бога, не признающих власть Меверика и действовавших исключительно во благо всего живого…
В окрестных землях простолюдины пугали именем Великого Инквизитора маленьких детей, а Мордок у них строго ассоциировался с адскими муками. Оттуда не выходили живыми.

И вот однажды ворота замка открылись, а подвесной мост, переброшенный через оборонительный ров, скрипя и шумя, опустился и впустил внутрь отряд инквизиторов, состоящий из десяти человек. Все они были тяжело вооружены и не спускали глаз с пленника, который шагал в тесном кольце сомкнувшихся тел. Невозможно было разглядеть, мужчина это, или женщина: на голове был одет грязный полотняный мешок, а одеждой служил бесформенный балахон. Босые ноги, избитые дорогой в кровь и закованные в кандалы, выглядывали из-под пол одежды, руки охватывала толстая верёвка. Едва последний из конвоиров переступил границу замка, врата закрылись, а мост поднялся, создав непроницаемый барьер для потенциальных захватчиков.
- Ты смотри, Кельвин, каковы вояки! Вдесятером одного человека ведут.– удивился толстый привратник, обращаясь к своему напарнику.
- Видимо, кто-то шибко опасный попался. – ответил Кельвин, и засмеялся собственной шутке. Ему вторил смех толстяка.
Через пару минут «шибко опасный пленник» предстал пред светлым взором Меверика.
- Снимите с него мешок! – скомандовал Великий, а инквизиторы повиновались.
Под отвратительной мешковиной скрывалось не менее отвратительное лицо: странноватая блуждающая улыбка, запавшие глазницы, засаленные волосы, свисающие сосульками. Неведомый насмешник некогда изуродовал облик этого человека, разрезав ему рот до самых ушей. На том месте, где некогда был разрез, теперь наблюдался уродливый рубец, превративший лицо в вечно улыбающуюся маску. Левая рука превратилась в подобие клешни, в виду отсутствия большого пальца. На том месте, где он должен был находиться, наблюдалась абсолютно гладкая кожа, словно пальца никогда и не было. Невозможно было понять, что чувствует пленник, ведь обезображенное лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. Только зелёные глаза пылали нескрываемой злобой.
- О Господи! Что это за чудовище? – с отвращение отшатнулся брезгливый властитель.
- Ваше преосвященство, это ведьма. – покорно отвечал глава отряда, приведшего пленницу.
- Я вижу, что не балаганный шут! Что у неё с лицом?
- Не знаю. Когда мы её пленили, она уже была такая.
-Эй ты, исчадье ада, отвечай, что у тебя с лицом? – обратился Меверик к ведьме.
Она подняла на него глаза и чуть приоткрыла рот, словно силилась что-то сказать, но не могла. Это выглядело ужасающе. Спустя секунду в горле у пленницы заклокотало, и она хрипло рассмеялась. Она заливалась громким смехом, содрогаясь всем телом. У одного из стражей сдали нервы и он, не выдержав, ударил смеющуюся женщину по лицу. Смех прекратился, а кожаная перчатка с заклёпками оставила глубокую рану на, и без того, обезображенной физиономии. Ведьма сплюнула кровь пополам со слюной и, издав жуткий крик, кинулась на обидчика. Верёвка на руках лопнула, как шелковая ленточка, звенья кандалов на ногах рассыпались подобно игрушечным и покатились по мраморному полу, огласив зал громким звоном.
Длинные пальцы колдуньи впились в горло несчастного и сжали его с нечеловеческой силой. Она душила огромного сильного мужчину лишь одной, правой, рукой. Но тот, всё равно, не мог вырваться. Товарищи, кинувшиеся на помощь, тщетно пытались оттащить озверевшую женщину, она отбрасывала их свободной конечностью. Прошло с полминуты безрезультатных потуг, пока кто-то не додумался оглушить её рукоятью меча. Бессознательное тело оттащили от инквизитора, но было уже поздно. На полу лежал бездыханный труп.
- Отведите её в подземелье, закуйте в самые крепкие кандалы, приставьте охрану с арбалетами. Пусть с неё не спускают глаз круглые сутки. – скомандовал испуганный Великий Инквизитор. Это была первая настоящая ведьма, которую он встретил.

Пленница уже три дня томилась в самом глубоком подземелье, а Меверик не покидал свои покои. Он ходил взад-вперёд по комнате и думал. Думал о произошедшем и том, что делать дальше. Он боялся эту странную женщину и не был уверен, в том, что она не сбежит прямо с костра, даже привяжи они её к столбу, как полагается. После долгих раздумий, вельможа решил спуститься в подземелье и лично допросить её. Под словом «лично» подразумевался кортеж из пятидесяти тяжеловооруженных боевых монахов, которые еле вместились в тесном коридоре, предшествовавшем камере ведьмы. Все они были жутко напуганы и даже не скрывали свой страх. Меверик боялся не меньше других, но, всё же, приступил к расспросу.
- Эй ты, исчадье ада, у тебя есть имя?
Фигура, сидящая в дальнем углу сырой ямы, которая великодушно именовалась камерой для заключенных, подняла голову и с отвращением взглянула на всех присутствующих. Её взгляд долго скользил по толпе взрослых мужчин, которые боялись подобно малым детям. Она чувствовала их страх, упивалась повисшей в воздухе негативной энергетикой.
- Моё истинное имя ничего не даст тебе, лжесвященник. Ты, всё равно, не обладаешь достаточными познаниями, чтоб понять его значение. Но, если хочешь, то я поведаю тебе то имя, которым меня назвали при рождении: Изабелла. Изабелла Гоуди.
- Так значит Изабелла… Хорошо, скажи мне, почему ты здесь?
- Твои прихвостни затащили. Совершенно безосновательно, к слову!
-То есть, ты считаешь, что тринадцать выпотрошенных овец из стада деревенского старосты, задушенный и обескровленный младенец, а также три инквизитора, искалеченных при твоей поимке – это недостаточная причина для заключения и последующей  казни?
- Все мы не без греха, Святой Отец. – она сделала упор на слово «святой» - Каждый, в какой-то степени провинился перед Всевышним. Кому, как не тебе, это знать?!
- Как понимать твои слова?
- Понимай их так, как позволяет твой разум и чёрная душа!
- Замолчи, чудовище! Не тебе судить о чистоте моей души. Она так же чиста, как у новорождённого!
Изабелла разразилась гомерическим хохотом.
- Вот, значит, как?! То есть ты не считаешь прегрешением сожжение на костре дочери трактирщика из близлежащей деревни? Девушка была чиста, подобно утренней росе. Её вина состояла лишь в том, что жадный отец не хотел платить тебе! Я уже промолчу, что бедняжка Лилит вытерпела по пути к казни. Как она, по очереди, прошла через твои покои, постель отца Кастора, комнату охраны…
-Молчать! –взбеленился Меверик. – Ты лжёшь, грязная ведьма! Этого никогда не было.
- Ты можешь обманывать окружающих и самого себя, но высшие силы не обманешь. Если захочешь поговорить ещё, приходи. У меня припасено много историй о тебе. Признаюсь, чем больше я узнавала о тебе, тем больше проникалась уважением. Твои деяния восхищают меня, Меверик! Ты служишь не тому, кому должен...
Великий Инквизитор побледнел лицом. Он был шокирован осведомлённостью ведьмы.
- Тебя казнят через сожжение завтра на рассвете, предварительно выпустив кровь, а прах твой будет скормлен свиньям. Свиньи будут заколоты, а мясо их отдадут псам, которых умертвят и закопают как можно глубже. Твои знания уйдут в могилу вместе с тобой! – последнюю фразу инквизитор произнёс еле слышно, приблизившись к решетке. Так, чтоб её услышала только Изабелла.

Меверику предстояла длинная ночь. Наверное, самая длинная за всю его жизнь. Он не мог заснуть и терзался бессонницей до полуночи. Даже вино, которое он пил в огромных количествах, не расслабляло тело и разум. Возможно, у него проснулась совесть, или же он просто боялся разоблачения. Во всяком случае, Великого Инквизитора всю ночь посещали воспоминания о тех невинных, которые погибли, хоть и не от его руки, но по его приказу.
И вот, когда Меверик опустошил третий кувшин крепкого напитка, его, наконец, начало клонить в сон. Он прилёг на роскошную постель, но, как только его веки сомкнулись, он услышал громкие всхлипы и рыдания. Списав появление звуков на количество поглощенного алкоголя, он снова попытался заснуть. Но плач не прекращался. Разгневанный вельможа вскочил с постели и начал искать источник звука. Сначала он осмотрел свои огромные покои и ничего не нашел. Потом поиски переместились в соседние комнаты, но и там никого не было. Голос, тем временем, звучал всё сильнее. Владыка задумался и вспомнил, что как раз под его комнатой находится подземелье и многочисленные камеры для заключённых. Но каким образом звук пробивался сквозь толстый слой земли?! Это вопрос не посетил голову пьяного человека, к сожалению.
Меверик, сломя голову, бросился к ступеням, ведущим в подземелье. Он уже предвкушал, что сейчас найдёт дежурящих стражников, выместит на них свою злобу, а те раздадут плетей всем, кто есть в подземелье. Тогда-то рыдания и прекратятся. Но каково было его удивление, когда во всём замке и даже в казематах он не обнаружил ни одной живой души. Ни стражи, ни заключённых. Никого! А звук, напоминающий плачущую девушку, не прекращался. Меверик снял со стены факел и зашагал подземельем, поглядывая по сторонам. Через несколько минут он приметил в одной из камер что-то белое. Подойдя ближе, он увидел девушку, содрогающуюся от рыданий. Именно этот звук раздавался по всему замку. Он окликнул незнакомку, а та, прекратив плакать, подняла голову.
- Кто ты такая?- спросил Меверик, оглядывая её с ног до головы. Она была довольно привлекательна, если не сказать больше: прекрасна! Волосы цвета воронова крыла, безупречная фигура, большие глаза изумрудного цвета, утончённые черты лица. Одета она была в полупрозрачное белоснежное платье, которое почти не скрывало тело прелестницы.
-Я.. Я не знаю! Не помню ничего! – с ужасом прошептало прекрасное создание, прильнув к решетке.
- Совсем ничего? Даже того, как сюда попала?
- Нет. То есть да. Немного припоминаю. Кажется, меня сюда привёл мужчина в чёрно-золотой рясе и… И всё!
Десятки мыслей одновременно посетили голову священника и, если бы он был чуть более трезв, то заметил бы, что незнакомка находится в той же камере, где раньше была Изабелла и, что на левой руке у неё отсутствует большой палец. Но, к сожалению, или к счастью, Меверик был пьян и единственное, что он сейчас понял - прекрасная девушка отлично согрела бы его постель этой ночью.  Он, шатаясь, побежал на пост охраны, взял связку ключей и, проклиная нерадивых служак, вернулся обратно. Великий Инквизитор, гремя связкой, подошел к решетке и начал подбирать ключ к огромному висячему замку. Провозившись пару секунд, он почувствовал прикосновение чьей-то руки к своей. Подняв глаза, он увидел перед собой всё тот же изуродованный облик, что будоражил его нервы последние дни. Красавицы в камере как не бывало. Крик застрял в горле порочного священника, но он, всё-таки, попытался бежать. Увы, пальцы Изабеллы крепко держали его руку.
- Отпусти! Отпусти меня! Я не знаю, что с тобой сделаю! Мои слуги тебя на мелкие кусочки порубят!
Ведьма не отпускала, лишь монотонно бормотала что-то себе под нос. Видя, что угрозы не помогают, Меверик сменил тактику.
- Отпусти, пожалуйста! Я обещаю, клянусь, что ты будешь освобождена сейчас же. Более того, я выпишу тебе индульгенцию. Дам письменное разрешение делать всё, что захочешь! Тебя больше никто и никогда не посмеет тронуть!
Инквизитор извивался, умолял и рыдал как маленький ребёнок. Под его ногами скопилась небольшая лужица. Великий и могущественный Меверик описался. Тем временем, Изабелла стояла недвижимо, как бы упиваясь ничтожностью этого человека. Когда он прекратил последние попытки вырваться, ведьма зашевелилась и произнесла:
- Какова цена твоей души, Меверик? Твоей жалкой, ничтожной душонки! Ты ведь сам не знаешь, верно?! Я даю гарантию, что Бог не дал бы за неё и ломаного гроша. Но Князю Тьмы такие последователи пригодились бы. Готов ли ты служить Вельзевулу верой и правдой?
- Да, да! Я готов, только не убивай меня, пожалуйста!
- Хорошо, ты не умрешь от моей руки. Взгляни мне в глаза, Меверик, что ты там видишь?
Инквизитор послушно поднял голову и сфокусировал взгляд на бездонных глазах Изабеллы. Они завораживали, притягивали, звали и принуждали нырнуть в этот глубокий омут. Кажется, Меверик потерял сознание, а когда проснулся, услышал голоса.
-Ваше Преосвященство, мы услышали шум. Что случилось?
Как только он открыл рот, чтоб ответить, раздался до боли знакомый баритон.
- Ничего страшного, я просто допрашивал ведьму.
- Что здесь происходит? – закричал ошеломлённый Великий Инквизитор, и не узнал собственного голоса. Он кричал тонко и пронзительно. По-женски.
После того, как головокружение прошло, он увидел, что находится в камере, перед которой стоят три стража с факелами и… он сам. По крайней мере, это было его тело. С всклокоченными волосам и в ночной рубашке, испачканной красным вином. Меверик с роду не был тугодумом и, затаив дыхание, взглянул на свою левую руку. На ней отсутствовал большой палец. Он с ужасом начал кричать:
- Выпустите меня отсюда! Произошла ошибка! Это я, ваш повелитель. – он понимал как глупо и бессмысленно это звучало, но ничего не мог с собой поделать.
Один из стражников вскинул арбалет, который до этого держал в руке и вопросительно взглянул на новоявленного Великого Инквизитора.
- Нет, нет! Это лишнее. - произнёс тот, и развернулся по направлению к выходу.
-Так что же делать с ведьмой? – прозвучал вопрос, вслед быстро удаляющейся фигуре.
До стражника долетели еле слышные слова, еще больше приглушенные воплем заключенного.
-Всё по плану: кровопускание, костёр, свиньи…