3. Тётя Мотя и курочка Ряба

               
Тётя Мотя очень была работящая тётенька, хотя поворчать любила, а иногда даже ругалась, как сапожник. И поэтому даже хорошо, что ангел-хранитель её, Степан, был товарищ рассеянный и забывчивый. Правда, тётя Мотя с некоторых пор желания свои на бумажке записывала, чтоб чего лишнего не пожелать – уж она-то свой язык хорошо знала. Как ляпнет чего – так оно и выйдет. Потому что Стёпка-растрепка вечно не вовремя за свой блокнот хватался и первое же услышанное слово записывал. Перевирал, не без того.
И вот что-то у тёти Моти с финансами как-то неладно стало. Не хватает денежек – и всё тут! Уж она старается-старается, экономит-экономит, бедному дяде Владе, супругу своему, лишний раз на пиво денег не дает – а достатка-то нет. И работают оба, не покладая рук, а всё никак не получается сколько надо заработать.
Села как-то вечерком тётя Мотя на кухне, бумажку приготовила, карандашик, и давай голову ломать, как бы так правильно-то выразиться, чтоб разгильдяй Стёпка чего не нагородил от недопонимания?
 «Эх, - думает тётя Мотя, - впрямую деньги у Стёпки просить нельзя, он в них разбирается, как свинья в апельсинах. Надо как-то в обход, что ли…» И давай думать, чего ей не хватает. Думала-думала, да придумала, что всё, чего не хватает – опять в деньги упирается. Какой смысл, скажем, для детей ботинки просить? Опять Степка перепутает, не тот размер, не тот цвет организует – вот кабы денег достаточно было, так сама бы тётя Мотя всё в магазине купила, вот и весь сказ.
Всю бумажку каракулями исписала тётя Мотя, разными замысловатыми фигурами изрисовала, прямо куда там – схему вычертила. И – шлёп себя по голове!
- Эврика! – говорит, - вот оно что! По всему выходит – надо мне чего-то новое делать, чтоб в жизни что-то изменилось. А иначе так и буду, как кляча на водокачке, всю жизнь в одной колее брести. А что-то ничего не придумывается…
Перевернула тётя Мотя бумажку, да и написала:
«Заявка. Хочу дело новое, чтоб позитивные изменения в жизни случились, и чтоб привели они к значительному повышению семейного благосостояния. Только честным путём. Нестандартные предложения приветствуются!». И подпись поставила: «тётя Мотя». Подумала немного и ещё приписала: «Не препятствую». Ручки довольно потёрла, мол, пусть теперь Стёпка сам разбирается! А Стёпка – тут как тут, крылышками размахивает, в бумажку пялится.
- Ой, - говорит, - что-то Вы, тётя Мотя намудрили ноне! Уж больно расплывчатая формулировочка-то!
- А мне до этого дела нет! – сразу тётя Мотя огрызнулась и руки в бока упёрла, - И так уж всю голову себе чуть не сломала, пока придумала, чтоб ты чего напакостить не ухитрился!
Стёпка только крякнул, в затылке почесал да и говорит эдак обиженно:
- А Вы, уважаемая гражданка тётя Мотя, чем ругаться, лучше б достали свою старую шкатулочку, да там чего поискали. Глядишь – найдется чего-нибудь нестандартное. А то от Ваших замысловатых заявок совсем ум потерять можно! А я того, полетел…
Переписал Стёпка в свой блокнотик тётимотину заявку, да и умчался в Небесную Канцелярию. А тётя Мотя достала свою заветную шкатулочку, которую с юных лет не открывала, и давай предметы рассматривать. Каких только сокровищ там не нашла – и фантики от стародавних конфет, и записки от школьных воздыхателей, и куклу старую. Аж прослезилась от умиления. Шарилась, шарилась так в шкатулочке-то, вдруг – цоп! А в руке яйцо деревянное, расписное, с позолотой. Только потертое, старое. И никак припомнить не могла – кто и когда его подарил. Помнится только, что оно всегда было, маленькая тётя Мотя с ним играла и все открыть пыталась, только не вышло ничего из этого. А как подросла – так яйцо в шкатулочку с разными детскими пустяками положила, на память. Да и забыла.
Задумалась тётя Мотя, сунула яйцо в карман фартука, по хозяйству хлопотать пошла. А сама всё думает – куда ж его пристроить-то? Потом рассердилась:

- И чего я с этим яйцом ношусь, словно курица какая-то? Наседка я, что ли?
Тут дочка Марфушка прибежала и говорит:
- Ой! Какое яичко хорошенькое! Надо его в инкубатор положить, вдруг из него кто-нибудь вылупится? Жар-птица, например…
- Хорошо, если Жар-птица, - ворчит тётя Мотя, - на электричестве экономить будем. А если дракон какой огнедышащий?
- Тогда на газе сэкономим! – радостно отвечает Марфушка, - Видишь, какое яичко маленькое? Значит, и дракончик тоже маленький будет, как раз вместо печки!
 - Ну и умница ты у меня, дочка, - тётя Мотя взяла коробочку из-под конфет, яйцо туда положила, да и поставила коробочку на батарею, - Вот тебе инкубатор. Если кто вылупится – тогда меня зови.
А сама дальше по хозяйству хлопотать пошла. Ну, думает, чем бы дитя не тешилось, лишь бы под руку не лезло!
Про яйцо забыла тётя Мотя, разве кто из деревянного-то яйца может вылупиться? А вот Марфушка-то его как раз караулила, каждый день подходила посмотреть – нет ли кого в инкубаторе? И вот однажды прибегает к тёте Моте и кричит:
- Мама, мама! Там птенчик вылупился! Вот честное слово птенчик!
Пошла тётя Мотя к батарее, заглянула в коробочку – а там и впрямь птенец сидит, нахохлился… и осколки деревянной скорлупы валяются. Удивилась тётя Мотя и говорит:
- Ой, ты кто такое, чудо-юдо?
- Кто-кто, дед Пыхто! – говорит птенец недовольно, - Жрать давай, хозяйка! Соловья баснями не кормят!
- Ишь ты, поперечина, - тётя Мотя подбоченилась, - не успел вылупиться, а ужо командует! А ну отвечай по всей форме, кто такой? Неужто и впрямь соловей? Уж не Соловей ли разбойник у нас в дому завелся?
- Никак нет, никакой я не соловей, цыплёнок я, - отвечает птенец, - если уж совсем точно говорить – курица! В будущем. Так что гони еду, хозяйка!
- Ну ты, курица, ежли ты из деревянного яйца вылупилась, поди тебя чем-то особенным кормить надо? – говорит тётя Мотя и насыпала в плошку копеечек. Вдруг, мол, какая денежная курица получилась? А цыпленок на плошку посмотрел презрительно так и говорит гордо:
- Куры денег не клюют! Зерно давай! А коли зерна нет – и каша сойдет.
А Марфушка в ладоши захлопала от радости, да и говорит:
- Ой! Вот у нас и своя собственная курочка появилась! Я с ней играть стану. Давай её Ряба назовём?
- Ряба – это можно, хорошее имя, - соглашается цыпленок, - так мою пра-пра-пра-прабабушку звали. Про неё даже сказка есть!
Тётя Мотя эти разговоры послушала, да и говорит строго:
- Ладно, живи. А если пользу приносить не будешь – я тебя мигом в суп оформлю!
И пальцем так погрозила.
Так вот Ряба в тётимотином доме и появилась. Все её полюбили, а чего? Птица разумная, говорящая, непривередливая. Кашу, зерно клюет, никаких разносолов не требует. Выросла Ряба стройная да голенастая, оперение разноцветное, вроде даже как с позолотой. Одно слово – красавица! Про то, чтоб такую красоту в суп – никто даже не помышлял. Член семьи ведь, жалко.
Одна только тётя Мотя ворчит:
- Вот, как играть да баловаться – так все горазды, а как за животиной убирать – опять мне досталось! Ишь, то перья роняет, то помёт по всему дому… Эх, видать, Стёпкины происки! Ух, попадись он мне, провокатор крылатый!
А Ряба начала яйца нести. Как ни снесёт яйцо – всё золотое. Тётя Мотя даже расстраивалась – ну что за птица такая непутёвая! Яйца несёт – ни в тесто положить, ни яичницу сготовить. Ряба яйцо снесёт – тётя Мотя его в стол положит, и так всё время. Целую коллекцию золотых яиц собрала. Куда ни посмотри – везде в доме яйца золотые. А что с ними делать – никто не знает. Красиво – да и только. Тётя Мотя уж и друзьям их дарила, а яиц все не убавляется. Ряба-то своё дело знает. А мышей у тёти Моти в доме отродясь не водилось, так что все золотые яйца в целости и сохранности были.
- Ну ты, Ряба, хоть бы для разнообразия нормальное яйцо снесла! – в сердцах тётя Мотя говорила, - никакой от тебя пользы, одна болтовня бестолковая!
А Ряба только только хихикает да говорит:
- Может, мышку на подмогу позвать? Чтоб было о чем поплакать. Сказку-то про мою прапрапрапрабабушку перечитай, может, поумнеешь! Моя прапрапра и нормальные яйца нести умела, а вот я – нет. Потому что мутация ТАКая, вот!
Тётя Мотя наглую курицу гоняла веником, ругалась, что куры шибко грамотные стали, однако кормила исправно и золотые яйца во все сундуки складывала.
Дядя Владя на это дело сначала сквозь пальцы смотрел, а потом говорит:
- Мотя, так дело не пойдет. Надо что-то с этим стихийным бедствием делать. Ряба – курица хорошая, но яйцам надо какое-то применение найти. А не то скоро дома ступить негде будет – видишь, какая у нас птица старательная.
Тётя Мотя в сердцах отвечает:
- Ну, если ты такой умный, хоть объявление напиши, мол, продаём яйца золотые. Может, какой дурак и купит! А у меня по хозяйству дел полно, весь дом на мне, да дети, да ещё работу работать надо!
А тут ещё Ряба заявила:
- Я девушка уже взрослая, замуж хочу! Цыпляток может, выведу… Короче, хозяйка, найди мне жениха и точка! Да не какого попало, а подходящего!
Тётя Мотя аж дар речи потеряла:
- Мало мне возни с этими окаянными яйцами золотыми, да с перьями, да с помётом, а ты хочешь, чтоб у меня по дому целая толпа кур шлялась? А если все твои дочки тоже золотые яйца нести будут, куда я их дену? Так ведь и дом рухнет! Кстати, из золотых-то яиц цыплята вылупиться могут ли?
- Ну ты, хозяйка, и тёмная же, - хихикает Ряба, - разве ты не знаешь, что цыплята только из деревянных яиц вылупляются, золотые – это уже тпру, конечный продукт. А деревянные яйца – они только от любви получаются. Так что ищи мне жениха. У меня материнский инстинкт проснулся.
Пока там Ряба с тётей Мотей препирались, дядя Владя потихоньку объявления писал.
В одном вот что было: «Продам золотые яйца по высокой цене», а в другом – «Ищу подходящего жениха для курочки Рябы. Какого попало – не предлагать». Уж очень он по пиву соскучился, а тётя Мотя на пиво денег не давала – экономила. Вышел дядя Владя на улицу, объявления на фонарный столб наклеил, с чувством выполненного долга домой пошел. И говорит тёте Моте:
- Мотя, давай-ка мы часть яиц в корзинку сложим, да в Банк отнесем. Будет у нас золотой счет. В Банке, поди, знают, что с золотыми яйцами делать.
Тётя Мотя  сразу замолчала, подумала, да и согласилась. А чего? Золотых этих яиц в доме – девать некуда, того и гляди, полы проваливаться начнут от эдакой тяжести. Насыпали они золотых яиц полную корзинку, в Банк понесли. А в Банке как такие сокровища увидали – обрадовались! Счет тёте Моте с дядей Владей золотовалютный открыли, сказали, что процент платить станут. Дядя Владя тоже обрадовался – значит, на пиво денежки будут!
Пришли из Банка домой – а там возле дверей уже очередь выстроилась из желающих золотые яйца купить. Кому одно, кому два, а один австралийский миллионер – тот сразу сто штук купил! В доме сразу свободнее стало, и даже полы прогибаться перестали. У тёти Моти сразу от сердца отлегло – уж очень она боялась, что дом рухнет.
Тут в дверь постучали, открыла тётя Мотя, а там, а пороге – мужичонка в фуфайке. Штаны с заплатками, сапоги кирзовые, картуз потрепанный набекрень. А под мышкой – петух. Перья белые и синие, ну красавец! И говорит тот мужичонка:
- Вот принес по объявлению. Жених для вашей Рябы. Посмотри, может сгодится? Вишь, красавец какой. Петя звать. В суп его – жалко, а обязанностей своих не выполняет, гад. Куры ему наши, видишь ли, не по нраву. Цвет у него, понимаешь, какой-то подозрительный… Разве ж бывают нормальные петухи с голубыми-то перьями?!
- А откуда он у тебя взялся такой, нестандартный? – подозрительно так тётя Мотя спрашивает.
- Да всё жена, чтоб её, - сокрушается мужичонка, - откопала где-то в сундуке яйцо фарфоровое, гжельское. На печку положила – а петух из него возьми и вылупись! Ну, вырастили, понятное дело, а что с ним делать, с таким ненормальным – не знаем. Гляжу – ваше объявление на столбе… Вот я и решил попытаться, вдруг чего получится? А не то – в суп его придется, сердешного. У нас ведь так положено: если пользы от животины нет – тады в суп её…
Тётя Мотя, хотя и суровая была, петуха-бедолагу пожалела. Мужичонке в качестве платы яйцо золотое дала, тот от радости чуть из сапог своих не выпрыгнул. Эдакое богатство за бесполезную птицу отхватил!
Ряба же как Петю увидала, сразу ему глазки строить начала, подмигивать игриво по-своему, по-куриному. Петя как Рябу увидал – сразу гребень встопорщил, да как закукарекал! Обрадовался. Очень ему Ряба понравилась.
Тётя Мотя только за голову схватилась:
- И чего это, мне теперь куриную ферму открывать, что ли? А работа как же?
А дядя Владя уже успел в магазин сбегать, сидит, пивко попивает и говорит так добродушно:
- Да плюнь ты на неё, на эту работу! И впрямь лучше уж куриную ферму завести, чем как ты, надрываться почти задаром. Да и цыплята поди не какие попало вылупятся… Я думаю – волшебные будут. Уж управимся как-нибудь.
Ряба тоже поддакивает:
- Ты, хозяйка, не бойся, деревянное яйцо – оно не каждый раз получается, это редкость большая. А уж фарфоровое – и подавно. Это золотые – запросто. Только вот я несушка, а не наседка. Яйца деревянные надобно в инкубаторе держать. Кстати, они годами могут в коробочке лежать – и не протухнут ни капельки.
Вот так и получилось, что пришлось тёте Моте из старого дома в особняк перебираться, да курятник строить, да склад для золотых яиц, чтоб по всему дому не валялись.
У Рябы с Петей хорошая семья получилась, Ряба деревянные яйца снесла, и даже фарфоровое по нечаянности. Тётя Мотя часть из них, как водится, на батарею положила, в коробочку из-под конфет, чтоб цыплятки вылупились. А часть – детям подарила, сыновьям Климке с Максимкой, да дочке Марфушке. Строго-настрого детям наказала, чтоб хранили их в своих заветных шкатулочках. Деревянное яйцо – оно не тухнет, и курочка Ряба из него запросто вылупиться может, когда нужный момент настанет.
К тому же тётя Мотя практичная была очень, всё в дело пристраивала – из перьев, что Ряба да Петя сбрасывали, подушки делала. И спалось на этих подушках – лучше не придумаешь, одни только волшебные сны снились, никаких кошмаров. А помёт куриный – в огород, как удобрение. И от этого удобрения у тёти Моти в огороде всё так и пёрло. Прям сказочные овощи получались, всем соседям на зависть.
Так вот тётя Мотя новым делом и обзавелась. И изменения в жизни получила. Ну, о благосостоянии и говорить не приходится. Куры-то у неё денег не клюют, им и зерна хватает.
А Стёпка заявку-то тётимотину в Небесную Канцелярию приволок, всё по-честному.
Отдать только забыл, такие вот дела. С подружкой своей, Глашкой, заболтался.