Утро прозаика

Утро начинается предсказуемо: за стенкой истерично плачет ребенок. Это соседский мальчик Павлик. Он не хочет идти в детский садик. Через две минуты к детскому плачу присоединяется пискливый голос мамы. Потом, хриплый мат папы. Все эти голоса сливаются в общую какофонию. Затем, начинается бесконечное хлопанье дверьми. Это продолжается минут десять. Наконец-то, все затихает. В принципе, это очень удобно. Будильник не нужен.    
Проснувшись и прослушав радиоверсию бесконечного семейного сериала, прозаик следует в санузел. Происходящее там описывать не буду, из этических соображений.      
Буль, буль. Это я заливаю в чайник воду из фильтра типа «кувшин». Щелк. Это я включаю электрический чайник типа «электрический чайник». ****ь! Это я наступил на бешеную хлебную крошку типа «надо чаще пылесосить, мудак». Что же, пока закипает чайник, сходим, побреемся.   
Признаться, я ненавижу бриться. Но бородка мне не идет. С бородой я похож на Полякова, который пил дней десять… Кстати, после ухода Довлатова я единственный прозаик, кто пьет запоями. Это ко многому обязывает…    
Шик, шик. Это я насыпаю в бокал две ложки растворимого кофе типа «Нескафе». Беру чайник с закипевшей водой. Буль, буль. Ну, тут вы догадаетесь сами…   
Пик. Это я включаю телевизор типа «пора выкинуть на свалку». Бу-бу-бу, бу-бу-бу. Это типа новости. Попал в автокатастрофу, какой-то губернатор. Выжил. Убежден, что многие расстроились. Я тоже…    
Ширк, ширк. Это я чищу зубы зубной пастой типа «Колгейт». Пук. Извините, это я пукнул. Шшшшшшш. Это я принимаю душ. Casa Mare… Не обращайте внимание. Это я пою в душе по-молдавски.   
Бррр. Это означает, что зимой у меня в ванной холодно. Вытираюсь полотенцем типа «дружок, пора меня постирать».    
Неуловимый звук. Это я облачаюсь в одежду типа «носить стыдно, а выбросить жалко». Жжжжжж. Это я застегиваю молнию на сумке ноутбука.   
Выхожу в засранный подъезд. Сначала его мыли, по очереди, люди, живущие в данном подъезде. Потом, решили нанять уборщицу. Но для некоторых, 30 рублей в месяц, оказались, непосильной данью. Уборщица ушла. Теперь, его не моет никто. Как сказал бы Сергей Донатович: «Биография этого подъезда полностью отражает историю нашего государства».   

Итак. Я еще раз пробежался по строчкам. На Нобелевскую, конечно, не тянет. Но премия «Писатель года» у меня в кармане.   
Спасибо, за внимание.