Покидая Санкт-Петербург

Поезд тронулся. Мысли хороводом двинулись вперед. Мне не хотелось уезжать. Как в прошлый раз, так и в позапрошлый. Не хочется уезжать от ощущений и счастливых мгновений, от ощущения эйфории, жизни и состояния посещения музой. можно с уверенностью сказать – «это мой город» .Я чувствую себя частью этого огромного живого организма, где люди это нервные окончания, а улицы это кожный покров. В некоторых местах кожа испорченная лишаем, грибком и венерическими заболеваниями, в других местах она обожжена кислотой, спиртом и другими химическими веществами. Нервы не проводят процессов торможения. только возбуждение. Безумный ритм. Барабанный ритм в джунглях. Не хочется уезжать. Дома ждет дурацкая работа школьного учителя. Необычного школьного учителя-физрука. Я думал, что мне понравится. Я хотел, чтобы мне понравилось. Думать и хотеть можно все что угодно. Никто не запрещает. Пожалуйста. Думать не вредно. А вот делать то, что тебе не нравится вредно. Мне не хочется говорить об этом с другими людьми. Потому  что им трудно понять, что мне не нравится. Почему я недоволен. Чего мне еще надо. Но я не хочу им отвечать, Да и просто не могу. Разве я могу сказать своей маме, что не хочу вообще работать. Никогда не работать. Разве я могу сказать, что работа убивает меня, глушит и вводит в ступор. Могу ли я объяснить что  тупею, когда работаю. Мама не поймет и расстроится. Будет, думать, я неустроен, и не знаю, чего хочу. Я еще не нашел себя. Можно мне сказать это в 25 лет? Когда большая часть жизни отдана спорту. Каждодневным тренировкам. И теперь, когда я вынужден работать, чтоб не подводить окружающих. Должен зарабатывать деньги, чтобы платить за квартиру, покупать еду, туалетную бумагу с тройным покрытием и запахом ромашки, чтоб попа радовалась. Чтобы не сидеть у мамы на шее. Чтоб брат не говорил, иди работай, чтоб знакомые на вопрос где ты работаешь получали полный и развернутый ответ. Чтоб я был таким же, как все. Я ведь живу в обществе. Нужно соответствовать. Рамки существуют для всех. И пока у тебя нет возможности делать деньги из ничегонеделания, делай их как все. Но мне тяжело. Два месяца работы в школе. Меня тошнит. И от детей и от взрослых. От взрослых даже больше. Один мой друг Говорит что надо работать всю жизнь. И мне его жаль.  И я не смогу опровергнуть его. Потому что он это не я. Он классический продукт современного общества. А я скорей экскремент.  Да и не хочется мне объяснять что-то другому человеку. Он другой. Думает по другому, и слава богу. Я не хочу быть таким,  а он в свою очередь не хочет быть мной. И нет тут правого и неправого.
Меня понесло в другую степь. Хотел написать, что-то другое. О чем уже и не вспомнить. Мысли как качели на карусели - все разные. Смотришь в окно и думаешь. Друзья, которые провожали нас. Я чувствую связь с ними. Мы на одной волне. Я думаю, что мы могли бы сделать что-то по-настоящему стоящее. Что-то из ряда вон выходящее. Создать свой мир. Придумать что-то такое, чего еще не было. В Петербурге атмосфера располагает. Я  уже писал что здесь, Чувствую присутствие музы. В каждом доме, нависающем над тобой и  в каждой улочке уходящей вглубь твоего сознания. В Петербурге я чувствую себя поэтом, писателем, художником, скульптором да мало ли кем, главное не учителем физкультуры. Да. А дома я буду снова вести уроки и ждать, чтобы  поскорей раздался звонок. Последний звонок. Вся жизнь превращается в сплошное ожидание.   А здесь, кажется что жизнь ждет тебя. я нахожусь тут всего несколько  дней и это мое третье посещение. И всякий раз покидая этот город мне хочется плакать. Может это всего лишь жалкая романтика, я не знаю. Мне говорят, что тебе так кажется, потому что ты приезжаешь туда отдыхать, что отсутствует необходимость зарабатывать на жизнь. Нельзя просто ходить по улице, чтоб  желудок наполнялся сам собой. Нужно работать. Нужно работать если ты так считаешь. Но если другой так не думает, зачем пытаться объяснить ему что нужно. Кому то нравится анальный секс, другим нет. Хотя нет, это плохой пример. Всем нравится анальный секс. Просто не все в этом сознаются. Я хочу работать, но делать, то, что мне нравится. Я считаю, что занятие любимым делом должно приносить тебе прибыль, чтоб ты мог продолжать свое дело. Работа это не всегда  негативное занятие. И я ищу. То, что принесет мне удовольствие. То, что удовлетворит мою душу, мою маму, мою Дашу и мой желудок. Но пока не нашел, буду свистеть в свисток. Буду приучать детей к физическому труду. Буду заботиться о их здоровье. Заставлять делать то, что не надо мне, а им необходимо. Они будут противиться. Халтурить. Будут садиться на скамейку якобы для того чтобы завязать шнурки. Я буду делать им замечания. Буду делать вид, что они мне нравятся или наоборот. Не буду замечать то, как они надо мной издеваются. Буду ставить двойки в дневник и пятерки в журнал. Буду все это делать на автомате, только для того чтоб мне платили. Потому что пока не могу делать ничего другого. Буду ходить на пед советы  и на родительские собрания. Буду улыбаться директору и заискивать. Буду переживать. Но только внешне. Я не раб и не погружён в  игру как в черную дыру бермудского треугольника. Я знаю, зачем и почему  это делаю. Я обладаю полной осознанностью происходящего.  Поэтому им не поиметь меня. Ни их родителям, ни их руководителям. Работая, я в первую очередь делаю им одолжение. А не они мне. Это одна из главных истин. Не они дают мне подачку, и не я эту подачку принимаю, как будто не заслужил. Пусть  так считают другие и пусть они работают всю жизнь. Я не намерен. Я слишком сильно люблю себя. Но я готов унижаться и притворяться. Потому что это ничего не стоит. Нет ничего несущественней, чем гордость. Это настолько эфемерное чувство, сравнимое разве что с тявканьем собачки. Но оно есть. И чтобы убить гордость в себе надо понять, что ты играешь. Что все что ты делаешь тебе понятно. Что задевает, когда  говорят что я неправильно заполнил журнал 8 "а" класса, и я больше не должен так делать. Или то когда  говорят, что  на моем уроке поведение учащихся  нуждается в корректировке. Говорят  при других людях. Выставляют меня дураком. Постоянно делают замечания. Что я не в том месте построил класс. Что я что то сделал не так как надо. Почему раньше меня это задевало? Почему у меня ухудшалось настроение и я переживал? Потому что думал что не достоин. Что я не профессионален. Гордость. Вот что не давало мне покоя. А что есть гордость в реальности? Абсолютное ничего, ноль без палочки. Призрак чувства собственного достоинства. А чего я достоин? Самого лучшего само собой. Поэтому плевать я хотел, что делаю что-то не так. Это всего лишь игра. И я буду играть по правилам пока.
И снова меня понесло не в ту сторону. Мысли о работе преследовали меня все  время. Мне не хотелось возвращаться. Все во мне бастовало. Это чувствовалось даже не физическом уровне. Работа стала комом  в груди. И этот дискомфорт не давал мне возможности расслабиться. Перспектива возвращения к трудовым будням вызывала тошноту. Ноги наливались тяжестью. Дыхание становилось поверхностным и частым. Глаза бегали из стороны в сторону, ни на чем не фокусируясь. Даша замечала это и спрашивала что не так. Я отряхивался от наваждения и возвращался к реальности. Видел прекрасные улицы, улыбающиеся лица, тепло любимого человека и тогда покой растекался по телу. Но мысли о работе возвращались, и я вновь погружался в печаль. Невозможно было полностью избавиться от них. Они как крысиный хвост тащились за мной. Потрепанные, худые, вонючие и уродливые. Я просто не мог отделаться от них. И алкоголь не помогал.  алкоголя  было много, но его не хватило, чтобы забыться. И не хотелось больше пить. В кои-то веки мне не хотелось напиваться. Рядом была Даша. Она была моим алкоголем. И я напивался ею. Все же пил я  каждый день. Хоть ни разу не напился, но все же этот факт не пришелся по душе моей Даше. Поэтому я решил попридержать коней. Алкоголь еще никогда не доводил до добра. Наверное. Алкоголь не потворствует музе. Он не расширяет сознание. С его помощью не делаются добрые дела. Уйти от осознанности, потерять контроль, пожалуйста, вы пришли по адресу. Путь алкоголя это дверь в пустую избу в голом лесу. Будь что будет. Отдайся на волю пара. И пари над пропастью. Но и без него сложно. Алкоголь вырабатывается самим организмом. Конечно, не в таких размерах чтобы вызвать изменение в реальности.  И Не в таких количествах которые привык заливать в себя. Видимо это потребность организма. Видимо ему не хватает собственного производства и он требует импорта. Но все же лучше обходится за счет внутреннего валового продукта. В общем пьяным я не был. В отличии от прошлых моих визитов. Тогда я не был трезвым. Но тогда не было Даши. А она как кислород. Без алкоголя  можно, а вот без кислорода нет. Так что извини, приятель. Правда, для некоторых алкоголь был музой. Взять Чарльза Буковски. Он пил. Жил и пил. И в этом черпал вдохновение. Хэмингуей тоже любил залить за воротник. Так же внимания заслуживает алкогольный фольклор Сергея Шнурова. А про Омар Хаяма вообще молчу, с его алкогольной философией.Так что  поторопился я сказать что алкоголь не потворствует музе. Кому то да, а кому и нет. Ему посвящают песни. ему посвящают жизни. Ему отдают жизни. Пока я был в Петербурге мой друг Антон был полностью во власти Диониса. Каждый день, без выходных двери открывались и закрывались только тогда, когда власть переходила Морфею. Антон признался что он алкоголик. Мне было неприятно услышать это. Меня это огорчило. И на прощание я пожелал ему следить за своим здоровьем и много не пить. Он сказал что постарается. И как то неуверенно так сказал, что у меня не осталось сомнения что он проигнорирует мой совет.
Мне не очень нравится что я написал. Так что от слабого моего философствования перейдем к описанию событий произошедших за эти дни.  Не Обещаю что обойдусь без авторских отступлений. Но буду стараться.