ПоЕт-2- рассказы за жизнь

 Пьяница-сосед, услышав из уст Вована его обличающе-угрожающую виршу, настолько впечатлился, что из глубочайшего уважения к поЕту теперь мочился исключительно на куст у забора соседнего участка, через дорогу от Вовкиного. 
Данное обстоятельство и неизбежность судьбы побудили Вована устроить промоушн своему сочинению, и он стал рассылать его по всем печатным изданиям. Говоря честно, Вован плохо понимал значение слова «промоушн», но в его голове оно странным образом сливалось со словом «проучить». Таким образом, факт публикации его сочинения имел огромное значение в плане получения доказательства того, что он не какой-то там, «хухры-мухры», а настоящий поЕт. Он даже представлял, как, швырнув к ногам этой бесчувственной фифы  издание с его публикацией, гордо пройдет мимо, не взглянув в её сторону. Дааа! Это будет нечто!
Но «нечто» задерживалось, зато письма с отказами приходили регулярно. Его дух стал постепенно падать и, наверно, упал бы совсем, если бы не эмоциональная подпитка в виде  фигуры пьяного соседа, ежеутренне маячившей у соседского куста напротив.
Как-то утром почтальон принес ему очередное письмо.
- Наверное, с отказом! - подумал Вован,  вскрывая упругий конверт. Но нет! К его великой радости, в письме содержалось предложение «молодому автору» прибыть на заседание худсовета поэтического общества «ПМС», то есть «Поэтов Мыслящих Союз»!
***
Ожидая в приемной председателя общества своей очереди, Вован рассуждал примерно так: «Всё-таки хорошо, что я попал именно к мыслящим поЕтам, а то прям беда с этими безмозглыми! Так солидно всё. Плакаты, лозунги». Действительно, на стене висел огромный плакат с изображением молодого человека в строительной каске, одетого в рабочий комбинезон, пламенный взгляд которого был устремлен, видимо, в светлое, но пока невидимое, будущее. В левой руке он держал раскрытую книгу, а в правой – большой гаечный ключ. На заднем плане пламенела заря. Надпись вверху плаката гласила: «ПМС – народному хозяйству!», а внизу, помельче, - «Нерушимый союз мозгов и рук!»
Наконец, его пригласили. В комнате за небольшим круглым столом сидели две изможденные интеллектом женщины неопределенного возраста и невзрачный старичок, подслеповато поглядывающий по сторонам.
- Рады Вас видеть, молодой человек! Мы Вас ждали с распростертыми объятьями! – сказала грудным голосом крупная дама, рассматривая его сквозь круглые очки в проволочной оправе.
- Здрассте! А где вы их распростерли-то!? – спросил Вован.
- Кого!? – встрепенулась тощая дама с изможденным лицом, пергаментного цвета.
- Ну, эти! ... Объятия! – ответил ей Вован.
- Не надо начинать свою карьеру с  глупостей, молодой человек! – воскликнул старичок.
- Степан Петрович! Не смущайте автора. Он наш коллега и пришёл по нашему же приглашению. Присаживайтесь!
Вован, видимо, разомлел от комплимента, потому что остался стоять у двери, не воспользовавшись приглашением.
- Итак, кто начнет!? – спросила крупная дама.
- Позвольте мне!? – изрек Степан Петрович.
- Вечно вы лезете, куда не просят! Я сама начну! – был ответ.
- Итак! Как вы назвали своё сочи…
- Ааа почемуууу, эта собсна, «самааа начну»!?  - вдруг, завопил старичок, - Я, между прочим, заслуженный поэт!
- Вот именно! – взвизгнув, поддержала старичка тощая мадам, - Мы этот вопрос не обсуждали! Вы, вообще, Варфоломея Кантемировна, себя ведете террибль! Мало того, что напросились председательствовать вместо меня, так ещё и узурпированием занимаетесь! Это я должна была начинать!
- Вы!? Начинать!? Да, кто Вы такая!? – ополчился на свою союзницу старичок, - Без году неделя в обществе, а уже – начинать! Это я заслуживаю – начинать! А ТЫ кто такая!?
- Я кто такая!? Да, у меня, аж, три публикации, аж, в областной малолитражке!
- Малотиражке! Идиотка! – парировал старичок.
- Вот именно! Публикации!? Я смеюсь! Два прогноза погоды в стихах! И один всепогодный «шедевр»: «А уродам! Не до погоды!» - крупная злобно расхохоталась, - Дешёвка! 
-  Яяя!? Сама ты - дешёвка, чучалина хренова! Молодого захотелось!? – возопила тощая.
-  Во-во!  На свежатину бросилась! Колымага старая! –  выкрикнул старичок.
-  Ну, не с тобой же, импотент! –  огрызнулась крупная, и дамы дружно захохотали, потом внезапно осеклись, недоумённо посмотрели друг на друга и одновременно воскликнули.
- Ах, ты …!
Но этого Вован уже не услышал, поскольку бросился наутёк после слов «молодого захотелось»…
***

На дачу Вован вернулся в задумчивости, тяга к рифме куда-то исчезла, но, засыпая,  подытожил день внезапным хокку:

Посетил дурдом.
Слов «умных»  слышал много.
Устал всем умом.
               
Это был его лучший, но последний, стих.
01.12.11.