1. 18

Мрачная пора. Дни совсем короткие.
В такое же время я гостила в Англии. Прилетела, когда вся семья болела гриппом. Они жили в Ноттингеме. Саша встречала меня в Хитроу с высокой температурой. На следующий день не могла встать, и я была вынуждена снова проявлять решимость, отправляясь за покупками в супермаркет без знания английского языка. В Англии ребята купили дом. Не новый, но это хорошо. Он мне показался основательным.
Нужно сказать, что в богатой красивой Америке дома больше похожи на времянки. То есть они не маленькие, очень комфортные, со всеми посудомойками, кондиционерами, интернетами и прочими удобствами, но выполнены из хилого деревянного каркаса, прикрытого кирпичной стенкой в полкирпича. Их срок жизни от силы 20 лет.
Жили мы в столице США, в хорошем районе – Александрии, в микрорайоне «Семинарский лес». Александрия - это старинный, еще колониальный городок, поглощенный разраставшимся Вашингтоном. Весь Вашингтон похож на большой парк с огромными незнакомыми деревьями. Внутри лесистого парка небольшие, на тщательно спланированные особнячки. И чем богаче владелец, тем больше лесистый участок вокруг его дома. Я там была золотой осенью. Американские деревья имеют осеннюю окраску гораздо краснее наших. Особенно дубы с ивовыми листьями.
 Приемы строительства частных домов в Англии мне понравились больше. У каждого дома приятный палисадник, украшенный цветами профессионально. Гулять по такой улице – праздник души. Англичане прекрасные садоводы и цветоводы. Внутри участка за домом, как правило, закрытый сад. Это место для семейного отдыха. В нем декоративные растения и высокие заборы. Место, где растут английские дети.
Тони в Ноттингемском университете преподавал программирование. Это не совсем то, чем бы он хотел заниматься. Он астрофизик и ему трудно найти работу по специальности. У нас те же проблемы. Самые умные мальчики моего возраста шли в физики. И обрекли себя на нищету. В противоположность этому один из бывших одноклассников, в школе – ябеда, окончил Плехановский институт. Мы все встретились через двадцать лет после окончания школы. Я думаю, мой номер телефона бывшему ябеде экономисту дала одна из подружек с лучшими намерениями. Но без спроса. После этого лет десять он настаивал на сближении. Продолжительность этого настойчивого поведения утвердила меня в том, что он безумен. Почему я сейчас об этом говорю. Просто я никогда не могла согласиться с общественным мнением, будто ум и безумие где-то рядом. Я трижды в жизни встречалась с людьми, явно безумными.
Второй случай произошел, когда я, руководитель группы лет двадцати семи работала в отделе строительных конструкций института Союзкурортпроект. Ее приняли на работу, потому, что имея высшее образование, она пошла на минимальный оклад. Она была старше меня, коммунистка и я была обязана ею руководить. Но вскоре все обернулось фарсом. В первый же день она поймала меня в коридоре с вопросом: не пишу ли я учебник по металлическим конструкциям. Я сказала: нет. А почему, спросила она. И так далее. Она сексуально приставала к очень старому главному архитектору. Трепала за щечку главного геолога. Выступала на партийных собраниях, говоря, что у нее сердце болит за положение проектирования в стране. Через 3 дня, принявший ее на работу начальник получил требование дирекции немедленно от нее избавиться.
Ну и третий случай – это мама, тоже прежде очень практичная.
В конце концов, ум – это умение сконцентрироваться на задаче. А безумие – отсутствие этой способности. Окончательно безумный не может даже дописать слово. Он теряет мысль.