Глава 10 - Старорожденные

Мы подошли к огромным глухим воротам. Слева от ворот – башенка с дверью и окошком, этакий КПП.
Вестник нажал на кнопку, и внутри башенки раздалось противное дребезжание. В оконце показалась чья-то бледная физиономия, покрытая сеточкой морщин.
- Пароль! – грубо бросил нам привратник.
- Veni Creator, - мрачно ответил чародей. – Отзыв?
- Черный дождь, - откликнулся морщинистый и отпер дверь.
- Как же мне надоели ваши пароли и отзывы… - пробормотал Вестник, входя в проходную.
- Это устав! - сердито каркнул привратник. Он был одет в камуфляжный комбинезон и очень походил на обычного охранника. Но помимо кобуры с пистолетом на его поясе был еще и кинжал в ножнах. – И кого это ты к нам привел?! – Он указал на меня пальцем. – Пусть трогл ждет за воротами!..
- Этот «трогл» пойдет вместе со мной, - возразил Вестник. – Я думаю, что Леро-Кельдан не воспротивится этому. Свяжись со старейшиной. Спроси у него, разрешит ли он.
Старорожденный неохотно взял со стола рацию и отрывисто произнес в нее несколько фраз на непонятном языке. «Кар-лар-фар, кхадн-пан-тфан!» - сплошные закрытые слоги, взрывные, лающие звуки.
- Подождите немного, - угрюмо сказал он нам. Спустя минуту из рации послышался ответный лай. Страж покачал головой и открыл нам внутреннюю дверь проходной. – Проходите… - почти брезгливо бросил он.
Я и Вестник вошли во двор. Этот двор, чистый и ухоженный, походил на часть парка в какой-нибудь экзотической столице: причудливые газоны и клумбы были украшены странными обелисками, покрытыми письменами и барельефами. Среди клумб змеились аккуратные дорожки. Справа от ворот – небольшая автостоянка, на которой стояли уже знакомые нам грузовики. С дюжину человек деловито выгружали из них таинственные ящики, тюки, коробки. С некоторыми ящиками обращались крайне осторожно.
- Готовятся в возможной осаде… - встревожено шепнул Вестник. – Как мне это не нравится!
Старорожденные грузили свои припасы на тележки и увозили в какой-то полуподземный гараж, пристроенный к дому. Я чувствовал, что этот гараж – не совсем гараж… Под гаражом ощущались некие полости, переходы, помещения, заполненные какими-то предметами… И там кипела чья-то оживленная деятельность.
- Похоже, под домом у них целый каземат. Словно бомбоубежище.
- Да, этот дом гораздо больше, чем кажется снаружи… - кивнул мой спутник. – Ну так как – ты понял, почему старорожденные так называются? – спросил он, немного погодя.
Я пригляделся к людям, разгружающим машины. Все они были седыми, с бледной - словно увядшей, - кожей. И бледность их имела необычный лимонный оттенок, как при гемолитической желтухе. Один такой человек действительно не привлек бы к себе внимания: мало ли седых людей с желтоватыми лицами?.. Но когда эти признаки повторялись сразу у дюжины людей, это производило странное впечатление.
Они казались немолодыми – хотя об их истинном возрасте трудно было судить. Двигались они порывисто и энергично; в их движениях чувствовалась недюжинная сила.
Вдали, в тени деревьев, один старорожденный обучал трех мальчишек какому-то боевому искусству, с виду похожему на ушу. Дети тоже были седыми…
- Они имеют старческий вид уже в детстве!
- Это так. Но, как видишь, силы и ловкости у них хоть отбавляй, на зависть «младорожденным».
Тренер что-то громко и торжественно воскликнул. Его ученики вынули изогнутые деревянные ножи.
- Лар… Нэй! – Ножи красиво и синхронно описали дуги. – Нэй!! – Движение повторилось – но вдвое быстрее. – Нэй!!! – Мне показалось, что я слышу свист рассекаемого воздуха.
- Как ниндзя какие-то, - кивнул я в их сторону.
- Это будущие стражи. Только их обучают владеть оружием, - пояснил Вестник.
Я не удержался и приостановился около одного из обелисков, стоявшего рядом с дорожкой. Сличил знаки на нем и на обложке книги, которую я до сих пор держал в руке. Да, вне сомнения, это была одна и та же письменность…
Мы подошли к парадным дверям – огромным, двустворчатым, украшенным странной резьбой. Вестник провел для меня краткий экскурс:
- Старейшину зовут Леро-Кельдан, либо же Леонид Кириллович. У старорожденных многие обычаи отличны от ваших. У них старший всегда стоит перед сидящими младшими – это подчеркивает то, что он выше и сильнее. Если же старший не может долго стоять – например, по причине возраста, - подчиненные должны сидеть так, чтобы их головы находились ниже головы старшего. Леро-Кельдан будет стоять перед нами, а мы будем сидеть. Не удивляйся этому.
Вестибюль был просто огромным, словно зал музея. Стен не было видно от ковров, картин и полок с экспонатами. Насколько я успел разглядеть, картины были на античную и фантастическую тематики. На одной из полок стояли чернофигурные и краснофигурные древнегреческие сосуды – или, скорее, копии древнегреческих сосудов.
В вестибюле было несколько седоволосых мужчин и женщин, оживленно переговаривающихся на своем резком, неблагозвучном языке. Завидев нас, они приумолкли, глядя с удивлением и неприязнью.
Мы прошли через какую-то аудиторию, спустились по небольшой винтовой лестнице.
- А вот и зал старейшины.
- А как его приветствовать?..
- Как обычного человека. Как-никак, в миру они все – обычные люди, и, конечно же, понимают обычную речь.
Зал этот был невелик и находился в цокольном этаже. С потолка свисали два белых знамени с непонятными мне эмблемами. Широкие низкие окна тянулись под самым потолком, почти не пропуская света. Светильники в форме раковин опоясывали зал ровным сияющим кольцом. На полу полукругом стояли низенькие табуретки – словно дальневосточные какие-то, - а у дальней стены, за массивным письменным столом возвышалось роскошное кресло. В кресле восседал старейшина – этот старорожденный был по-настоящему пожилым, не только с виду. На нем был солидный черный костюм необычного, словно средневекового, покроя. Глубокие морщины на широком лбу, аккуратная седая борода, внимательный взгляд глубоко посаженных глаз – он всем видом внушал уважение. Голова старейшины имела удивительную форму, близкую к сфере. «С его лысины можно рисовать этюд шара со светотенью!» - мысленно пошутил я, и тут же устыдился этой мысли.
На табуретках сидели, подогнув колени, два других пожилых старорожденных – но они не привлекали внимания, словно были частью интерьера.
- Здравствуйте, - в один голос сказали я и Вестник, слегка поклонившись.
- Здравствуйте и вы, - ответил Леро-Кельдан. Голос его был низким и звучным. Сидящие чинно кивнули нам. – Присаживайтесь и говорите.
Мы сели на табуретки, подогнув ноги так же, как двое сидящих  (это были советники старейшины). Кельдан же встал и вышел в центр зала.
- Я догадываюсь, по какому поводу вы пришли, - промолвил он. – Странные события, странные ощущения и странные люди. Верно?
- Да. Именно. Весь город забросан листовками на языке, очень похожем на ваш. В городе объявилось много одержимых – сначала я думал, что это сошла с ума часть местных жителей, но теперь выяснилось, что безумцы прибывают в Крысоград и из соседних городов. Двое из них пытались напасть на нас…
Леро-Кельдан поднял с трибуны уже знакомую на листовку.
- Это – безграмотная надпись на нашем древнем языке, на котором говорили тысячи лет назад… Здесь написано: «Внимание! Внимание! Пробудитесь! Узрите! Молитесь! Подчиняйтесь! Наш бог Тон-По-Макху восстает из глубин, склоняется с неба и отверзает очи! Сердца прелатов колотятся в экстазе – придите же к прелатам, дабы ощутить силу и волю божества! Тон-По-Макху – глядит на нас! Тон-По-Макху – шепчет из-под земли! Тон-По-Макху – дышит с небес! Тон-По-Макху – зовет нас всех!» И подпись: главный прелат Святого города. И этот омерзительный рисунок… Знаете ли вы, что все это значит?!
- Мы поняли лишь то, что это – некий культ, поклоняющийся нашему врагу. И что враг может контролировать свое стадо, - отвечал Вестник.
- Ты прав. Ты рассказывал мне о беде, постигшей твой мир, о странной силе, прорывающейся в него – но я и не подозревал, что ваш враг столь знаком нам… Я начал догадываться об этом еще во время твоего прошлого визита, и до сих пор надеялся, что я ошибаюсь…
- Вы знали о нем раньше?!
- Мы знаем о нем уже много тысяч лет. Но мы верили, что он никогда не пробудится и не восстанет. Но это все же случилось.
- А что вы можете сказать об этой книге? – Я подал книгу Кельдану. Тот задумчиво прочел ее название и закрыл глаза, кривясь, словно от боли.
- Я не рассказывал тебе об этом, пришелец… Мы и сами стараемся не вспоминать… - произнес он после минутного молчания. – Но раз уж это случилось, я все расскажу… Мы зовем этот культ «тон-тхарской ересью». Он зародился в этой местности, в этих холмах, на берегах реки Тхары – в незапамятные времена, когда еще старорожденные населяли эти земли, не ведая о других людях…
Леро-Кельдан рассказал нам о том, что старорожденные издревле поклонялись величественным сверхъестественным силам, таящимся в лесах, в воде, в ветре… Их жрецы умели поддерживать непосредственную связь со своими божествами, и эти древние религии не имели никакого отношения к безумию, галлюцинациям, суеверию и обману – в отличие от религий «новых людей», «троглов». Старорожденные жили мирно и слаженно – покуда в одном степном районе, богатом железной рудой, не объявилась новая вера…
Под холмами, скрывающими драгоценное железо, таилась сила, чуждая нашему миру, не имеющая ничего общего ни с добрыми природными божествами старорожденных, ни с безмолвным демиургом, создавшим мир… Неизвестно, что это была за сущность и откуда она взялась – то ли просочилась из другой вселенной, подобно досадной кляксе, то ли это был очаг первобытного хаоса, сохранившийся со времени сотворения мира, то ли какая-то язва в ткани мироздания…
Так или иначе, но один из жрецов старорожденных узнал о существовании этого «нечто», и даже сумел частично пробудить его, оживить его подобие сознания, пребывавшее в ступоре миллионы лет. Жрец видел в это «существе» источник небывалой силы и власти. У него родилась страшная и злая мечта: сотворить свое собственное божество, покорное ему – дабы стать правителем всех домов и племен. Он посвятил в эту тайну дома своего племени – и его племя стало поклоняться чудовищу, совершая ритуалы, дающие ему силу.
Они назвали его Тон-По-Макху, что значит «Великий Заточенный Бог», и желали освободить его из вековечного заточения…
Но пробуждающийся Тон-По-Макху повел себя совсем иначе, чем ожидал честолюбивый жрец. Он превратил и самого жреца, и все его племя в своих кукол, в безжалостных фанатиков. Их ритуалы заметно изменились. Они начали практиковать кровавые жертвоприношения – в том числе и человеческие. Фанатики нападали на соседние племена старорожденных и похищали их скот, а иногда – и детей.
Любые жертвоприношения и любое насилие отвратительны старорожденным. И тогда другие дома собрали совет и решили искоренить мерзостный культ. Было собрано большое войско – войско Мстителей. Так началась первая и последняя внутренняя война старорожденных.
Еретики сражались ожесточенно и самоотверженно. Заточенный глядел из-под земли на битвы – и глаза Мстителей туманились, и могильный страх сковывал их сердца. Некоторые из воинов не выдерживали и бежали с поля боя, либо же убивали себя. Некоторые переходили на сторону фанатиков. Но Мстители имели сильный численный перевес, и в конце концов еретики были разгромлены, и их жрец был убит. Мстители не брали пленных – истребляли даже женщин, детей и стариков. Когда же кровавый и скорбный труд был окончен, старорожденные покинули Тон-Тхарский район. И хотя эта местность сохранила свое заманчивое название – Тон-Тхара, «Большое Железо», она была объявлена проклятой, и много столетий никто даже не приближался к ней.
Так продолжалось очень долго. А затем сюда пришли троглы, и стали строить свои неуклюжие поселения и нелепые храмы, стали молиться своим уродливым богам, сотворенным по собственному образу и подобию – богам жестоким, жадным, надменным… И старорожденные были вынуждены сживаться с новыми соседями, рассеяться среди них, подобно зерну среди песка. Так, затерявшись среди троглов, но не смешиваясь с ними, древний народ благополучно дожил до наших дней.
Леро-Кельдан рассказывал интересно и красочно. «Должно быть, «в миру» он какой-то профессор, хороший лектор,» - догадался я. 
- Казалось, что Тон-По-Макху, лишившись своей паствы, снова погрузился в оцепенение. Казалось, что ересь была искоренена. Но сегодняшний день все это опроверг – все отмел… Напрочь! И культ все-таки не был уничтожен… И Заточенный пробудился снова… - Старейшина раскрыл зловещую книгу. – А теперь посмотрим, что они тут пишут… Книга называется «Священный город и Тысячелетия молчания». Сразу скажу: она написана ужасающе безграмотно. Язык сильно упрощен. Контаминирован славянскими, тюркскими и латинскими словами. Такое ощущение, что писал некий… хммм… ущербный человек.
Он полистал страницы.
- Разные части книги были написаны в разные годы и разными людьми. Что любопытно – эти части напечатаны в обратном порядке: самые новые находятся в начале книги, самые старые – в конце. Самая первая и, соответственно, самая новая часть датирована 2005-ым годом… Что же они писали пять лет назад?.. «Великий Заточенный дремлет под холмами, на холмах и над холмами. Сердце Заточенного бьется в недрах земли, но пальцы его тянутся ввысь, пронизывая небесную твердь, захватывая плоть… плоть того-что-за-небом…»
- Должно быть, имеется в виду прорыв в мир Грона, - предположил я.
- Возможно. И рисунок: рука с глазом посреди ладони. Это символ ереси, символ Заточенного. Нередко эту руку рисовали вырывающейся из земли. Здесь это тоже наблюдается. А когти – вонзаются в облака и пронзают их насквозь. Далее следуют какие-то восторженные фанатичные бредни. Вряд ли это имеет для нас какую-то ценность.
- Рука и глаз… - вспомнил я. – Этой ночью было совершено несколько убийств – у  жертв извлекли глаза и отрезали кисти рук… Может ли это быть связано?
- Может, - кивнул Леро-Кельдан. – Еретики делали некие отвратительные алтари из фрагментов звериных и людских тел…
- А не написано ли чего-нибудь насчет того, каким образом культу удалось возродиться? – спросил Вестник. Старейшина перелистнул несколько страниц.
- «Святой Крысиный город стоит на плечах Тон-По-Макху, и кровь Тон-По-Макху струится по его улицам. И дома стоят на Его костях, и улицы проложены по Его жилам. Дыхание Тон-По-Макху заполняет воздух, и мысли Его витают над городом. Тон-По-Макху следит за людьми с небес, следит из-под земли и из вод. Город полнится тысячами глаз. Город – Его плоть. Город – сотворен Им. И люди живут во плоти Его, подобно червям, и не ведают о Нем, не подозревают, что цепи Его крепки и близки, и мысли Его – тонки, что по Его замыслу и усмотрению живут они, что Он движет их руками, строя дома для истинных верующих…» - прочел Кельдан.
- Похоже, он метит чуть ли не в демиурги, этот Заточенный… - заключил я. – Но то, что город – его плоть и его творение, очень похоже на правду. Я это чувствую… Чувствую, как некая зловещая сила пронизывает город и давит на него, довлеет над ним. Я видел сон о Заточенном. Он не спит – и не спал, наверное, с тех самых пор, как первые еретики пробудили его. Он пребывал в своем заточении, постепенно накапливая силы – кто знает, о чем он думал и чего желал все эти века… И недавно он накопил достаточно сил, чтобы начать прорыв на Грон. Вся его воля была сконцентрирована на прорыве – но прорыв сильно утомляет его. Теперь же что-то отвлекло его от Грона, и он начал атаку Крысограда.
- Неизвестно, откуда он черпает свою мощь, - добавил старейшина. - В годы ереси он получал ее от безумцев, покорных ему. Можно даже сказать, что душа человека, попавшего в силки Заточенного, производит «пищу» для чудовища.
- Как скот, - брезгливо бросил Вестник. – Он превращает людей в свой скот, в источник питания. Значит, и мы сегодня тоже кормим его – хотя в небольшой степени. Но все же кормим…
- Еретики считали, что он получает энергию за счет жертвоприношений – но это не так. Он побуждал их к жестоким ритуалам оттого, что во время их проведения фанатики достигали предельного безумия и генерировали его «пищу» в наибольших количествах, - продолжил Кельдан.
- Но потом фанатики были уничтожены – или почти уничтожены, - и следовало ожидать, что Заточенный, лишившись притока энергии, снова «заснет». Но этого не случилось. Он нашел какие-то альтернативные источники.
- Современный культ Заточенного использует язык старорожденных и всю символику и идеологию тон-тхарской ереси, - отвечал Леро-Кельдан, оживленно листая книгу. – То, что Мстители все-таки не искоренили ересь – очевидно. Культ затаился и скрытно просуществовал много-много лет. В этой книге должно быть написано об этом – надо только найти.
- В любом случае, массовых жертвоприношений и поклонений, по-видимому, не было, и пока что нет. Вряд ли Заточенный «кормился» за счет своих поклонников, - констатировал чародей.
- …Эта запись датирована шестнадцатым веком. Некий прелат описал в своей проповеди прошлое свое религии. Это уже любопытно! – Старейшина погрузился в чтение.
Несколько минут мы молчали. Я разглядывал белые знамена, свисающие с потолка. Вестник вытащил «клык» и описал им какую-то хвостатую восьмерку. Шарики плыли за острием, подобно стайке рыбок. А советники молчали, потупив взоры. Подумалось: «Интересно – что за толк от таких молчаливых советников?..» 
Леро-Кельдан прокашлялся.
- Итак, все проясняется!.. Нескольким семьям культистов удалось избежать расправы – и среди них оказался один из прелатов. Они успели спрятаться среди холмов, в руднике. Когда же воины совета покинули холмы, они продолжили тайное поклонение Заточенному, и скрытно просуществовали в холмах много веков. Никто из старорожденных не приходил в проклятые земли, боясь чем-либо потревожить Заточенного – и потому никто не догадывался об уцелевших еретиках. А те продолжали свои молитвы и ритуалы – отвратительное, сумасшедшее, вырождающееся племя…
Когда на холмы пришли племена троглов – еретики смешались с ними. Культ Заточенного не пропал – он перешел к новым народам. Троглы воевали друг с другом, строили и разрушали города, мешались и бурлили, как вода в котле… Однажды они начали истреблять язычников и насаждать новую веру – и поклонники Тон-По-Макху затаились, подобно многим другим древним культам. Они делали это столь изощренно, что никто не догадывался об их существовании.
- Но почему старорожденные вернулись сюда – на проклятые холмы? – поинтересовался я.
Старейшина немного помедлил. На его лице проступили багровые пятна. «Гипертония?..» - подумал я.
- Мы считали, что уничтожили культ. И что Заточенный уснул, и никто более не вспомнит о нем, не вознесет ему молитв и не пробудит его… Между тем на холмах вырос огромный город, требующий рабочих рук и ясных голов. И дом моих родителей переехал в Крысоград. Другие дома не пожелали этого делать, осуждали и предупреждали переселенцев. Но все обходилось благополучно… Наш дом прочно обосновался здесь, и ничто не напоминало нам о былом проклятии и ереси. До сегодняшнего дня…
Он поморщился, словно от боли.
- И что вы собираетесь делать дальше?..
- Многие люди и многие существа сбежали из города, почуяв неладное. Я считаю, что это очень опрометчиво. Старорожденные бегут от опасности только тогда, когда опасность – неодолима и неизбежна. Так что мы намерены держаться до последнего. Мы не желаем бросать свои жилища и добро – мы можем постоять за них. Если начнутся волнения – мы соберемся в этом штабе и будем обороняться. У нас есть припасы, есть оружие… - Леро-Кельдан вытер платком каплю пота, выступившую на лбу. Что-то насторожило меня в его облике… - Погодите-ка…
Он вернулся к столу, схватил какую-то капсулу и запил ее водой – прямо из графина.
- Я очень плох сегодня, - пожаловался он, возвращаясь в центр зала. – У меня чувствительность выше средней, и потому я вынужден пить эти транквилизаторы. Мало того, что Тон-По-Макху спутал мне все мысли – еще и лекарства туманят меня… Но, по крайней мере, они помогают мне сохранять спокойствие.
- А если психическая атака продолжится и будет становиться все более и более массированной? – строго спросил Вестник. – Вы будете есть транквилизаторы горстями?
- Один из нас – психиатр, и когда психбольницу стали закрывать, он сумел вывезти оттуда немалый запас транквилизаторов, нейролептиков и седативных, - Старейшина протер платком лысину. – Теперь он пытается выяснить, какое из лекарств наиболее эффективно…
- В нашем мире такие исследования ведутся уже давно! – повысил голос Вестник. – И мы уже давно знаем, что транквилизаторы и нейролептики снижают чувствительность к психическим атакам. Но ни один из препаратов не может полностью защитить от них – это может сделать только общий наркоз. Я советую всем высокочувствительным покинуть Крысоград – от греха подальше… Вам, Леро-Кельдан, тоже стоило бы уехать и руководить своим домом дистанционно.
- Нет, я останусь здесь! – Старорожденный тоже начал злиться. – Я созову новый совет домов и племен, и, если нужно, мы начнем новый… Аааааа… - Внезапно он со стоном обхватил руками голову.
- Заточенный снова атакует!!! Новая волна идет!!! – выкрикнул я, вскакивая. Из какого-то переговорного устройства послышался взволнованный рокот нескольких голосов. Затем голоса смолкли… А из пола вырвался новый темный фонтан – еще мощнее первого. Он стремительно разлился по залу, хлынул в окна и двери…
Только я мог видеть этот кошмар наяву – благодаря Дару. Все остальные просто попадали на пол, стоило «фонтану» ударить. Старейшина рухнул на колени и словно поклонился, ударившись лбом о пол. Вестник, судорожно скорчившись, упал с табуретки, запутался в плаще и стал похож на странный сверток. Один из советников попытался вскочить, но тут же повалился, словно сраженный пулей. Другой советник прижался к полу, напоминая молящегося мусульманина.
Я продержался лишь секундой дольше их – а потом мои мышцы перестали мне повиноваться, сознание раздробилось на множество кусочков, думающих и чувствующих по отдельности, и я тоже оказался на полу. Правый глаз перестал видеть. Левый неотрывно смотрел на лицо советника, распластавшегося навзничь. Старорожденный был похож на мертвеца – но из его глаз, ноздрей и угла рта текли пять тоненьких прозрачных струек… Мерзкое зрелище.
Откуда-то издали доносились хлопки. Взрывы?.. Выстрелы?..
Мне казалось, что я разбит вдребезги, как фарфоровая статуэтка, и мои кусочки холодеют, рассыпавшись по полу. И лишь один из моих кусочков, сохранивший более-менее большой урывок разума, падал вниз – в земные недра, сквозь темную пустоту, вниз, вниз… Туда, где пульсировало и дрожало необъятное, невидимое и неосязаемое нечто, впивающееся в плоть мироздания, словно гигантский репей или морской еж… Сжатое со всех сторон материей нашего мира, оно изо всех сил давило на станы своей темницы и бессильно грызло их.
«Нет, это не падение… Меня притягивает не земля, а он – Великий Заточенный…» - содрогалась моя частичка, летя к самому средоточию чужеродного хаоса.
И этот хаос торжествовал. Но торжество его было неуверенным, словно преждевременным.
Тяга прекратилась неожиданно – словно оборвался трос, тянущий меня к Заточенному. Заточенный вздрогнул и застонал от нескрываемой муки.
Меня словно вбросило в мое тело. Дернувшись и с силой взмахнув руками, я перекатился по полу. Руки и ноги снова становились послушными. Распавшийся разум собирался воедино, как пазл.
- Он… он не рассчитал своих сил! – прохрипел я, пытаясь встать. – Он надорвался!
Старорожденные и Вестник неловко поднялись с пола.
- Кажется, он уже меньше давит на мою голову, - заплетающимся языком выговорил Кельдан. – Но все же продолжает давить…
- Я начинаю понимать! Все его силы были направлены на прорыв – но тут он почувствовал угрозу с нашей стороны. Он не ждал, что кто-то подберется к нему в таком уязвимом месте. И ему пришлось атаковать Крысоград. Он начал психическую атаку, поднял на ноги своих фанатиков, надеясь расправиться… Но над кем? Надо мной?.. Над Вестником?.. Это уже непонятно. Но, так или иначе, это отняло у него много сил. Я думаю, что теперь Заточенный успокоится на какое-то время. Он надеялся, что решит свою проблему быстро, наскоком. Не вышло…
Когда же мы вышли из зала старейшины, мы обнаружили, что все люди находившиеся в доме, также пострадали от «фонтана». Некоторые до сих пор не могли прийти в себя. У кого-то начались судороги – и старорожденный-врач ввел ему сибазон. Меньше всего досталось жрецу и нескольким людям, которые в момент «штурма» находились в святилище.
- Здесь живет наш покровитель – Изумрудный царь флоры, - пояснил жрец, одетый в яркую зеленую мантию. – Здесь находится частичка его тела и частичка его силы. Это он защитил нас от Заточенного…
Святилище было очень красиво: скамеечки полукругом смыкались вокруг удивительного искусственного дерева, украшенного золотыми инкрустациями и сияющими самоцветами. И повсюду стояли вазоны со всевозможными растениями, и лианы оплетали стены. Свет же падал прямо сквозь потолок, представляющий собой огромное наклонное окно. Увы, у нас не было времени на то, чтоб разглядывать это чудное место.
Мы отыскали начальника охраны, и тот доложил о нападении, произошедшем одновременно с психическим штурмом. Мы поспешили во двор. Охранники, уже оправившиеся от пережитого кошмара, открыли ворота и осматривали их створки. Кто-то исцарапал и перемазал ворота. Возле ворот же валялось бревно.
- Перед тем, как это началось, один из стражей увидел с привратной башни, что по дороге идет большая группа людей. Я тоже видел их с башни… Они двигались странно, неловко – как мертвецы в кино… А потом мы свалились без сил и грезили – как и все остальные. Когда же мы пришли в себя, около ворот рассеивалось облако слезоточивого газа и валялось бревно. Что здесь произошло – знает только Тарне-Бал, но он сейчас не в состоянии говорить.
Начальник подвел нас к молодому охраннику, лежащему на расстеленном брезенте. Уже знакомый нам страж, невежливо встретивший нас на проходной, копался в аптечке, склонившись над лежащим.
- Похоже, Тарне был единственным, кто сохранил самообладание…
- Я попробую ему помочь, - Вестник подошел к бесчувственному, присел на корточки около него, поднес ладони к его груди, потом – к его лицу. Потер руки, словно при мытье. – Он потерял сознание от перенапряжения. Он успешно сопротивлялся Заточенному – и выстоял всю атаку. Вероятно, он почти нечувствителен…
Вестник коснулся пальцами лба Тарне. Тот приоткрыл глаза и что-то простонал. Кельдан и начальник охраны о чем-то спрашивали его – несчастный тихо отвечал, мотая головой, как при лихорадке. Вскоре он снова потерял сознание, и его отнесли в дом.
Тем не менее, он успел рассказать обо всем случившемся. Как оказалось, Тарне-Бал сохранил сознание, когда все остальные повалились наземь – хотя при этом он «ужасно себя чувствовал». За забором послышался странный шум, и охранник побежал к воротам и поднялся на привратную башенку. За воротами толпилось пятьдесят-шестьдесят человек – и все они были «не в себе». На окрики на реагировали. Предупредительный выстрел проигнорировали. А потом Тарне почувствовал, что «вот-вот свалится с ног». Толпа же, напротив, заметалась, засуетилась, начала колотиться в ворота и дверь проходной, выкрикивая «богомерзкие слова». Охранник, превозмогая нарастающую слабость и панику, открыл по врагам огонь из травматического пистолета, какими по уставу вооружены все стражи старорожденных. Сбросил на них несколько гранат со слезоточивым газом – благо, что предусмотрительный начальник успел отнести на башенку целый ящик таких гранат.
Но ни резиновые пули, ни газ не смутили нападавших. Кашляя, чихая и брызгая слюной, они продолжали ломиться в ворота. Приволокли какое-то бревно и били им, как тараном. Пытались подсаживать друг друга, чтобы перелезть через забор.
Тарне хотел было побежать за боевым оружием – но «в голове было темно», и он не мог вспомнить, где же его хранят. И ноги начали подкашиваться, «словно неметь».
Внезапно безумцы по какой-то непонятной причине отступили – бросились врассыпную… А Тарне-Бал попытался спуститься с башни, но потерял сознание и скатился вниз.
- Очевидно, фанатики пытались добраться до меня с Вестником, - решил я. – Я не вижу другой причины для этого нападения.
- Скорее всего, это так и есть, - подтвердил Леро-Кельдан. – Тем не менее, мы будем готовиться к обороне. Кто знает, как мыслят эти безумцы? И кто знает, как мыслит их хозяин? Они могут напасть и на нас, старорожденных – ведь это наши предки в свое время почти извели их культ. Кроме того, нужно остерегаться обычных бандитов и мародеров… Я полагаю, что в Крысограде начнутся очень тревожные дни…
- Как мало мы знаем о своих врагах… - протяжно выговорил Вестник.
- Радует хотя бы то, что мы знаем, с кем или с чем имеем дело, - подбодрил я его.
- Мы постараемся узнать о современных еретиках как можно больше. Было бы просто замечательно захватить одного из них в плен – желательно кого-то из предводителей, из прелатов, - сказал старейшина и отдал какое-то распоряжение начальнику охраны. – Стража прочешет леса – вдруг удастся поймать кого-то из разбежавшихся еретиков…
- Пожалуй, на этой оптимистической ноте нам придется попрощаться, - промолвил тут Вестник, вынимая сверкающие карманные часы на золоченой цепочке. – Сегодня я должен установить связь с Гроном. Как там обстоят дела?.. Что успело произойти?.. Я все узнаю.
- Я позову водителя – пусть подвезет вас, - предложил Кельдан.
- Да, мы не откажемся. Возможно, лес вокруг нас кишит сектантами – не хотелось бы идти через него пешком.
- Подождите-ка… - вспомнил о чем-то Кельдан. – Пойдемте-ка…
Он окликнул начальника охраны, собиравшего отряд для «охоты», и мы вчетвером спустились в тот самый гараж, куда старорожденные свозили привезенный груз.
В гараже стояло два легковых автомобиля. Места хватило бы и еще на две-три машины – но половина пространства была загромождена ящиками. Теперь, когда я внимательно рассмотрел эти ящики, сомнений у меня уже не было: во многих из них было оружие…
Старейшина что-то проговорил на своем языке, и начальник, с сожалением вздохнув, извлек из одного ящика кинжал в ножнах – точь-в-точь, как у охраны.
Кельдан взял это оружие и вынул из ножен. Нет, кинжалом это нельзя было назвать… Это нечто имело узкий изогнутый клинок причудливой формы и больше всего походило на древнеегипетский кхопеш.
- Это кхопсос, - пояснил старорожденный. – Традиционное холодное оружие нашего народа. Их делали еще в незапамятные времена. Менялись лишь материалы. Теперь клинок не из бронзы – он из лучшей стали… Отменнейшая заточка. Удобнейшая рукоять… Возьми его… - Он вложил кхопсос в ножны и вручил мне. – Доселе только старорожденные носили такое оружие. Я же дарю его тебе. В тебе есть что-то, чего я никогда прежде не видел, и в то же время – что-то до боли знакомое… Как знать – возможно, в тебе есть толика крови нашего народа… Но будь осторожен – это страшное оружие.
- Я очень польщен. Благодарю вас, - Я принял этот зловещий дар – тяжелый, холодный.
Начальник охраны покачал головой и что-то спросил у Кельдана. Тот что-то возразил и подошел к другому ящику.
- Кхопсос ты используешь только в самых опасных ситуациях, - предупредил меня Леро-Кельдан. – Так и быть, придется дать тебе и менее опасное средство обороны…
Он достал из ящика и распаковал еще более причудливый предмет. Это было что-то, похожее на старинный четырехзарядный пистолет с четырьмя зияющими дулами.
- Пистолет бесствольный электрический, - пояснил начальник охраны. – Заряжается травматическими пулями и светошумовыми патронами. Считается нелетальным оружием не требует такого количества справок и разрешений, как огнестрел. Тем не менее, не стоит демонстрировать его без нужды…
Он заядил пистолет четырьми большими патронами и аккуратно положил обратно в фабричную коробку.
- Нашу стражу придется вооружить боевым оружием, так что эти хлопушки мало нам пригодятся, - добавил он.
- Спасибо вам… - поблагодарил я старорожденных. – Но будем надеяться, что это не понадобится…