Загипсованная

Это было на юге. Стоял теплый сентябрь, бархатный сезон. В чернильном небе сверкали яркие звезды, дул приятный, ласковый ветерок, а воздухе стоял романтичный запах жасмина. Был поздний вечер, или ранняя ночь, кому как нравиться. Мы сидели во внутреннем дворике снятой для нас  гостиницы, отдыхали после работы. Спать никому не хотелось.  Все  пили. А что еще делать на вахте, после работы? Хорошо так сидели, тихо, душевно.  Никого не трогали. И тут  эти нарисовались.
Вдвоем  они были, с парнем. Кто их в гостинку пустил – непонятно. Они сами туда просочились, с черного хода.  На кухне чего – то шарили. Парня вывели, и спровадили сразу. А бабу оставили. Леха потом рассказывал:
- Лежу на койке, слышу голосок девичий. Такой тоненький, чистый, приятный, ну, думаю, парни красавицу привели, и где только взяли. Вышел поглядеть, а там такое чудо сидит,- рожа от вина опухшая, глазки мутные, передних зубов нет.  Страшная, смотреть неохота. Плюнул, и дальше спать пошел.
 У нее рука была в гипсе, и Вася ее попсикать водил, на улицу. Штаны ей расстегивал, и снимал. А потом надевал, и застегивал. Над ним смеялись, а он улыбался смущенно, и говорил, что за женщиной нужно ухаживать. Нас четверо было, и она одна. Все конечно пьяные были. Мы ее за стол посадили, на кухне,  угощать стали, а она еще и выпендривалась.  Ткнула в меня пальцем, и заявила:
- А с ним пить не буду. Он свинопас. 
-  А ты откуда знаешь, что я свиней пас?
- Да я всю жизнь с пацанами.  Людей насквозь вижу.
- Дура  ты, вот и все.
Вовка оживился:
- Если она с пацанами всю жизнь, значит по – любому трахается. Отвечаю!
Она начала заводиться, но Андрюха ее успокоил:
- Ладно, ладно тебе. А со мной – то выпьешь?
- С тобой? Выпью.
- Ну,  давай, поехали.
- Мужики, выйдем, покурим?
- Давайте.
Они вышли за ворота, на улицу, а я ей от души предложил:
- Слушай,  пока их нет, давай похрюкаем, потихоньку, а?
- Хрюкай.
- Хрю, хрю.
-Полегчало?
- Нет.
  - Ну, и дурак.
Когда мужики вернулись, я их предупредил:
-Ребята! Гоните ее отсюда в три задницы! Она нас не уважает.
- Ты чего с женщиной так грубо?
- Это не женщина, это чмо!
Но они меня успокоили:
- Да тише ты, тише. Нормальная девчонка. Сейчас она напьется, и мы ей вдуем.
- А – а, ну, валяйте.
Дальше было  сумбурно. Точно никто ничего не помнит.
Вроде  ее Вовка за углом драл. Она чего – то маму звала. А Вовка ей рот рукой прикрывал, и все удивлялся – причем тут мама? Потом,  кажется, еще  кто – то с кем – то подрался, потом все успокоились, и разошлись спать.
Кто ее уложил на диван – неизвестно. Никто не признался. Но утром она этот диван обмочила.
Поднялся крик:
- Эта тварь криворукая нам  весь диван обдула! Кто ее приволок? Слава, ты, когда к нам ****ей таскать прекратишь?
-Я? Я вообще никакого отношения не имею! Ее мужики притащили. Я ее выгнать хотел, а они не дали, – нет, нет, она хорошая, мы ее трахнем. Вот она  диван и обдула. Так им и надо.
- Убирай ее отсюда!
- Кто притащил, пусть и убирают. Я тут ни причем.
- Как не причем? Кто к нам постоянно баб левых водит?   
-  Не знаю ничего. Это не мое!
- А чье?
- Не знаю.
- А кто знает?
- Дед Пехто!
Спорили долго, горячо, энергично,  и громко,  размахивая руками,  матерясь. Но никто никого так и не убедил.
В конце концов, Дениска, с Артемкой взяли ее за руки,  за ноги, и вытащили на улицу. Уволокли в соседний двор, и оставили на лавочке. Прямо перед школой.