Бресткая крепость. Снова сборы. гл. из пов

               

     Удалившись на Н-е расстояние  расстояние  от девушек, я, по зрелому размышлению, решил, что имея в запасе ещё несколько часов, вполне могу  осмотреть знаменитую Брестскую крепость. Хотя бы часть её, побывать в музее крепости. Поехал. Чем же прославилась она? Даю краткий экскурс  в прошлое её.
     Великая Отечественная Война с Германией началась 22 июня 1945года.    Брест стоит на реке Западный Буг, на самой границе с Польшей, он и принял на себя первый удар немецких войск по этому направлению.
С 22 июня по 20 июля, защитники крепости, имеющие небольшие запасы продовольственного и военного снаряжения, остро испытывающие недостаток медикаментов и воды, мужественно оборонялись. Находившиеся в крепости малочисленные отдельные подразделения 42 и 6 стрелковой дивизий, вместе с пограничниками, всего 3,5 тысячи бойцов, приняли на себя удар значительно превосходящих по численности сил врага,  подкреплённых танками, артиллерией и авиацией.
    Защитники крепости, руководимые майором П. Гавриловым, капитаном   И.Зубачёвым и полковым комиссаром Е.Фоминым, успешно отражали атаки врага 28 мучительных по напряжению дней и ночей.
    Большинство бойцов погибло, раненые и контуженные попали в плен, но  кое-кто сумел пробиться к партизанам. 
Оборона Брестской крепости явилась примером исключительной стойкости и мужества Советских воинов.
    8мая 1965 г. крепости присвоено почётное звание ,,Крепость–герой”.
Побродив  с экскурсией часа полтора по залам музея и по казематам, я благополучно прибыл на вокзал и сел в свой вагон. Колёсные пары были заменены, и состав перебрался на новую, более широкую российскую колею. Вскоре мы вышли на последнюю прямую - Брест – Ленинград.
И вот,  радостная встреча с Ленинградом, родителями, с  милыми сердцу дорогими местами,   кое  с кем из   друзей. Правда, почти все  мои одногодки ещё  служили в армии. Но  по удивительному стечению обстоятельств, один Вовка Бердников, служивший в Карелии в погранвойсках, был награждён, так же как и я, десятидневным отпуском, и наши отпуска совпали.   С отцом, матерью и с ним, ездили на Ладогу на рыбалку, на нашем Москвиче-402, купленном вместо проданной ,,Волги”,    бражничали. Что эти десять дней, промелькнули и нет их. Пришла пора прощаться. Настал день, когда я, облобызав дорогую бабулю и мать с отцом, отправился в обратный путь.

                Снова сборы

    А вот и часть родная!  Милые, знакомые лица, друзья сослуживцы. Соскучился, как ни странно и по армейским заботам,  и по службе, товарищам. Рьяно схватился за свои сержантские дела. И снова учёба в классе, несение нарядов, кроссы, полигон, дежурства на радиостанции, обучение молодых солдат. Весело, круто. Сил невпроворот, горы сверну. Далеко бы, наверное, пошёл я по службе, если бы вовремя, как говорят, не остановили.
Вызывает меня наш капитан Буткевич, и с кислой такой миной, недовольным тоном говорит:
- Кончилась ваша служба, младший сержант Кочетков. Отслужились.
- Как так, товарищ капитан, я что-то не понял!
      - Да вот, опять телефонограмма пришла из штаба Группы. Вы снова откомандировываетесь на сборы спортсменов. Жаль. У меня по отношению к вам, были кой-какие планы. Вы отличный солдат,  знающий  и ищущий сержант, хотя школу сержантов и не заканчивали. Хотел я Вас продвинуть по службе. Ну, пришлось бы немного поучиться. Воинская служба Вам нравится, как я наблюдаю. Не так ли?
     -Да, товарищ капитан, служба мне по душе, так точно. – отвечаю. – Но и мастера хотелось бы выполнить. А там все условия для этого.
    - Понимаю и не осуждаю. Что ж, дерзайте. По правде говоря, я в батарее долго тоже не задержусь.
   На мой недоуменный взгляд и немой вопрос,  он улыбнулся:
  - Меня повышают в звании и переводят в штаб дивизии.
Я поздравил его с майорским званием, с повышением, и мы очень тепло расстались. Последний раз я увидел его года через три, в Вюнсдорфе, уже в звании подполковника. Фортуна, вероятно, поддерживала его. Как высоко он поднялся по служебной лестнице, я не знаю. Больше наши пути не пересекались.

    Тренировки, тренировки, а результаты что-то не очень растут. И собственный вес ни то, ни сё. Что это за вес 62кг. . Ни полулёгкий, ни лёгкий. Прибавил правда в движениях по 2,5-5кило, но это мало. В жиме выполнял мастерский результат 95 кило и   иногда прожимал 97,5 и даже 100 кило. В рывке  изредка брал 97,5 – норму мастера. А толчок прямо заколдован был. Надо толкать 127,5 кг. а я остановился на 120 и баста. Редко когда, под кураж, 122,5 пихну.  Но это опять же в моём весе, без сгонки до 60 кило. А сумма должна быть 325кг.
   -Слабые у тебя ноги и спина – сказал Васечкин, - надо прокачивать как следует.
И я начал качку ног и спины. До ста приседаний за тренировку делал начиная с 60кг   и доходя до 100, всё по десять раз подряд. Начиная со 110 и до 120 по пять приседаний  за подход. 130 приседал уже по 2-3 раза. А потом спускался вниз через 10 кило. Наклоны со штангой на плечах делал до 100 кг. Ходил с весом ножницами с весом 120-130 кг. И не удивительно, что вес мой вырос почти до 64кг.
  - Ну, какой ты теперь полулегковес,- говорит тренер,  - уже  легковес. Теперь мастера надо в лёгком делать. 105 – 110 – 140. Вот твои килограммы. Работай.
Ого-го! Работай. Как до неба!

    И всё же, ещё один раз, по настоянию тренера, мне пришлось выступить в полулёгком весе. Предстояла товарищеская встреча между нашей сборной ГСВГ и сборной вооружённых сил ГДР. Соревнования проходили в Дрездене. По приезде, нашу команду разместили в одной из воинских частей. Переночевав, мы сделали небольшие прикидки в спортзале воинской части, слегка размялись, взвесились. Оказалось, что мне надо как-то сгонять 2,5 килограмма, то есть до 60кг. Кое у кого из наших ребят, вес тоже немного не соответствовал, и было высказано предложение, сходить в городскую баню и там попариться, согнать лишнее. О бане нам рассказали, чуть ли не чудеса, уж такая она замечательно необыкновенная, но то, что мы увидели сами, превзошло все ожидания.
Соревнования должны были начаться в  18 вечера, а в 12 мы были в бане. Времени на восстановление после бани было весьма порядочно. Ну, там час, полтора погреемся, попаримся и хорош, весок слетит. Но вышло не так, как я лично рассчитал.
     Удивления начались сразу с предбанника, если так можно назвать помещение, где мы разделись. Необыкновенная чистота, на полу ковровые дорожки, белые мраморные стены, увешанные на каждом шагу огромными зеркалами. На потолке, какие то картины, рельефная лепка. Мраморные одиночные и групповые скульптуры. В углу зала кафе-бар. Снуют то ли официанты, то ли банщики с подносами, разнося пиво в кружках и бутылках, рюмки с вином, какую то закуску. На мраморных скамейках устроились, тихо беседуя друг с другом и попивая пивко,  завёрнутые в большие мохнатые банные полотенца или простыни господа немцы.   На стенках таблички ,,Nicht rauchen” – не курить. И никто, естественно, не курил, даже в рукав, как сделали бы мы, русские.
Раздевшись в отведённом нам вежливым банщиком, месте, мы дружной гурьбой направились в моечное отделение.
    Войдя в огромный, с высоким потолком зал, мы остолбенело остановились. Вся середина зала была занята  большим бассейном, разделённым посредине мраморной перегородкой, возвышавшейся над водой сантиметров на тридцать. В обоих отделениях плескались горожане. Глубина воды была где-то  по грудь. Но всё это без русских эмоциональных воплей. Спокойно, чинно, важно и протяжно, как говорят.
Вдоль стен располагалось  десятка три мраморных скамей, на которых мылись люди,  из похожих на наши русские шайки тазиков. У каждой скамьи были два крана с горячей и холодной водой. Не надо, как в наших банях, тащиться через весь моечный зал, с шайкой-лейкой к далёким кранам, чтобы отовариться водицей, да ещё и в очереди постоять за ней, а потом возвращаться назад, рискуя поскользнуться на мыльном полу, да ещё и лишиться моечного места, уже кем-то занятом.
    Но, о Боже! Что это за украшения на правой стене? То ли это муляжи человеческих голов, прикрепленных каким то образом на стенах, то ли настоящие головы, уж больно живые, расположенные на расстоянии полутора метров друг от друга? Мы пошли вдоль стены, мимо мраморных скамеек с моющимися,  со страхом и любопытством глядя на эти головы. Одну прошли две, три. Лица у  всех разные и у всех закрыты глаза. Неожиданно одна из них  вылупила глаза и,  не моргая, уставилась на нас. Мы, дружно охнув, здоровые мускулистые ребята, отпрянули к  краю бассейна.
    -  Guten tag! –   скривив в улыбке  губы проверещала голова. – Was wolen sie?
    Как по команде открылись глаза и у других голов и они, глядя на нас, онемевших от неожиданности, весело смеясь, затарахтели, залопотали.  Сидящие около своих тазиков тоже ударились в хохот, и вся моечная, поняв в чём дело, загудела  от смеха. Прибежавший на шум банщик в белом халате, разобравшись в причинах смеха, поманил нас пальцем и повёл в конец зала. Там открыв дверь в небольшой тамбур, показал на коридор,  идущий параллельно  моечному залу и предложил  войти.
Мы все, десять человек,   робко вошли  в узкий, слабо освещённый коридор и справа увидели длинный ряд дверей. Распахивается одна из них и оттуда вываливается, худой,  весь блестящий от пота человек и, улыбаясь, жестом предлагает заглянуть в кабину, из которой он только что вышел.
    В кабине неимоверно жарко. В передней  стенке  её укреплена резиновая перепонка с разрезом, сквозь которую можно просунуть голову. И дыша обычным тёплым воздухом банного отделения, не перегревая голову, подвергать своё тело  воздействию раскалённого воздуха кабины, достигающей 140-150 градусов. Сауна, индивидуальная сауна. Вот оно что оказалось.
Выяснилось, что прежде чем испытать это счастье, необходимо хорошенько помыть тело, чем мы незамедлительно и занялись.
    Войдя затем, в одну из кабин, я почувствовал такой жар, что казалось сейчас начнут трещать волосы. Дыхание обожгло лёгкие, и я, боясь, что лопнут мои  глазоньки, закрыл их, и  незамедлительно  сунул свой кочан в перепонку. Она легко проскочила через эластичную преграду, которая мягко обжала мою шею. Посмотрел налево – Витька  Савгиро, лупит глаза, направо - Толя Романенко. Улыбаемся, делимся впечатлениями. Чувствую, как по телу начинает стекать пот. Вот здорово-то как, худею. Весок летит. Через десять минут, откуда-то звучит сигнал зуммера. Пора выходить. Выхожу, стирая руками потоки пота.
    Ко мне подходит полуобнажённый мужчина, и легонько  подталкивая меня,   ставит у противоположной стены, предлагая закрыть руками моё мужское достоинство. Сам располагается в пяти метрах от меня, за каким то похожим на пулемёт агрегатом,  на металлической штанге вмонтированной в пол. Махнув мне рукой,  включает его, и сильная струя тёплой воды буквально размазывает меня по стенке. Живот, как мне показалось, промялся аж до позвоночника. Вот ведь что делает морда фашисткая, специально, наверное, на всю катушку врубил, чтобы у русского кишки полезли через рот. От неожиданности я больно ударяюсь головой. Вот это да!  Струя весьма и весьма болезненно бьет  по телу, проминая его  до костей. Терплю, русские не сдаются. Но через  минуту мне даётся сигнал повернуться лицом к стенке и экзекуция повторяется. Измочаленный и обалдевший, я с трудом отрываюсь от стенки и делаю несколько неуверенных шагов вперёд, не зная, что предпринять ещё. А фашисткая морда улыбается нагло и, показывая большой палец правой руки, говорит: Gut, gut! Карашо?
     - Гут, гут, - соединяю большой палец правой руки с указательным, - Danke ser!
Ну что ему теперь, морду бить что ли?
Рядом находится один из бассейнов, и я подумываю: а не нырнуть ли мне в него, да  не освежить ли раны мои, тело моё побитое? 
Вдоль бассейна на самом краю, стоят три мраморные скамейки, на которых три массажиста  обрабатывают лежащие на них фигуры. В одной из них я узнаю Мишку Буевского.
- Как ты, – спрашиваю, - хорошо?
- Ну, кайф! - пыхтит он в ответ – давай ложись тоже.
   Ложусь на освободившуюся скамью. Массажист, молодой парень, чуть постарше меня, намыливает  мне тело и начинает разминать мои мышцы, старательно проглаживая их, похлопывая и постукивая. Наизмывавшись над ним, поливает тёплой водой из шланга, смывая мыльную пену, и неожиданно скидывает меня со скамейки прямо в бассейн. Я плюхаюсь в воду  и неожиданно для себя что есть мочи, ору. Вода оказывается ужасно холодной. В соседнем бассейне  плескаются наши ребята, и кто-то из них кричит мне, чтобы я плыл к ним. Переваливаюсь через барьерчик и оказываюсь в тёплой, градусов тридцать, как показалось, воде. Вот это кайф, настоящий, после всех передряг. Наслаждение! Наплававшись, выбираемся из бассейна и решаем отдохнуть несколько минут в предбаннике. Там уже сидят, закутавшись в полотенца, несколько наших ребят.
- Предложение. - говорит Логинов. -  Говорят, здесь есть большая  сауна, человек на двадцать. Давайте завалимся туда, посмотрим, посидим малость, ещё попотеем, погреемся, а потом пойдём в русскую парную. Оказывается  и парная здесь есть. Пошли?
     - Ясное дело, пошли.  Посмотрим! - дружно поддержали   его все.
Посидели десяток минут в сауне, попотели. Кроме нас потели несколько немцев. Они с удивлением и с видимым уваженьем рассматривали мускулистых, громкоговорящих русских, мы  ведь не можем тихо общаться, и, посидев с нами пару минут, ретировались.  А мы в парную. Да! Действительно настоящая парная,  света белого не видно из-за пара. Посидели, полежали на полках. Пожалели, что русского веничка не оказалось под рукой. Вот бы ещё с веничком побаловаться, попариться.
Но хватит пар глотать, решили, что пора и заканчивать. Сходили обмылись, посидели в раздевалке, обсохли, пора одеваться. Перед уходом взвесились.  Каково было моё удивление, когда я увидел, что похудел аж на 3,5 кило за эти     часы пребывания в бане. И весить я стал меньше 59 кг. Да и остальные тоже все изрядно сбросили весок. Даже те, кому и не надо было сгонять его. Как-то теперь соревнования пройдут? Но самочувствие изумительное. Лёгкость, и какая-то воздушность во всём теле.
До начала соревнований остаётся каких-то четыре часа. Надо добраться до части, перекусить малость и отдохнуть. Заторопились.
Соревнования с немцами мы выиграли, но результаты были у всех далеко не блестящие. Гораздо ниже своих возможностей. Я так вообще чуть баранку не схватил в толчке.  В жиме  начав с 90 кг. с трудом выжал 95 на них и остался. Но всёже мастерский результат. Вырвал 95.
     А толчок, заказанный со 115 килограмм, с большим трудом зафиксировал только с третьей попытки. Лёгкость послебанная осталась, а сил нет. Руки как ватные. Я штангу вверх толкаю, а она  как будто амортизирует, падает вниз. С очень большим трудом, неимоверными усилиями, удалось толкнуть и удержать 115 кило. Хотя расчёт был толкнуть не меньше 125. Довольствовался третьим местом, пропустив вперёд Мишку Буевского и какого-то немца. Вот такая была банька Дрезденская, городская.
      продолжение следует...