Качели

          Чья-то сильная рука посадила меня в кресло на длинных цепях и пристегнула ремни безопасности. Кругом был шум и гам, многие стояли в очереди, чтобы прокатиться с ветерком на любимице всех поколений - карусели. Касса резво продавала маленькие билетики с названием атракциона, щедро звенящего тысячами звений цепей, которые крепко держали разноцветные сидения-райские пёстрые птички.Я чувствавала запах праздника и веселья, родители остались за пёстрым заборчиком и растворились в мире тех, кто не обладал счастливым билетом, дающим право полетать.
         Какой-то важный парень прошёлся между пассажирами, проверил все ли пристёгнуты и махнул рукой, мол, давай включай! Невидимый фокусник нажал на "старт" и разноцветные сидения на длинных нитях цепей взвигнули от неожиданности и начали набирать разгон.Я считала "раз-два-три-четыре..", секунды становились всё короче, превращаясь в минуты, часы, сутки, недели. "Ветерок" беспощадно кружил пассажиров, не обращая внимания, что кого-то тошнило, кто-то от страха закрывал глаза, кто-то до белизны в пальцах впивался в цепи, в надежде приостановить круговорот картинок окружающего мира. Всё превратилось в рябь и фарш цветных осколков деревьев , лиц, неба.
        Так быстро и беспощадно летела жизнь: каждый круг полёта выбивал кегельным шаром кого-то из толпы ожидающих, обесценивались билеты, кассирша ушла на пенсию, а ржавый облезлый механизм карусели скрипел, но упорно бежал по кругу, махая плетями цепей с постаревшими сидениями тусклого фасона.Вздрогнули цепи в моих ладонях. Качнулся мир. Картинки вернули себе чёткость. Забор показал свои выбитые зубы. Карусель остановилась. Усталые пассажиры, обессилев, сползали с некогда ярких, пахнущих заводской краской, пёстрых сидений. Я была одной из них. В пространстве толпы я разглядела только маму, она обречённая на ожидание, стояла, оперевшись на клюку. Отца нигде не было. Лица были не знакомые: молодые и мечтающие прокатиться, только несколько зрелых дядь и тёть напомнили мне чем-то моих одноклассников