клф нло н. бодров Зеленая тетрадь глава15

   Сугробы намело до колен и идти было трудно. Но так приятно было возвращаться к себе. Домой. Снег за-сыпался в валенки, хрустел под резиновыми подошвами, но был таким приятно-чистым и свежим, что хотелось в него упасть, зарыться с головой, превратиться в рысь и барахтаться, дурачась, рыча, хватая  пастью. Виктор Николаевич расстегнул ватник, заломил на затылок вязаную шапочку, стряхнул иней с бороды. Помедлил, но решил не останавливаться на перекур хотя бы до просеки. Мороз был не крепким, а так, в самый раз, чтобы чувствовать себя бодро, дышать полной грудью, размахивать руками в такт шагам.. Для «сугреву». Сосны, излишне высокие для своей породы, словно расступались, открывая давно знакомые виды. Прогалины с надутым бугром посредине, овражки с проступающей сбоку рыжей глиной, ложбинки, укутанные толстым «ватным одеялом».
 «Тр-р-р»- раздалась «пулеметная» очередь дятла. «Хш- ш-хш...»- слетела легкая белая кисея с верхних веток.
- Ну и ну, - подумал лесной человек, задирая макушку и придерживая шапочку за помпончик, - Сколько живу, все не устаю удивляться.
   Корабельные стволы колоннами уходили в небо, смыкаясь зелеными кронами где- то там в вышине. За долгие столетья все сучки и засохшие ветки отпали, оставив идеальные киноварные цилиндры, больше подходящие для портиков или фасадов каких -нибудь храмов или музеев. Свежая даже зимой зелень вверху образовывала крышу сквозь которую пульсировали белые колючие лучики. Городской возвращенец снял головной убор и поклонился в пояс на все четыре стороны.
- Здра-авствуйте... Ну, как вы тут без меня...?
  В вышине пролетел ветерок и сосны радостно наперебой что- то зашептали, загудели, запели, опережая друг друга, захлебываясь, спеша...
 Хозяин вернулся. Хранитель пришел. Господин появился на своем месте. Виктор Николаевич покачал головой и сделал успокаивающий жест, поворачиваясь направо и налево.
- Ну- ну... Ну-ну... Все будет хорошо... Все будет замечательно, - держал он в мозгу оптимистичную мысль. И его понимали.
С ветки на ветку рыжим огоньком перепрыгнула белка. Шея чуть слышно скрипнула и несостоявшийся ли-тератор потер область ниже затылка. Резкое движение было болезненным и неприятным. Мышцы начинали деревенеть.
- Ладно... Ладно...- снова сделал он успокаивающий жест ,- Мне б до берлоги добраться. Устал очень. А там разберемся с вашей мазутной бочкой... Мне б до себя... До лежанки...
   И он зашагал дальше, проваливаясь в сугробах и бубня что- то неодобрительное про человечью одежду.
На просеке сосчитал «14...15...16», спиленные и не уложенные в штабель деревья и снова снял свою убогую шапочку. Постоял возле них, скрестив руки, повздыхал. В приливе ярости схватил звено от рассыпавшейся  гусеницы и высадил лобовое стекло в брошенном «Т- 170»
- О- бал-деть! - сказал он, забираясь на двигатель и усмехнулся, вспоминая, как произносил то же самое другой Огорошкин, - Сколько железа бросили с осени! З-заготовители! «Х- хозяева лесов и полей»... вашу! Два трактора, длинномер этот покореженный, штабелер, «Зилок», хибарку свою... сарай... ха! А склад сгорел!
   Несколько чернущих головешек, да обгорелых покошенных стропил торчали из- под сугробов поодаль.
- Хорошо еще, бор не подпалили. Н-наказанье господне... Неужто по весне думают вернуться?
   Кроны сосен снова зашумели, загудели, словно разговаривая или стеная.
- Ну, уж я им вернусь...- пальцы теперь покрытые мхом задрожали от негодования...- Я им устрою возвра-щение на Землю обетованную... Тоже мне, «Атланты вселенной»! Ха!
   Он вспомнил про заплечную сумку и достал из нее зеленую тетрадь с портретом человека , удивительно похожего на автора цитаты «Поэтом можешь ты не быть...». Забрался в кабину и на прощанье листнул первую страницу. Усмехнулся перечеркнутому заголовку- «Атланты Вселенной» было выведено крупно. Красной пастой. Крепощеновским круглым почерком. Дальше почерк шел другой. Корявый. Угловатый. Буквы пели и плясали, то выпрыгивая, то сваливаясь со строки. Второй заголовок был другим: «Охраняйте  леса и поля ». Но содержание по-прежнему звучало музыкой для лесного духа: «Берегите лес. Охраняйте природу. Не пилите деревьев. Не ломайте веток. Не разрушайте муравейники. Не разоряйте птичьих гнезд. Не ловите ящериц. Не наступайте на лягушек. Не давите ежиков на дорогах. Не стреляйте в лосей и косуль. Сохраняйте в чистоте водоемы...»
- Симфония-а, - погладил себя по шуршащей бороде леший.
Метаморфозы продолжались и человеческая растительность на щеках все больше становилась похожей на дворницкий голик. Прутики- веточки...
- Симфония-а...-повторил уже громко автор и позволил себе чуть углубиться в содержание:
« Пермский школьник, если тебе дорога родная природа, занимайся порчей лесозаготовительных механизмов. Ломай бензопилы. Свинчивай гайки... Господа руководители отделов кадров, разъясняйте вновь посту-пающему на работу, что трудиться на вашем предприятии аморально...» Блин ! - покачал образ уже ветвя-щейся головой, - Н-не оценили! Как... как такое могло не понравиться? Дураки- дураки... Читается ж на одном дыхании...
   Он топнул деревянной ногой и, чтобы дальше не расстраиваться, швырнул и сумку, и тетрадь в коробку с гаечными ключами. Затем выпрыгнул из кабины и с досады что есть силы шваркнул перекошенной дверцей...
- Бам-м...- разнеслось по зимнему бору ,- М-м-м...- загудели в тон сосновые стволы.
- Фью-ить... Фью- ить,- забеспокоились истеричные синицы.
- Кар-р ! Кар-р !- рявкнул по вороньи на них Виктор Николаевич, тут же превратился в птицу и полетел в чащу, тяжело махая крыльями.