Пасха в Риме 21 апреля 1994

ПАСХА В ВЕЧНОМ ГОРОДЕ

«Известия» « 75, 21 апреля 1994 г.


ШЕСТВИЕ


Католическая Пасха в Риме открылась массовым шествием от Капитолия к дворцу
президента Италии.
Во главе колонны шли с лентами через плечо мэры многих городов мира, инициаторы шествия — члены Радикальной транснациональной партии.
Эта партия не ставит никаких политических целей, кроме защиты прав человека во
всем мире. 3 апреля радикалы вышли на улицы Рима, требуя моратория на смертную казнь и начала работы учрежденного недавно Международного трибунала.
Маршу предшествовали такие события. В ноябре секретарь ООН Бутрос Гали принял
секретаря Радикальной партии Эмму Бонино, вручившую ему петицию от 60 тысяч человек, среди которых более тысячи парламентариев, лауреатов Нобелевской премии,
видных деятелей разных стран. Мировая общественность требовала учредить Международный трибунал по преступлениям против человечества, творимых а бывшей
Югославии. Несмотря на то, что трибунал был учрежден при Совете Безопасности
ООН, он так и не приступил к работе из-за отсутствия ассигнований.'
Вот почему в колонне рядом со мной идет глава российского филиала Радикальной
партии Мамука Цагарели. Неделю назад он объявил голодовку вместе с депутатом Европарламента и членом Радикальной партии Марко Панелла, требуя, чтобы ООН выполнила свое решение и отпустила ассигнования на учреждение трибунала. Здоровье
Мамуки и Панеллы ухудшалось, оба были бледны и явно истощены. На фоне пасхальных торжеств и всеобщего ликования эта голодовка возвращала нас к суровой реальности зла, происходящего в мире.
Рим приветствовал радикалов, идущих ко дворцу президента. В городе, где смертная
казнь давно отменена, а преступность не ниже, чем в Москве, жители явно симпатизировали лозунгу о моратории на смертную казнь во всем лире. Ни одного хмурого лица на пути колонны. Иногда равнодушие, но чаще всего приветствия и улыбки.
Около президентского дворца я вспомнил, что забыл паспорт, и понял, что в резиденции мне не быть. Я судил по России, а это была Италия. Координатор партии Серж Делив что-то сказал карабинерам, и этого было достаточно, чтобы вместе с другими членами русской делегации предстать перед президентом Италии без документов.
Дворец был роскошен, великолепен почетный караул из двух гигантов, похожих на гренадеров Преображенского полка Петра Великого. Высокие островерхие головные
уборы с медным покрытием и сабли наголо. На этом фоне как-то по-домашнему уютно
смотрелся пожилой человек в экзотической форме, опиравшийся на саблю, как на посох,
без всякой выправки. Это начальник стражи. А вскоре появился и вполне штатский президент Оскар Луиджи Скальфаро с профилем древнего римлянина в обычном окружений людей, вполне канцелярских.
Президент рассказал, как будучи мэром Рима, он вопреки общественному мнению
добился запрета на смертную казнь в пределах великого города. Возражения были те
же, что и сейчас в Москве. Высокий уровень преступности. Прошли годы, и статистика беспристрастно засвидетельствовала то, что давно уже можно считать законом. После отмены смертной казни преступность не выросла ни на одну сотую процента. Так было во всех странах, где отменена смертная казнь. Опыт Рима воздействовал на умы. И сегодня Италия радостно причисляет себя к странам, где смертная казнь отменена. Будем надеяться, навсегда.
В какой-то момент президент приблизился к нам.
— Я целиком согласен с предложением русской делегации изменить название движения за отмену смертной казни. Не «Руки прочь от Каина», как сейчас, а «Не убивайте Каина».
Отец Александр Борисов, священник церкви Козьмы и Дамиана, депутат Моссовета, заулыбался. Именно он день назад внес такое предложение на конференции Радикальной партии, которая горячо поддержал тогда отца Александра, заметив, что в России, где безнаказанность преступников становится едва ли не главной проблемой, призыв «Руки прочь от Каина» не встретит поддержки.
— «Не убивайте Каина» не только для России, но и для всего мира, — сказал президент Италии и вышел из дворца в Итальянский дворик, где, несмотря на дождливую погоду, нас дожидались все участники шествия. Под радостные крики собравшихся президент
обошел всех, кто пришел вместе с нами потребовать трибунала над международными
преступниками и моратория на смертную казнь.
От президентского дворца мы направились к собору Св. Петра, дабы в пасхальный
день вручить петицию папе Иоанну-Павлу П.


ПОСЛАНИЕ К ПАПЕ И ПОСЛАНИЕ ПАПЫ


В послании, которое мы намеревались вручить наместнику апостола Павла, были такие
слова: «В день, когда Церковь празднует победу жизни над смертью, в день, высшим
символом которого является Крестная Жертва, миллионы верующих ждут Вашего слова.
Ваша речь обращена не только к верующим католикам, но и ко всему миру. Ваши слова слушает человечество, переживающее тяжелые дни. В конце этого века ожидания и надежды людей смешиваются с горечью и разочарованием, во многих местах возникает социальная напряженность. Не умея найти выход из положения, многие правительства становятся на путь войны и применения смертной казни, но это путь, ведущий в тупик.
Так, в декабре прошлого года Япония временно отменила мораторий на приведение
в исполнение смертных приговоров. Президент Филиппин подписала декрет о восстановлении смертной казни; то же самое было сделано в католической Бразилии. Не лучше оказалось начало 1994 года: в США, в штате Айдахо, впервые за 37 лет был приведен в исполнение смертный приговор.
Смертная казнь оказывается, таким образом, не просто наследием прошлого, но и фактором нашего будущего.
Библия дает нам древнюю заповедь: «Не убивать Каина». Прислушаемся к ней.
Миллионы и миллионы людей видят в Кресте символ мира, любви, и братства. Мало
кто помнит, что это было жестокое орудие казни.
Пусть право человека убивать другого человека останется лишь воспоминанием об уходящем тысячелетии».
Петиция была передана в папскую канцелярию Ватикана, а Иоанна-Павла II участники шествия увидели, как всегда в пасхальный день, высоко на балконе, откуда он по традиции читал свое ежегодное послание «Городу и Миру».
Поздравление на французском, немецком, русском, английском, арабском, испанском, японском, китайском и множестве других языков папа читал уверенно, без запинки и, смею заверить, искренне и с глубоким чувством. «Русские! Поздравляю вас со светлым Христовым воскресением!». Вслед за другими народами, услышав родную речь, мы разразились криками «ура!» Русских на площади оказалось так мало, что смотрели на нас с нескрываемым интересом, как на нечто весьма и весьма диковинное. Ведь о России в Европе по-прежнему знают только плохое. Железный занавес давно обвалился с грохотом, а вот духовная дымовая завеса все еще скрывает нас от Европы и Европу от нас.


РОССИЯ И ЕВРОПА


Этот вековечный вопрос волновал русские умы еще в ХIX веке. Великий современник Пушкина Чаадаев был объявлен умалишенным за «Философские письма», опубликованные в журнале «Телескоп».
Чаадаев утверждав, что исторические беды России – результат нашей добровольной
самоизоляции от Европы. Приняв христианство от умирающей, окаменевшей в восточном. деспотизме Византии, мы стали смотреть на католический христианский мир как на нечто чужое и враждебное. В подтверждение мысли Чаадаева можно привести кадры из фильма «Александр Невский», где католики – это законченные злодеи, сжигающие на кострах наших православных младенцев. Весь мир заблуждается — только мы обладаем полнотой веры. Вот доктрина, не изжитая до сих пор, снова отбрасывающая нас на задворки истории.
Чаадаев призывал сделать выбор и присоединиться, наконец, к Европе. За это он стал
первым диссидентом, пребывавшим всю жизнь под домашним арестом.
Мы даже забыли, что путь к христианству открылся Гоголю в Риме. Просто удивительно, каким чудом, гуляя по Риму, мы вышли к мраморной мемориальной доске, где написано по-русски: «Здесь жил Гоголь». Я позвонил в дверь. Приветливый голос ответил в
домофон, что Музея Гоголя здесь нет, но входная дверь открылась, и мы вошли в мраморный вестибюль. Молча постояли у лифта и вышли на улицы Рима. недалеко от площади Испании, где уже бурлила молодежная тусовка со всего мира. Кто-то пел, играл
на гитаре, кто-то декламировал свои стихи, а солидный человек читал какую-то прозу. У
всех были слушатели, и притом весьма благородные. Не знаю, чем провинилась Москва, но любая попытка собраться на улице не для убийства, а для чтения стихов мгновенно пресекалась властями.
Разогнали в конце 50-х поэтическую тусовку на площади Маяковского. В начале перестройки ожил было Арбат, но ненадолго. Поэтов и певцов быстро вытеснили рэкетиры в союзе с той же милицией.
В Риме проблем не меньше, чем в Москве. Плакаты призывают беречь карманы от
уличных жуликов. В метро — сплошной криминал. То тут, то там на стенах воровато намалеванные свастики вперемежку с серпом и молотом, но тон задают не они. Не они
господствуют на улица Рима. После печального опыта фашизма в Европе и коммунизма в России никогда уже свастика и серп и молот не смогут вытеснить крест.
Вчера мне позвонил Мамука и сообщил, что голодовка закончена. ООН выделила ассигнования на учреждение трибунала.

РИМ – МОСКВА