Региональный миф и коллективная память

Идентичность – ощущение принадлежности к группе, и приверженности разделяемым совместным ценностям группы. В ходе формирования и закрепления идентичностей элитами появляются новые символы, мифы и образы. Все интерпретации событий и происходящих процессов, затрагивающих жизнь регионов, определяются внутренними границами, определенными политическими отношениями, которые укладываются в эти внутренние границы.

Чем больше те или иные элиты вкладывают смысл и уникальных черт в идентичность, тем больше она закрепляется, поддерживается, продуцируется и входит в сознание людей.

Надо отметить, что “территории” играют главную роль в политике: “ территория — это движущая сила в производстве и воспроизводстве культуры, языка и обычаев. Она служит основой идентичности, поставляя символы, пространства и мифы для коллективных представлений и солидарности. В тоже время социальная солидарность – это возможность для каждого территориального образования определить важные моменты и придать значение себе в ходе социального взаимодействия.

Регионы очень сложные образования, в которых переплетается множество различных уровней, подчеркивающих их уникальную природу: географические положение, экономическое пространство, политические институты, региональное чувство единства и социальная мобилизация.
 
Следует учитывать, что регионы, к которым относятся идентичности, не являются жесткими. Они — вероятностны, и их возникновение определяется социокультурным выбором жителей соответствующих территорий, в то же время “территория может структурировать также проявления социальной солидарности и коллективные реакции. Формируя коллективных субъектов и структурируя восприятие, территориальные идентичности могут тем самым определять условия самого рационального действия.
 
Острым вопросом является разделение понятий идентичности и коллективной памяти. Память – основа существования единства регионального сообщества. Возрождение серьезной региональной истории и оспаривание господствующих национальных интерпретаций прошлого становится инструментом, направляющим региональное общество к его будущему.
 
Мифы, являющиеся наряду с символами важнейшими региональными маркерами, же становятся механизмом интерпретации памяти и её искажения. Они одновременно являются и границей, и способом закрепления региональной идентичности.

Коллективная память – это основа идентичности. Коллективную память  надо понимать как результат деятельности индивидов (или группы индивидов), объединенных вместе для того, чтобы разделять воспоминания конкретных событий прошлого времени. Как таковую, память можно воплощать только посредством многочисленных действий воспоминания, общественных взаимодействий. Кроме того, память может распространяться только теми, кто присутствовал на событии, которое помнится: память, таким образом, закреплена в общем опыте.
 
Символическое конструирование региона наделяет территорию “значимостью”, а символическое конструирование идентичности берет основы из прошлого опыта формирования идентичности данного региона, наполняя новым содержанием или вкладывая новый смысл. Поддержание же региональной идентичности зависит от целого ряда внешних и внутренних факторов.
 
Миф, рассматриваемый в одном ряду с такими феноменами, как коллективная память, воспоминания, национальные чувства, символы, традиции, церемонии и ритуалы, являются одним из тех феноменов, которые важны для легитимации региональной идентичности.
 
Логику рассмотрения мифа и идентичности в исследованиях, посвященных  взаимодействию этих понятий, можно представить следующим образом: формирование идентичности – это процесс социального конструирования общности в результате воспроизведения мифов, а миф – разделяемый участниками принцип, на основе которого в ситуации изменяющихся условий происходит формирование новых групп и общностей. Интерпретация символических процессов и изменения институциональных условий позволяет политическим элитам обращаться к региональному сознанию.

Проблема региональной мифологии, как социально оформленного знания о регионе, мощного регулирующего и мобилизационного элемента в жизни общества, способного объединить региональное сообщество в некое локальное братство и тем самым усилить собственные позиции по отношению к другим регионам.

Региональный миф – это некое социально оформленное представление о регионе как уникальной территории, сознательно создаваемое или поддерживаемое региональной элитой. Уникальность в данном случае может проявляться через обращение к известным землякам – выходцам из региона, снискавшим известность и  славу (оформление мифов о культурных героях), апеллирование к историческому, географическому, экономическому, культурному и пр. статусу территории, проявляющееся в формировании слоганов («Дербент-святой и вечный город!»).

Идеологических лозунгов, популярных символов, с помощью которых бросается вызов эмоциям социального кризиса в обществе типа: «Иркутск – сибирская столица», «Санкт-Петербург – культурная столица», «Дербент - Южная столица» и т.д.

Постепенно мифология находит отражение в ритуалах поведения и символизации жизни жителей региона. Региональные символы, как и другая политическая символика, обладают неязыковой сущностью и воспринимаются людьми как объективная реальность.

Проявляется в перемене имен: регионы приобретают собственное название. Таким образом, главное направление пафоса регионального мифа – это утверждение особости и неповторимости регионального сообщества, позиционирование региона, демонстрация его функциональной уникальности.

Безусловно, особо положение региона может носить объективный характер и в этом случае мифологическое его оформление облегчается. От региональных элит требуется лишь институционализировать соответствующие стартовые позиции региона и особенности регионального сознания, которые уже стихийно сформированы. Такими объективными позициями могут быть особое приграничное положение региона, соседство, уникальность географических ландшафтов; древняя история, наличие опыта государственности (Кавказская Албания и др.).
Целенаправленное создание региональных мифов проявляется в формировании политической элитой региональной идеологии, которая имеет стратегический характер и направлен на сохранение или повышение уровня развития региона, его роли в федеральной политике через увеличение символического капитала региона. Носителями соответствующих интересов являются региональные элиты - политические, экономические и интеллектуальные.

Однако, для возникновения регионального мифа, кроме мифологических оснований культуры необходима целенаправленная деятельность идеологизированных групп, состоящих, как правило, из представителей интеллигенции, которые активно формируют и распространяют конкретные политические мифы. Причем, деятельность этих групп, не всегда осознается всеми ее представителями. Элитные группы региона, грамотно используя и регулируя процесс мифотворчества, апеллируют к чувствам исторической гордости за свою Малую Родину. Через усиление региональной идентификации они довиваются решения вполне прагматичных задач, способствуют экономическому, социальному, культурному развитию территорий в новых рамках: призывающих население активнее работать на благо территории, добиваться превращения данной территории в точку роста, в некий инновационный центр.

Внутри регионального сообщества формируются позитивное стремление людей работать на благо своей территории, что уменьшает утечку «человеческого капитала» из региона. Помимо данных преимуществ региональные мифы также играют большую роль при формировании четкого позитивного имиджа или образа территории, который транслируется во внешнее пространство другим территориальным сообществам. Это в свою очередь повышает инвестиционную привлекательность территории, привлекает дополнительные средства в регион, развивает локальный туризм, что не может не отразиться в улучшении инфраструктуры и на уровне жизни населения края. Таким образом, региональный политический миф выполняет важнейшую регулятивную функцию, поскольку он выступает одним из механизмов организации социальной, хозяйственной и культурной жизни коллектива.

Миф упорядочивает реальность, организует жизнь человека. Он предписывает людям правила социального поведения, обуславливает их систему ценностной ориентации. Из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что мифология выступает необходимым элементом в обществе. Представляя собой часть идеологии, она помогает человеку идентифицировать себя с окружающим миром. Устанавливая особые нити в отношениях, связывающих власть и общество, политическая элита активно участвует в процессе развития региональной идентичности, формируют местные мифы, и использует весь мобилизационный потенциал, который они в себе несут.

С помощью мифотворчества осуществляется позиционирование региона, формируется определенный набор ценностей и моделей поведения. Все это позволяет говорить о большом значении региональных мифов в жизни каждого региона. Региональная мифология выступает важным механизмом формирования региональной идентичности.

Посредством формирования идеалов, ценностей, пантеона местных героев она определяет взаимоотношение между индивидами, скрепляет их в единое местное сообщество. Более того, региональные мифы выступает источником формирования и поддержания региональной идентичности, которая дистанцирует местное сообщество от других территориальных сообществ, формируя, таким образом, исключительность региона.

Мифы, выполняют роль идентификационных меток, как для элиты, так и для населения региона, помогают ответить на вопросы «Кто мы? Откуда мы? Чем так уникален наш край, который мы считаем нашей Малой Родиной?», консолидируя и мобилизуя их тем самым для дальнейшего развития территории и работы на благо края.

Региональная (субрегиональная) мифология способствует формированию позитивного имиджа региона, который в свою очередь направляется во внешнее пространство, что увеличивает шансы привлечения инвестиций в регион, формирует привлекательность территории как объекта туризма, что может привнести немало позитивных дивидендов для регионального сообщества. Все это должно стимулировать региональную элиту к более пристальному вниманию к символической политике в региональном пространстве. Конструирование региональных мифологий необходимо основывать на исторических особенностях региона, учитывать региональную культуру политическую культуру жителей.

Миф не выдумывается сознательно с этой целью, но интуитивно выстраивается по вполне определенным законам. Миф - целенаправлен, каждая его часть имеет особую функцию. Образно говоря, он создан "коллективным бессознательным" народа как обоснование его стремлений, его желаний и его ненависти.

Публичное региональное пространство, в котором разворачивается деятельность элит, ограничивается пространственно-территориальным измерением идентичности.   Борьба за конструирования и интерпретации региональной идентичности происходит в сфере дискурса, который включает в себя язык и все поле символической политики.

При анализе роли политических элит в формировании региональных идентичностей важно отметить, что ввиду неоднородности элиты можно выделить несколько стратегий действия – от конфликта до сотрудничества по поводу принятия тех или иных интерпретаций региональной идентичности. 

В зависимости от уровней коммуникативного взаимодействия региональной элиты формируются различные дискурсивные стратегии, однако подлежит решению одной задачи - закреплению политической власти и получению максимальной прибыли от формируемого повествования развития региона. Процесс формирования региональной идентичности – это слагаемое процессов номинализации, мифологизации, символизации, которые оформляются в единый нарратив.

Если для первой группы стратегий основными ресурсами были  культурная (в том числе этнокультурная) история и культурные институты, то для второй группы – экономический потенциал, система управления региона. Значительно расширился инструментарий для воплощения различных форм идентификации – на смену историческим и культурным нарративам  приходят пространственно-территориальные стратегии регионов и новые культурные нарративы, основанные либо на победе в соперничестве регионов, либо на выходе к новому символическому центру. По моему мнению, сейчас, мы являемся свидетелями трансформации политических элит Южного Дагестана, по выше описанной схеме, по формуле: « от конфликта до сотрудничества»,  историко-культурные институты, сменяются институтами «управления региона».

Очень часто в этой связи используются образы прошлого, основаны на историях  и значимости общей разделяемой судьбы, которые наполняют те или иные символы общим и сущностных содержанием, закрепляют те или иные символы в коллективном сознании. Символ это скорее маркер, который позволяет выделить и наполнить определенное сообщество смыслами, поэтом понимание идентичности сопряжено с интерпретацией и их последующей передачей (обновлением) символов, мифов, ценностей.

В отличии от мифа, символ – это визуальное отображение, а не повествование. Символы  и мифы очень часто отсылают к коллективной памяти и историческому прошлому, общей судьбе коллективная память является результатом коллективного процесса воспоминания прошлого. Коллективная память также подлежит трансформациям в связи с тем, что могут меняться значения отдельных фактов и событий со временем. Создание и управление образами – одна из наиболее распространенных практик конструирования региональной идентичности элитами.

Успех политики идентичности элит зависит как от совпадения различных границ (политико-административных, институциональных, символических, культурных и т.п.) друг с другом, а также от результатов конкуренции и борьбы повествований за господство в символическом поле идентичности и формирования доминирующих значений.

Состояние региональной идентичности определяют три слоя элит:

 (1)властные элиты, принимающие решения и претворяющие их в жизнь, в том числе с помощью военной силы;
 (2)идеологи, воспроизводящие идеи национализма, государственности, демократии и т.п.;
 (3)хозяйственные элиты, прагматически относящиеся к другим «центрам силы». Они вступают в соглашения с последними, в ходе торгов за привилегии, или гарантии сохранения господствующего положения.

«Строительство» любого региона (формирование его идентичности) может рассматриваться как целеполагающий политический процесс. При этом главным в данном процессе является мотивированная политическая деятельность.

Али Албанви