Сюрприз

Всю ночь мело. Ветер  ухал тяжело где-то в трубе,  свистел, запутавшись в деревьях,   скреб стекло колючими снежинками. Хозяйка легла рано. Татьяна сидела над тетрадками, но одной ей было неуютно, казалось стужа достаёт и сюда. В нестройной симфонии непогоды временами слышался неясный топот, скрип. Татьяна тревожно прислушивалась – не идёт ли кто?  Издалека, казалось, доносились обрывками натужные ноты мотора.  И она смотрела – не мелькнёт ли по окну жёлтый отблеск далёких фар? В эти минуты ей вспоминался совхозный шофёр Пашка – добродушный весёлый парень, первый её знакомый в хуторе. Он привёз практикантку Татьяну Николаевну ( с первой минуты знакомства он называл её только так, уважительно, но с какой-то неуловимой иронией). Высадил её, замёрзшую, здесь, занёс вещи, да в шутку пообещал заняться досугом.
Потом много раз подвозил Татьяну Николаевну до школы, когда шла она по единственной в деревне улицы из одного конца в другой.. Его голубой грузовичок как-то удивительно случайно оказывался  поблизости. – Как питомцы, Татьяна Николаевна?»- смеялся Пашка. – А то обращайтесь, если что. Не приставал, как другие, с глупыми вопросами, не звал в кино. Она до этой минуты почти не думала о нем. А теперь вдруг представилось, как заносит снегом одинокий дорожный след, как, может быть, затерялся он, Пашка, один, среди непогоды, и ей стало жаль его. Потом мысли перенеслись на другое, представились городские улицы, дом,  и стало вдруг нестерпимо жаль себя. В этот вечер в доме  обычно царила весёлая суматоха: пекли, жарили, листали то и дело поваренные книги. Отец приходил с работы обязательно с большим тортом. А назавтра… Назавтра её ждал сюрприз. И хотя знала, что он будет, ждала его, как в детстве, с нетерпением. Собиралась весёлая компания: кое-кто из бывших одноклассников, институтские друзья, сосед Артёмка… Он приходил провожать её  на новое место работы.
Вспомнила город, и стало совсем одиноко. Огни, люди, жизнь  вокруг, а здесь… Одна, никому нет до неё дела. Стопка тетрадей в жёлтом круге от лампы, сломанный телевизор в углу, ситцевые занавески.
Ей долго не спалось. Назойливо, неустранимо стояла перед глазами одна и та же картина: заравнивал едва приметную колею липкий, невообразимо тяжелый снег. Снег, снег и нет ему конца…
Наутро всё было обычно, удивительно буднично. Хозяйка – одинокая старушка Алексеевна – позвала завтракать. Потом, утопая в сугробах, она кое-как выбралась на дорогу. Никто по пути не встретился. Только школьный кочегар Гамаюнов, неказистый с виду мужичок, возвращавшийся со смены, посоветовал идти на лыжах. Довольный шуткой, он долго еще смеялся где-то сзади.
На уроке сидела невыспавшаяся, вяло объясняла материал. А дети, казалось, совсем не слушают. Вот Марина что-то пишет, улыбается и поглядывает на учительницу. «Смеётся, что не вижу,- раздражение готово было захлестнуть. В другое время всё обратилось быв шутку, ей так хотелось, чтобы на уроках было интересно, радостно учиться, но сейчас…
-Ты что там пишешь вместо того, чтобы слушать?- застала она ученицу врасплох. Та съёжилась, накрыла рукой недописанную открытку. «Милая Татьяна Николаевна, - мелькнули цветные буквы,- поздравляем Вас с днем рождения»…Татьяна Николаевна медленно, будто споткнувшись, отошла к столу, показалось, будто что-то попало в глаза. Потом, уже потом она заметила какие-то свёртки в углу, электрический чайник, праздничную одежду ребят…
Из школы Татьяна Николаевна шла поздно. Начинало понемногу темнеть. Опять вьюжило. Сколько хватало глаз,  всё белело, будто побеленное к празднику. Снег чистый и нетронутый аппетитно хрустел под ногами.  -Эх, хорошо бы на лыжах ,- ни с того ни с сего  пришло вдруг ей на ум, она даже попробовала проехаться, но сапожки скользили по рыхлому снегу плохо. Увлеченная, она не услышала шум мотора за спиной. Вздрогнула, когда поравнялся с нею голубой борт. Дверца приоткрылась, и первое, что она увидела – букет, вернее букетик – маленький и такой беззащитный среди снега.
Машина неспешно тронулась, и след её стал исчезать в холодном снежном круговороте. В пекарне, в конторе уже погасили свет, там и здесь светились только приветливые огоньки в окнах, да   около ярких уличных фонарей весело роились снежинки.