Попытка

Попытка.

Он и она, некогда были единым и неделимым. В том смысле, что им не приходило в голову делить себя и разделять по непонятным критериям, что и кто должен делать, и кому что принадлежит. Соединение их в единое было столь стремительным, что после никто из них не мог вспомнить мига без другого. Вдруг и совершенно неожиданно все стало общим. Общая радость это замечательно, хотя ее всегда хочется больше, а вот общая боль почему-то не означает как в известной песне «разделим на двоих». Боль по неизвестным причинам тоже умножается и когда страдает единый организм именно в эти минуты, каждый снова чувствует, что он еще и сам по себе что-то значит и представляет. Также как у человека, у которого вдруг заболела нога, верно и твердо до этого являющаяся опорой, все тело меняет форму, из-за того, что при прихрамывании надо переносить тяжесть на здоровую ногу, так же и при болезни одного второй тоже чувствует как минимум дискомфорт. А если где-то внутри осталась болезнь, она начинает постепенно подтачивать некогда здоровое тело, пусть и в некотором смысле эфирное, но одно на двоих. Так получилось и у них. Еще сравнительно молодые, они набрасывались друг на друга, как голодные звери и никак не могли насытиться. Постоянная и неохладимая страсть снедала обоих. Не было запретов, ни к чему было молчать о своих желаниях, все было в радость все было важно и необходимо.

Для него важной была каждая мелочь, он хотел знать ее всю и каждый раз находил для себя что-то новое. Для нее при всем совершенстве ее форм, его тело было столь же прекрасно, не смотря на то, что таковым не являлось. И какое-то время это безумство страсти было всем. Позже они научились находить другие способы совместного время препровождения. Но это дикое физически и душевно необходимое соитие в единое не оставляло их. Но было, было такое, о чем никто из них не хотел и не мог забыть, то что должно было стать их окончательным объединением, стало камнем преткновения. Даже после того, как было пройдено и сотни раз оговорено. Он стал замечать, что чем больше он смотрит в будущее, тем сильнее она смотрит в прошлое. Они стали своеобразным двуликим Янусом. Ему хотелось, чтобы жизнь их все больше становилась общей, общие друзья, жизнь без друзей которые могут понять тебя лучше, чем ты сам и принять тебя таким, каким даже любимый человек тебя принять не хочет, это мука. Общие враги, что же должен быть за человек, чтобы у него не было врагов. Общие интересы, а чем иначе занимать то время, которое иногда появляется вдруг из ниоткуда, и настоятельно требует чтобы его потратили не лежа на диване и не за просмотром фильма. В конце концов общий дом, куда всегда можно придти и знать, что тебя ждут, а еще лучше придти в него вместе и закрыться от всего мира, оставив со своей стороны двери все самое дорогое в этой жизни.

А ей, ей хотелось, чтобы в ее жизни, появилось, то что принадлежит только ей. Потому что, у нее этого никогда не было. Сначала она должна была как дочь, потом как жена и мать, но почему-то никто никогда не должен был ей. Не должен был ей тех минут, что она могла бы быть сама собой, не женщиной даже в смысле физиологии, а простым человеком, у которого есть время на себя, на любую свою прихоть, посидеть почитать, погрустить о том, что так и не случилось, помечтать, может быть даже написать стих, о том, что все плохо, не потому что плохо, а потому что так чувствуется. Иметь своих друзей, таких каких нет ни у кого, пусть даже немножко или даже не немножко в нее влюбленных и даже обожающих. У нее не получалось дружить с ровесницами, и даже многие более зрелые женщины в общении с ней проявляли эту типичную женскую зависть, от которой нет толка, но нет и дружбы. А все мужчины-друзья были просто друзьями с ее стороны, но хотели стать большим со своей. Но она, она смотрела только на него, а он смотрел на них, так как, то чего понять и принять  не мог, то его пугало. И боль, боль оставшаяся в прошлом, но не ставшая от этого меньшей, боль была от него, а никто из них, такой боли ей не причинял. И однажды случилось, то что должно было случиться. Из одного снова стало два, только вот эти два вдруг сильно и безнадежно поняли, что, разрыв столь же не понятен, как и слияние до этого. Никуда не делись чувства, остались силы, но не стало единства. Вместе с тем появилось ощущение пустоты внутри.

И сейчас, прямо сейчас эти двое, так нелепо убившие в себе единство, несутся на встречу друг другу со скоростью частиц в большом адронном коллайдере, в надежде, что таких энергий хватит, чтобы слиться вновь. Но быть может, хватит одного простого слова или поцелуя, может чего-то большего, а может и меньшего. И он снова увидит себя ее глазами, а она поймет его страхи простит,  понимая без всяких слов, увидит в нем того, кто любит и найдет в себе ту, что любила и будет любить.
Может быть все, но что будет, зависит только от них.