В огне 3

Глава третья

16 февраля 2000 г.
04-00

Урочище Танги-Чу
               

                Вертолет на несколько секунд завис над плато, и разведчики быстро покинули борт, один за другим исчезая в кромешной темени февральской ночи.

                Как только глаза привыкли к темноте, и стал виден вдали ровный, словно обрезанный по вершине пик высоты 817,9, Седой махнул рукой, и группа двинулась к высоте. Дойдя до редколесья, опоясывающего подножие высоты, Седой остановил группу и, накрывшись плащ-палаткой, развернул карту. Некоторое время он ползал по ней китайским фонариком-карандашом, затем велел позвать прапорщика Паршакова. Он выключил фонарь и подождал, пока прапорщик втиснется в тесное пространство под палаткой.

                - Смотри, Дрюня, наша высота нависает над урочищем Танги-Чу. С гряды вся дорога видна, как на ладони и простреливается на всем протяжении. При этом сама высота прикрыта густым лесом. Ну, и как ты думаешь, где сейчас противник?

                - Ты думаешь, духи уже здесь?

                - Уверен!

                - Но ведь разведка мотострелков работала в этих местах трое суток и обнаружила только небольшие рейдовые отряды боевиков…

                - Дрюня, они занимались тем же, чем и мотострелки: контролировали ситуацию на участке дороги, по которой начнется выдвижение колонн для наступления. И духи наверняка знали его дату… К тому же, это было три дня назад.

                - И что ты предлагаешь?

                - Ну, задачу нам никто не отменял: идем на высоту. Но идем не скопом, а разделившись на две группы, и обтекая высоту. При этом, соблюдая максимальную осторожность. За три дня здесь многое могло измениться. Не удивлюсь, если мы обнаружим уже оборудованные позиции боевиков. Давай, дели людей на две группы и выдвигаемся…

                Разведчики задвигались в темноте, растекаясь двумя ручьями, и в этот момент луна, до сей поры плотно скрытая за облаками, брызгающими мелким, занудным дождем, вдруг мелькнула мутным, расплывчатым пятном, а потом вывалилась из тучи, низвергая яркий свет на мокрые скалы, высвечивая каждый камушек, на разведчиков, блеснувших оружием… Строй сломался, кто-то бросился под защитную тень редких деревьев, кто-то просто упал, вжимаясь в камни.

                Так внезапно появившись из-за туч, луна предательски бросила разведчиков под огонь тех, кто мог таиться в ночи среди этих мрачных черных скал…
Над хребтом взлетела и зависла в небе осветительная ракета и один за другим заухали минометы. По звуку их было два.

                - В лес! – заорал Седой. – Все в лес!

                Мины упали метрах в пятидесяти от группы, не причинив никому вреда.

                «Сейчас пристреляются!» - подумал Седой, подталкивая бегущего впереди радиста группы связи.

                Подлая луна высвечивала зловещим мертвенно-бледным светом фигуры разведчиков, удлиняла их тени до сказочных размеров, а до леса было еще метров сто. И никуда не спрячешься от этого света, не убежишь…

                - Филин, прикрывай радиста! – крикнул Седой, понимая, что ему нужно осмотреться. Он упал за высокий камень и, переместившись в тень, выдернул их чехла бинокль. И сразу заметил метрах в четырехстах склон сопки, поблескивающий огнями выстрелов.

                Два миномета били бегло и кучно. Не было никаких сомнений, что единственная пригодная для высадки десанта площадка, была заранее пристреляна. И Паршаков, быстро сообразив это, крикнул: «Ложись!»

                Взрывы слепили и глушили, закидывали рыжими комьями глины вперемешку с мелкими камнями. Осколки вжикали над самой землей, не давая поднять головы.

                В короткую паузу, пока минометчики готовили мины, Седой поднял разведчиков, и все, что было сил, рванули к лесу.

                Филин и радист бежали последними: мешала рация.  Филин вырвал у радиста автомат и забросил себе на шею. Теперь он ерзал на бегу и больно бил по спине и по рукам.

                Передние уже втянулись в лес, и Филин подумал, что осталось всего несколько метров, когда прямо перед ним выплеснулась яркая вспышка. Ослепший и оглохший он будто налетел на стену. Воздушная волна остановила его и швырнула назад. Едко пахнул в лицо тротиловый смрад… Соображая, что нужно укрыться, он с трудом дополз до черного, опаленного круга воронки и свалился в нее, вжимаясь в теплый обугленный каменный пласт. Он вытянул вперед руки, согнул ноги, покрутил головой, и понял, что жив.

                И вдруг все стихло…

                Потеряв цели, минометчики духов не стали бесполезно расходовать снаряды…

                Филин выполз из воронки и увидел радиста, который лежал ничком метрах в трех от воронки. Он знал его только по имени, потому что этот парень пошел с ними впервые в качестве дублирующего радиста.

                - Василь! – позвал он радиста. – Вась!

                Спина Василия мелко вздрагивала короткими, слабыми толчками. От этих толчков рация постепенно сползала  на бок …

                Филин подполз к радисту и стащил с него рацию. Перевернув его на спину, он отшатнулся и закрыл глаза: в жидком свете луны он увидел на месте живота мешанину крови, костей, остатков бушлата, мелких камней и грязи…

                Филин громко застонал… В ушах еще гудело и звенело, но он все же расслышал, что кто-то зовет его. Филин с трудом поднял голову и увидел троих разведчиков, быстро подползавших к нему…

                Подхватив под руки погибшего радиста, разведчики быстро отползли в лес...