Глава 5. Не сошлись характерами

  О ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ "ВНУТРИ МАЛОГО КОЛЛЕКТИВА В ОГРАНИЧЕННОМ ПОМЕЩЕНИИ".
 Все пять моих первых средиземноморских рейсов пришлись на осенне - зимний и зимне - весенний периоды, зачастую при штормовой погоде. Временами мы подолгу «штормовали». Для команды в тридцать человек наши суда были очень маленькими. Мы жили в тесных каютах, по нескольку человек в каждой. Работали в тесных лабораториях. Весь научный состав экспедиции постоянно находился «на глазах» друг у друга. 

 В таких условиях порой возникают некоторые проблемы в отношениях между людьми. Бывало такое и на «Вавилове», особенно в первой для меня довольно длительной экспедиции. Но до серьёзных конфликтов дело не доходило, может быть ещё и потому, что на борту «Вавилова» в той экспедиции находилось два человека, постоянно развлекавших публику.

 Одним из них был начальник экспедиции Ю.Е. Очаковский, одессит по рождению, участник и инвалид войны (в результате ранения он потерял один глаз). Он умел очень интересно рассказывать о различных событиях своей очень пёстрой жизни.

 У него было множество тем для таких рассказов. Он рассказывал о своём одесском детстве, о том, как он плавал юнгой на речном пароходе на Енисее, как весной 1945 года после излечения от ранения он был комендантом  немецкого городка, как он был директором станции Института океанологии в Каспийском море на острове Артёма (вблизи Баку). В любую свободную минуту, во время шторма, на переходах, около Очаковского собиралась кучка слушателей. 

 Мне особенно ярко запомнились его рассказы о немецком городке в последние месяцы войны. Здесь уже на второй - третий день после взятия города нашими войсками пожилые предприимчивые и законопослушные немцы вереницей шли в советскую комендатуру и просили одноглазого «герра коменданта» (старшего лейтенанта двадцати двух лет отроду) разрешить им организацию производств: пекарни, колбасного цеха, спирто-водочного заводика и т.п.

 Причём,у каждого из них был заранее подготовлен, как сейчас бы сказали,«бизнес–план»: где будет взято сырьё, какая потребуется рабочая сила и откуда она будет привлечена. И в каждом таком плане указывалось, что производитель готов поставлять свою продукцию для нужд оккупационных частей Советской армии. И на самом деле, очень скоро городок, где комендантом был старший лейтенант Очаковский, начал поставлять продукцию своих   предприятий как местным жителям, так и Советской армии. 
 
  Другим "массовиком–затейником,"(но совсем в другом жанре) был радист Валентин Купчик. У него была неуёмная страсть к розыгрышам и положение единственного радиста на судне, открывавшее широкие возможности для осуществления этих розыгрышей. Нужно добавить, что розыгрыши были порой довольно жестокими и что Купчик не любил в одиночку наслаждаться результатами своих шуток. Перед постановкой очередного «номера» он обязательно посвящал в него нескольких своих друзей, не утруждая их обетом молчания. Вот один из примеров его злых шуток.

 Старший помощник капитана, известный своей скупостью, получает радиограмму «от жены», работающей зав.отделом магазина: «В отделе обнаружена недостача. Возможно возбуждение уголовного дела. Разреши снять со счёта десять тысяч рублей.»

 И вот чуть ли не половина экипажа несколько дней наблюдает, как по судну ходит почерневший от тяжёлых раздумий старпом. Наконец, на третий или на четвёртый день старпом, к восторгу посвящённых, приносит Купчику замечательный ответ на просьбу жены: «Снимать деньги со счёта воздержись».

 Или шутка другого типа. В одном из рейсов «Вавилова» в качестве матроса второго класса (то есть матроса низкой квалификации) участвовал бывший старший шофер гаража при ЧЭНИС. Перед рейсом этот шофёр временно исполнял обязанности заместителя директора по хозяйственным вопросам.

 Быстро возгордившийся своей новой должностью недавний шофёр успел за короткий срок обидеть ряд моряков.Проходя мимо открытой двери гальюна, внутри которого бывший заместитель директора красил толчок, Купчик только и спросил: «Как дела, зам?» И моряки, слышавшие эту реплику, были в тот момент счастливы.   
   
 Ещё одна «шутка» Купчика. Один участник экспедиции давно мечтал выиграть автомобиль в лотерее. Для этого перед каждым тиражом покупал большое количество лотерейных билетов. И, разумеется, ничего не выигрывал. Купив перед отъездом из Москвы в экспедицию очередную пачку билетов, он почему–то решил, что уж в этот - то раз выиграет обязательно. И обязательно - автомобиль «Москвич». Об этой своей надежде он рассказывал на судне неоднократно.

 И, конечно, однажды Купчик принёс ему радиограмму «от жены»: «Выиграли «Москвич». Какого цвета автомобиль нужно брать?» Счастливый парень бегал по пароходу, рассказывал всем о своей удаче и советовался насчёт цвета автомбиля. Когда обман стал известен, шутнику пришлось несколько дней не выходить из своей радиорубки,так как пострадавший в ярости публично пообещал выбросить его за борт.

 На удочку Купчика попался даже начальник экспедиции, у которого были причины бояться вполне возможного продления рейса. И, конечно, он получил «от директора Института» радиограмму именно с таким распоряжением. Несколько дней несчастный наш начальник провёл в мучительных поисках формулировки ответа, неоспоримо доказывающего абсолютную невозможность продолжения работ сверх запланированного срока.

 А когда он, изведя бесчисленное количество листов бумаги,принёс свой выстраданный шедевр в каюту к Купчику, тот сознался, что это был розыгрыш.«Убью гада!» - закричал экспансивный одессит, но шустрый радист нырнул ему под руку и умчался в своё радиоубежище.    
               
  Во время длительных переходов приятным развлечением для многих была утренняя пробежка по палубе с целью «сбора даров моря». На палубу нередко залетали летучие рыбки, особенно, когда судно шло лагом к волне. «Летучек» наперегонки собирали любители из разных кают, чтобы потом пожарить их и съесть в своём узком кругу.

 В числе редких в море развлечений был и шахматный турнир с весьма привлекательным призовым фондом. За первое место была обещана бутылка «Кьянти», за второе - кофейник - перевёртыш. Как – то во время перехода, в лаборатории, я играл очередную партию этого турнира. Рядом стоял радиоприёмник, настроенный на какую–то музыкальную передачу. И звучал он не тихо и не громко, а в самый раз, чтобы рядом было приятно думать над очередным ходом.
 
 В лабораторию вошёл некто Х–й, научный сотрудник. Откровенно говоря, к тому времени он меня уже слегка раздражал своим поведением, например, постоянным, при малейшей возможности, уклонением от участия в общих "грязных" палубных работах. Он подошёл к приёмнику и увеличил громкость. Я автоматически, обдумывая очередной ход, вернул регулятор громкости в прежнее положение. Х–й ещё раз подошёл к приёмнику и опять увеличил громкость.

 Ещё за секунду до этого его поступка я пребывал в самом благодушном настроении. Но откровенно хамское поведение Х–го мгновенно обозлило меня. Встав на ноги, я совершенно рефлекторно ударил нахала справа прямым по челюсти. Я «вложился в удар», не задумываясь о возможных последствиях падения Х-го в тесном помещении, заполненном стальными столами и стеллажами. К счастью для Х–го (и для меня также), судно в этот момент резко качнуло, и мой кулак лишь скользнул по щеке Х–го. Но и этого оказалось достаточно, чтобы Х-й тут же бросился бежать вон из лаборатории.

 Побежал он, как выяснилось, жаловаться начальнику. Но инцидент произошёл при нескольких свидетелях, подтвердивших начальнику, что Х-й откровенно провоцировал меня. Такой вот наглядный пример «осложнения взаимоотношений внутри малочисленного коллектива, длительное время находящегося в замкнутом объёме».

На фото: Акрополь в Афинах. Участники экспедиции на фоне Парфенона. 1968 год