что нас смешит?

вторник, 09 марта 2010г.


          В рассказе Бунина «Руся» герой вспоминает, как он подрабатывал репетиторством  в дачной усадьбе  и   был влюблен в старшую сестру своего воспитанника... И как однажды они с ней занимались любовью  на диване в гостиной, а  « ...свежий пахучий дождь шумел все быстрее и гуще за открытыми на балкон дверями, и в потемневшем доме все спали после обеда... И как сильно испугал его и ее какой-то черный с металлически-зеленым отливом петух в большой огненной короне, вдруг  вбежавший из сада со стуком когтей по полу в ту самую горячую минуту, когда они забыли всякую осторожность. Увидав, как они вскочили с дивана, петух торопливо и, согнувшись, точно из деликатности, побежал назад под дождь с опущенным блестящим хвостом...»
          Этот эпизод  очень  поэтичен, но  последние строчки  вызвали у меня неудержимый хохот.  Стоило только представить,  как  гордый  повелитель курятника иссиня-черный петух с грозными когтями, с роскошным огненно-красным гребнем на голове сначала позорно испугался дождя и вбежал, растерянный, в дом, а потом так же поспешно,  сконфуженный бежал обратно под дождь... Но почему это смешит? Почему?.. И, вообще, что это такое - смешно?

                *   *   *
 
            Много лет назад, когда я как-то  решил разобраться с тем, почему смешит смешное, и что это такое - смешно,  мне и в голову не приходило, что не я первый, кто задумался об этом.
            Чтобы с этим разобраться, я стал перебирать в памяти различные случаи, которые меня смешили. И пытался таким образом выяснить, что же общего во всех этих всех случаях, и тогда, возможно, я  смогу определить, что такое смешное.
            Для меня было довольно неприятным открытием, когда   я понял, что во всех случаях, когда мы смеемся смешному, наш смех далеко не так безобиден, как кажется. На самом деле, в нашем смехе всегда присутствует ... насмешка! Присутствует, если внимательней разобраться, даже осознание какого-то нашего превосходства над   ближним!  Наблюдаемый нами эпизод покажется нам смешным в том случае, если действующее лицо, персонаж этого эпизода повел себя, как нам кажется, глупее, или неумелее, или  неуклюжее, чем повели бы на его месте мы сами. Вспомните, например,  любой анекдот, который вас насмешил, и вы согласитесь со мной...
            В эпизоде у Бунина нас смешит поведение не человека, но на самом деле,  тут мы бессознательно как  бы примерили ситуацию на некоего имяряк, над которым мы и посмеялись.  Таким образом,  оказывается, что смешное - это радость по поводу обнаруженного нами собственного превосходства над ближним.
             Только не надо путать смешное с чем-то  другим, что тоже  вызывает смех или улыбку! Например, в фильме «Двенадцать мгновений весны» недотепа- профессор  Плейшнер (роль которого гениально исполнил Евстигнеев), улыбался и хмыкал, наблюдая в зверинце вместе со всеми неуклюжую возню медвежат на качелях. Медвежата были смешными, но по-другому.  Они  смешные не в нашем понимании этого слова, и, если точнее выразиться, -  они были забавны и вызывали  улыбку  умиления. Есть и иные случаи, когда мы смеемся, но не по поводу смешного! Например, радостный смех от встречи с любимыми или родными. Мы смеемся  еще от смущения, смеемся, когда нас   щекочут. Есть еще и истерический  нервный смех...

                *   *   *

            Как я уже отмечал, о природе смешного люди задумывались уже давно! Даже у Аристотеля есть определение этого понятия. Он считал, что смешное это,- когда части целого несоразмерны друг другу. А известный  немецкий философ-просветитель середины 18-го века  Г.Е.Лессинг, ссылаясь на своего современника Мендельсона (про которого я ничего не знаю), считал, что смешное возникает при «контрасте между совершенствами и недостатками»*.  А вот  Стендаль гораздо вернее определил, на мой взгляд, это понятие. Я где-то прочитал у него недавно, что смешное - это обнаруженное неожиданно собственное превосходство над другими. При этом, оговаривается Стендаль,  превосходство не должно быть чрезмерным. И пояснил: если мы наблюдаем, как на скользком льду шлепнулся человек, то нам смешна его неловкость. Но если он был слишком неловок и раскроил  при падении себе череп, то нам это уже не смешно. С этим трудно не согласиться. И то, что это превосходство должно обнаружиться неожиданно, это тоже, пожалуй, верно. В случае, если это наше «превосходство» откроется нам быстро, сразу, как бы вот только что ... тогда на такое открытие, вероятнее всего, мы срефлексируем взрывом смеха.
            Итак, теперь мы можем резюмировать: смешное, это радость по поводу неожиданно обнаруженного нашего  превосходства (если оно не чрезмерно!), над ближним.
            А в заключении хотелось бы добавить вот что. Если это определение справедливо, то из него  следует два забавных вывода. Первый касается людей без чувства юмора.  Получается, что  эти люди, которых ничто не смешит,  чрезвычайно скромного мнения о собственных достоинствах, или, наоборот, - что для таких людей нет ничего неожиданного в осознании их превосходства над ближними.
            А второй вывод касается особенности чувства юмора североамериканского обывателя.   Меня всегда приводило в недоумение то, чем смешат своего зрителя американские кинокомедия. Считается  смешным, когда кому-то  в   лицо вляпали  кремовым тортом, или если кто-то облевал другого с головы до ног, или если кто-то громко и выразительно ... пукнул в гостях.  Если такие эпизоды смешат зрителя, то что ж получается? Получается, что американский обыватель испытает собственное превосходство над совсем уже примитивным персонажем. (В защиту  американского  обывателя скажем, что таким он  не родился! Таким его  сделала продукция массового развлечения).

 

 

__________________________________________________________

|* Г.Э.Лессинг Лаокоон, огиз и изогиз, 1933г.