Падший ангел. 2

  Все же, иногда приятно быть в роли холостяка, хотя бы две недели. Можно, конечно и все лето, ощутить себя свободным и летающим орлом над козочками, пасущимися так близко, что только опустись немного ближе к земле, и они уже в твоей власти,  но тогда есть шанс влюбиться окончательно и бесповоротно.   Ибо не мужчины выбирают себе пару, а именно женщины, пасут нас на своем стойбище, приручая орлов сидеть на перчатке охотника и по команде взлетать за новой жертвой.  И каждый орел мечтает о новой козочке в свободном полете, чтобы именно она дала ему наслаждение перед тем, как он разорвет ее на части, а после,  чтобы она постаралась,  не напоминать ему об этом при каждом удобном случае.
 
  И не зная, как же нужно расстаться с моей любимой Светочкой, я просто набрал номер телефона Вована и заказал тур в Париж. Пусть мне это влетело в копейку, но я уже в предвкушении своего свободного падения, ощущал себя довольно свободным парящим орлом.

   И Светик, уже зная свою дату, когда же надо расстаться, готовилась к своему взлету в сам город, где ходили Бальзак и Пуаро, где по утрам подавали завтраки прямо в постель, и где страстные любовники целовались на Эйфелевой башне на глазах туристов.

   Последний поцелуй в аэропорту, дает столько свободы, что ни один первый не даст столько, чтобы наконец-то воспарить.
   Напоследок были даны обещания, что в определенное время обеим сторонам следует выходить в эфир онлайна, так как роуминг съест твой месячный оклад,  хотя и старшего сотрудника офиса, но не на столько, чтобы разбрасывать деньги на ветер. Преимущества интернета перед  мобильной связью тем и хороши, что не дают возможность устоявшемуся бюджету лопнуть по швам, а так же, ты имеешь шанс свободно без надзора передвигаться по всем сторонам компаса, помня только о клятве, данной перед  онлайном.

   На прощание был дан воздушный поцелуй, авиакомпания  Air Francе набирала высоту, а ангел медленно стал спускаться по эскалатору в метро.

   Вот она жизнь со всеми ее прелестями! Ешь все, что тебе угодно, можно даже и шикануть, сиди на сайте знакомств,  сколько угодно душе, а не по расписанию автобуса, привозящего твою половину с работы, трать деньги с карточки на всякую муру – жизнь холостяка, хотя она и намного меньше, чем обычная жизнь в долге, прекрасна. Жаль, что дается она не так часто, как бы нам хотелось.

   Нажимаешь кнопочку, и в ожидании, как в прелюдии любви, пока грузится компьютер, чувствуешь себя самым счастливым любовником, от которого только, что недавно ушла домработница. 
- Привет, стрелец! – написал я первой незнакомке, у которой  оранжевый огонь  онлайна, так и полыхал янтарем, что готов был впустить меня, а после так и оставить в этой застывающей  смоле маленькой мушкой.
 - Привет, стрелец! – ответили мне на другом конце, но с ясностью слов и чувств отпечатали именно на моем  экране монитора.
 Здорово! Как они это делают – не понимаю!
 -Чем занимаетесь?
 - Страдаю!
- Давайте будем страдать вместе?
 - Давайте! Но только сразу предупреждаю. Мои страдания так далеки от ваших, что вам не хватит денег на билет в два конца.
 - И на каком же конце вы находитесь?
 - В Австралии, Аделаида.

   И за десять минут переписки мы узнали друг о друге всё, что порой за все  двадцать лет никогда бы так и не узнали. Оказывается, твоя вторая половинка на самом деле вовсе не блондинка, а брюнетка, что ее дед служил не в Морфлоте, а  в "первом Пехотинском" полку, что она вовсе не внучатая  племянница художника Малевича, а неизвестного художника, так  и не добившегося славы при жизни. Все здесь – как на ладони. Просто, со вкусом и не надо юлить! Отлично!

   Я даже забыл про онлайн для Светика. Так меня приворожила эта Хелен из Аделаиды. Конечно, у меня был второй ящик, как модно сейчас говорить: «Это я на другом адресе такой счастливый и беззаботный! На настоящем ящике я – немного грустный, задумчивый и сильно положительный семьянин, где на главном фото я стою непременно в обнимку с памятником А.С. Пушкину».

   На работе я быстро вошел в свой настоящий образ,  и уже ожидая упреков  со стороны моей очаровательной брюнетки Светика, нажал на онлайн. Но к моему счастью, а может быть и горю, я увидел, что моего  Светика  тоже  не было  в ящике  и последний ее визит датировался только числом накануне отъезда в Париж. Очень удивился и даже обозлился такому событию. « Неужели, она так увлеклась Парижем, что  забыла о нашей клятве перед  инетом?» Но недолго предавшись горю,  вошел в другой более жизнерадостный ящик, где на фото - я самый счастливый изо всех, поглаживая собачек, в камуфляже, выгляжу очень респектабельным и влюбленным в жизнь.

  Моя Хелен, я по праву уже мог ее так называть, как будто чувствуя меня, уже горела янтарем над своим изголовьем главного фото. Надо сказать, она была не просто очаровательна, а чрезвычайно прекрасна, так и манила меня, призывая начать переписку.
 - Я весь у ваших ног! – написал ей.
 - Вижу! Вы прямо, как в медовый месяц начинаете мудрствовать.
 - Я ждал вас всегда! Именно вас!  Не смог удержаться, чтобы не войти сюда. Бросил весь отчет за квартал, сижу пригвожденным к креслу!

  И снова переписка на половину дня в рабочее время захлестнула меня и взяла в оборот, нависая надо мною дамокловым мечом.
 
   Вечером я только и грезил ее светом  онлайна, не мог оторваться от ее лучезарной улыбки, курсором лаская ее волосы, глаза и чувственные губы.
   Но она не появилась. Напрасно, я ожидал ее до трех часов ночи,  Хелен не давала о себе знать никакими признаками своего присутствия в инете.

   К другим женщинам я  не хотел входить, хотя мне поступало много предложений встретиться в реальной жизни. Я был заворожен только ею! Ее письмом, необыкновенным юмором, ее умением выдержать паузу, а после, как ураган обрушить на меня всю страсть по двенадцати бальной шкале.

    Светика тоже не было в назначенное время.  Я уже было  подумал о звонке в Париж, но эта мысль как-то быстро промелькнула и растворилась  еще быстрее, чем я успел подумать.   « Завтра, если не войдет в свой ящик, то и позвоню», - решил я и пошел грезить в свою одинокую спальню.

   А в это время Светик –Эркюль наслаждалась всеми прелестями  города своей мечты.
   Париж, Париж! Сколько же здесь цепей соблазнов, которые так и норовят вас приковать навечно к своим оградам перед памятниками старины.  И даже такое казачье  слово, как «быстро, быстро», переделанное на «бистро» ласкало слух, желудок и обаяние. "Да! В наших забегаловках так не пахнет! И сколько настоящих французов сидит в них! Вот что, значит увидеть этот Париж, а после будь, что будь!" Хотя от Эйфелевой башни Светик ожидала большего, чем она из себя представляла.
   « Какая-то лоретка, вообразившая  себя даму из высшего общества, - подумала Светик, - то ли наша Останкинская – как сама Екатерина Великая!»

   В музее Пабло Пикассо она замедлила свои шаги. Вот, что значит кубизм в картинах. « А еще мои подруги говорят мне, что я немного сумасшедшая! Вы только взгляните на портрет Жаклины с крещенными руками! Вот где сумасшествие! Я по сравнению с нею, просто ангел!»

   Но пройдясь по старинным улочкам города, побывав в Лувре, выпив пару чашечек кофе с круассаном, Светик заскучала. « И где,  их хваленные любовники?»  Оглянувшись вокруг себя, увидела только обычных чернявых тружеников из Марокко, которых и в России было пруд пруди. И жизнь в Париже так же быстро наскучила, как и в деревне.  Все же  полная свобода приедается. А если при ней приходится еще и отсчитывать мелочь в кошельке, так и вовсе становится невыносимой. И ты сразу задаешься вопросом: « А зачем я здесь?» И вспоминая свою вторую половину, сожалеешь о случившемся.  И стоили ли  ехать за тридевять земель, чтобы воображать из себя Пуаро?  Можно было подумать, что только Париж несет в себе тайные страсти. И чего добилась, -  одного любовника, который уверен в твоих чувствах, уже не можешь удержать подле себя, а полдюжины, которые не уверены в них,  сможешь? А нужна ли тебе,  эта чертова дюжина, да еще в самом сердце «брюха Парижа?»  Так размышляла Светик, прохаживая по центральному  парижскому рынку. И разглядев  в парижанках лишние килограммы, приходила в неописуемый восторг: « А все же я, хороша! Дожить до пятидесяти лет и так сохраниться!» А парижанки, действительно,  были в теле, то ли это гамбургеры оказали влияние на их французскую утонченность, то ли они перестали читать Бальзака, принялись поглощать дешевую бульварщину, которой изобиловала это парижское  чрево.
   А от знаменитого аромата духов «Шанель 5» не осталось и толики благоухания, повсюду из парфюмерных лавочек доносился запах дешевой «китайщины».  Ах, бутики, бутики! Видимо они только и остались в российской  столице. Везде Китай, Индия и Стамбул! А в тех  магазинчиках, куда захаживали светские львицы, у Светика не хватало ни гордости, ни евриков, чтобы один раз пощупать, прицениться  и умереть! Прав был Бальзак, когда в самом начале при описании духовного портрета, после  указывал годовой доход во франках всех своих героев.  Показывая читателям, что духовность и доходы связаны с собою очень даже зримой цепью. Конечно, Светика встречали как милую стройную  иностранку, но все же привечали ее не только равнодушно, но прямо холодно и даже как-то пренебрежительно.
   Конечно, Светик, к себе это никак не относила. Ей претило деление на богатых и бедных. Бедности она не чувствовала, зато богатой была всегда, с социальной московской карточкой, которую приложив к глазу турникета общественного транспорта, с гордым видом входила в него, в то время как другая категория,  считая мелочь по карманам, долго стояла в очереди за билетиком к богатству.

  Конечно, русский турист стал в одночасье совершенно другим. Он уже не испытывал   волнение в груди перед этим городом всех пороков и страстей, описанных Бальзаком, но все равно ощущал некоторый трепет чуть ниже пупка. Потому как много читали о нем в русской классике, куда чуть-чуть разбогатевшие купцы и обедневшие дворяне непременно  направляли свои стопы после русских раздолий. И всегда после классической фразы - « А теперь, к цыганам»  слышалась не менее классическая   - « В Париж, господа, в Париж»!
 
  Увидев Париж во всей его красе, Светику расхотелось умирать  после третьего дня пребывания в нем. Она заскучала сразу после Лувра. Когда присев на краешек самого ложа, где возлежала сама мадам Помпадур, ее скука дала о себе знать пока только некоторыми толчками как раз чуть ниже пупка. Как будто сам Руссо,  не желая иметь дела с Помпадур, раздавал  свои толчки, чтобы Светик немедленно встала и прошла к другому экспонату.  И когда Светика привели к Венере Милосской, да к тому же еще и безрукой, то она уже вся была в этом тягостном чувстве по своему другу, оставленному так далеко, что никакой Вольтер не смог бы ей передать свои восхищения перед фавориткой Людовика Пятнадцатого.
  И Венера напомнила, что  ждут ее в онлайне  ноутбука. Что пора бы уже отстукивать пальцами свою печаль и томление бездействия.  «А ведь я,  действительно люблю своего друга, если даже здесь, не могу выдержать несколько дней разлуки без моего юмориста, а рядом с ним могу выдержать все долгие годы близости », - подумала Светик и быстро включила онлайн своего второго ящика с именем Хелен из Аделаиды.

  А на другом конце Европы, вторая половина наслаждалась своей холостяцкой жизнью, уже поджидая Хелен, сидел в онлайне сайта знакомств.
 - Я ждал тебя, Хелен!
 - И что же? Я была в музее. После я легла спать, заснув с книгой Бальзака.
 - А что мы читаем?
 - Кузена Понса.
 - И как? Впечатляет?
 - Больше,  пока в непонимании.
   После часа общения,  я понял только одно – Я обязан ее увидеть реально! Иначе, вся моя жизнь будет, как в поезде, мелькая, не задев ничем, только локтями пассажирок.
 - Вы собирались в Москву к родственникам. Когда?
 - Думаю, что через неделю, четвертого июля.
 - Я встречу Вас! В аэропорту!
 - Хорошо, я дам знать, когда.

   Боже, что творилось со мною в эту минуту! Я был счастлив, как никогда, ощущая себя  сильным Самсоном, с терпением Иовы, без ума Соломона!
   Но вспомнил, что именно в этот день должна прилететь мой Светик! Во мне два противоречия схлестнулись в геометрической прогрессии, не давая разрубить Гордиев узел!    Яблоко раздора нависло надо мною, и уже готово было упасть на мою бедную голову.
 - Я распутаю нить Ариадны,  - посмотрев на клубок Светика, лежащий в кресле, подумал я.

 - Хм, - усмехнулась Хелен-Светик, - смотри сам не запутайся в моей ниточке. Ха-ха, вообразил из себя Давида! Ну, что же, Эркюль, тебе осталось недолго ждать. Скоро ты увидишь, что тебя написала именно женщина! Но, извини Эркюль, я после напишу некролог  на твоей странице, но не шестого августа, а раньше.  Только нужно очень постараться – воссоздать картину преступления, иначе весь мой замысел рухнет!  Вот только где бы мне найти наглого шантажиста?

   А «шантажист» нашелся почти сразу на пятый день пребывания в Париже. Это был очень милый турист из Москвы  с именем Георгий,  еще не состарившийся холостяк, кинорежиссер, лет шестидесяти, полноватый, с лысиной и  юмором, таким непосредственным, который так и сыпался с него, как будто с  экранов  французского кино.
« Ну, точный – Луи де Фюнес!» - воскликнула про себя Светик и стала очень тонким  образом завлекать в свои сети, флиртуя так с Жоржиком, как он себя называл, что он даже и не заметил, как стал очень довольным самим собой. Да! Это искусство – завлечь в сети флирта, не давая ничего взамен, кроме дружбы и тайного обожания своей новой подружкой.
 
 -Фюфю, - каждый раз говорил Жоржик на завтраке в отеле, где сидел  вместе со Светиком, -
Мадам, что за вид! Сегодня, вы как Беатриче!
 - А вы мой Данте, - подхватив игру, продолжала Светик, - но почему так поздно вы написали свою Божественную Комедию?
 - Я ожидал вас! И вот свершилось! Я поборол сам страх перед неизвестным и попал в ваши сети, Биче!
 - И воспели Великое Женское Начало! А язык-то был женским, Дуранте!
 - О! Вы сама мудрость, Биче!
 Только на экскурсионном отдыхе в Париже можно услышать такой диалог! Мы все играем – кто в бильярд, кто на скачках, а кто играет словами, потому как окунувшись после отдыха в бренный мир, уже не до игры. Так и хочется воскликнуть – Театр, театр…,браво!
---
прод. след.