Глава 2. Брысь с моей ауры!

Все нормальные люди (и Меченные в том числе) просыпаются по нормальному, и, кажется, только у меня стандартом пробуждения является падение с кровати. Мордой об пол. Признаю, этот способ побудки, несомненно, хорош, ведь по-другому я попросту не проснусь, но все равно неприятно.

Я падаю и во сне, и наяву. Мои сны, хорошие они, или плохие, всегда неизменно заканчивались одним и тем же – падением с высокой отвесной скалы, вниз головой. Вид мира верх ногами буквально на миг встает перед глазами, и через секунду я просыпаюсь от удара об пол. Утро ли, ночь, но если я проснулась – уже заново не засну.

Честно говоря, это вообще последнее, что я помню, перед тем как проклятие спало. Что было перед падением – хоть убейте, но не помню. Видимо, ударом мне не только переломало кучу костей, но и вышибло все мозги. Уже потом я очнулась в трактире Альта, вся в бинтах и с жуткой болью в теле. Мои часы, болтающиеся сейчас на цепочке в районе живота, были единственной вещью, найденной тогда при мне. Альт сказал, что человек, притащивший меня к нему, не назвал ни имени, ни причины, почему он меня спас. Он просто развернулся и ушел, а Альт даже лица не запомнил – человек был в маске, как он мне сказал.

Как я очутилась на том обрыве, кто я вообще такая – я не помню этого до сих пор, и, честно говоря, не хочу помнить. Возраст мне установили врачи, а имя придумали в стае. За что я и люблю своих друзей, так это за оригинальность.

Точно же, сегодня надо знакомить их с… Райгатом? Да, вроде так.

Глянув на время, я снова упала на кровать. Полдвенадцатого. Интересно, что для него значит «утро»? Для меня, к примеру, оно только наступило.

Как бы то ни было, я доковыляла до раковины и поспешила плеснуть себе в лицо холодной водой. Посмотрев в зеркало, я криво улыбнулась. Мои глаза (до не приличия ярко-зеленые) , смотрели отчаянно грустно. Такое вечно бывало по утрам. Ненавидела это время суток.

Кстати о глазах – это еще одна особенность Проклятых. Даже если человек пытался скрыть метку (некоторые в далекие времена даже отсекали себе руки-ноги, чтобы избавиться от  ее) , его всегда выдавали яркие, неестественные цвета глаз. У Райгата они кислотно-желтые, у меня – ядовито-зеленые. Иногда мне кажется, что если посмотреть на себя в зеркало в полной темноте, единственное, что я увижу, будут глаза. Надо бы как-нибудь попробовать, ради интереса. Только друзьям говорить не буду, а то одно «мне интересно! » вызывает у них панику, хотя я и не думаю распускать ауру. Ну, просто мне интересно абсолютно все, начиная с «на какое расстояние может плеваться ядом пушистая саламандра», и заканчивая «как отреагирует на мою ауру стая белых тигров». Как правило, все заканчивалось благополучно, если не считать мелких порезов, ожогов и так далее…

Умывшись, я пристегнула на левую руку железный браслет с цепью. На другом конце был пристегнут мой меч, который я всегда носила таким образом, чтобы  в бою в случае чего он не отлетел в сторону в самый неподходящий момент.  Я не была левшой, ела, писала исключительно правой, но в пылу битвы почему-то всегда перебрасывала меч в левую руку – так было легче. Сейчас он нужен был лишь для одной цели – надо было отнести его обратно, в наш дом.

Не удосужившись даже взять его в руки и предоставив ему отличную возможность посчитать лезвием ступеньки вниз, я побрела в основное помещение трактира. Наполовину пройдя лестницу, я все-таки заткнула меч за пояс, и, чертыхнувшись, с удивлением заметила, что сейчас он весил около четырех килограммов, хотя еще неделю назад, когда я брала его в последний раз, весил всего один. Наверное, я все-таки еще не восстановила свои силы до конца.

Райгат уже сидел за стойкой. Перед ним стояла чашка, вероятно, с кофе или чаем, ибо он не был похож на человека, напивающегося эля с утра. Он довольно дружелюбно общался с Альтом, который бегал от одной посетительницы к другой. Чертов ловелас, за ним девки бегали толпами, а он и рад стараться. Они тут что, с самого ура с ним сидят? Впрочем, мне это было не интересно.

-И что этот вертихвост тебе наплел? – вместо приветствия спросила я у Райгата.

-Я рассказал ему, какая ты вредная, наглая, и злая. – даже не дав тому рот раскрыть, выпалил Альт, улыбаясь во все тридцать два. Ох, когда-нибудь я точно уменьшу число его зубов.

-Да? – я растянула губы в зловещем оскале. – Ну, тогда и я имею право напакостить.

И не раздумывая, я распустила ауру, предусмотрительно оградив от нее Альта и Райгата. Хотя, последнему было все равно. Через минуту в трактире не осталось никого, кроме нас троих, и пока Альт скрипел зубами и, чуть ли не дымясь, думал, что со мной сделать, я схватила Райгата за капюшон, и вылетела  из помещения. Пропустив мимо ушей отборные ругательства хозяина трактира, мы с моим новым знакомым перешли на ровный шаг только когда отбежали на безопасное расстояние. Мало ли, Альт еще и кинуть в нас чем-нибудь захотел бы.

Выровняв дыхание, я, наконец, выпустила из рук несчастный капюшон Райгата, и ошарашено заметила, что парень смеялся, искренне забавляясь ситуацией. Это было просто отлично – люди, умеющие так смеяться, нам определенно подходили. Чтобы не идти молча, мне захотелось кое-чего проверить.

-Подержи-ка. – я сунула ему в руки свой меч, который вроде как стал чуточку легче, чем был пару минут назад.

Райгат послушно взял, пару раз подкинул его на ладони, проверил, как оружие лежит в руке, и хотел было сделать что-то еще, но поймал мой взгляд, полный зависти и удивления.

-Сколько он для тебя весит? – выдавила я, глядя, как он легко управляется с этой штукой.

Меч был не слишком большим, но массивным. А еще очень и очень красивым. Рукоятка,   лезвие, все было сделано с высочайшим профессионализмом. Этот меч менял массу в зависимости от сил человека, который его держит. Сейчас я явно не в лучшей форме, потому что он у меня четырехкилограммовый. А у Райгата, видимо, сил не меряно…

-Да почти ничего он мне не весит, - подтвердил он мои догадки, возвращая мне меч. Тот предательски потяжелел, только коснувшись моей ладони. Я смерила свое оружие злобным взглядом, но ничего, кроме блеска холодного металла в ответ не получила. – А вообще, интересная штука, - добавил Райгат, сверкнув ярко-желтыми глазами.

-Филин. – выпалила я, даже на пару секунд притормозив. Догадка пришла сама собой, и я искренне надеялась, что он не примет меня за чокнутую.  Однако, мне все таки пришлось ему объяснить, ибо смотрел он все же растерянно и непонятливо. – ты похож на филина – глазами, этим своим плащом, поведением…  Прости уж, привычка.

-Ничего, - он улыбнулся. Улыбка вышла все же грустной, чем радостной, но если Проклятый умеет улыбаться – это уже почти чудо. – Мне нравится, можешь так и оставить.

Я тут же разулыбалась как ребенок, получивший конфетку, и с выражением беспредельной радости зашагала рядом.

Райгат был каким-то через чур спокойным. На все соглашался, не пререкался, не грубил… Может, такими и должны быть нормальные вменяемые люди, однако, такой экспонат попался мне впервые. Прозвище «Филин» как раз ему очень подходило.

Проходя через базарную площадь, я вцепилась ему в рукав, чтобы не потерять, и потащила сквозь толпу. Было просто огромное желание всех их распугать, но быть причиной массовых беспорядком мне сегодня не хотелось. Как-нибудь позже… Все таки, это было очень весело, выйти на центр площади и потихоньку распускать ауру. Впечатление непередаваемые – толпа зевак разбегалась в разные стороны за считанные секунды, как будто увидели привидение или что похуже. Подобные развлечения я позволяла себе не часто,   но мои «подельники» всегда оставались довольны зрелищем, а мне больше ничего и не надо.

Внезапно, мимо нас пронеслось два человека в капюшонах, толкнув с обеих сторон так, что мне пришлось опереться на меч, чтобы не упасть посреди улицы. Не извинившись и даже не обернувшись, они убежали дальше.

-Паршивцы… - процедила я, убивающим взглядом посмотрев в след обидчиков. Тех, видимо, это не только не убило, но даже не замедлило – удаляющиеся фигуры вскоре скрылись в толпе. – Я их убью. Точно.

Райгат непонимающе уставился на медленно расползающееся черное пятно у меня под ногами, потоптался на месте, попытался что-то сказать, но, видимо, слова не шли на язык, и он, молча, подтолкнул меня вперед, наступая на тень.

Зря.

-Дружище, кем бы ты ни был, но ты стоишь сейчас в моем личном пространстве, и не если не встанешь обратно – убью. – Пусть он был непробиваем, пусть ему все равно, но это уже личная территория. Когда ауры нет, можно хоть на шею вешаться, но когда я злюсь – нельзя. Мне не хотелось портить с ним только что завязавшуюся дружбу, но мне действительно было почти физически неприятно. Это как будто видишь какую-то мерзость сразу после обеда, и тебя так и норовит вывернуть наизнанку.

-Прости! – он тут же спрыгнул с черного пятна и виновато улыбнулся. Мне даже стало его жаль, только вот он сам виноват.

-Филин, - на выдохе произнесла я, мысленно выдумывая расправу над мелкими, что только что чуть не снесли меня с дороги, и, продолжив идти вперед, снова схватилась за рукав Райгата. – просто никогда больше так не делай, хорошо?

-Хорошо.

Я успокоилась. Мелкие получат свою головомойку, а Филин мог действительно обидеться. Я ненавидела эту свою черту характера, молниеносно  выходить из себя это не очень-то хорошо, да еще и при такой способности, но ничего не могла с собой поделать.  Огромных усилий мне всегда стоило не разораться, не нагрубить, не распустить темную ауру и не распугать всех к чертям собачим. Сейчас я уже более-менее контролирую себя, но раньше приходилось уходить и срываться в одиночестве, рубя деревья или кусты мечом где-нибудь глубоко в лесу, чтобы не дай боже никто не попался под руку. Обычно, причиной моих «нервов» являлся Альт, но бывало, что кто-то случайно топтался по моей тени, в которой, собственно, и находилась моя темная аура. Срываться на друзей я не могла, но подавлять комок в горле как-то надо было. А ведь ощущения действительно были реальными, как у кошки, которой на хвост наступили, поэтому в слишком людных местах, как сейчас здесь, я, как могла, прятала тень под плащ, но стоило это довольно больших усилий.

Потому-то, когда мы, наконец, вышли из злополучной толпы, я расслабилась, и моя аура снова стала обычной человеческой тенью. Спокойно выдохнув, я выпустила рукав Райдана.

-Идти осталось не долго, только до леса добраться. – сказала я Филину. Тот коротко кивнул, пребывая в какой-то прострации. Думал о чем-то, видимо.

Торговая площадь, к несчастью, находилась не в центре, как во всех нормальных городах, а где-то сбоку, на северо-востоке Рэйнвиля, рядом с лесом, потому что оттуда было быстрее притащить и продать свежепойманную дичь.  Наш город в основном этим и промышлял – мясо, грибы-ягоды, травы целебные…

А еще у нас постоянно шли дожди. Во всяком случае, три четыре раза в неделю точно. Солнце, конечно, тоже нас посещало, но, увы, не так часто, как осадки. Терпеть не могла дождь, у меня из-за него вечно настроение пропадало. А еще жутко мокро и противно, и грязи столько, что утонуть можно, а о сохранности обуви можно даже и не вспоминать. Мои сапоги, настрадавшиеся  после вчерашнего ливня, выглядели так, будто они сто лет не мылись – засохшая грязь большими пятнами красовалась на когда-то черной коже, а при ходьбе за мной явно оставался песочный след от отвалившихся кусков сухой земли.

Сейчас небо было серым и тяжелым, тучи почти ощутимо давили на людей, отнимая крупицы хорошего настроения. У солнца не было ни шанса пробиться через них, и спасти от наступающей хандры, хотя я отчаянно просила его показаться хоть на пару минут. В такую погоду только людей шугать, да с Альтом цапаться.

Дойдя до тропинки, ведущей в лес, я небрежно бросила:

-Только сильно не удивляйся.

Райгат, скорее всего, не понял меня, потому напрягся, явно ожидая подвоха. Как будто я ему детеныша пушистой саламандры подсунуть хотела, ей богу…

Пока мы шли вперед, я мысленно считала шаги. Сто пятьдесят прямо, сто налево, обогнуть дуб, и выйти на полянку, где стоял хлипкого вида дуб, с деревянным домиком на нем. Это была скорее привычка, чем необходимость – я могла найти дорогу туда и с закрытыми глазами.

Рядом на лавочке сидела девочка с книгой в руках, и, увлекшись чтением, она нас не заметила. Хотя, вполне логично будет заметить, что глаз на затылке у нее нет, и видеть нас спиной с расстояния в двадцать метров она просто не могла, но где-то на краю сознания злобное самолюбие истошно визжало, что меня не заметили.

Впрочем, когда я уже готова была закричать слова приветствия, чуть пройдя вперед от Филина, меня снова чуть не снесли две белые молнии, пронесшиеся по бокам. Не пожелав оставаться в стороне уже во второй раз, я кинулась за ними, и, поймав обоих за воротники, резко остановилась, от чего мы втроем упали на траву.

-Я убью вас. – мстительно прошипела я, все еще держа их за шиворот, наслаждаясь визгами и криками о помощи.

-Спасите, помогите! – заверещал Виктор, отбиваясь руками и ногами, то и дело резко изворачиваясь в надежде свернуть мне если не шею, то руку, но я держала крепко. – Вендииии!

Девочка на скамейке нехотя развернулась на свое имя, оглядела нашу живую кучу и так же тихо-спокойно развернулась обратно, пряча улыбку в страницах книги.

-Венди! !! – умоляюще пискнула Тори, завидев, что попытка брата спасти их провалилась. – Венди, она нас съест, съест и не подавится!

-О да, я как раз еще не завтракала, - мне было откровенно смешно, но я изо всех сил старалась придать лицу злое выражения лица, старательно хмурила брови и скалилась, пока не сорвалась на смех. Выпустив близнецов, я уселась на траву, наблюдая, как те отбегают от меня на «безопасное» расстояние, наигранно опасливо оглядываясь.

Конечно, я ничего бы им не сделала. Близнецы Винтеры, конечно, те еще сорванцы, но все же мы с ними довольно дружны, особенно если дело касается всяких «экспериментов» с живностью или людьми. Что-то, а от толпы горных саблезубов мы с ними удирали вместе,   да и высоту полета с живым грузом у серогрудых пеликанов тоже вместе проверяли.

Виктор и Виктория Винтеры из тех немногих Проклятых, которые знали свою семью, и, кажется, такого еще ни разу не было, чтобы сразу двое детей стали Меченными. Их семья, потомственные богачи и аристократы, решили временно оставить детей, пока не спадет проклятье, а потом забрать обратно в семью, как наследников. Те, однако, возвращаться отказались. Родители свалили все заботы на старую няньку, жизнь в которой еле-еле держалась и без присутствия рядом Проклятых. Дети к ней, конечно, привязались, а когда им стукнуло десять, она умерла. Близнецы ушли из дома, не оставив ни письма ни записки, и, мне кажется, правильно сделали. Даже не знаю, как бы они жили среди людей, отказавшихся от них, пусть и на время.

Сейчас им уже по пятнадцать.

Одинаково беловолосые, с красными, как у кроликов глазами, их вообще можно было с трудом отличить друг от друга. Разве что летом, когда жарко, можно было распознать Тори по наличию груди, или Виктора, по ее отсутствии. Сейчас же, одинаково закутанные в темно-коричневые куртки, с одинаково стриженными до плеча волосами, я отличила одного Винтера от другого только по голосу – у Виктора он все же грубее.

 При остальных эти двое строили из себя послушных детей, мол, нехорошо так себя вести как Тигра, но как только Мистик уходил – начиналось самое веселье.

Кстати о нем…

-А где Мистик? – спросила я у троицы впереди. Близнецы, усевшиеся по разные стороны от Венди, демонстративно пропустили мой вопрос мимо ушей, а девочка оторвалась от книги, и, развернувшись в мою сторону, сказала:

-Ушел еще вчера, сказал к утру придет.

Венди было двенадцать, и больше всего на свете она любила книги. Если для меня книги были на втором месте после животных, для нее они шли с первого по десятый пункт, и уже дальше было все остальное. Она была очень спокойным ребенком, и заставить ее беситься как мы с близнецами было просто не реально – пряча нос в неизменном шарфе, закрывающем черный обруч вокруг шеи, она предпочитала тихонько посидеть и почитать.

У нее были очень красивые фиалковые глаза, иссиня-черные длинные волосы, обычно собранные в хвост, и мы с близнецами наперебой твердили, что она вырастет очень красивой женщиной. Венди смущалась, утыкаясь взглядом в очередную книгу, а мы довольно улыбались, потому что замечали в ее глазах радость. Ее проклятие стоило два года, но, натерпевшись жестокости от людей, она до сих пор боялась полностью кому-то довериться – всеми способами пыталась скрыть метку, спрятать глаза за длинной косой челкой. Мы изо всех сил старались ей помочь, но за тот год, что она с нами, смогли добиться от нее лишь  улыбки и теплого отношения ко всем нам. Близнецы с ней так вообще почти не расставались, как могли весели и снабжали неизвестно откуда взятыми книгами.

-Кхм.

За спиной вежливо кашлянули, и я резко обернулась, в миг осознавая свою ошибку. Райгат деликатно наблюдал за всем этим безобразием, сидя на мокрой из-за вчерашнего дождя траве. Увлекшись близнецами, которые, оказывается, без всякого стыда пилили Филина взглядом уже минут пять, глядя мне за спину, я совершенно о нем забыла.

Винтеры язвительно хихикали на лавочке, и только Венди смотрела на меня сочувствующим взглядом.

Черт.