Мельниковы дочки. Часть 3

Цельну ночь, за часом час,
месяц звёзды в небе пас.
И, умаявшись к утру,
на закат ушел, ко сну.

Завернулся в одеяло
из рассветного тумана
и пропал из глаз долой
где-то за седой горой.

Петухи давай кричать,
ясно солнце привечать.
И под тот пернатый хор,
бричка въехала на двор.

Это мельник поспешал.
Дочек в доме растолкал,
в таратайку усадил,
тронул вожжами кобыл.

В землю стукнули подковы.
Впереди дорога к дому.
Бричка меж полями мчится.
За колёсами клубится
пыль дорожная стеной.
Колокольчик под дугой
заливается, поёт,
славя даль родных широт.

Вон и крыша показалась,
эхо в чаще заметалось
разнося стук по лесам
водяного колеса.

По колдобинам, ухабам
на двор мельник въехал шагом.
И, оставив лошадей,
к свахе тащит дочерей.

Вот расселись вшестером:
сваха в платье шерстяном,
Мельник в вышитой рубахе,
Дочки, словно бы на плахе,
бабка, в черном, что палач.
На столе лежит калач,
брага, сбитень, так же квас,
снеди всякой на заказ.

Девы хоть ещё не ели,
но на стол и не глядели.
Позабыв про угощенье,
ждут отцовского решенья.

Мельник к кружке потянулся,
к ловкой свахе обернулся
и, отпив маненько квасу,
ей промолвил густым басом:

– Повтори рассказ вчерашний.
Мы сейчас в кругу домашнем
всё обсудим, как нам быть
и на ком кого женить!

Сваха, долго не чинясь,
за рассказ свой принялась.

– Вкратце, девы, сказ таков:
я нашла трёх женихов.
Есть один простой крестьянин,
есть купец, и есть дворянин.

Бабка голос подаёт:
– А крестьянин кто?

– Федот!

– Как Федот?! Так он пропойца!
Зряшно звать молотобойца,
хмель с башки не выбьет молот!

– Ну и что? Зато он молод!

– Он красивый паренёк? –
старшей дочки голосок.

– Не совру, лицом пригож.

– Но нам пьяница не гож:
куры дохнут на дворе –
столь сильно его амбре!

– Пусть он пьёт, и что с того?
Выйду замуж за него!
Что ж я щей не наварю,
аль портки не простирну?!
Ну, а коль от моих щей
в ём прибавится прыщей,
то меня нельзя винить:
надо, милый, меньше пить!

 
Мельник в споре ставит точку:
– Сваха, сговори с ним дочку!
Дочь – ломоть, не прилепить.
Пусть решает с кем ей жить!
Кто у нас ещё, купец?
Это что за молодец?!
Как зовут его?

– Махмуд!

Бабка на пол села тут:
– Сваха, сгинь, исчезни с глаз!
Женишок твой – ловелас!
Обрюхатил столько девок,
их собрать, так будет мелок
луг, где выпас для коров!

– Да, силён мужик, здоров!
Этот будет в самый раз,
с ним к венцу, вот весь мой сказ!

Молвит средняя сестра.
У неё внизу нутра
так заныло во всю мочь –
больно сладкой была ночь.

– Решено! – роняет мельник. –
А дворянин что, без денег?

– Полно, милый, не греши!
Есть у барина гроши!
Коль решитесь, так невеста,
не сойти сейчас мне с места,
будет сыром в масле плавать!

– А изъяны?

– Шепелявить
стал дворянин прошлый год,
обеззубел его рот.

Бабка ёрзает на месте,
тот дворянин ей известен: 
– Енто что же, старый кочет
внове голову морочит?
На погост сведя трёх жен,
о четвёртой грезит он?!

– Старость долго не продлится.
– молвит младшая сестрица. –
Жить с богатым стариком
можно славно, а потом!..

– Да в сравненье с ним Гобсек
самый щедрый человек!
Будешь ты поганкой бледной
жить при злате вечно бедной.

– Ну и буду, поживу!
Я млада, переживу!



За седмицею седмица,
дней проходит вереница.
Налетели стаей птиц,
тут смотрины для девиц.

Гудит мельня от сватов,
здесь они любых сортов:
тот в парче, а тот в рванье,
то приказчик, то месье.

Вслед смотрины жениховы
по обычьям. Всё не ново!
Как предписано обрядом,
после сговор. Ну а рядом
белоснежная зима –
время свадеб да вина.

Как ударили морозы,
перестал лить дождик слёзы,
всё завьюжил белый снег,
лютый, что тот печенег.

Мельница гудит опять –
пришел день, когда играть
свадьбу дочери старшой.
Ну, то праздник небольшой.

Погуляли всем селом:
лишь один спалили дом,
восемь мужиков дрались,
бабы дружно напились
и горланят при народе
"ехал Ванька на подводе".

Страсть скабрезные частушки!
Ну, так их слагал не Пушкин,
а Макарушка-волчек,
деревенский дурачек!

После – сани заложили
и в беспечности кружили
по окрестным по полям.
Наш жених, упившись в хлам,
всё лошадок горячил.
Не заметил и сронил
Настю в прорубь-полынью.
Ту, приёмную сестру,
что на мельнице жила
да хозяйство там вела…

 


Рецензии