Неугомонная горошина

Предисловие

Я сидела в удобном вертящемся кресле и, пока парикмахер старательно щёлкала над моим ухом ножничками, придавая форму стрижке, смотрелась в зеркало. Заметив на полочке фарфоровые фигурки длинных, как шнурки, длинноносых и кривоногих собачек, спросила:
– Собираете?
– Что? А-а, такс? Да это мои клиенты. Знают, что я неравнодушна к этой разновидности, вот и дарят, – улыбнулась  мастерица.
– У вас есть такса? – из вежливости, чтобы поддержать разговор, спросила я.
– Целых три! Я давно занимаюсь этой породой, можно сказать, с детства, – оживилась любительница такс и за проявленный интерес сразу зачислила меня в друзья: – Зовите меня просто Таней!
– Хорошо, Таня. Но почему именно таксы? – неподдельно удивилась я, в отличие от моей собеседницы не испытывая особых чувств к этим неказистым созданиям. – Есть много других симпатичных пород: тойтерьеры, чихуа, мальтийская, карликовый шпиц, наконец…
– Нет и нет! Только таксы! Это самая понятливая собака! Она обладает редкой способностью понимать не только слова и тон голоса, но и взгляд, и выражение лица. Мне даже иногда кажется, что они различают фасон и цвет платья, – совершенно серьёзно сказала Татьяна, вызвав у меня улыбку недоверия.
Собеседница пронзительно взглянула на меня:
– Да-да! Когда-то и я считала, что это не самая лучшая порода, пока это чудо не появилось в нашем доме. – Хотите, расскажу, как это было?
– Интересно узнать, – без особого энтузиазма согласилась я, не предполагая, что услышу увлекательное повествование, после которого совсем по-другому буду относиться к этой замечательной породе – такса.

1
Мама встретила Таню из школы в прекрасном настроении:
– Доченька, у меня хорошая новость: звонил дядя Женя. Он собирается приехать к нам в гости, но не просто так. Ты ведь знаешь, какой он заядлый охотник. А его фокстерьер совсем старенький стал, от охотничьих дел отошёл, поэтому дядя Женя попросил присмотреть ему таксу. Поможешь выполнить его просьбу?
– Конечно! – обрадовалась Таня. – В нашем классе у многих есть собаки, я поспрашиваю, и мне что-нибудь посоветуют.
В ближайший выходной она отправилась по адресу, который дал ей одноклассник. На звонок из квартиры вышла приятная женщина, понимающе кивнула головой на ходячее пояснение «я хотела бы посмотреть на ваших щенков» и, позволив гостье не разуваться, повела в комнату, откуда доносился заливистый лай. Она открыла дверь, и Таня заулыбалась: по комнате, как ураган, носился чёрный и блестящий, как резиновая галоша, крохотный щеночек. Озорник ни минуты не сидел на месте: то прыгал на коротких ножках, как мячик, то увивался за своим тощим хвостом, то пытался попробовать на зуб резиновую игрушку. При этом все его действия сопровождались задорным визгом и довольным урчанием. Три других щенка, рыжих, головастых, ростом намного крупнее первого, молча сидели на коврике, тесно прижавшись друг к дружке, и наблюдали за живчиком. Коротышка тем временем подбежал к Тане и стал обнюхивать её кожаную сумочку. Девушка не удержалась: взяла на руки это игрушечное существо, и сердце её  с этого момента прикипело к нему.
– Это моя любимица, Диана. Хоть ростом не вышла, зато резвости хоть отбавляй, – стала расхваливать собачонку хозяйка.
– Я покупаю её, – уверенно сказала Таня, нежно прижав к себе примолкшую непоседу.
Ди, как для удобства коротко назвала таксу Татьяна, с первого взгляда понравилась и маме, и отцу. Её темперамент родители оценили сразу. Казалось, что эта вездесущая юла могла в одночасье находиться сразу в нескольких местах. Только что её голос слышен был на кухне, где Динка «помогала» Таниной маме мыть полы, вырывая из рук тряпку, и вот уже она запрыгивает к Таниному отцу на колени и тычет свой любопытный нос в газету. Папа ещё продолжает вычитывать четвероногую озорницу, а та уже забралась на диван в Таниной комнате и с довольной мордой грызёт карандаш.
– Да её ни на минуту нельзя оставить без присмотра! Представляю, во что она превратит завтра квартиру, когда мы уйдём на работу, – резонно заметил отец.
– Может, в клетку её посадить? – робко предложила мама.
– Это что тебе, птичка? А если тебя в клетку на день посадить? – заступилась за малышку Таня.
– Ты, дочка, помалкивай. Мама права. Есть специальные клетки для щенков, вольерами называются. Они достаточно большие, их можно собирать и разбирать в случае необходимости. Я видел такую у своего знакомого, могу попросить на время, пока Дина немного подрастёт и перестанет грызть всё подряд. Так и для неё будет безопаснее, и для нас спокойнее, а то вдруг перегрызёт какой-нибудь провод, и случится короткое замыкание и пожар? – заключил отец.
И Таня, выслушав его доводы, потупилась: что тут возразишь?
На следующее утро ничего непонимающую Ди закрыли в огромном вольере. Чтобы она не скучала, Таня принесла мячик, а мама выделила для затворницы ароматную косточку. Динка долгим грустным взглядом провожала всех домочадцев.
Целый день, пока шли занятия в школе, Таня не могла забыть этот взгляд и с нетерпением ждала окончания уроков. Когда же прозвенел звонок, она со всех ног помчалась домой.
У дверей квартиры остановилась, чтобы отдышаться, и с замиранием сердца прислушалась: Динка не скулила. «Смирилась, бедняжка», – подумала Таня и, как можно тише, повернула ключ в замочной скважине. Но только на цыпочках переступила порог, как брови её поползли вверх: клетка была пуста! Таня бросилась в гостиную и застыла в удивлении: крошка Ди, свернувшись клубочком, тихонько спала на диване.
– Диночка, – еле слышно позвала Таня.
Не поднимая мордочки, такса открыла глаза и тяжко вздохнула.
– Прости нас. Мы хотели как лучше.
Недоумевая, Таня вернулась к клетке. Дверца была по-прежнему закрыта на задвижку. Единственный лаз, скорее даже, маленькая, прикрытая решёточкой, форточка, находилась на самом верху клетки, но крошке-таксе просто не под силу было дотянуться до неё. Мистика какая-то…
В этот же день Танин отец вернул клетку своему другу. Навсегда осталось загадкой, как всё-таки маленькая Ди сумела выбраться из высоченной клетки? Однако после этого случая её больше не боялись оставлять в доме одну. Егоза, конечно, могла запрыгнуть на стул, а со стула на письменный стол, вытащить из подставки карандаш и изгрызть его почти весь, она могла даже растаскать по комнатам обувь, только никогда она делала ничего такого, что могло бы не на шутку разозлить хозяев.

2
Приближался день, когда за таксой должен был приехать дядя. За недолгое время, что Дина прожила в семье, все успели привязаться к ней, особенно Таня: она даже думать не хотела о том, что вскоре придётся расстаться с этим маленьким чудом. И, когда накануне приезда дядя Женя позвонил и спросил о щенке, девушке пришла счастливая мысль! Правда, для осуществления задуманного пришлось втайне от родителей обратиться к соседке и попросить в долг. Однако Таня была уверена, что родители потом поймут её и простят...
О, как боялась она назвать эту сумму – такой большой она была! Но, к удивлению, старушка, узнав, на что школьница собирается потратить деньги, пригласила её войти и полезла в потайную полочку:
– Ох, и попадёт же нам! И я хороша: потворствую твоему самовольству.
Таня радостно обняла спасительницу:
– Вы такая хорошая! У меня даже слов нет, как я благодарна! Вам после ещё все спасибо скажут!
В тот же день она купила ещё одного щенка, как две капли воды похожего на Динку, и принесла домой. Боже! С каким же волнением Таня ожидала маму с работы! Она встречала её у порога, нежно прижимая к груди двух лопоухих щеночков:
– Мамочка, угадай, какая из них наша?

…Рассказчица замолчала, вспомнив тот далёкий день из своего детства, и я расстроилась, подумав, что на этом повествование оборвётся: «Неужели Танина мама приказала дочери вернуть второго щенка, а Дину отдала своему брату-охотнику?» Но Татьяна развеяла мои опасения.
– Представляете, за мою выходку мне тогда совсем не влетело! – искренне, по-детски, сообщила она мне свою радость. – Мама сразу догадалась, откуда деньги, отсчитала нужную сумму и велела немедленно отнести доброй бабульке. Я чуть не расплакалась от счастья, что она согласилась оставить Динку себе! На следующий день к нам приехал дядя Женя и увёз с собой купленного накануне щенка. А Диночка стала нашей!
– И что же было дальше? – с нетерпением спросила я задумчиво погрустневшую Таню.
Но она как будто не услышала моего вопроса – так далеко были её мысли. Но вдруг засмеялась:
– Ну и хитрюга же она была! Если захочет на улицу, а её не пускают, то подойдёт к двери, поднимет лапу, как будто ей помочиться надо, а стоит только выпустить, опрометью летит на свободу. Свободу она любила безумно!
Я невольно улыбнулась, представив эту картинку. Мне начинала нравиться эта маленькая кривоногая бестия, и я предвкушала удивительное продолжение её судьбы. И не ошиблась.
Быстро закончилась пора собачьего детства. Ди начинала взрослеть. Хотя в росте она почти не прибавила и по-прежнему больше походила на щенка, но это уже была по-настоящему умная собака. Она понимала каждое слово, чувствовала настроение и никогда не позволяла себе непристойностей. Все относились к ней, как к «ребёнку»: заваливали игрушками, играли в «детские» игры, и прощали невинные шалости. Динка всё ещё приносила по команде брошенную палку и отыскивала спрятанную косточку, но ей уже надоели все эти щенячьи забавы, её неуёмная натура требовала чего-то большего. Неспешные прогулки на поводке ей перестали нравиться, куда более занятным было для неё гоняться по школьной спортивной площадке за воронами или порыться в земле и откопать какую-нибудь штуковину с привлекательным ароматом тухлятины.
Дома Дина тоже не скучала. Всякий раз находила какое-нибудь интересное и полезное дело, развивающее природные дарования. А что касается дарований, то природа щедро наградила её и ловкостью, и прыгучестью, и тонким чутьём. По одному запаху Динка отыскивала кого и что угодно и никогда не ошибалась. Однажды, оставшись в квартире наедине с собой, она унюхала что-то аппетитное. Нос привёл её на кухню. Такса быстро сообразила, что аромат исходит от стеклянной банки, стоящей высоко на столе. И хотя что-то внутри подсказывало, что забираться на стол приличной собаке непозволительно, всё же дикое любопытство побороло благоразумие. Быстро оценив обстановку, Ди с первого прыжка очутилась на стуле, со второго – на столе. Банка, к счастью, оказалась незакрытой, и такса сунула в неё свой любопытный нос: сметана, которая там была, оказалась такой вкусной! Сластоежка так увлеклась её поглощением, что, к своему стыду, совсем не услышала, как на кухню вошла Таня. И когда поражённая увиденной картиной девушка воскликнула: «Диночка? Как тебе не стыдно?» – собака так и осталась стоять, погрузив морду в сметану, как громом поражённая. Тут Таню разобрал смех. Она хохотала, а бедная Динка ни жива ни мертва прятала от стыда глаза в ненавистной банке, пока девушка сама не сняла маленькую воровку со стола.

3
Как только потеплело, Танины родители стали брать таксу с собой на дачу. Ох, и отрывалась она на свежем воздухе! Задрав хвост, носилась по всему участку, ловила всё, что двигается – мышей, лягушек, кротов. Собачьей радости не было предела! Но вскоре Динка утратила интерес к охоте на такую мелочь. Большого ума не требовалось, чтобы схватить лягушку. С её-то уменьем пора и на простор! Тут и началось! Не успеешь и глазом моргнуть, как эта продувная бестия выроет яму на конце огорода и только была! А через минуту уже куры орут на всю деревню – Динка, шельма, опять забралась в чей-то курятник. Тогда Танин отец бросает лопату и – бегом по деревне с криком:
– За всех кур заплачу, только не убивайте собаку!
И платил. В каждый приезд на дачу. Бесполезно было наказывать Динку. Охотничий инстинкт брал своё. Первое время все свои трофеи она исправно приносила домой, чтобы похвастаться мастерством. Как-то раз даже приволокла и бросила у Таниных ног большого кроля, который был в два раза больше самой победительницы. Вот тогда-то Татьяна и совершила ошибку. Вместо того чтобы осыпать удачливую охотницу похвалами, погладив по смышлёной голове, она отругала её, чем сильно обидела собаку. С этого момента такса стала втихаря, чаще по ночам, убегать из дома. Она забиралась в сараи и без счёта давила кур, уток, гусей, оставляя жертвы на месте преступления. Каждое утро к Таниным родителям приходил кто-нибудь ругаться. Понятное дело, кому понравится, когда чужая собака каждую ночь расправляется с несчастными несушками. Кто-то из местных жителей посоветовал свозить собаку на притравочную станцию. Там, мол, специально охотничьих собак всяким штучкам научают, на дикого зверя натравливают. Пусть псина охотку собьёт. Может, перебесится и угомонится. Таня решила последовать дельному совету и на следующий же день отправилась с Динкой в «собачью школу».
Хотя час был довольно ранний, на притравочной станции было уже полно народу. В большинстве своём это были мужчины, которые привезли сюда для обучения собак охотничьих пород: гончих, фокстерьеров, такс. Таня скромно стояла в стороне, держа любимицу на руках, и прислушивалась к  разговорам.
– Да, нынче собаки стали бояться зверя, теряют навыки в городских условиях.
– Потому и нужны такие станции. Где ещё собак ремеслу учить?
К Татьяне подошёл здоровенный дядька, рукастый, мускулистый, настоящий Илья Муромец:
– Игорь. Я – инструктор. А это что за микроба? Твой щенок хоть на кошку будет лаять? – засмеялся он, разглядывая Динку.
– Это не щенок. Нам уже год, – пролепетала растерявшаяся Таня.
– Первый раз у нас?
– Первый.
– Ну, пошли, с вас и начнём. Посмотрим, на что вы способны. По крайней мере, хотя бы научим твою «зверюгу» лаять, – усмехнулся богатырь.
Первым заданием была притравка по кровяному следу. Задание сводилось к тому, что собака, понюхав овечью шкуру, выпачканную кровью, должна была привести к этой шкуре по следу, окроплённому свежей кровью. Задание выполнялось каждой собакой в отдельности и на время.
Для Ди с её острым нюхом и резвостью понадобились считанные минуты: она моментально, вдвое быстрее, чем все остальные собаки, обнаружила овечью шкуру на дереве и даже умудрилась стянуть её на землю.
– Эта блоха что, летать умеет? – удивился Игорь, отнимая добычу у счастливой охотницы. – Шкура висела на двухметровой высоте!
– Эта блоха прыгать умеет, – улыбнулась Таня и быстро добавила: – На даче она легко через забор перемахивает.
– Да ну! – смерил недоверчивым взглядом коротышку инструктор.
– Вы ещё не знаете, на что она способна! – с азартом воскликнула Таня, поглаживая любимицу, охваченную лихорадкой охоты.
– А вот сейчас и поглядим. Второе задание будет намного сложнее.  Выполните его – получите диплом по работе со зверем.
Игорь подвёл Татьяну к искусственной норе, больше похожей на длинную траншею в форме восьмёрки. Изнутри она была вся заделана досками и разделялась на секции задвижками. Задвижки опускались в любой момент, например, если нужно было прийти на помощь затравленному зверьку и остановить преследование. Сверху открывались форточки для того, чтобы можно было при необходимости достать из траншеи собаку или её жертву.
Татьяну плотным кольцом обступили владельцы собак. Одни из них ехидно улыбались, другие с любопытством глядели на крошку Ди, иные подбадривали:
– Не бойся, выдержит твоя кнопка и этот экзамен. Тут главное хотя бы раз тявкнуть.
Игорь попросил немного подождать его и куда-то ушёл. Когда он снова появился, неся кого-то в клетке, с Динкой стало твориться что-то невообразимое: глаза её загорелись, мускулы отчеканились. Она залилась лаем так, что у всех уши заложило, и, дрожа от возбуждения, стала вырываться из рук.
– Вот тебе и горошина! – послышалось из толпы.
Татьяна еле удерживала рвущуюся таксу, но успела заметить, как Игорь открыл клетку и впустил в нору рыжую лису.
– Готовь собаку! – крикнул он девушке.
Татьяна спустила таксу с поводка, и Динка пулей влетела в тёмное отверстие «норы», в которой скрылась лиса. А ещё через минуту Татьяна услышала крик Игоря:
– Взяла! Взяла! Вот каналья, она же испортит мне животное!
Таня непонимающе крутила головой по сторонам: кто кого взял? – но всё поняла, когда инструктор бросился опускать задвижки и через форточку за уши выволок из траншеи на свет Божий злобно рычащую Динку, намертво вцепившуюся зубами в лисий бок. Возглас удивления и восхищения прокатился по толпе: жертва была втрое крупнее охотницы. Лисица скулила и извивалась от боли, из раны бежала кровь. Несколько раз она пыталась вонзить свои острые зубки в собачью морду, но такса каждый раз ловко изворачивалась, причиняя ещё большие страдания несчастной жертве. Сцепившихся животных обступили владельцы собак. Игорь всеми силами пытался разомкнуть собачьи челюсти, но ему это никак не удавалось. Он психовал и матерился  из-за собственной беспомощности.
– Пропустите меня, там моя собака! Диночка! – расталкивала плотную толпу Татьяна.
На ходу она достала из сумочки толстую вязаную варежку и надела её на руку. Игорь не успел и слова сказать, как девушка сунула варежку в нос лисице. От нестерпимой боли, лиса со всей ненавистью вцепилась в руку.
– Дура, что ты делаешь? Хочешь стать такой? – рявкнул Игорь и задрал рубаху, обнажив покрытое шрамами тело.
– А что, ждать, пока твоя лиса загрызёт мою собаку! – отозвалась с неожиданным раздражением Таня.
– Да твоя такса сама кого хочешь загрызёт! Монстр какой-то, а не собака…
Все вокруг захохотали. А Динка вдруг выпустила жертву и с лаем бросилась на тренера. Ей показалось, что этот здоровяк обижает хозяйку. Игорь, воспользовавшись моментом, успел открыть клетку и втолкнуть в неё лису. Варежка осталась в пасти напуганного до смерти зверька. Девушка подхватила таксу на руки, а та, захлёбываясь от возмущения, продолжала лаять на Игоря.
– Ты, это… Прости, если обидел тебя. Лису стало жаль. Трудная у неё работа. А таксе твоей просто цены нет. Толковая собака, – заключил  инструктор.
Так Динка получила свой первый диплом охотника и высшую оценку за рабочие качества.

4
– Не устали слушать? – прервала захватывающий рассказ Татьяна.
– Устала?! Да вас заслушаться можно! Я только удивляюсь, сколько понадобилось терпения вам и вашим родителям. Судя по рассказу, ваша Динка – просто катастрофа, а не собака.
– Вы точное слово подобрали, – улыбнулась довольная рассказчица. – Такой она и была. Как-то взяли мы её с собой на Азовское море. Устроились в частном секторе на дальней косе, где людей поменьше и пляжи почище, и, конечно же, сразу – к морю. Но нам не повезло: в день приезда волна очень сильная была. И мы решили просто посидеть на пляже, позагорать. Да не тут-то было! Наша охотница уток у берега заметила и со всех ног – в воду, только брызги в разные стороны. Уткам-то что? Они поплыли себе по волнам, а Динка, захлёбываясь, следом. Волна её накрывает, а она и не думает возвращаться. Отец бросился в море, а Динки уже и нет… Плыл, пока не выбился из сил. Еле назад вернулся. Бледный, губы дрожат. Подумал, что утонула собака. А она вернулась. Сама. Боже, счастья сколько было! А наутро глаза не могла открыть – от солёной воды воспалились так, что коркой покрылись. Ох, и намучились мы тогда с лечением! Но, слава Богу, всё обошлось.
Тогда же, на Азове, Диночка впервые «влюбилась», так сказать, завела курортный роман. Избранник был обыкновенный, дворовый: длинношерстный, один глаз синий, другой – карий, хвост – пальмочкой. Удержать влюблённую было невозможно – всё равно найдёт способ удрать на свидание. Мы рукой махнули. Щеночки потом родились. А куда их таких, без роду, без племени? Взяли грех на душу…
– Жалко… Надо было в деревне кому-нибудь отдать, – вздохнула я.
– Жалко, конечно… Но Динка так набедокурила в деревне в своё время, что местные жители невзлюбили такс раз и навсегда.
– А как сложилась её дальнейшая судьба? – спросила я Таню, чтобы отвлечь её от грустных воспоминаний.
Только она ещё больше помрачнела…
– Мы думали, что тренировки на притравочной станции утихомирят Дину. Как бы не так! Узнав вкус настоящей охоты, она с ещё большим рвением принялась за прежнее: от кур только перья летели в разные стороны! Соседи на полном серьёзе грозились отравить собаку. Родители не знали, что делать. Они пробовали держать таксу на цепи, но она тогда всех с ума сводила своим нытьём. Кто-то посоветовал сводить собаку в лес. Там, мол, зверья всякого, и оно ничейное, пускай себе «Диана-охотница» резвится там вволю. Ничего другого не оставалось. Благо лес недалеко от деревни, из окон дома виден. Я взяла лукошко, и мы отправилась на прогулку.
Только дошли до опушки, как Дина уши наставила, стойку приняла и давай – рваться с поводка! Хрипит, пена прёт из пасти – ну точно взбесилась собака! Отстегнула я поводок и – только видела её: в мгновение ока она исчезла в кустах. Звала, звала, искала, пока искала, грибов набрала, а собаки всё нет. Не весь же день по лесу ходить? Ну, думаю, не глупая: сама обратную дорогу найдёт. Кто в лесу ей может угрожать? Волков нет, медведей тоже. Вернулась домой. Родители расстроились, узнав, что Динка сбежала. Всё-таки она ещё слишком молода для настоящей охоты. До самого позднего вечера, пока не стемнело, я выходила за деревню и вглядывалась вдаль. Бесполезно. Легла спать – не спится, всё прислушиваюсь, не залает ли беглянка. Несколько раз просыпалась ночью: казалось, что кто-то царапается в дверь.
Вольница нашлась только под утро. Она еле волочила лапы, хвост был поджат, глаза расширены, бледный язык болтался, как тряпка. Переступив порог, она сразу упала. Я бросилась к ней, сообразив, что произошло что-то ужасное. Гляжу: шея у собаки опухает прямо на глазах, она задыхается. От страха я закричала. На крик выбежал отец. Взглянув на Динку, только и сказал:
– Гадюка!
Подхватил бедняжку и бросился к машине.
…В ветлечебнице Динка пришла в себя. Врач успокоил не находящего себе места отца, что всё будет хорошо.
– Осенние змеи не так ядовиты, как летние, иначе бы вы свою собаку и до больницы не успели довезти.
Напоследок ветеринар дал несколько советов и пожелал маленькой охотнице больших профессиональных удач.
– Может, хоть теперь остынешь, оторва. Уже и сама натерпелась, и всем нам нервы подняла, – ворчал на присмиревшую таксу отец, возвращаясь на дачу.
Несколько дней Дина была тише воды, ниже травы. Все были просто счастливы видеть такие перемены в её характере. Но это затишье было перед бурей…
Правду говорят, что чёрного кобеля не отмоешь добела. В охоте был весь смысл жизни Дианы. Не могла она без охоты. Как только дышать стало легко, и отёк на шее сдулся, Динка сразу же рванула к лесу. Она пропадала там целый день и вернулась домой поздно вечером усталая и счастливая. С этого дня так и повелось: как утро, так собака – в лес. Никто не знал, на кого она там охотится и что делает с трофеями, потому что с «детства» она научилась быть скрытной, и всё из-за того, что никто ни разу не похвалил её за настоящее собачье мастерство...
Таня замолчала, а я всё не решалась задать ей вопрос, который так и крутился на языке. Время истекало, моя причёска приобретала законченный вид, и я уже не рассчитывала узнать до конца о судьбе Дианы, но собеседница вдруг прервала паузу.
– Когда Диночка не вернулась домой, все просто с ума сходили от горя. Сначала мы терпеливо ждали её два дня. Уже был случай, когда она не возвращалась ночевать. Ну, а потом все вместе отправились на поиски. До темноты, не евши, не пивши, мы бродили по лесу, пока не выбились из сил. Мы с мамой сдались, а отец ещё целую неделю искал Ди. Даже соседи подключились к поискам, простив все прежние Динкины «грешки». Весь лес тогда прочесали вдоль и поперёк, но Дина пропала бесследно. Дачники выдвигали разные версии: и что кабан задрал собаку, когда она подняла его; и что охотники украли Динку, ведь такая даровитая псина с такими недюжинными способностями одна на тысячу будет.
А, может, оно и к лучшему, что не нашли. Я и по сей день верю, что когда-нибудь зазвенит Диночкин голосок, и бросится ко мне в объятия моя неугомонная горошина.

2009 г.