Ландшафтный дизайн

Корреспондент газеты «Наш вопрос – ваш ответ» Вячеслав Отлиянов вошёл во двор жилого дома по проспекту Нефтеперегонки, 11. Во дворе, зажатом посреди многоэтажных громадин, было сумрачно, тихо, и ни хера не видно из-за разросшейся до пятых этажей раскидистой зелени. Отлиянов с трудом вытащил из кармана диктофон, нажал кнопочку Record, и негромко заговорил, озираясь по сторонам:

– Меня зовут Вячеслав Отлиянов. Я не знаю, куда я иду. Я не знаю, зачем я живу. Я не знаю, когда я, наконец, умру. Но я чувствую: сейчас произойдёт что-то непоправимое! Дело в том, что мне предстоит встреча с ландшафтным дизайнером-любителем Элеонорой Васильевной Васильковой, которая живёт в этом доме. По словам соседей, городить свой неадекватный огород под окнами Элеонора Васильевна начала ещё прошлым летом. Об её не вполне нормальных опытах по части цветоводства нам вот уже который месяц подряд рассказывают в своих письмах соседи. Они уже просто парализовали работу редакции своими жалобами, как будто мы им гаагский трибунал по правам человека! Пришлось ехать и во всём разбираться на месте. А кого выбрали для этой цели? Разумеется, меня! Теперь дело за малым: найти посреди этих зарослей тот самый цветник, что вызывает законное возмущение жильцов. А заодно и его создательницу.

Выключив диктофон, Отлиянов шагнул немного в сторону, чтобы пропустить наглую дворнягу, рыщущую по окрестностям в поисках пропитания и туалета. А, седлавши свой роковой маленький шажок, журналист увидел потрясающую по красоте и градусу невменяемости картину. Там, где у обычного подъезда находится газон с непролазными кущерями и клумбами, на которые все плюют и бросают окурки, располагался живописный садик необыкновенной, неземной красоты! Возвышались поперечными и косыми рядами драцении и гортены, росли розоватые мальвусы и голубоватые кроксы; тут и там возвышались размалёванные краской берёзовые коряжки; торчали деревянные гномики и утки; особенно радовали взор самодельные грибочки, выполненные из палок с насаженными на них стальными мисками, перевёрнутыми и выкрашенными красной краской с белыми пупырышками; даже канализационный люк был размалёван в красный, зелёный, жёлтый и белый цвета на манер знака «Осторожно, радиация!»; кроме этого, тут и там из огородика торчали молодые ёлочки, по метру высотой каждая; а посреди этого великолепия торчала чья-то невероятно толстая задница в белых китайских шортах, и виднелось ведёрко дресвы.

Отлиянов хотел как-то привлечь внимание обладательницы зада, но его опередила та самая наглая дворняга. С бесцеремонной наглостью она подошла к подъезду, понюхала дверь, подняла заднюю лапу и начала на эту дверь мочиться. Владелица белых шорт отреагировала мгновенно.

–Ух, ссыкун! – воскликнула она, распрямившись и запустив в собаку какой-то подвернувшейся под лихую руку веточкой.

Дворняга улепетнула прочь, забыв про малую нужду. Корреспондент приосанился и решил, что настал его звёздный час.

–Скажите пожалуйста, – обратился он к копошащейся в саду женщине. – Как мне найти Элеонору Васильевну Василькову?

Женщина повернулась к журналисту лицом и ответила вопросом на вопрос, поправляя на голове кривобокую панаму, и подслеповато пялясь сквозь очки с толстыми линзами:

–А это кто это там, я не пойму? Опять из ДЕЗа, что ли, пришли?  Так я свой сад-огород убирать не буду, так и передайте своему начальству! Ишь ты: сами ничего не делают в плане благоустройства территории, и другим не дают!

После этого Элеонора Васильевна (теперь у Отлиянова не было сомнений, что это именно она) опять повернулась к журналисту задом, к огороду передом, снова нагнулась, и начала рыхлить землю под цветами.

Отлиянов понял, что необходимо действовать наверняка.

–Элеонора Васильевна! – позвал он, вплотную приблизившись к облагороженной территории. –Элеонора Васильевна!

–Я! – ответила пенсионерка, не разгибаясь, и не переставая рыхлить.

Отлиянов решил сказать народному садоводу что-нибудь приятное.

– Элеонора Васильевна! Значит, Вы делаете то, что не желает делать дирекция единого заказчика: Вы, так сказать, создаёте красоту своими руками!

–Я-то создаю! – пробурчала старушка, уткнувшись в землю носом. – А вот они, суки, не создают. А только гадят!

–Кто – они? – уточнил Отлиянов.

–Кто-то, соседи, – ворчала Элеонора Васильевна. – Чтобы у них руки поотсыхали. Вон, одна дура из соседнего подъезда решила тоже цветочков посадить.

Отлиянов направил взор к соседнему подъезду. Там действительно колосились увядшие ирисы, щедро присыпанные цементной пылью.

Сражённый увиденным, работник пера решил, что пора переходить в контрнаступление.

–Элеонора Ивановна, а зачем Вы ёлочки посадили? Думаете, приживутся?

–У меня тута травушка, ёланьки, дерева! – ответила народный цветовод. – Ёланьки пускай растут. Всё равно я их выкопаю!

Корреспондент сглотнул.

–Скажите, это Вы дресву сыпете? – невинно осведомился он.

–Конечно, я! – уверено ответствовала бабулька, невольно распрямившись и выронив рыхлитель от такого вопроса. – Чтобы красивее стало, я им, падлам, ещё и не то насыплю!

Сказавши так, Элеонора Васильевна забыла про своё рыхление, взяла в руки ведёрко с серым порошком, и стремительно направилась к хилой конкурирующей грядке. Вставши раскорякою над посадками, она начала аккуратненько сыпать из ведра цементную крошку, приговаривая:

–Сначала по периметру, затем – вокруг каждого цветка, затем, под каждый цветок!

Глядя на отработанный алгоритм действий, Отлиянов едва не уронил диктофон на асфальт. Но не успела Элеонора Васильевна напричитаться вдоволь и напакостить соседям, как сверху донёсся мужской голос:

–Э! Ты чего творишь, мандавошка херова!

Раньше, чем Элеонора Васильевна как-либо отреагировать на обращённые к ней слова, ей на голову пролился водопад из нечистой воды, который явно вымыли пол.

–Ах ты, ублюдище ибаное! – закричала мокрая старушка, грозя кулаком куда-то вверх и стряхивая с лица налипшую шелуху от семечек и прочий разный сор. – Ну ничего! Щас придёт Лариска – мы с ней вместе тебя в твоей собственной ванне утопим, гандон треснутый!

–Простите, а Лариса – это кто? – спросил Отлиянов.

–Кто-кто, дочь моя, – ответила Элеонора Васильевна, отжимая промокшие шорты прямо на себе. – Она в соседнем дворе живёт – так такой палисадник у себя под окнами забабахала!

Отлиянов незаметно выключил диктофон и так же незаметно ретировался, не дожидаясь прибытия Лариски и развязки истории. Фортуна в очередной раз улыбнулась корреспонденту, позволив ему вернуться в редакцию до окончания рабочего дня, живым и с целым организмом.