Шаг в никуда

"Залезть бы холодными руками тебе под свитер...Совесть не позволяет."

Мир вокруг сошел с ума. Все бегают, спешат. Закупают ящиками банки зеленого горошка, упаковки крабовых полочек, ведрами майонез. В "АТБ" не протолкнуться возле витрины с дешевыми пластиковыми снеговиками и шариками. "Советское Шампанское", кажется, еще с октября идет по скидке, что бы с 31-го на 1-е отравить полстраны. Люди, словно в муравейнике метушатся, боятся не успеть.

Жаль, что нет снега. Без него Новый год не праздник. Голые ветки деревьев, словно скрюченные старушечьи руки, делают пейзажи за окнами отвратительными, угрюмыми. Покрытые изморозью листья ветер раскидывает по выметенному дворниками с утра асфальту. Холодно. Противно. Зябко.
Засовываю пальцы в перчатки с разноцветными цветами. На голову - шапку-беретик зеленого цвета. В уши - аудиокнигу Анны Гавальды. Для иронии. Хотя, скорее для настроения. На ноги нацепила любимые ботинки. Какой каблук, помилуйте? Через плечо телепается сумка, которая во время ходьбы лупит по коленям. Поэтому в ней тяжелого носить нельзя. Максимум - книга, кошелек с кучей дисконтных карточек, блеск, паспорт(без него мне сигарет не продают)и блокнот с ручкой. Самое ценное и главное. Самое мое, что ли.
- Ты выглядишь, как ребенок!!! - все время критикует муж.
- Не такая, ищи другую! - огрызаюсь.
Не могу иногда понять людей - зачем клятвы о высоких чувствах, если не воспринимаешь человека. Ошибка многих, жениться или выходить замуж в долг, авось измениться. Не измениться, не обольщайтесь.

Шла на встречу со знакомым. Или другом. Или «черной меткой» моей биографии. Или…Еще сотню таких вот «или» могла бы ему посвятить. Как человек, он хороший. Как друг, сложно сказать. Больше похож на магнит или магнитную ленту. Его все время нужно искать, ради 2-х чашек чая и получаса молчания. Говорю всегда я. Выслушав немыслимый монолог, затянувшись, может даже одарить меня несколькими фразами-отчетами. «Был с Артемом в баре. Много выпили. Сама знаешь, как с ним», «Работали с теми-то и так-то», а вот мои любимые: «Все по старому», «Фильмы втыкал, дома». Вот пойди пойми, как «по старому» если ты не знаешь, ни старого и нового, ни будущего.
Со своими мыслями вообще замялась. Смотрю на часы, опаздываю. Включаю третью скорость, под подошвой летят искры. Мчусь.
Забегаю в кофейню, окидываю взглядом столики. Хух. Нет его еще. Заказываю чай с корицей. Сажусь за столик. Включаю музыку.
Вот как же быстро мчится человеческая жизнь, кружит голову переменами, проблемами, обидами, ссорами, примирениями, долгами, мечтами, жестокой реальностью…Помню, мне было 5, а может 6 лет. Жили в общежитии маленькой дружной семьей: мама, папа и я. Родители вечно в работе, оставляли дома одну. Привыкла. При хорошей погоде гуляла во дворе, при плохой - смотрела телевизор. Мыльные оперы – «Санта-Барбару» или «Династию», точно не скажу. Казалось, что становлюсь старше, когда переношу в свой детский мир проблемы экранных взрослых: поцелуи, заговоры, секс(я уже прекрасно знала что Это такое, но не знала с чем его едят), измены…Однажды услышала словосочетание «чай с корицей». Думаю, круто богатые и взрослые такое пью, чем же я хуже-то. А? Порылась в маминых банках-склянках, нашла целую упаковку корицы измельченной, словно какао-порошок, щедро насыпала в чашку(ложки так 3-4), сахарку туда же(нужно что бы сладенькое было) и залила кипяточком. Расколотила и отхлебнула. Блин! Рвало меня долго. До вечера точно. После своего гурманского эксперимента не могла на нюх переносить чай с корицей много лет.
А теперь вот сижу и пью. Даже постоянно его заказываю и запах не раздражает, приятный. 
Он опоздал. Подошел со спины, внезапно. На носочках и гавкнув. Ума !? человеку 30 лет. А он гавкает, с последствиями, так что мой чай оказался на мне. Благо не горячий был, да и чашка целая осталась.
- Привет! – чмок в щеку. У него такой холодный нос. А сам пахнет улицей, зимней
- Привет! Давно ждешь? – улыбается. В чем подвох? Что-то он на себя не похож.
- Нет, не знаю. Книжку читала. Чего так долго?
- Дела были. Сори. У меня новость есть. Выпить бы, так мы с тобой вдвоем не пьем! – ехидничает, зараза.
- Не пьем. А то последствия запоя разгребать долго, – соглашаюсь.
- Думаю, сегодня стоит сделать исключение. Угощаю!
Вот знает как меня сбить с пути истинного, свинья. Всем нутром чувствую – уговорил. Ведь с кем, с кем, а с ним я люблю выпить. С ним легко и сложно, одновременно. Просто, мой человек. Как бы пафосно, ванильно и сильно это не звучало. Его внутренний мир слепок моей души. 
- Может не стоит? А? – ломаюсь. Вот бабская натура. Главное – дать себя уговорить.
- Пошли уже. – Тянет за рукав. На ходу добиваю, точнее на лету заливаю в себя остатки чая. Жалко оставлять. Хохляцкие корни.
Мы идем в кафе через дорогу. Спускаемся в темный, уютный подвальчик. В будничный день здесь всегда пусто: для обедов дорого, для свиданий рано, для деловых встреч просто. Выбрали столик в глубине зала. Официант с улыбкой «32-норма» и ехидными подмигиваниями принес меню и пепельницу.
- Я леди-Бомж! Дай сигарету. – пытаюсь разрушить молчание. Мысленно уже готовлюсь к привычному для наших встреч монологу, вспоминаю где была, что видела. Думаю, стоит ли ему говорить о том случае в туалете клуба или промолчать? Или пусть поржот…Поймет ведь.
- Что пить будем, не втыкай! Водку? – точно не то. Может его подменили? Водку? В два часа дня? А домой ты меня отнесешь? Может что-то случилось?
- Пиво не подойдет? – пытаюсь сгладить будущие острые углы.
- Нет. Не то пальто!
- Давай водку, гранатовый сок, а закуска?
- Фисташки!
- Шутишь?
- Уговорила! Сухарики!
- Чипсы, блин! Не гони, давай что-то нормальное. Только я почти без денег.
- Молодой человек! – заорал мой друг на весь зал так, что бармен чуть не уронил стакан, который протирал. Ладно, его деньги, пусть заказывает что хочет. Мне уже ничего не хочется.
Официант словно вырос с под стола. Напугал.
- Слушаю Вас!
- Так, нам, - какой же забавный он, когда морщит нос. – бутылку водки, пакет гранатового сока, два горячих бутерброда.
- Гранатового сока нет. – обожаю кафе нашего города. У них всегда чего-то нет. Что бы вы не заказали, чего-то 100% не будет.
- Вишневый есть, - нервно выдавливаю с себя, шаря в темноте по столу. Курить хочу до дрожи, а зажигалка куда-то запропастилась.
- Вишня есть, яблоко есть, апельсин есть, еще фреши есть.
Нет, он тупой. Какой идиот запивает водку фрешами?
- Вишню давайте!
-Все?
-Все! – еще станцуй нам стриптиз, детка, и оплати счет. Злая я сегодня. Нервная какая.
- Что за новость, выкладывай.
Затянулась. Дым наполнил легкие, дойдя до разума. Немного закрутилась голова, толи от первой сигареты за сегодня, то ли от пасмурного света в зале, а может от запаха его парфюма. Ведь он сел близко. Непозволительно близко.
- Помнишь, я собирался съездить в Хмельницк?
Конечно нет, ты ведь партизан. Молчишь вечно.
- Помню.. – я же культурная девушка.
- Я ездил к девушке.
Конечно, к девушке. Наша общая подружка никогда не была мальчиком.
- Знаю.
- Откуда? Саня сказала? – стоп. Начинает доходить. Нет, не Саня та девушка.
- Какая разница. – держу марку веселой независимости. Тысяча чертей, мне должно быть все равно, точнее я должна радоваться за друга. Если еще точнее – Я НИКОМУ НИЧЕГО НЕ ДОЛЖНА! Интересно, какое выражение имело мое лицо в этот момент. Говорила же мама, носи каблуки, будешь на девочку похожа…Стоп!
- И? – послушаем сегодня не меня. Это ясно, как Божий день!
- Познакомились в Интернете, но она приезжала в наш город. Кстати, когда-то с Максом встречалась. Надеюсь, он не убьет меня. Так вот, мы провели сногсшибательные выходные. Знаешь, у нее не голос, а ангельская трель.
- Дрель блин! Влюбился?
- Да!
Бывает такое ощущение, называется «ведро холодной воды на голову», так вот, мне еще со льдом да так, что каждая льдинка ударила по макушке. Это эгоизм, я жуткая собственница. А ну быстро изобразила радость за друга.
На что стала похоже моя улыбка не могу сказать – это было что-то среднее между «перед дантистом рот не открою», конвульсиями и попыткой изобразить макаку.
- Рада за тебя!
- Ага, я вижу! – хохочет.
Принесли заказ. Бутерброды были похожи на кашу с хлеба с кетчупом и сыром. На качество колбасы смотреть совсем не хотелось, но любопытство взяло вверх. Ковырнула вилкой сыр – колбаса не растеклась, копченая. Хоть что-то хорошее.
Налил. Выпили за любовь. С первого тоста. Зачем нам пить за встречу, дружбу? У нас теперь царит ее величество любовь.
Что, дружочек, между первой и второй? Понял меня без слов. Налил. Выпили. За любовь.
Я подкурила две сигареты. Закуска не лезла в глотку. Протянула ему сигарету. Он взял ее как-то так, что наши пальцы прикоснулись друг к другу. Разряд электрического тока пронзил меня. Такие холодные пальцы, нежная светлая, почти белая кожа. Остановись мгновение, ты прекрасно!
Одновременно затянулись!
- Ее зовут Таня! – очень нужная информация. Ты дал имя моей новой кукле-Вуду.
- Хорошо, что не Ваня.
- Хорошо, - улыбаешься.
Налил. Выпили. Третий, за любовь.
- Мне Саня работу нашла, в Хмельницком. Тут ничего не держит. Ни кола, ни двора.
- Пора давно развиваться. Говорила уже.
- Вот и Танюша так думает. – Танюша…Я так думаю, а не Танюша, придурок.
- Ее хоть послушаешь.
- Послушаю. На работе последнюю неделю дорабатываю и пакую сумки.
Я взяла бутылку и начала наливать. Плевать мне было на этих коней, которых на переправе не меняют. Мой друг уезжает в другой город. Нужно выпить.
- За тебя, мой хороший! За все твои свершения! – встаю, залпом опустошаю рюмку, до дна. Горькое послевкусие заставляет запить половиной стакана сока. 
- Сейчас приду.
- Тебе плохо.
-Нет.
Ухожу в туалет. Мне не ни писать, ни блевать. Было желание привести в порядок мысли. Открыла кран и засунула руки под теплую воду. Релакс. Верх блаженства.
Смешанные мысли, дурацкие принципы в принципе. Глупо все. У него появилась Таня, у меня муж. Рано или поздно у него бы началась личная жизнь. И я со всей своей оригинальностью, добротой, отошла на второй план. Просто это «когда-то» случилось сегодня. Закрутила кран и побрела за столик. В рюмках уже искрилась водка.
Выпили.
Закусили кашобутером.
Запили соком.
Закурили никотином.
- Что за работа?
- В газете. Целая колонка. Буду спортивным обозревателем.
- Тебе подходит…
- Конечно, это не две строчки в газетенке для пенсионеров про коров писать…
Когда он злиться(не сильно, в шутку) у него щурятся глаза. Вместо глазных впадин – две щелки. И сморщенный нос. А еще начинает махать руками. Главное, в этот момент, следить за посудой, что бы не платить.
- Я рада за тебя!
- Ты попугай!
- Почему?
-Где твои эмоции? – и так пристально сверлит.
- Во мне.
- Так дай им волю!
Я беру его за руку, отвечаю тем же взглядом-ренгеном.
- Наливай, а! Тебе не понравится…
- Что не понравится? – изверг. Смысл ковыряться, если знаешь ответ на вопрос.
- Правда, счастлива за тебя.
- Это хорошо, - деловито потирает запястье, берет рюмку, - За тебя! Ты у меня самый дорогой человечек. И что бы там не говорили о дружбе между мужчиной и женщиной – она есть. Без секса и любви. Точнее с любовью, но дружеской. – целует в щеку. Снова кружится голова, причина понятна – его одеколон и запах тела. Мне безумно, до крика, нравится его запах. Отложить бы в памяти и отыскать, когда плохо будет. Одиноко. Грустно.
Залпом. До дна.
Взгляд становится все размытей, мысли запутанней, восприятие искаженным. Полбутылки умерло, как не бывало.
- Какая она?
- Красивая.
- Было бы удивительно, если бы ты сказал – страшная. – улыбаюсь.
Он подкуривает нам, подтягивает пепельницу, обнимает меня за плечи. Я, в свою очередь, кладу голову ему на плечо. Словно внучка, готовая слушать байку дедушка.
- Не такая красивая, как ты, конечно. Но тоже ничего. Длинные русые волосы, голубые глаза. Рост, хм, до плеча мне. Красивые скулы, что делают ее очень фотогеничной. Правда лоб высокий, но челка все прикрывает. Грудь красивая ,3-й размер, - на этом моменте мне захотелось утопиться, - талия осиная, сам марал – 58 см, - здесь застрелится, - ноги средней длины. Кстати, размер ноги манюсенький, 35-й, представляешь?
Как же мне не хотелось это представлять! Ведь это описание моего антипода. Стопроцентное попадание в мое самолюбие.
- Нет, не представляю. У меня 37.
- Ого! – иногда люди толкают нас на убийство. И «Ого!» прозвучало достаточно искренне, приумножая гадость момента.
- А у тебя 43-й, вот где ого.
Я встала, выпрямила спину, попутно отшвырнув его руку со своего плеча. Решила налить. Обстановка начинала накалять и я словила себя на мысли, что хорошо было бы сейчас в душ, а потом развалится перед теликом и ни о чем не думать.
- Не обижайся! Пойми, она мой идеал.
- Я поняла уже. – выпила, не дождавшись его. Пусть думает прежде, чем говорит. Пусть хоть немного помучается.
Он молча справляется со своей порцией. Ставит пустую тару на стол. И! И берет мое лицо в свои ладони, словно оно мяч.
- Что не так? – точно придурок.
- Все так!
Вырываюсь. Бесполезно. Крепко держит, скотина.
- Не ври!
Нагнулся так близко, что между нашими лицами даже муха не пролетела бы. Что мне оставалось делать? Целовать. И поцеловала.
Его губы ответили, напорно, страстно ответили. Руки шаловливо скользнули по свитеру, обнимая за оголенную талию. Затрудняюсь ответить, сколько длился поцелуй: минуту, час, вечность…
Когда открыла глаза, не смогла очнутся. Весь внутренний мир рухнул в одночасье. Наворачивались слезы, их нужно было сдержать любой ценой.
Сдержала. Молодец! Памятник мне! Нерукотворный. В студию!
- Зачем ты это сделала?
Молчу. Наливаю остатки водки. Срочно необходимо залить осадок от его губ. Мгновенно.
Выпиваем.
- Прости меня, - говорю.
Он опять меня целует. Снова и снова. Я ощущаю желание слиться с ним в однородную субстанцию. Стать частью его мира снов, желаний, стать реальностью, в которой все легко и просто. До неприличия просто.
- Поехали ко мне, - шепчет он на ухо.
Киваю, как болванчик.
Заказываем бутылку вина, что бы не тратить нас на походы в магазин. Оплачиваем счет. Вызываем такси с затемненными окнами.
Официант приносит заказ и сдачу. Уходим, убегаем, словно подростки, держась за руки. Хихикаем, пять раз спотыкаемся на ступеньках. Путаемся в такси на стоянку. Оказывается, нашего нет еще.
Он звонит оператору, матерится. Нервничает, вижу, как дрожит его тело под курткой.
Подхожу совсем близко, оплетаю руками шею, целую в подбородок. Так обыденно и так неправильно. Да простят меня все святые за грехи! Но без этого греха я не смогла бы жить. Словно все разделилось на два мира: мир «До» и мир «После»
В машине ложусь ему на колени, он гладит мои волосы. Пьет вино с горла. Дает бутылку мне:
- Будешь?
-Угу. – мурчу в ответ.
За окном город переливается вечерними огнями. Может мне показалось, но я видела снег. Первый снег. Значит будет Новый год. У меня уже настал.

***
В квартире пахло сигаретами. Беспорядок указывал на холостяцкую жизнь: разбросанные книги, пустые пачки с под сигарет, графика-самопалка на стенах, скомканные листы А4, скорее всего неудачные статьи. Пять немытых чашек с под кофе, забитая бычками пепельница.
Протрезвев немного в пути, начинаю задумывается, что делаю здесь. Какой смысл.
Но он прервал поток мыслей, запихнув свой язык мне в рот. Нагло. Безвозвратно. В тот миг мне показалось, что он идеально подходит к моему рту и только там его место. Одежда мешала без предела. В секунду очутились на матрасе, почти голые, почти трезвые, почти те же мы, только другие. Упорно старавшиеся стянуть друг с друга последний запрет в виде белья.
Когда он оказался внутри меня, тело перестало слушаться. Оно извивалось под ним, словно чужое, оно хотело вклеятся в него, полностью, без остатка. Оргазмы сменялись позами, презервативами и никотиновыми передышками.
Наконец обессилев отклеились друг от друга. Он разжал ладонь, выпустив мою левую грудь на волю. Посмотрел в глаза. Хотя, скорее, мимо глаз, прямиком в душу.
Незачем было задавать вопросы, на которые не было ответов.
Я села в кресло, глазами начала искать свои вещи.
Он принес чашку с вином.
Вкусно. Терпко. Больно.
- Вызвать такси?
- Да. Пожалуйста. – черт бы тебя побрал.
Наспех натягиваю одежду. Раздираю волосы пальцами.
Желание убежать все-таки было сильнее желания остаться.
Ухожу.
Он виновато опускает голову, целует в щеку, проводит до парадного.
Сажусь в машину.
С ревом мотора открываются все шлюзы. Слезы ручьем, градом котятся с глаз. Осознание болезненней, чем само понимание случившегося. Таксист смотрит искося:
- Куришь, детка?
-Курю.
Дает мне красный Мальборо, подкуривает.
- Кури. Что произошло? Кто-то умер?
- Нет. Кажется, что нет, - всхлипываю, словно 15-ти летняя.
- Значит, все хорошо. Запомни, в правде смысла нет. Правда иногда рушит жизнь.
- Всмысле? – не совсем поняла я.
- Вижу кольцо, слышу перегар. Сопли, слезы. Виноватый взгляд паренька. Дураку все ясно! Потрахались и забудь.
- Думаете?
-Знаю, детка, знаю.
- Спешишь домой?
- Нет.
- Я восьмой в очереди, давай рядом с твоим домом возьму нам кофе, поговорим. В себя придешь и все наладится. 
- Мне пива.
- Хорошо.
Таксист купил пива и сигарет. Себе взял макиято с двумя ложками сахара.
Мы сладко затянулись, отхлебнув каждый свой напиток.
- Давно замужем? – спрашивает.
- Два года.
- Мужа любишь?
- Да, наверное. Сейчас сложно ответить.
- А этого своего?
- Нет. Ошибка.
Не в бровь, а в глаз его вопросы.
- Не грусти, детка. Все наладится.
Я попыталась ему поверить.
Муж был в командировке, от этого на душе становилось еще хуже. Как в паршивом анекдоте.
Домой попала около двух ночи. Заварила чай, закурила.
Меня стошнило. Тошнота – это та же эмоция, только негативная, с возможными побочными действиями, подступающими к горлу. И липким холодным потом на лбу и спине.
А потом я посмотрела в зеркало.
Кто ты?" - спросила то ли себя, то ли ту тень в отражение. В ответ - тишина, липкая на ощупь, до тошноты тишина.
"Сколько тебе лет? 20, 30 или ты мертва?" - "Я мертва!" внутри оборвалась невидима нить, связывавшая здравый смысл. Совсем, бесповоротно мертва. Внутри. Даже успела разложиться и накормить червей.