Эволюция иллюзий. Глава 31. Бедренная кость

На ту ноябрьскую субботу, нам с Вовой удалось совратить Гену Могилевского устроить баньку. Он потащил за собою Игоря Хомюка, с которым не только работал вместе на РАТАНе, но и жил на одной, возможно служебной квартире. Сейчас абсолютно не помню, как это получилось, но вместе с нами увязался местный парень, водитель микроавтобуса, который ежедневно возил сотрудников РАТАНа, проживавших в станице на работу.
Баня удалась на славу, довольные участники, для большинства которых подобные впечатления стали откровением, пребывали в восторге. Настроение не смогла испортить даже промозглая ноябрьская погода, с самого утра, время от времени, «баловавшая» нас мелким, моросящим дождем. После того как мы отнесли все принадлежности домой, Гена с Игорем предложили нам отметить это событие у них дома, потому, что у нас к тому моменту было «шаром покати», а приобрести что-нибудь из спиртного в субботу вечером, можно было только в станице.
Плестись пешком в темноте и грязи четыре километра не было никакого желания, поэтому выйдя на развилку дороги, мы повернули в противоположную  сторону и направились к проходной РАТАНа. Это было единственное освещенное место, которое нам давало теоретическую надежду, оказаться замеченными водителем рейсового автобуса Архыз – Зеленчукская, проходивший примерно в это время по направлению к станице. Не желая в кромешной тьме месить грязь на тротуарчике, мы продвигались по неосвещенной дороге и, хотя времени было еще не так много, темно было как глубокой ночью.
Мы шли по левой кромке асфальта, вытянувшись цепочкой, впереди Вова, за ним Гена, водитель, Игорь и замыкал процессию я. Пройдя половину пути (там и идти то было метров триста), мы заметили, как нам навстречу приближается мотоцикл, все более прижимаясь к обочине. Никакого опасения это не вызывало, так как знакомых мотоциклистов у нас было немало и первое, что приходило в голову, это кто-то из них, тем более, что траектория движения самого мотоцикла проходила несколько правее. На мгновение я почувствовал, что завис в воздухе, а потом понял, что плашмя падаю.
Я пришел в себя от жуткой боли в позвоночнике, обнаружив, что лежу на Игоре, я мгновенно вскочил на ноги. Он оставался, молча лежать на мокрой обочине, а правая нога его была изогнута в какой-то неестественной позе, чуть дальше лежал и стонал водитель. Преодолевая боль в спине, я почему-то успокаивал себя мыслью, что если я на ногах, то позвоночник цел. Вова с Геной приволокли из темноты какого-то мужика, который был настолько пьян, что еле держался на ногах. С их слов постепенно начинала проясняться картина происшедшего.
В десятке метров  от нас упершись в сетчатый забор, окружавший РАТАН, стоял мотоцикл с коляской. Ослепленные светом фары приближавшегося мотоциклиста, мы абсолютно не видели самой коляски, у которой не работал габаритный свет, вот ею мы втроем и были сбиты. Сам водитель, как, выяснилось, заснул на ходу, поэтому нас просто не видел. Гена не пострадал, а Вова отделался синяком на бедре. Как в последствие оказалось, Игорь получил перелом бедренной кости, а водитель обоих берцовых, мне же повезло, что в отличие от них у меня упор в момент столкновения был на левую ногу, иначе бы сломанному предстояло было бы быть и мне.
Неожиданно на дороге появился свет фар. Мы втроем перегородили дорогу и стали махать руками, пытаясь остановить машину, хотя оказалось, что этого не стоило делать, перед нами был милицейский УАЗик. По рации они вызвали «скорую». Пока мы ждали помощи, они опросили нас и приняли с рук на руки пьяного преступника. Еще до приезда милиции я почувствовал, что в правом ботинке у меня что-то хлюпает, а тут, при свете фар УАЗика я поднял штанину и обомлел. Стало понятно, что жидкость в ботинке – это кровь. На голени правой ноги красовалась огромная рваная рана.
Приехавшая первая «скорая» забрала стонущего водителя, а подъехавшая следом вторая, уже всех остальных. Игорь терпел боль, молча, хотя всю дорогу был в сознании. В больнице мне пришлось ждать, пока прооперировали водителя с Игорем. Потом освободившийся хирург взялся за меня. Не помню уже, что послужило этому причиной, но от обезболивания я отказался, возможно, мне казалось, что итак натерпелся боли и боль от укола будет уже лишней, но молодой врач только усмехнулся и сказал:
- Ну, терпи.
Через промытую рану проглядывала кость. Он стянул ткани и наложил швы. Закончилось все перевязкой. Это было не просто больно, а очень больно.
По дороге к Могилевскому я умудрился удариться раной о торчавшую у тротуара железяку, поэтому пришел в гости с промокшей от крови повязкой. Гена с Вовой уже приготовили ужин, и мне оставалось на скорую руку простирнуть окровавленные, вываленные в грязи брюки и белье.
Остаток вечера провели в не совсем веселом застолье. Спать я ложился в кровати Игоря, на стенке у которой весела коричневая от времени, невесть откуда взятая настоящая … бедренная кость.