(Автобиографические эпизоды)
[фрагменты из книги]
Задумались мои родители, почесали свои затылки, переглянулись, подмигнули друг другу и выразили единодушное согласие: "Быть тому – учись, коль хочешь!"
Тем более, что аккордеон у нас был — папе достался трофейный "HESS" с перламутровыми клавишами. На нём папа иногда музицировал. Мелодии он разучивал наслух, а слух у него был с самого детства. И вообще – мой отец обладал многими талантами. Об этом мы поговорим ещё.
А что ж со мной решалось? Тот же дяденька-дирижёр почему-то очень быстро согласился на предложение, поступившее от нашего семейства без присутствия детей. Под руководством военного очкарика я в короткий срок освоил азы нотной грамоты и начальные премудрости игры на громоздкой музыкальной гармонике. Через пару месяцев играл немногое, но довольно прилично. Спустя год я с таким же усердием переучился игре на баяне.
Так я попал во всемирное государство её величества Музыки. А музыка – да будет вам известно - это круговорот волшебных нот. Однако подробности на этот счёт оставим на "потом". Мы это обязательно сделаем, но не раньше, чем попозже.
Позволю только один нюанс. Мой старший брат Анатолий, богатый на выдумку, заметив моё фанатическое преклонение, не замедлил воспользоваться этим феноменом. Еженедельно на двух братьев возлагалась обязанность – уборка в квартире. Делёж работ произвёл Толя на правах старшинства и с учётом не возраста, а роста: он стирал пыль со шкафов и этажерок, столов и стульев, приносил и выносил вёдра с водой на улицу, мне же было доверено мытьё полов. "Ведь тебе легче залезать под кровати. Полы ближе к тебе, а мне надо сгибаться и разгибать, - убеждал меня брат, - а тебе обеспечу музыку". И убедил ведь! Представьте такую картину: я мою полы во всей квартире, а Толя, забравшись с ногами на стул, чтобы не замочить носки, обеспечивал беспрерывное звучание музыки, то есть крутил на радиоле "Минск" и менял граммофонные пластинки.
Позвольте маленькое отступление.
Что было тогда? По большому счёту это было Время безтелевизирья. Что мы имели? Первый телевизор – "Рекорд" – появился по приезду в Джамбул. Впоследствии его заменил чёрно-белый "Электрон" (он часто перегревался – и папа вынужден был установить в углу за TV электровентилятор, включаемый на время работы телеящика). У мамы в Севастополе он стоял на шифоньере, а она смотрела цветной "Электрон", который тоже часто капризничал.
Тогда была радиола "Минск". Мы её пользовали как хотели. Работала без потерь. После переезда в Джамбул появилась Радиола "Ригонда-моно". Это произошло в 1965 году. На Рижском радиозаводе им.Попова была запущена эта консольная радиола первого класса. Она позволяла слушать грампластинки на трёх скоростях. Стоила она около 141 рубль и выпускалась до 1972 года, сохранившиеся экземпляры до сих пор служат верой и правдой.
Папа настоял на покупке: В качестве аргумента он произнёс: "Ребята приедут в отпуск и поиграют. Они без этого не могут". Пластинки сохранялись трепетно. И он был прав.
Конец отступления.
Наша фонотека по временам был достаточно обширная. И в этом заслуга всех взрослых членов семьи. На тогдашних пластинках умещались всего две песни. Была у нас и "музыка на рёбрышках" – самодельные записи на рентгеновских снимках, которыми снабжал Толя. Кстати, он тоже научился играть на аккордеоне и подобно папе подбирал полюбившиеся мелодии наслух.
Я об этом тоже вам расскажу позже. А сейчас наступил момент поведать, когда и откуда произросло во мне зерно лицедейства.
Впервые я вкусил запах кулис и ощутил магическую объёмность сцены в детские годы, о которых ведётся наша беседа.
Не трудно догадаться, что это произошло в Доме культуры шахтёров того же посёлка городского типа Северный. В ту пору моя мама работала бухгалтером на втором этаже этого очага культуры. Тогда детских садов и в помине не было, хорошую няньку найти - большая проблема, поэтому женщины вынуждены брать детей на работу и работу на дом. Мне несказанно повезло, что мамино рабочее место располагалось там, где на первом этаже был зрительный зал со сценой. В будни там крутили кинофильмы. Фильмы были, в основном, добрые, комедийные. Демонстрировались и экранизации литературных произведений (таких, как "Анна Каренина", "Тихий Дон"), и про войну, и про послевоенное время не забывали. Были и детские сеансы с показом продукции "Союзмультфильма". Я использовал возможность смотреть киноленты и как обычный зритель в зале, и через окошко кинобудки, а даже с другой стороны белого экрана.
Больше всего меня прельщало посещение сцены. Там, за кулисами пряталась от посторонних глаз костюмерная. Это было что-то! Здесь можно не только увидеть, но и примерить понравившийся костюм. И пусть даже совсем не подходящий тебе по размеру. Днём, когда экран поднимался в колосники, разрешали играть на сцене. Фантазией я был не обижен. Облачившись в очередной костюм, я кого-то изображал, сочинял какие-то монологи и представлял, что в креслах сидят аплодирующие зрители.
Ах, эти аплодисменты и овации! Они притягивали, звали к себе, а исполнитель раскланивался с благодарной улыбкой на лице. Их привлекательность я ощутил довольно рано, в семилетнем возрасте.
Тогда параллельно со средней общеобразовательной школой № 9 я ещё учился и в открывшейся детской музыкальной школе (без номера, потому что единственной) по классу игры на баяне. Кому пришла идея – не знаю, но выбор пал на меня. Перед самым Новым годом я вышел на сцену перед переполненным зрителями залом с баяном.
Дело в том, что в концертах художественной самодеятельности посёлка, проводимых два раза год — в предновогодье и в канун Первомая, начали практиковать совместные выступления участников клубных кружков, в частности — хорового и танцевального, с выступлениями детьми, наделёнными талантом. Это была своеобразная смычка настоящего и будущего. "Представители подрастающего поколения" (так ведущий концерт называл детишек) читали стихи, пели песни, плясали в атласных цветных рубахах навыпуск, сшитых их мамами специально ко дню. Как правило, на подобные мероприятия собиралось народу внабой: зрители сидели с молокососами на руках, стояли в проходах яблоку негде упасть. Образно выражаясь, великому Ньютону в том зале делать было нечего. Это были наиполнейшие аншлаги. Но я в то время не слышал такого слова.
Серьёзным и сосредоточенным я появился на сцене. Очень хорошо запомнил, как яркий свет рампы ослепил меня. Ведущий концерта, улыбаясь в зал, подвёл к стулу и усадил на него меня с тяжёлым баяном. А к тому времени баян-то непростой - его называли "отборным": получили его мои родители по специальному "Заказу – почтой" из самой Тулы, где тульские баяны пользовались широкой известной и своей престижностью во всей стране.
Как сейчас помню, тяжёлый инструмент приходилось удерживать на вытянутых вперёд ногах. Из зала раздались сердобольные крики с просьбой поставить ребёнку (то есть – мне) под ноги скамеечку, но таковой не нашлось. Я же, не обращая внимания ни на что, старательно отыграл популярный "Киевский вальс". За последним звуком возникли аплодисменты, которые тут же перешли в овацию с криками "бис" и "браво".
Тут-то меня посетила растерянность: зрительный зал хлопает в ладони и кричит, а слезть со стула самостоятельно никак не могу, потому что баян прочно припечатал меня к сидению стула. Хорошо, что ведущий концерта - тот самый улыбчивый дядька - подошёл ко мне и сказал, чтобы я сыграл снова вальс. Что и было сделано - без запинок от первой до последней нотки музыкальное произведение прозвучало в наступившей вежливой тишине, равно, как и несколько минут назад. Это были мой первый сценический успех и первый в моей жизни аншлаг.
И это произвело на меня самое яркое впечатление! Мне не было на заре седьмого года жизни…
Хотелось, чтобы вы, мои читатели, почувствовали тот климат – и природный, и человеческих отношений. Мне по понятным причинам трудно, да и неловко писать о климате взрослых человеческих отношений. Потому что мы – дети Крайнего Севера – воспринимали мир через призму специально создаваемых для нас условий. А наши родители всё ещё дышали воздухом, наполненным военным ужасом и послевоенной несправедливостью. Они делали всё возможное и невозможное, чтобы детвора ни на толику не ощущала на себе перипетии сложной жизненной парадоксальности, влияния извращённых сентенций и оскорбительных инсинуаций. И это – надо отдать им должное - в основном удалось. Мудрость и терпение наших родителей, их созидательный труд в формировании нового поколения мы – те самые дети – осознали гораздо позже. Пусть эта фраза прозвучала пафосно, но она по своей сути изначально правдива, до мельчайших кирпичиков мироздания. Да иначе и сказать-то трудно! О неимоверности усилий наших защитников и дарителей спокойствия на планете, как вы знаете, в полный голос заговорили в легендарные шестидесятые…
А до шестидесятых было время, в котором жили мы – фантазёры-изобретатели со своими придумками.
Но всё по порядку.
Надеюсь, все знают, о чём гласит второй закон Архимеда? Не беда, если не помните, - я напомню. В том законе изложено следующее: "Жидкость, погружённая в тело, через семь лет пойдёт в школу".
Солнечным погожим, но уже достаточно прохладным утром 1957 года мы отправились вместе с моим старшим братом в заведение народного образования. Толя пошёл в последний класс, а я – в первый.
Первого сентября на общей линейки в спортивном зале традиционно собрались все ученики и учители во главе с директором. Всем, даже любопытствующим родителям нашлось место в украшенном закрытом пространстве. Всем отыскали тёплое местечко…
Кроме первоклашек и десятиклассников. Эти яркие представители двух племён - старших-"бывалых" и младших-"желторотиков" - ждали в коридоре своей участи после предстоящего особого сигнала. Когда наконец-то подали тот долгожданный сигнал, высокие двери гостеприимно и как будто автоматически распахнулись – и старшеклассники ввели школьных новичков "под белые своды", слегка сжимая левые чупушные ладошки. Вне всякого сомнения, моим продвижением руководил - в полном смысле этого слова - мой брат. Так мы оказались в центре большого зала и, что естественно, в центре всеобщего внимания.
Слово сразу же захватил директор, он торжественно и пространно поздравил с началом занятий. Вослед ему поочередно учители говорили тоже что-то приятное, желали удачи и успехов в освоении и усвоении, призывали учиться на "хорошо" и "отлично". После продолжительной говорильни, из которой малышня мало что поняла, зазвучал звонкий медный, совсем ручной колокольчик.
"Каков сценарий, таково его исполнение" – вот высшая оценка, поставленная взволнованными и довольными родителями.
Покинув зал, будущие выпускники развели нас по классам, где мы познакомились с самой первой в нашей жизни учительницей – Костериной Зоей Фёдоровной. Этой симпатичной и строгой, но справедливой женщине предстояло в течение четырёх лет научить нас учиться и понять, что знания – это та сила, которая поможет нам в дальнейших житейских перипетиях.
Многие родители стремились отдать своего ребёнка именно в руки этой наставнице, но распределением будущих школяров занимался непосредственно сам директор. Он был весьма коммуникабелен, талантлив как человек, так и педагог. У него была одна сокровенная слабость - любовь к кинематографу. На момент обращения по упомянутому выше поводу он прекрасно знал, что, кроме старшего сына, изредка доставляющего учителям своей учёбой некоторые треволнения, у моей мамы (как вы хорошо помните, главного бухгалтера Дома культуры шахтёров) есть ещё и младший. Последнее обстоятельство было немаловажным в решении казалось бы простой задачи. Так у директора с женой появилась постоянная броня на два лучших места в зрительном зале местного поселкового очага культуры.
Так получилось, что объединёнными стараниями наших родителей мы с Олей Масловой оказались в одном классе. Кто бы ещё сомневался на этот счёт!
Из школы мы не приходили, а подобно лавинам врывались в подъезд, если можно так выразиться, и с коридорного порога выкрикивали итоговые суммы полученных оценок. Например, "девять" — кричал я, а это означало, что я получил по арифметике — "четвёрку" и по родной речи — "пятерку". Следом Оля громогласно извещала на тот же манер: "восемь", в смысле получила две "четвёрки": одну - по чистописанию, вторую - по рисованию.
Сообщаю, что, во-первых, мы не скрывали и тройки, а во-вторых - ниже единичных трояков наша планка никогда не опускалась. Наличие "трояка" отчётливо отражалось на громкости и тембре наших голосов. Как заверяли наши папы и особенно мамы.
А я заверю вас, что в этом плане мы были честны, как тот мальчишка из анекдота:
-Ну, что ты сегодня получил? - спрашивают родители вернувшегося из школы ученика.
-Четыре! - весело сообщает тот.
-А почему не пять?
-А у нас всего четыре урока было.
Честность и правдивость украшала человека исстари. "Лучше горькая, но правда, чем слащавая, но ложь", - учит народная мудрость.
Здесь в самый раз следует информировать вас, что летом выпускники 1958 года покинули навсегда покинули среднюю школу № 9 г. Воркуты. Среди них был и мой брат, которого я за руку вывел из того самого спортивного зала в двор школы. Согласно сценарию осенние первоклашки должны были провожать тех, кто привёл их себе на смену в этот пёстрый и многосторонний мир знаний.
О, чуть было не забыл вам ещё кое-что из мира интересного! С самых начальных классов меня, если так можно выразиться, "преследовали" общественные нагрузки.
Началось с того, что в первом классе я был назначен санитаром класса. Должность, как вы понимаете, серьёзная, ответственная и требующая особого подхода. По этому поводу маме пришлось постараться: она сшила из ослепительно белой ткани квадратную сумочку с единственной лямкой для ношения через плечо, в центре сумочки красовался красный крест. В обязанности санитара входила проверка чистоты рук, ушей и носа. Сия процедура имела место быть у двери классной комнаты, в смысле – у двери помещения для размещения класса.
Затем, когда нас приняли в октябрята, когда мы ходили в школу с пришитой самодельной звёздочкой, изготовленной из картона и обшитой красной тканью – "кумачом", меня выдвинули на должность старшего одной из октябрятских "пятёрок" для контроля и оказания помощи остальным четверым одноклассникам. Так началась моя политическая карьера.
Потом: "Я – юный пионэр, перед лицом своих товарищей торжественно смеюсь..." Прошу прощения, не "смеюсь", а "клянусь". А "пионэр" – так наша самая старшая пионервожатая школы говорила. Она считала себя интеллектуалкой и, конечно же, интеллигенткой, поэтому - где надо, но чаще где не надо, стремилась вставить букву "э - оборотное". Исподволь всплыла фраза нашего школьного сторожа, которого за глаза называли "добрый старикашка, но сам себе на уме, поди – из "бывших": "Интеллихенции, едрёныть, повсюду развелось располным полно – куда не кинь, а вот автобусов пока что не хватает!" Но это так – навеяло, так сказать - попутно.
А тем часом вернёмся к нашим баранам. После клятвы красный галстук повязали — председателем пионерского звена обязали. Так продолжилась моя политическая карьера.
Вот с этого места есть повод поподробничать.
"Когда я был маленький, я тоже отдыхал в пионерском лагере", - говаривал директор лагеря, товарищ Дынин в кинофильме "Добро пожаловать, или посторонним вход воспрещён". Надеюсь, что вы знакомы с этим персонажем в блестящем исполнении известного киноактёра Евгения Евстигнеева. Фильм чудесный и самое главное – правдивый. Я смотрел его раз сто, а может быть – двести. И до сих пор не устаю восторгаться. Вот возьму да куплю DVDишку, и буду ежедневно по два-три раза любоваться каждым кадром этой пионерлагерной эпопеи (когда выйду на пенсию). Почему? Откуда взялась такая кинематографическая любовь?
Дело в том, что я тоже был маленький, я тоже ездил в пионерский лагерь. В тот самый, что располагался (возможно, и поныне располагается) возле Алексина Тульской области – города-пристани на реке Ока. Случилось это в 1960 году. Здесь, именно в этом живописном месте, ежегодно происходило оздоровление детей шахтёров и, конечно же, горноспасателей комбината "Воркутуголь". Я же мало того, что был сыном горноспасателя, но и школьным полит-активистом. Как говаривал ответственный по группе о таких заводилах в песне Владимира Семёновича "Случай на таможне"? Напоминаю: "Проверенный товарищ!"
По поводу устройства лагеря для пионеров сообщаю, что если из экранного лагеря убрать аллею с гипсово-скульптурным частоколом салютующих пионеров и если заодно сменить массивные железные ворота на металлические рамки с сеткой - рабицей, то тогда спокойным тоном знатока можно утверждать: "Элем Климов снимал фильм близ Алексина на территории нашего временного поселения".
У меня создалось такое впечатление, что застройка и обустройство пионерских лагерей тех затуманенных лет осуществлялись по тому же, единому принципу, который высмеян режиссёром Эльдаром Рязановым в вечной празднично-новогодней, всенародно (особенно - телевизионщиками) любимой киноленте "Ирония судьбы, или С лёгким паром!"
Будучи на гостеприимной тульской земле, нам не дали упустить возможности побывать в усадьбе Ясная Поляна, где родился и прожил около 60 лет великий и самый усато-бородатый писатель Лев Николаевич Толстой. Мы видели своими глазами, тайком от гида прикасались к экспонатам и навсегда запомнили его кабинет под сводами, где он рождал знаменитые романы "Война и мир" и "Анна Каренина". А ещё мы прикасались к вековым дубам и на всякий случай – к прочим деревьям.
Правда, мы пребывали в том возрасте, когда мозги весьма далеки до полного глубокого осмысления увиденного и нами тронутого. Осознание, что мы в те мгновения находились в непосредственной близости с вечным и великим, пришло у кого через года, а у кого через десятилетия.
Нам же об ту пору более запомнились два курьёза.
Случай № 1. Мы – "дети лютого Севера" - в силу понятных причин, никогда в жизни не видели живых грибов, что называется - живьём. А тут, когда приехали практически в лес (такого высокого и густого леса тоже никогда не видели), во время первой прогулки мы увидели это чудо природы. Спустя пару дней мы втайне от нашего руководства набрали-таки грибов, принесли их в наши спальни, рассовали по брезентовым, подобным солдатским, торбам, затянув крепко-накрепко петлю лямки, и таким виде спрятали под кровати. Каждый из нас в тот момент представлял, что по окончании трёх смен мы возвратимся в родные пенаты, вывалим из заплечных мешков невиданную лесную красоту - и наши родители обомлеют от радости, будут благодарить, целуя и обнимая нас. Прошло от силы пару дней, наши вожатые принюхались к нарастающему амбре и раскрыли тайный процесс готовящегося презента. Сначала мы ерепенились, молчали как партизаны, но когда в конечном итоге рассупонили тайники, воочию убедились, что все грибы-красавцы превратились во что-то непотребное, дурно пахнущее и кишащее червями. Проникнувшись всеобщим детским расстройством, вожатые нам подсказали, как сохранять грибы. В результате мы довольно много насушили грибов на нитках.
Случай № 2. Впервые мы – "рождённые недалечь от Студёного моря" – волею судеб оказались на брегах реки, в которой можно плавать (что мы не умели) или просто барахтаться в спокойно текущих волнах (что у нас получалось с блеском). Наше внимание сразу же привлекло обилие двустворчатых ракушек. Кто трёкнул, что внутри них находятся жемчужины, подобные которым собирал Ихтиандр в кинофильме "Человек-амфибия". И разыгрался форменный ажиотаж: каждый из нас решил набрать полные горсти жемчужин для милых мам и бабушек. Были обследованы все ракушки, находящиеся на берегу. Далее последовало погружение в воду. Скоро пришло понимание, что с закрытыми глазами фигулю на рогуле не найдёшь. С этого момента стартовало ныряние за ракушками с открытыми глазами. Гениальная смекалка обошлось нам трёхдневным "ослеплением" - результатом внедрения в глазной аппарат песка и всяческой речной мути. Утром следующего дня мы не могли расклеиться веки. Всему отряду выставили один на всех диагноз и предписана процедура закапывания глаз альбуцидом. В медпункт ходили со склеенными глазами, держась за руки, впереди шла поводырём наша пионервожатая. Стоит ли говорить, что после проведённого лечения интерес к ракушкам рассосался полностью и бесповоротно?
Если говорить об общем впечатлении от пребывания в лагерных условиях, то кроме положительных откликов не услышите. К концу первой смены мы привыкли к дудящему, когда хочется ещё поспать, горнисту; к концу второй смены - к утренней гимнастике под удалый задор баяниста; к концу третьей смены пакованы были все гербарии листьев. Для унынья и скуки не хватало нам свободного времени.
"В мире всё не бесконечно", - сказал кто-то из древних. Не будем спорить, даже если не согласны. В нашем контексте тот постулат отчасти справедлив.
Намёкаю, что незаметно таял, как свеча, срок пребывания в пионерском лагере. Мы почувствовали приближение разлуки, когда пришла пора заключительного концерта художественной самодеятельности. Не скрою удивления от множества талантов. Песни, танцы, стихи, проза, акробатика и даже фокусы – всё смешалось воедино. Блеснул не без эффекта и я, продемонстрировав свою технику игры на баяне и умения аккомпаниатора.
А на следующий день с наступлением сумерек мы собрались вокруг прощального костра. И мы с воодушевлением пели: "Взвейтесь кострами синие ночи, мы – пионеры – дети рабочих…", и мы с явным сожалением и со слезами пожимали руки тем, кто ещё оставался в ставших родными корпусах, и мы спешно обменивались адресами, и мы щедро вручали что-то друг другом на вечную память…
Господи, как это всё трогательно!
Ну, вот постепенно мы приблизились к первому излому в моей судьбе. Имя этому крутому повороту – смена Севера на Юг. Это означает, что я в одиннадцатилетнем возрасте в составе семьи навсегда покинул свою Родину рождения. Путь наш пролегал через Москву. Что было достаточно привычно, так как в последние годы мы всё лето проводили в гостях у наших ближайших родственников в Казахстане. Основные пункты этого пути я знал наизусть. Этап первый - поезд "Воркута – Москва"; этап второй – прибытие в столицу на Ярославский вокзал и перебазирование на Казанский вокзал, где ожидали нас, с позволения сказать, три развлечения: компостирование ж/д.билетов – это раз, сдача багажа в камеру хранения – это два и обязательное посещение ресторана при вокзале – это три (непременный атрибут всех "развлекательных" элементов - длиннющая очередь); этап третий – поезд "Москва - станция Бурное Джамбулской области Джувалинского района Южного Казахстана; этап четвёртый и последний – автодоезд "станция Бурное - село Петровка" (при отсутствии автобусов на случайной "попутке"). Далее следовали: встреча в конечном пункте назначения, распаковка багажа с раздачей подарков, бурное допоздна застолье с песнями и после всего долгожданный угомон.
Задержу ваше внимание на третьей составной второго этапа путешествия. "Обязательное посещение ресторана при вокзале" – это горняцкая традиция воркутян. Может быть, это были своеобразные, как любит выражаться молодёжь, "понты" в ответ на не стихающие до сей поры байки о том, что, дескать, шахтёры зарабатывают "ой, какие крупные деньжища". Возможно, длинные, но некрупные. Да, заработную плату они получали выше, чем другие специалисты. Никто и не спорит, и даже куры об этом не гогочут.
Но вдумайтесь - какой труд лежит в её основе? Дорогие ребята с глазами завидующими и руками загребущими, хочется вам сказать: "Коль жаба гложет, вам карты в руки и разглядывай картинки сами".
Добровольный спуск в забои никому не заказан и доныне, как не заказаны и условия работы на любом уровне угольных пластов со всеми вытекающими и втекающими последствиями, с различными приключениями и чрезвычайными происшествиями. Попробуйте сами – спец.робы хватит для всех. Как говорится, милости просим! А уж потом послушаем ваши впечатления.
Заверяю, что об особенностях шахтных профессий разговор впереди…
Всё громоздкое и тяжёлое в упакованном виде разместилось в контейнере и отправлено в Казахстан за две недели до нашего отъезда. Начались и закончились проводы и прощания.
Уезжали мы в июне в мягком купе (так было принято в семьях горноспасателей). Как только поезд выехал на просторы тундры, мы сквозь вагонные окна увидели, что снег пошёл крупными хлопьями, и спустя минут десять сочная скороспелая зелень накрылась белым пушистым одеялом.
"Это Север с нами прощается. Знает, что больше никогда мы с ним не увидимся", - сказал тогда папа и почему-то быстро вышел из купе. А мама суетливо объяснила мне: "Папа пошёл покурить свои любимые папиросы "Север", скоро вернётся". Когда папа вернулся, я успел вспомнить всю песню, посвящённую Воркуте:
Дуют ветры по снежным просторам,
Мчится вьюга быстрее саней,
А над тундрою высится город
В золотистом разливе огней.
ПРИПЕВ:
Я иду по шахтёрским проспектам -
Нам сдалась вечных зим мерзлота.
И пою вместе северным ветром
О тебе, город мой — Воркута.
А ты помнишь, что было когда-то
В этом снежном, суровом краю?
Лишь писец отпечатывал лапы
Да нужда пела песню свою.
ПРИПЕВ:
А теперь в тонких ивах зелёных
Молодые кварталы встают,
И один за другим эшелоны
С чёрным золотом мчатся на юг.
ПРИПЕВ:
Хорошая песня, но, если откровенно, мне более импонирует песня "Костёр на снегу" с такими словами:
В краю, где пурга свистит, где ветер и снег,
Вдруг может на полпути устать человек:
Начнёт отставать, начнёт ругать пургу,
Но друг разведёт костёр на снегу…
Прошли десятки лет с тех пор, когда я расстался с Крайним Севером, а в памяти всё, как будто было это вчера. Мало того, обратил внимание на одно обстоятельство: нет-нет, да сама жизнь всколыхнёт чем-нибудь таким ассоциативным, знакомым тебе не понаслышке, дескать – "не забывай, парень, прошлого; тебе привет оттуда".
Конечно, забыть такой период начала жизни невозможно. Особенно комариных злыдней, от которых мы обивались, гуляя по тундре.
Надысь муслякал газетные страницы, вдруг – объявление:
"Продаётся упряжка ездовых собак (4х2). Цвет "тундра". Полностью расторможена. Состояние "сел и погнал". Заводится с полпинка. Все навороты: подстилка из тюленьих шкур, колокольчики, свисток. Полозья обработаны ворванью. Ветосмотр - 2008. Реальный расход – 8 кг костей на 100 км пробега. Масло практически не жрёт (не любит). Без пробега по Москве + коробка спичек + бутылка керосина + пачка соли".
Чую: земляк-остроум, однако, надумал и весточку таким, как я, послал. И как-то сразу в душе потеплело…
А сейчас, пока мы едем на новое место жительства, самое время поближе познакомиться с моими предками.
Знаете ли вы, что такое популярное нынче слово "генеалогия" и что оно означает?
ГЕНЕАЛОГИЯ
от греч. genealogia) – вспомогательная историческая дисциплина, исследующая происхождение и родственные связи фамилий, родов, отдельных лиц. Генеалогия помогала составлять родословные и находила практическое применение вплоть до XVIII века. С возрождением в настоящее время титулов эта дисциплина также начала возрождаться. История родов, запись родословной выполнялась в виде генеалогического дерева, что позволяло с большой точностью проследить свою родословную.
Кабы ведал я о ней, о такой науке,
Я бы раньше засучил рукава и брюки.
И пошёл бы я в народ,
Что роднёй зовётся,
Где на авиа, где вброд,
Где на чём придётся.
Ждать и бегать-догонять –
Хуже не придумать:
Я б заставил вспоминать
Прозорливо умно…
Начну с папиного, цыкаловского корня.
Цыкалов… Откуда взялась такая фамилия? На этот вопрос не могут однозначно ответить даже именитые этимологи. Существует версия, согласно которой она образовалась от украинского слова "цiкаво", что в переводе означает "интересно". Стало быть, Цыкалов – значит, Интереснов. Другое мнение отталкивается от слова "цикады". Так ли это? Цикадовый класс подразумевает голосемянные древесные растения высотой до 20 метров. Но те растения произрастают в тропиках и субтропиках. Что-то тут не срастается. Третьи усиленно ищут параллель с иными цикадами. Но причём тут равнокрылые насекомые?
Остаётся только процитировать Владимира Высоцкого: "Нет, ребята, всё не так! Всё не так, ребята…"
На мой взгляд, более подходит первый вариант. Потому что каждый из цыкаловых сам по себе настоящий уникум, вызывающий особый интерес в обществе. Не согласны? Опровергайте, мотивируйте и аргументируйте!
А пока вы ищете факты, позвольте мне продолжить повествование…
Впервые я встретился с кровными предками в конце первого года своего внеутробного развития.
Возможности собеседования с дедом Иваном и бабушкой Агафьей по отцовской линии в ту пору я не имел по обыкновенным причинам эволюции человечества. Почему-почему? Потому что говорить тогда не умел. О чём весьма и весьма искренне сожалею. Но ощущение доброты тёплых рук и обилие ласковых слов в мой адрес сохранились до сих пор.
Пребывая в качестве живой игрушки, я буквально и практически не успевал наслаждаться телесными контактами больших людей, как модно сейчас изрекать, с положительной энергетикой. Периодически, прекрасно зная собственный вес, я медитировал и нирванил, подвергая себя засыпанию с благородной целью — предоставить окружающему меня взрослому населению воспользоваться конституционным правом на отдых. Попросту говоря, давал возможность временно отдохнуть им от меня, мне от них. Вы себе даже и не представляете, что значит тетюшкать десятифунтового бузивка! Это одна сторона вопроса. А с другой стороны — не менее трудно и сложно находить общий язык с собеседником без умения говорить. Да если посмотреть с третьей стороны, то можно понять тех, кто учит нас: "И от счастья люди устают - утомляются от избытка чувств-с. Выход единый — перерывчик небольшой!"
То были детали немаловажные, потому и заслуживающие внимания. Но важнее всего, если положа руку на сердце, - тот факт, что мне мои предки понравились сразу, что называется - с первого взгляда, чрезмерно и окончательно!
Да, совсем забыл сообщить, что приехали они из далёкого и зачастую знойного Казахстана в здешние места, как в народе говорили, на Воркуту. Именно "на Воркуту". Вот тут-то они и ощутили, что Воркута - это царство твёрдого снега и глыбастого льда под несказанно очаровательными и завораживающими всполохами северного сияния, это королевство долгой, крутой студёной зимы и короткого, стремительного щедрого лета. Не на это ли лето намекал в своей басне "Стрекоза и Муравей" Иван Андреевич Крылов: "Оглянуться не успела, как зима катит в глаза". Или как вариировал эту фразу сосед явно кавказской национальности из второго подъезда: "Покрутился — оглянулся: вай ме, мамой клянусь, век воли не видал — уже зима пришёл!"
По честняку скажу вам, или напишу. Стойте-сидите там — слушайте-читайте сюда! Как говорят на Привозе. Всё познаётся в сравнении. И это проверено. И это знают даже наши антиподы. Да и ваши тоже! Только успокойтесь и дайте немому слово — пусть глухой послушает.
Что может сравниться с летним вечером – предтечей самых непродолжительных в году ночей, когда листья слегка подрагивают в такт дыхания застенчивого ветерка; когда зелень травы, взбрызнутой каплями мимолетного дождя, превратилась в изумрудно-малахитовый ковер, сохраняя алмазную россыпь упавших дождинок; когда голубизна небес постепенно насыщается синеватыми оттенками, готовясь к рождению нежно-желтых бусинок звезд, отчего сами небеса как бы поднимаются ещё выше, растворяясь во вселенском мироздании; когда прозрачный воздух спешно впитывает ароматы цветов, готовящихся к скоротечному сну, медленно, нехотя сближая свои лепестки и выдавливая из себя остатки сконцентрировавшегося в них запаха; когда все звуки слабеют и немеют в патоке надвигающейся ночной тиши, надеясь восстановить растраченную за день силу к утренним всполохам зари; когда город, уже позевывая и устало мигая полусонными разноцветными окнами домов, покорно и доверчиво сдается в плен наступающего блаженства?
Пожалуй, с этим может сравниться только долгая полярная ночь… О ней я уже писал. Добавлю, что эти две крайние противоположности ночного времени объединяют неповторимая красота и острота чувственного восприятия. Ни один человек не может остаться безразличным к этим природным явлениям. А если может, то, значит, он… инопланетянин!
Всего не отразишь — не объяснишь: это надо видеть собственными глазами и ощутить всеми своими фибрами и рёбрами...
Спустя годы и даже десятилетия выяснил, что путешествия в нашем клане в крови. Это выяснилось во взрослом состоянии моего ума, когда наподобие царёв, князьёв и графьёв увлёкся выращиванием родословного, а лучше сказать - родославного древа. По-научному выражаясь, начал поиски генеалогического корня – с одной стороны - и ветвистой кроны – с другой стороны. Так я ушныпился, то есть очутился, в рядах генеалогических изыскателей.
Замечу без скобок, что заниматься подобным мероприятием следует. Чтобы кто-то, кивая в вашу сторону, не ухмылялся: "Глупа та птица, которой своё гнездо не знамо. Ведь без корня и полынь не растёт".
Причём начинать надо, чем раньше, тем лучше, пока все дома, пока все при памяти толковой и пока горит свеча разума. Только в этих условиях вы сможете не только взрастить древо, но и насытиться плодами восхваления ваших благодарных родственников.
Мои поиски и старания принесли определённые плоды.
Начнём, к примеру, с моего прапрадеда.
Терентий - так звали моего прапрадеда.Собственно говоря, о нём знаю лишь то, что родил он сына Николая.
Литературные и научно-практические разработки диктуют нам, что это замечательное имя пришло к нам из Византии. Так называли помощников и художников. Кстати (а может и не "кстати"), покровителем имени является святой Терентий Петрийский (Африканский). Само имя трактуется, как "утонченный".
Лично я представляю этого человека (за неимением лучшего) болезненно чувствительным к проявлению всякой несправедливости со стороны окружающих. Они производят впечатление добрых и открытых, потому что они по природе своей честны и порядочны.
Обратимся к цитатам психологов, рассуждающих о характеристики имени Терентий:
"Маленький Терёша не по возрасту серьёзен, своей основательностью, неспешностью он похож на мать. И так же добр, как она. Доброта и бескорыстие отличают взрослого Терентия. Но доброта, как известно, не всегда приносит счастье тому, от кого она исходит. Люди часто злоупотребляют этим качеством Терентия, и это глубоко ранит его.
Терентий, как правило, - отец большого семейства, всем своим детям он дает хорошее образование. Он отличный хозяин, любая работа спорится в его руках. Среди людей по имени Терентий много прекрасных специалистов ныне почти забытых профессий: краснодеревщиков, гончаров, мастеров художественного литья. Но есть среди них, например, и учёные.
Терентий общителен и гостеприимен, любит путешествовать, трогаясь в дорогу со всеми своими домочадцами. Это человек твёрдых убеждений, независимый, не привыкший никому кланяться. У него хорошая хозяйская смётка, и, делая работу медленно, но основательно, он добивается того, к чему шёл. Не любит диктата - он сам себе и руководитель, и подчинённый. Однако в семейной жизни он безоговорочно уступает лидерство жене. У Терентия, как правило, нет врагов".
По науке, может быть, и верно, что вышеизложенное полностью соответствует моему прапрадеду, но жизнь непредсказуема. Она постоянно вносит коррективы, вычёркивает или заменяет детали.
Нам остаётся принять всё за чистую монету и продолжать наше исследование.
Цыкалов Николай Терентьевич (согласно документальным данным - уроженец Воронежской губернии Чигучирского уезда) жил и крестьянствовал в селе со странным названием: то ли Таллы, то ли Таппы. По воспоминаниям родственников это был крестьянин-середняк, статный и рассудительный мужчина, не обделённый добротой, смекалкой и чувством юмора. Народ его уважал за чистосердечие и правдолюбие. За трудолюбие его называли "золоторуким". Будучи малограмотным (читать и писать он научился сам), мой прадед обладал врождённым разумением. При этом он оставался некичливым и глубоко верующим человеком. Под стать ему нашлась его земная половинка, ставшая женой, - Александра Нестеровна. Встретились они, как утверждает вся моя родня, в Элисте Черноярского района Астраханской области. Как это произошло – никто не знает. Сведения о прабабушке весьма скудные. Красивая, добрая, обстоятельная, хозяйственная и преданная мужу жена – вот и всё, что смог я выяснить о ней. Совместными страстными усилиями эти милые моему сердцу люди обзавелись детьми - Иваном, Алексеем, Еленой и Дмитрием.
Исторические данные свидетельствуют о том, что в начале XX века в России весьма модной стала миграция населения. Честно говоря, люди перемещались по планете, меняя места жительства, издревле и постоянно. Но в указанный период переселение достигло крупных размеров.
Не обошло стороной модное движение и наших предков. В поисках счастья, достатка и щедрой земли-кормилицы на лошадях, запряжённых в две телеги, все чада с домочадцами, собрав необходимый нажитый скарб, гамузом переехали в Казахстан. По маршруту движения они временно останавливались, подрабатывали, не чураясь никакого труда, даже зимовали, где придётся, а главное – примеряли на себе местные условия жизни. Так ни шатко – ни валко к лету семейство добралось до села, именуемое "Вановка", что в Чимкентской области, а на зиму остановилось в селе Балакчи. Именно в этом населённом пункте познакомились их сын Иван (мой дед) и Агафья (моя бабушка). Но об этом чуть позже и ниже.
Казалось бы, на этом всё – "с приездом и долгой вам жизни на новом месте!" Ан-нет, не тут-то было. "Нет-нет, тут было не то, что мы хотели" - так решили Николай с Александрой и вместе с сыном Алексеем то ли в конце 1913-го, то ли в начале 1914 года вернулись назад – в Элисту, где и прожили остаток своих лет. Да и пожили они достойно - около 90 лет каждый из супругов. Жили они долго и счастливо, но ушли – увы! -не в один день, а порознь: прадед – до, а жена, его любимая и верная подруга – после Второй мировой войны.
Их сын Алексей в калмыкском городе Элиста, если следовать библейскому написанию, родил сына, назвав его по желанию жены Алексеем, который впоследствии женился на Екатерине Ивановне и порадовал родителей появлением на свет внуков Александра и Владимира, а также внучкой Аллой.
Мой дед - Иван Николаевич - родился на второй день нового 1891 года в Элисте той самой Астраханской области. В детстве посещал ЦПШ, то есть церковно-приходскую школу. На разных этапах Её величество – Жизнь присваивала ему следующие звания: "колхозник-середняк", "шорник", "скорняк", "лекарь-знахарь", "участник войны с Германией в 1914 – 1915гг.", даже "член КПСС". Но самое главное из них – "юморист по жизни".
Поскольку мой умный дед неоднократно подчёркивал, что толкователей много, а толку – мало, я постараюсь беспристрастно рассказать о нём.
Начну с того, что он женился на Агафье Михайловне (в девичестве Пырковой), которая была младше его на два года и один месяц. Агафья… Какое сказочно-завораживающее имя! От него так и веет теплом и добротой.
Поскольку её метрика не сохранилась, а свидетельство о рождении было утеряно, то место рождения ей записали, как у мужа. Известно, что она россиянка из донского казачества, неутомимая, трудолюбивая крестьянка-аккуратистка.
Я её запомнил доброй, немногословной, но требовательной к себе и окружающим. Она постоянно находила себе занятия по хозяйству. Когда она отдыхала? До сих пор для меня остался этот вопрос без ответа.
Результат её любви к мужу, точнее – их обоюдной, взаимной и трепетной любви – семеро детей: Степан, Константин, Анна, Василий, Татьяна, Вера, Григорий. (Об их судьбах разговор впереди).
Из жизни она ушла в 86 лет, пережив своего мужа на шесть лет и два месяца.
У моей бабушке была младшая (на целых 15 лет) сестра Татьяна, которая родила единственного сына, тихо и скромно жила-поживала да добра наживала в собственном доме в областном центре – Джамбуле. И так она прожила более 80 лет.
Приглашаю всех вас, читающих эти строки, совершить со мной своеобразный "экскурс в прошлое". Полезная вещь - совершать подобные экскурсы.
Вот и станция "Детство".
Мы у деда в гостях…
Как сейчас помню, приключилось это, как обычно, летом.
На село постепенно опускается вечер. Усталое солнце скатывается поближе к горизонту, теряя силу своих жарких лучей. Воздух свежеет, но ещё душновато.
В просторных сенях назойливо жужжит целая эскадрилья мух, влетающих через распахнутые двери с улицы и зависавшая, подобно дирижаблям, в неспешных круговых полётах под потолком, иногда снижаясь и вновь возвращаясь на исходные позиции. В щелях белёных брёвен перекрытия красуются ветки деревьев с сухими листьями. Это своеобразный "муходром". Налетавшись где-то вдоволь за световой день, мухи под вечер устало, но уютно располагаются на пожухлых листьях, не беспокоя хозяев дома-приюта. Удивительно, что такое обилие мух нисколько не докучает людям, занятым своими привычными делами. Единственное, что не нравится летающим особям, - когда их отгоняют от пищевых продуктов. Однако, обидевшись, они не устраивают козней людям, а, переждав момент на уютном "муходроме", находят всё-таки время вкусить приготовленные яства.
Дед с деланной серьёзностью поучает меня, расъясняя, что каждой твари земной, как и каждому человеку, надо отдыхать после своих трудов.
-Ты присмотрись повнимательнее, внучок. Утром только дверь откроешь и впустишь в сени первые лучики солнца, мухи, выспавшись за ночь, пожужжали - пожужжали, зарядку сделали: крылышки расправили, привели себя в порядок, лапки потёрли, глазки протёрли - и полетели, куда их бесстыжие глаза глядят. Что они делают цельный день – один Бог ведает. А ввечеру, перед самым закатом солнца, намаявшись, возвращаются на насиженные места, - рассказчик, еле сдерживая улыбку, наблюдает за удивлённо круглыми глазами маленького собеседника. – Присмотрись ещё пристальней и увидишь, что сюда прилетают ведь только наши постояльцы. Чужаков они сами не допущают в свои угодья. Гоняют до тех пор, пока те не разлетятся по своим хатам. Не веришь? А ты сам перед сном возьми да пересчитай их – сколько улетело, столько и прилетело.
И представить себе, мальчишка безоглядно верил любимому деду, ещё не понимая тонкого юмора, которым был богат этот уважаемый всеми односельчанами человек, повидавший в своей жизни очень многое.
Но малец притомился за день, набегавшись по придорожному пылюгану, по экзотически нарядному и вкусному огороду, где можно было прямо тут же, на грядке поесть зелёного лучку и сочных огурцов вперемежку с пухлыми, важными, бурыми помидорами, по громадному (безграничному – как казалось тогда) саду, где мимоходом можно было отведать краснобоких яблочек, сочных желтоватых яблок с чудным названием "белый налив" да сладкосочных груш. Он напрыгался до одури на духмяном сеновале и переделав массу нужных и в большей степени ненужных дел. Ему не хватает терпения дождаться, когда слетятся все мухи-путешественницы. К этому моменту не осталось никаких сил, чтобы их пересчитать. Утомлённый суетой - круговертью он засыпает, сидя на стуле за столом, предварительно повечеряв (так здесь все называли ужин).
Отец осторожно, боясь нарушить сон, переносит огольца-егозу на полюбившуюся ему железную кровать, что стояла посреди двора возле раскидистой яблони под открытым небом. Потому что сегодня "вёдро". А было б на улице иная погода - промозгло, пасмурно и сыро, он отнёс сынишку на уютную лежанку печи.
Кстати говоря, на этой кровати непоседа неизменно спал вместе с дедом – самым большим на свете другом. Иногда проснувшись ночью, он устремлял свой пытливый взор в бесконечное тёмно-синее небо, до краёв наполненное желтоватыми звёздами. Если дед не спал, он выслушивал его повествование о мерцающих звёздах, старательно запоминал их странные названия и легенды о них. Когда же старик спал, пацанчик, навертевшись, как юла, под лёгким одеялом, и насладившись великолепием космического пространства, засыпал с улыбкой на устах под мерное посапывание "стража его сна" (с таким другом никогда и ничего не было страшно)…
Что ещё занимало меня, это своеобразный говор, на котором общались домочадцы. В нём было что-то казачье. Это сходство определилось спустя много лет, когда я, будучи учеником школы, буквально зачитывался шолоховскими "Тихим Доном" и "Поднятой целиной".
Деда все его дети – а их, как вы помните, было немалое число - называли не иначе, как "тятя". Весьма колоритно и привлекательно звучали в том говоре слова. Вот словарик, составленный мной в школьные годы: бачить – видеть; ближче – ближе; гуторить, или балакать – говорить; йсты – кушать; лихоманка – болезнь; мабуть – может быть; откель – откуда; отцель – отсюда; полуднёвать – обедать; скорейча – быстрее; столоваться – кушать; стрыбать – прыгать; трошки – немного…
Мозг буквально впитал эти словеса с детства на всю жизнь. "Йсты хочешь" ("есть хочешь")? В словосочетании спрятана магическая тайна. Уж очень смачно и объёмно звучало слово "йсты", чем обыденное и привычное "есть" или "кушать".
Свежая информация. Не просто свежая, а свежайшая. Буквально вчера по теле-ящику сообщили, что принято решение возродить "Балачку" (производное от слова "балакать" - говорить). Проще говоря, это якобы исторический кубанский диалект. И в нём есть словечки, типа: йсты – есть, йеда – еда и т.д., и т.п. – см.выше. Совершенно не зная об этом, стало быть, я сделал открытие в области языкознания. И, не желая того, утратил авторские права. "Вай ме!" – как сетовал в подобных случаях мой сосед по общаге – тбилисский абориген Важа Коберидзе.
Не будем огорчаться. У нас ещё куча генеалогических дел…
Вообще, фигура деда Ивана, его манера держать себя и многие другие добрые качества возбуждали неподдельный интерес не только меня. Односельчане не могли проунькать (определить, разузнать доподлинно), откуда всё-таки появился этот мужчина со своим многочисленным семейством. По одной версии он якобы был, как писал Пушкин, "друг степей", потому что они вроде бы приехали из неблизкой Калмыкии. Другие не соглашались с этим предположением, ибо их сбивал тот самый говор, обозначенный ими как "чисто казачий". Сам же "объект обсуждения" предпочитал отмалчиваться.
Что называется "закусив удила", приверженцы второй версии обращали внимание на довольно интересный факт: построенный под личным руководством деда дом напоминал казачью хату.
Здесь была терраска с гнёздами ласточек под стрехою, под которыми всегда находилось сено для того, чтобы вывалившийся невзначай по какой-то причине из гнезда птенец не ушибся. Если же вдруг такое происходило, птенчик водружался лично хозяином дома на прежнее место, при этом взбираясь сразу на две табуретки, поставленные друг на друга.
Впервые увидев этих элегантных птах, припомнились поэтические строки, не единожды прочитанные на далёком холодном севере: "Травка зеленеет, солнышко блестит, ласточка с весною в сени к нам летит". "Так вот они какие – ласточки! Так вот оно что такое – сени!" – радостно подумал я тогда.
Единая крыша дедова дома объединяла и сени, и "спальницу", и "залу", и "столовую", и "гостевую", и амбар с лабазом для зерна и с подполом - погребом, где даже в самые жаркие дни было прохладно, и бывшую конюшню с сеновалом, "подсобкой" с дровами и другим инвентарём. И всё это содержалось в чистоте и порядке, ибо сам хозяин и его жена слыли аккуратистами и "неимоверными чистюлями".
Небольшая банька располагалась во дворе поотдаль от общего строения. Между ними своеобразным памятником стояла старая, но ещё прочная телега – напоминание о былом довольствии. Как говорилось ранее, в неё впрягли двух лошадей, с помощью которых мои предки переехали со всем своим скарбом в Казахстан. По приезде лошади вместе с жеребёнком добровольно-принудительно были переданы в колхоз. Так было надо – "ради общего дела"…
С малых лет в память врезалась одна любопытная деталь. У деда была, как он её называл, "очень научная болезнь" - "Дюпюитреновская контрактура ладонного апоневроза четвёртого и пятого пальцев правой кисти". Это ничто иное как своеобразное нарушение функции пальцев кисти в виде тугоподвижности или резкого ограничения движений. На вопрос "не мешает ли она ему пользоваться рукой" дед всегда отвечал, что она не только не мешает, но и помогает ему, например, брать рюмку водку - "никогда не уронишь". Выпивал он только водку и только своей малюсенькой, грамм этак на тридцать рюмки – "больше рука никак не поднимает", зная (это он всенепременно подчёркивал) свою норму – не более пяти, а потом напрочь отказывался от пития, ссылаясь на то, что "рука шибко заболела – притомилась, бедная".
Своеобразность этого человека заключалась и в том, что он не мыслил жизни без юмора. Бывало в беседе с ним на вопрос "кто на свете самый мудрый" дед, не задумываясь, выдавал: "Тот, кто об этом не спрашивает". Если кто-то из родных встречали его на улице, сообщали, что надобно поспешать, так как дома его ждут, он с лёгкой улыбкой замечал: "Если ждут, - чего спешить-то". Проводив всех участников праздничного застолья, старик возвращался и, спрашивая, сам отвечал: "Вы знаете – почему хозяева провожают гостей до самой калитки? Чтобы убедиться, что и вправду ушли".
На вопрос, как ему удалось дожить до таких преклонных лет, дед охотно сказывал: "Очень просто. Я ел только тогда, когда был голоден, и пил, когда меня мучила жажда, а водку выпивал только с друзьями".
Случилось однажды нам - "закадычным" друзьям гулять вместе. Мы возвращались из сельмага домой. Дед Иван по обыкновению в своей "козырькастой" фуражке (названной так из-за большого в виде прямоугольника с закруглёнными краями козырька – некогда очень модной) степенно шествовал по краю "шоссейки", а я в коротких штанишках и стоптанных, видавших виды сандалетах вприпрыжку нёсся по густому слою пыли. Вдруг пролетавшая низко птица оставила свой "пакостный след" на фуражке. Дед, остановившись, снял головной убор, внимательно осмотрел его и произнёс: "Удивительно, как она, эта птичка, с поднебесья меня разыскала? Да, к тому же, свою пометку оставила. На память, наверное. Похоже, я глянулся ей".
Его оптимизм покорял всех без исключения односельчан. Помимо этого, мой дед знал толк и в медицине – как народной, так и традиционной, к тому же и в ветеринарии. Немногословный, он мимоходом прислушивался к тому, о чём беседовали с его хозяйкой соседки, сетуя то на болячки родных, то на болезненные состояния домашней живности. В конце их разговора дед появлялся с бутылкой, наполненной каким-то только что приготовленным раствором, протягивал гостье, поясняя как пользоваться жидкостью – либо помазать больное место, либо напоить ей страждущую скотину. И, как правило, эффект от снадобья всегда был положительный с первого раза.
Уйдя на пенсию по возрасту, дед занялся скорняжным делом. Скорняк - мастер по выделке шкур животных и по выработке из них изделий - из него получился сноровистый. Но более дед прославился у местного населения как шорник. Так называют того, кто работает ременную упряжь, т.е. конную упряжную сбрую. Один день в месяц у нашего мастера в обязательном порядке полностью уходил на то, чтобы пополнить арсенал инструментов и запасы дратвы. Кто не знает, поясню: это такая прочная кручёная льняная нить, пропитанная варом для предохранения от гниения; применяется для изготовления и ремонта обуви, а также при изготовлении конной упряжи.
Самые лучшие хомуты, седёлки с подпругой, чересседельники, шлеи, уздечки и сёдла, сотворённые его умелыми руками, была нарасхват. Особым спросом пользовались сработанные им на заказ искусно сплетённые кнуты, "камчи", то есть сыромятные кнуты, изготовленные по особой технологии, и "нагайки".
Я много знал о своём деде Иване, но загадка его так и осталась нераскрытой. Став взрослым, я часто гадал, кем же был на самом деле мой предок. Поразил и тот факт, что именно мне передана им книга "Хрестоматия по античной литературе" для высших учебных заведений. Ведь по рассказам родни деда называли малограмотным.
Может быть, он что-то скрывал от праздных глаз и ушей? Для чего нужен ему, как малограмотному, фолиант, содержащий комедии Плавта, поэмы Лукреция, речи Цицерона, "Буколики" Вергилия, басни Федра, "Сатиры" Ювенала и "Метаморфозы" Апулея?
А мелькавшие в его лексиконе прям–таки необычные и завораживающие слух неискушённых собеседников присказки: "Вот такая жирандоль – карамболь!" Или "Ишь ты, как цитадель – карамель послучилась!"
Вы, наверняка, знаете, что жирандоль – это канделябр, многосвечник; карамболь – это в бильярде удар игрового шара по двум другим с отскоком, а цитадель – это крепость.
Если последнее слово "карамель" явно знакомо, то остальные были далеко не из обыденного просторечия. Конечно, при общении дед употреблял и более простые для понятия словесные образчики, например: "Эка фря! (то есть "важная особа")", "Ай – да, пролаза (иначе - пройдоха)!", "Глядельцы (здесь - очки) надень!". Однако от них тоже попахивало некой вычурностью. Что за этим стояло? Чем это обусловлено? Ответов на эти, да и другие многочисленные вопросы нет до сих пор…
Вы сами прекрасно понимаете, что наша экскурсия в цыкаловский клан будет неполной без перечисления и рассказа о других людях – дядях, тётях и их детях. Пишу, что смог и успел о них узнать.
В 1912 году у Ивана и Агафьи народился первенец, которого назвали Степаном. Сейчас про таких говорят: "Родился ещё в Российской империи". Стоит ли описывать неописуемую радость молодых родителей? В детстве его кликали Стешой. Из подвижного и любознательного мальчугана вырос видный и сильный парубок со своим крепким и справедливым характером, наделённый завидным трудолюбием. К его мнению авторитетному прислушивались не только сверстники, но и те, кто был постарше его. Пришла пора – и она женился на Наденьке, дочери Дениса Гончарова. Совместная жизнь принесла им двух дочерей – Раису и Валентину. Жить - поживать, да добра наживать, если бы не злодейка-война, прозванная Великой Отечественной. И пошли насмарку все планы. Степан Иванович ушёл воевать с супостатами. В треугольных письмах с фронта он обещал вернуться с победой. Но 1942 год внёс свои коррективы. И вдруг кончились письма любимой жене с дочерями, с приветами родителям, братьям и сестрёнкам. И ни слуха, ни духа. Много позже объявилось известие, будто воин пропал без вести. А затем донеслось, что попала Степан Иванович в плен, где ждала его горькая участь генерала-лейтенанта инженерных войск Дмитрия Михайловича Карбышева. В лагере для военнопленных гитлеровцы замучили с особой жестокостью: вывели его связанным по рукам и ногам зимнюю лютую стужу на плац и стали поливать водой до тех пор, пока он не превратился в ледяную фигуру. Так мой тридцатилетний дядя Степан закончил свой жизненный путь. Быть может, там, на небесах каким-то образом он узнал, что старшая дочь Рая окончила Алма-Атинский педагогический институт, вышла замуж за Шрайберга Филиппа Ивановича, родила сына Владимира и дочку Ольгу, с которой живёт в городе Калининграде. Да и младшая, та, что жила в Ташкенте, тоже обустроила своё бытие. Может быть… Хорошо, чтобы так. Но доподлинно нам этого не дано знать…
В июле 1915 года явился на свет Божий ясноглазый малыш Константин, которому было суждено стать моим отцом. Поэтому предлагаю поговорить о нём и его судьбе позже и подробно.
Третьим по счёту и первым ребёнком после крутых известных октябрьских событий в стране родилась девчушка Анна, или, как ласково ей называли… Догадайтесь… Нет, не Анечкой, а Нюся. Это случилось 6 февраля 1919 года. Нарекли её этим именем, переводимое как "благодать", скорее всего, потому, что она стала самой первой дочерью вослед двум сыновьям. Ведь не секрет, что беременные женщины зачастую ждут рождения своей будущей помощницы.
Егоза и хохотушка не знала покоя, она была переполнена затеями и мелкими, но совершенно незлыми детскими проказами. Бог наградил её сильным голосом, музыкальным слухом и великолепной памятью. Если бы проводились соревнования по перепевке друг друга, она, наверняка, стала победителем – и по количеству, и по качеству исполнения.
Легко ли ей самой жилось на свете? Тут однозначно не ответишь. Ведь наша жизнь такая, как написал известный поэт-песенник Михаил Танич: "То кому - дарит всё, потакая, то кому-то, почему – невдомёк, всё-то сделать норовит поперёк!" Но она никогда не унывала - помогал врождённый оптимизм.
Была ли она счастлива? Это совсем другой вопрос. Опять же у Танича находим: "Счастье – такая трудная штука: то дальнозорко, то близоруко". Сама тётя Нюся как-то ответила, что счастлива. Жила она, что называется, с душой нараспашку. Бабушка Агафья не раз повторяла, когда заходила речь о её дочери: "Она последнее с себя снимает, отдаст и не пожалеет".
Довелось Анне Ивановне работать заведующей сельмагом в селе Бурно-Октябрьское. В двадцать лет выскочила замуж за Николая Комарова, от которого прижила дочку Лидию. Но, следуя выражению пролетарского поэта Владимира Маяковского, "семейная лодка разбилась о быт". И тёте Нюсе пришлось одной воспитывать единственное дитя.
Впоследствии она встретила бывшего фронтовика, добряка и балагура Якунина Семёна Прокофьевича, родом из Орловской области. Именно с ним она доживала свой век. Отпущено нашей любимице Анне Ивановне было всего 70 лет. Но она всё-таки многое успела: помочь дочке Лиде (сменившей имя на Лилию) закончить журналистский факультет Мордовского госуниверситета имени Н.П.Огарева и воспитать свою внучку.
Анжела в переводе с греческого означает "ангельская".
Эта некогда маленькая Анжелика получила высшее педагогическое образование, родила трёх детей - сына и двух дочерей. Выйдя замуж и сменив фамилию на немецкий манер, теперь она – Schreiner - и проживает в Германии в небольшом городке, на берегу реки Рейн, в 50-ти километрах от Франции. Эх, если об этом узнала её любимая бабушка, моя тётя Нюся! Наверняка, её радость и гордость не имели предела. А как отреагировала мать родная Лилия – не знаю (она в 60-тилетнем возрасте умерла в июле 1999 году в селе Бурно-Октябрьское).
Через два года после рождения Анны появился на свет сын. Этому красавцу было уготовано имя Василий, что с греческого означает "царственный". Так случилось, что после своего двадцатилетия парубок пошёл на войну, прошёл через огненные преграды, поднимаясь в атаки, и к радости родных и близких остался жив. Вернувшись с боевых полей, он окончил полугодовые бухгалтерские курсы, поработал в Петровском сельпо, а позже в связи с переездом нашёл подходящую работу и жил-поживал со своей семьёй в селе Вановка Чимкентской области. Его жена Раиса Андреевна Понамарёва родила двух дочерей: старшую – Надежду и младшую – Татьяну.
Довелось увидеться с моими двоюродными сёстрами спустя много лет от детства. Это было в 1975 году, когда я проходил специализацию по судебной медицине на кафедре ЛенГИДУВа (ГИДУВ –Государственный институт для усовершенствования врачей).
В то время Надя жила с мужем и сыном Владиком в Ленинграде на съёмной квартире. Взрослые учились в ВУЗах, а по ранним утрам и по поздним вечерам дворничали (а что поделаешь: хочешь жить – умей вертеться). Танюша тогда училась в Ленинградском экономическом институте, а её старшая сестра - Ленинградском политехническом институте.
23 февраля неожиданно, без предварительного оповещения в Питер приехала моя супруга Зинуля. Цель – утолить печаль-разлуку, заодно наконец-то оставить свой след на площадях и проспектах исторического града на Неве, да и просто прошвырнуться по легендарной Северной Пальмире. Шасть в общагу – Дом врача на Заневском проспекте, а меня-то нет. Сдерживая слёзы, с чемоданом в руках делает разворот на все сто восемьдесят градусов, но мои сокурсники, успевшие стать друзьями, убедили в том, что она неверно подумала и мужьей верности, накормили и чаем напоили. Утром, после бессонной ночи по причине бесконечного общения с сестрёнками, войдя в общаговскую келью, я чуть было не спросил: "Кто лежит на моей кровати и мнёт её своими боками?" Но после слова "кто" последовало иносказание: "… это к нам приехал? Кого мы видим? Кого мы лицезреем?" И сразу за чистосердечного признания забыты женские обиды и возвратилась прежняя любовь.
А через пару дней (по моей предварительной договорённости) мы с ней встретились со всеми цыкаловской династии, временно живущей на территории питерской истории. Такого торжества более не случилось! К великому сожалению…
Наденька после окончания учёбы с семьёй переехала в Ульяновскую область, где родилась дочка Яна, затем в Приморский край, где её муж - военный умер. Спустя время ушла из жизни и сама Наденька.
В 2003 году в Краснодарском крае завершил свой земной путь её отец и брат моего отца - дядя Вася.
Там, в Краснодаре проживает Танюша, которая осталась без мужа военного. Наверное, с дочерью.
Никто ни сном, ни духом не ведал, что родившемуся двадцатого января 1924 году бодрому с пелёнок, в дальнейшем послушному и исполнительному, но слегка застенчивому сыну - Григорию Ивановичу – отсчитано немного.
Я посвятил ему единую строку: "Влюбиться он успел, но не успел жениться". А надо бы побольше написать…
26 января 1943 года мой дядя, не увидевший меня, погиб, как писали тогда в похоронках, - "смертью храбрых" в Ростовской области Мечетиясском районе у села Пишваново в первом же бою Великой той войны. Царствие ему – сохранителю нашей жизни - небесное!
В январе 1927 года семейство Цыкаловых пополнилось ещё одной дочкой – Танюшей.
Перехожу на официальный лексикон.
Цыкалова (Охрименко) Татьяна Ивановна (21.01.1927г.).
Служащая, родилась в Казахстане ст.Бурное село Петровка. Жила на ст.Бурное Джамбулской обл. В 2008 г. Переехала в Калининград.
Муж – Охрименко Николай Федорович (1924 - 1995).
Дети – Нина, Любовь, Владимир.
Охрименко (Хотова) Нина Николаевна (род. в 1950г.)
Служащая – кооператор. Жила на ст.Бурное Джамбулской области Казахстана. Живёт в Калининграде.
Муж - Хотов Алексей.
Дети – Алексей (1974 г.р.,юрист, живёт в Москве), Татьяна –стюардесса, живёт в Калининграде.
Охрименко (Нестеренко) Любовь Николаевна (1956-02.04.2002)
Служащая – кооператор. Живёт в Киргизии гор. Фрунзе (ныне Бишкек).
Муж – Нестеренко Михаил Михайлович, живёт в г.Елец, пос. "Ключ жизни".
Дети – Андрей (живёт в г.Елец), Людмила (живёт в г.Обнинск).
Охрименко Владимир Николаевич (род. в 1958 г.)
Служащий (электронщик). Жил в Киргизии гор. Фрунзе (Бишкек). Живёт в Калининграде.
Жена – Аля. Дети – Дмитрий и Евгений.
Самая младшенькая дочь – Вера – родилась в июле 1929 года.
Цыкалова (Ротина) Вера Ивановна (07.07.1929г.) Учительница. Живёт в гор. Чимкент (Шымкент) Казахстана. Муж – Ротин Максим Иванович. Дети – нет.
Ротин Максим Иванович (11.04.1923 – 10.08.1983) Шофёр. Жена – Вера Ивановна. Дети – нет.
Теперь обратимся к родне с маминой стороны.
Хмиловец Антон (?) (18?? – 1928[9]) род.на Дону?
Дата рождения неизвестна, да и дату смерти не получилось установить точно – то ли 1928, то ли 1929 год. С уверенностью можно сказать, что родился он во второй половине XIX-го века.
Если знать наверняка, что имя действительно полностью соответствует житейскому предназначению, то Антон (от греческого – "вступающий в бой") постоянно за кого-то заступался, кого-то защищал. Короче говоря, воинствовал за правое или левое дело.
А вот нашего Антона известно, что этот украинский казак в народе прослыл как один из лучших сапожников.
По утверждениям ближних, он обладал даром прорицателя. Люди тянулись к нему, часто собирались в его доме послушать умные речи, а тот, продолжая свою работу, предсказывал полёты на другие планеты в железных машинах, прогулки под водой - тоже в железных машинах, и многое другое, что со временем стало действительностью.
Жена - красавица Евдокия - родила ему четверых детей: сначала Аксентия, за ним Ксению, за ней Трофима и самого младшенького - Филиппа. Это случилось после того, как они оказались в Башкирии.
Хмиловец Аксентий Антонович прожил около 80 лет. Он также преуспел в деле своего отца, став сапожником. Здесь, на башкирской земле он встретил Матрёну, ставшую его женой. Они воспитали восьмерых детей: семь дочерей и одного сына.
Хмиловец Ксения Антоновна тоже прожила около 80 лет в Башкирии. Тихая, спокойная и застенчивая, она была хорошей портнихой, шила по необходимости и по заказам. С детства много читала. Хозяйственная и гостеприимная, она слыла мастерицей на все руки (вот здесь полное совпадение характера и имени человека: ведь Ксения в переводе с греческого языка значит "гостеприимство"). Глубоко верующая и богобоязненная девушка так и не смогла создать свою семью из-за собственного затворничества, так как страдала каким-то серьёзным заболеванием левой щеки.
Хмиловец Трофим Антонович. Ему было отпущено всего около 45 лет. Будучи партийным работником средней руки, он, находясь ранней зимой в очередной командировке, при переправе через реку оказался в полынье, после чего заболел и вскоре умер от пневмонии. Так жена Анастасия и четверо сыновей - Иван, Асафий, Сергей и Фёдор остались без любимого кормильца.
Хмиловец Филипп Антонович (1897 - 1979). Мой дед c особым уважением относился жеребцам и кобылам. Это совершенно выверенный факт.
Я всё о том же, что, дескать, обратите внимание: имя "Филипп" с того же греческого переводится "любящий лошадей [или коней]". Случайно ли и данное совпадение? Соображайте – кумекайте, на то и мыслительный аппарат даден.
Ну, так вот: переехал дед с семьёй из Башкирии, села Ново-Степановка Аургазинского района в Казахстан, а именно - в Джувалинский район в село Петровка, что расположено близ станции Бурное. За свою жизнь кем он только не работал в колхозе имени Карла Маркса – и продавцом, и завмагом, и мельником. А ведь служил в армии, побывал в турецком Трабзоне (Trabzon – более известен как Трапезундский порт с девятью тысячами жителей). По натуре пессимист он буквально преображался, когда рассказывал, как он, сидя на берегу, наблюдал как солнце опускалось в бездну Чёрного моря. Все его домочадцы – жена Олимпиада, дочь Нина и сын Владимир - не раз вспоминали, как он, возвратившись после боевых действий, привёз с берегов далёкого Халхин-Гол отрез шёлка на платья и мешок риса.
Хмиловец (в девичестве Пискунова) Олимпиада Филипповна (1899 – 1969). Ну, тут уж её точно назвал в честь Олимпийских игр человек, небезразличный к спорту, или хотя бы к физкультуре – по крайней мере. Но его дочь воронежского дворянина похоже, что была равнодушна к спортивным достижениям. Повстречав казака-красовца Филиппа Антоновича, бросила всё и вопреки отцовскому несогласию связала свою жизнь брачными узами со статным кавалером.
Из дворян Воронежа, русская, колхозница. Юмор, оптимизм, хорошо пела и пекла (во время ВОВ хлебами кормила всё село Петровку, за что и назначили пенсию).
Муж – Филипп Антонович. Дети – Нина, Владимир.
Хмиловец Владимир Филиппович (1933- декабрь 1998г.)
Шофёр, служил в армии танкистом, был зав. гаражом колхоза имени Карла Маркса в селе Петровка Джамбульской области Казахстана.
Жена – (Проценко) Лукерья Гавриловна, учительница начальных классов.
Дети – Ольга (Погребняк – живёт в Калужской области, Боровский АО, деревня Тимашово; сын Александр, дочь Надежда),
Вера (живёт в Киргизии в гор. Бишкек [бывший Фрунзе], две дочери – Татьяна и Виктория),
Владимир (жил в гор. Жукове, погиб в июне 1999г.),
Нина (жила в Калужской области гор. Жуков, погиблп в автоаварии, оставив двух дочерей - Валентину, Оксану).
Пискунов Филипп (?) Дворянин из Воронежа. Прожил 91 год.
Жена – Евдокия. Дворянка.
Дети – Олимпиада, Оксана, Мария, Максим, Татьяна.
Пискунова Оксана Филипповна.
Жила на Дальнем Востоке. Муж – офицер.
Пискунова (?) Мария Филипповна (1905 - ?)
Жила в Челябинской области гор. Кыштым.
"Торговка". Муж – (?). Дочь - Любовь.
Пискунов Максим Филиппович (1915 – 1960)
Металлург, строитель Магнитки. Доброта. Жена – (?).
Дети – Юрий (моряк), Татьяна (хирург в гор. Харьков).
Пискунова (Чёсова) Татьяна Филипповна.
Прожила 20-24 года. Умерла при родах. Муж – (?).
Сын – Николай (живёт в Кемеровской области, гор. Анджеро-Суджинск).
Про мою маму Нину Филипповну будет также индивидуальный разговор.
Это всё, что я знаю и родичах на сегодняшний день.
Как-то на-днях в служебных стенах разгорелся небольшой костёр. По следующему поводу: слова "генеалогия" и "генетика" не одного этимологического поля ягоды. Я, естественно, воспользовался моментом и блеснул своими энциклопедическими познаниями. Сидя, прямо так и сказал:
- Оба слова пришли к нам из Греции. "Генетика" от греческого "genesis", то есть "происхождение", а "генеалогия" от греческого "genealogia" трактуют как "родословная".
-А вот видишь? Там "происхождение", а здесь "родословная", - воскликнул постоянный, самый ерепенистый оппонент-спорщик. - Стало быть…
-И никакого "стало быть", - стараясь как можно спокойно, оборвал я его начинающуюся тираду. – Суть родословной - исследование происхождения и родственных связей фамилий, родов, отдельных лиц. Чисто филологически: и там "gene", и здесь "gene" – корень одинаковый, и цель значения их совпадают – "происхождение". Но…, - я прервал сам себя и сделал паузу.
-Что "но"?
-Но чисто практически мы имеем два разных процесса. Парить мозги не буду. Ограничусь анекдотом, а дальше вы сами. У всех соображалки, как вижу, на месте. итак, на Всемирном съезде генетиков двое рассказывают друг другу о своих достижениях.
-Я скрестил корову с козой, - говорит один. - И теперь у меня всегда есть и целебное молоко и много мяса.
-А я скрестил арбуз с тараканами.
-И что? Каков результат?
-Когда я разрезаю арбуз, то косточки разбегаются сами.
После смеховой реакции я продолжил:
-Так что генетика — это совсем ни какая-то там продажная девка империализма, как трибунили в 20-е годы прошлого века, а вполне нормальная дама..., извините, полная открытий и хромосом наука, соединяющая прошлое с настоящим и устремлённая в будущее…
В конце рассказа о предках я вам признаюсь.
Бают веками: "Каково семя, таково и племя". Вот и я так считаю: "Коли мои родичи были могучи и мудры, нечего удивляться - мы полностью в них пошли".
За то, чтобы побыть, посидеть, пообщаться какое-то время – пусть час, два или, в крайнем случае, несколько минут – со своими предками, я отдал бы многое. Впрочем, как и со всеми своими родичами, тоже.
И ещё. Запала мне в память очень умная фраза: "Желаю, чтобы ближние вам стали близкими, а близкие – родными".
Продолжение следует...
И глядя вдаль, подняв забрало-Часть-02
© Copyright: Владимир Цыкалов, 2011
Свидетельство о публикации №211120500291
Свидетельство о публикации №211120500291
Рецензии