Мёртвые котята

-Ты умница, девочка.
Она повела ухом и заурчала:
-Мр-мррр-рр.

У него обожженные сигаретами пальцы и пожелтевший от никотина ноготь. Она лижет его. Язык шершавый и теплый.
И в такие моменты у него перед глазами встает картина. Одна и та же. Он будет помнить ее вечно.


Коридор жалкой коммуналки длинный, темный и вонючий. У какой-то двери стоит облупленное эмалированное ведро, а в нем что-то отчаянно барахтается.
Чтобы увидеть, нужно лишь подойти ближе.
Там, в мутной воде, плескается темный комок из слипшейся шерсти и двух блестящих глазок. Он толкает другие комки, замершие, неподвижные, которые больше похожи на черных головастиков. А этот еще дергается.
У него маленькая розовая пасть. Когда она широко разевается, вместо писка получается едва различимое шипение. Или хрип. Не разобрать толком.
Голова трясется на тонюсенькой шейке и то и дело ныряет под воду, однако снова показывается на поверхности, мотаясь из стороны в сторону.
Комок перебирает по воде лапками. С крохотными коготочками, которые еще не втягиваются толком, он шкрябает о металлическую поверхность ведра. Словно обреченно за жизнь цепляется.
Он подходит и опускает в воду руку. Разгребает мертвых головастиков, мягких, но уже прохладных. Он достает комок и сует в большой карман куртки.
Он запомнил номер квартиры.
Он подумал, что неплохо бы утопить в этом самом ведре хозяина, что за дверью «118».
Но что-то шевелиться у него под боком и от этого ноги как ватные.


Она выгибается под его пропахшей дымом ладонью. У нее белые длинные усы и круглые глаза. Умные, песчаного цвета с черными пятнами зрачков. Она спит всегда только в ногах и наверное не помнит того, что помнит он.

И наверняка не знает, что кому-то во сне будут улыбаться мертвые котята.