играет как бог Йорг Кенингсдорф

Ярославская филармония 10 февраля 2010 года принимала виолончелиста Бориса Андрианова (род. 1976), именитого ученика Н.Н.Шаховской (Московская консерватория, Россия) и Давида Герингаса (Высшая школа музыки им. Ханса Эйслера, Германия).
В программе концерта значились сюита №1 И.-С. Баха, соната для виолончели соло Золтана Кодайя, «Русские наигрыши» Родиона Щедрина. Исполнитель подарил ярославской публике (сверх программы) две пьесы Джованни Солимы - «Alone» и «Lame» - и «Песню птиц» Пабло Касальса.
Розовые листочки программки открывались цитатой из музыкальной рецензии Йорга Кенингсдорфа: Борис Андрианов «играет как бог: звучанием, берущим за душу, мягко вибрирующим» (Берлинер Тагесшпигель).
С 2005 Борис Андрианов играет на виолончели итальянского мастера Доменико Монтаньяна (1686-1750) из Государственной коллекции музыкальных инструментов. Почти 300-летний инструмент с достоинством выдержал сложнейшую технику исполнения и концентрированную энергетику исполнителя. Это был слаженный творческий дуэт.
На сцене «работал» один человек. Невысокого роста, крепкого телосложения. В какой-то момент я поймал себя на том, что считаю звуки в аккорде: 1, 2, 3, … 6… Может быть, даже больше. Я считал струны… Оказалось, их, как и должно быть, четыре. Следил за смычком, за пальцами музыканта. Клянусь, мне порой казалось, что людей на сцене больше.
Кантилену виолончели сменяло то бряцанье балалайки, то пиццикато контрабаса или гитары. Звуковое пространство растягивалось, густело и заполняло весь зал.
Борис Андрианов настраивал и перестраивал свою спутницу на глазах у зрителей, с легкостью открывал секреты своей «кухни». Для сонаты Золтана Кодайя обе нижние струны настроил на полтона ниже, соль стала фа диез, а до - си (скордатура).
Виолончель пела разным тембром. Виртуозность виолончелиста заворожила.
К голосам итальянского мастера, композиторов, инструмента прибавлялся напев самого исполнителя. Не заявленные в программе вокальные композиции. Стилевая палитра музыки была очень богатой: четкий ритм и мелодика Баха, нервический пунктир рока, фольклорные напевы.
Руки маэстро щипали то четырьмя пальцами сразу, то поочередно двумя - указательным и средним, безымянным и мизинцем, то одним. (Иногда не снимая зажима.) То большой палец прижимал струну внешней стороной большого пальца (ставка). То колдовал у самой подставки, перескакивая к струнодержателю (подгрифку). Пальцы бегали за арпеджио и скользили в глиссандо по всей длине грифа. Терлись друг о друга – и возникал таинственный обертон (флажолет). Сливали 6 звуков в аккорде на 1 струне. Вдруг палец замирал на месте и вибрировал...
Виолончелист искренне хотел разубедить в чем-то публику и познакомить со своей «нескучной» подругой.
Скучно не было. Зрители выходили потрясенными. В перерыве спешили приобрести диски с записями. То там, то здесь звучали имена гениальных предшественников: Ростропович, Гутман…
Я с трудом дождался утра, чтобы по дороге на работу поставить в машине (это моя филармония на колесах) диск Бориса Андрианова «Alone». И волшебство повторилось.