Аврутин Шая Менделевич

Лев Полыковский
Мой отчим Семён Аврутин

       К моей маме в 1957 г. приехал свататься из Витебска высокий (примерно метр восемьдесят) симпатичный мужчина маминых лет Аврутин Шая Менделевич. Но мы привыкли называть его Сёмой.
       Он был участником Великой Отечественной войны. На фронте он занимался лошадьми, работал в хозвзводе. Однажды его обвинили в смерти лошади, которая была разгорячённой от нелёгких работ в хозвзводе, и Сёма напоил её водой. Порядки в годы войны были строгими и его посадили в тюрьму.
До войны Сёма был женат, но его жена и дочь погибли в витебском гетто. После войны он женился и неудачно. Уже, когда он жил у нас, эта его бывшая жена подала на него в суд на алименты, но генетическая экспертиза показала, что её ребёнок не от неё.
          Маме онпредставился дальним родственником богушевских Левитов и Сорочкиных и мама, чтобы удостовериться ходила советоваться к Левитам и Раисе Борисовне Сорочкиной. Они его знали слабо, но подтвердили его сведения.
     Он племянникФрумыЭстерСорочкиной (Коган). У него в Витебске на улице Первая Краснобригаднаяжил племянник Лившиц Лева, специалист по холодильникам (его жену звали Ася) и двоюродный брат Борис Аврутин. Сестра его Берта жила в Москве, а два брата жили в Свердловске и Саратове. Одного из них звали Борис.
     Таким образом, и состоялся этот третий брак мамы. Но мама жила с дядей Сёмой гражданским браком и регистрироваться категорически не соглашалась. "Просто встретились два одиночества". Мама спросила у свекрови и детей согласия. Бабушка не возражала, только сказала: "Решай сама". Миша был против, а я согласился со словами «Хочу папку».
Нелегкий был этот брак. Где отчим только не работал: и в Деревообрабатывающем комбинате на пилораме, и на железной дороге, и ездил в Донбас искать счастья вместе с Фельгиным Валерием. Но ему там не понравилось и он приехал раньше Валерия. По дороге у него пропал чемодан с вещами. Он вышел из автобуса, чемодан прихватить не успел, дверь автобуса захлопнулась и он уехал.
Была у отчима и тюрьма по-глупости. Когда обворовали в Богушевске универмаг, дядя Сема, работал там кочегаром. И он нашел под елкой у универмага сало. И за то, что он это сало не отнес в милицию, ему дали три года. Помню, что в сенненской газете появилась про него заметка, где были такие слова: «Уладкаваўшысяза краты ён мерыць неба на квадраты”. А слова “под ёлкой нашёл” стали в нашей семье частоупотребляемыми.
           Когда пришёл судебный исполнитель оказалось, что описывать было нечего, ибо его вещей кроме костюма почти не было. И я сказал этому чиновнику, что наши вещи никакого отношения к этому не имеют. А судебный исполнитель сказал, что я неправильно воспитан. Я не растерялся и ответил ему: ”Чтобы узнать человека, надо с ним пуд соли съесть”.
И выпить Сёма любил, особенно пиво. Но бабушку уважал, детей любил.
      С мамой его отношения складывались нелегко, были и ссоры и обиды. Мама постоянно была с ним на нервах.
      Сёма был человеком огромной силы. У нас в доме была маленькая комната, у входа в которую была перекладина. Так он на ней легко крутил солнце. В последствии я стал регулярно на этой перекладине подтягиваться по 15 раз два раза в день. И не то чтобы стал самым сильным физически в классе, но однажды удивил всех на уроке физкультуры, когда надо было подтягиваться на кольцах. Во мне что-то замкнулось и я подтягивался минут двадцать и меня удивлённый учитель и ученики никак не могли остановить.
      Отчим очень любил строить. И хотя строитель он был не ахти каким, но настроил он нам много сарайчиков, в которых мы держали курей и даже поросят. Он очень любил напевать:
                «А суке, аклейне, фунбретлехгимейне
                Их каммидыцоресгимахт».
                Он был шутником и когда мама ему не верила и говорила и говорила: «Поклянись!» Он отвечал: «Але вайбер». Для тех, кто не понял, поясню, обычно надо отвечать: «Алавай!».
      Он был труженником и, когда мы переехали в Витебск в 1973 году, он устроился грузчиком в кафе «Журавинка». Он успел построить новый туалет на улице возле старого, когда мы жили в доме по улице Цветочная, 13, купив полдома у Аси Дронь.   
        Я уже вернулся с курсов программистов и работал на свём рабочем месте, когда меня позвали в проходную Витебского ПКБ АСУ и там меня ждала мама с печальной вестью: «Сёма умер!»
        Похороны были скромные, приехала только Раиса Сорочкина из Богушевска. Племянник и его семья не пришли на похороны. Похоронили отчима, остались вдвоем с мамой. Потом уже племянник Лев Лившиц установил ограду на могиле дяди Сёмы. Там сейчас и покоятся моя мама и дядя Сёма.


Рецензии