Дато

Дато
 
- Печкина, побежишь на соревнованиях от нашей группы!- заявила староста, без обиняков
Ого! Побегу!- с гордостью подумала я .
На самом – то деле по физкультуре у меня был  тройбан.  «Физра» была для меня тяжким преодолением. Ноги мои прыгали недалеко, бегали не быстро, а руки вцепившись в канат, не могли проползти вверх нисколько .
Зато, здесь, в училище,  новая подружка Гулька, жить не может без спорта, она таскает меня на волейбол, и так кричит падая всем телом под мяч, будто это не мяч, а слиток счастья -  обзавидуешься .
Бегать по утрам, - её идея!
Побежим завтра три километра по набережной? - предложила Гулька.
Я не знала зачем мне это нужно, но твёрдо веровала,  что жизнь- это преодоление трудностей, и чем их больше, тем «меньше потом  будет стыдно за бесцельно прожитые годы». А ещё я знала, что «в жизни всегда есть место подвигу». А раз так, то как  я могу отказаться от надвигающегося на меня «подвига»? Все полагающиеся  на мою долю «подвиги», я должна принять достойно!
Мы встали в шесть утра, умылись и побежали… Конечно же,  Гулька обогнала меня сразу, и уже возвращаясь, ободряла; - Молодец! Давай-давай!
Я же  была ещё на пол пути до конца намеченной дистанции.
И повелось: Я слизывала пот, струящийся по лицу и капающий с носа,  дышала как умирающая рыба, со свистом неизвестного происхождения,  и мечтала упасть, но не нарочно, (что бы не по моей вине «в жизни не было места подвигу»). Но одна моя нога пружинила об асфальт, а вторая уже готовилась её заменить. Ноги бегут, сволочи, что мне остаётся? И я дышала им вслед, роняя пот и слюни, мечтая низвергнуться  оземь, как падший ангел и прекратить мучения.
И всё же я привыкла  к этим мукам, и даже, что бы «расширить место подвигу», стала,  бегать ещё и по вечерам, уже без ободряющей Гульки.
На ногах моих вздулись каменные икры, но легче мне не стало, «дыхалки» хватало на первые три минуты, а потом глаза вырывались из орбит,  хрипатый свист из  раскрытого рта, но железные ноги делали своё дело.
И вот, пожалуйста – соревнование. От группы - пятеро бегунов:  конечно бежала, неугомонная Гулька, ещё несколько наших, пристроили  и меня:- Ты же каждый день по набережной бегаешь.
Никогда ещё меня не брали ни на какие соревнования, и вот –дождалась - «награда нашла героя»!
Пробежать нужно восемь кругов - предупредила меня Гулька.  Я  встала вместе  с  оравой бегунов на низкий старт и побежала.
Минуты через три, меня , как обычно, стала неумолимо притягивать  беговая дорожка, но я знала о волшебной силе своих ног , (не остановятся), и дышала им вслед, с привычным старанием.  Меня обгоняли все кому не лень, но я считала только круги, и слышала только своё дыхание и громыхающее сердце. Однако, вдруг,  заметила, что меня перестали обгонять, и бегу  я в гордом одиночестве, а стадион ревёт, хохочет и свищет.
- И тут я догадалась, что все уже пробежали положенные восемь кругов и теперь я бегу одна. Но как же мои оставшиеся три круга? Где же место моему подвигу?  Добегу! Сдохну, но добегу! - решила я .  И продолжала  дышать  разбрызгивая пот и сопли. Трибуны свистели и гоготали.
– Печкина, сойди с дистанции, вопили мне в ухо, подбегающие участники соревнований, кто-то сердобольный совал мне в руку бутылку с водой, кто-то, хихикая,  забегал  вперёд и щёлкал фотоаппаратом.
- Добегу! - И я продолжала бросать на дорогу железные,  ноги, захлёбываясь  воплями с трибун, вперемежку с потом .
- Главное, что ты добежала! - успокаивала  меня  Гулька, по дороге  в столовую. Соревнования закончились, и аппетит у нас был зверский.
Студенческая столовка с комплексными обедами за семьдесят копеек, приготовила на этот раз куриные кости с гарниром и супец из тех же костей.
- Вкуснотища!  Особенно после соревнований. Разгорячённая хватаю ложку и углубляюсь в суп, не исключено, что брызги от меня летели не меньше, чем на  дистанции, но этого я не замечала, однако я поперхнулась начав глодать замечательную кость, оттого, что на меня странно, тягуче – липко  смотрел худосочный парень. Ресницы вокруг его глаз были настолько густыми и длинными, что глаза, казались окантованными чёрными кругами.
Под этим взглядом есть я не могла. С сожалением оставила я недоеденный обед и удивлённую Гульку, и выскочила  из столовой. Но у общежития,  с досадой, обнаружила этого же парня. Вероятно, он пошёл за мной следом: - Дэвушка, давай знакомыца. Мена зват Дато!
-  У меня есть парень. – выпалила я фразу, рекомендованную, для такого случая, опытной подружкой.
Но Дато ничего не слышал,  глаза его горели чёрным огнём, вероятно,  моё  яростное поедание обеда, потрясло его до основания  и теперь он оглоушенный  страстью рванулся  за мной в общежитие.
- Молодой человек, сюда нельзя! Грозная вахтёрша заслонила меня мощной грудью. В нашем общежитии на эту должность принимались  женщины весьма внушительных размеров, способных собственным телом заслонить девичью честь от необоснованных посягательств.  Я бросила на неё благодарный взгляд и скользнула на лестницу. 
Обошлось, думала я.
Но на следующий день, преподаватель любимой литературы, посреди урока попросила меня выйти в коридор: - Вас ждут.
Мне пришлось выйти. На лестнице стоял тот же грузин, с тем же горящим взором. Конечно, ему не  составило  большого труда узнать адрес моего училища и расписание занятий, (институт, в котором учился он сам, располагался рядом). И вот он со слезами на длинных ресницах просит меня встретиться после занятий.
-У меня есть парень, - продолжала упираться я.
Но и на следующем уроке  меня снова попросили выйти.
И на другой день, и на третий, и на четвёртый-  то же самое. Дато с маниакальным упорством вызывал меня с каждого урока. Преподаватели стали недобро на меня поглядывать, а я горько сожалела, что в училище не сидят сердитые вахтёры. Грузин брал меня измором.   
- Чёрт, с тобой, давай встретимся.- сдалась я наконец.
На вид Дато был тщедушен, да и ростом меньше меня , но, как выяснилось, учился в пединституте на учителя физкультуры. Приехал он на свидание в своей машине и всё уговаривал отправиться к нему домой. Собственно только об этом он постоянно и  говорил. Квартира у него была своя, купленная в кооперативе, и поэтому в общежитии он не жил.
У меня же было одно желание, поскорее от него избавиться, не нравился он мне совершенно.
- Ну поехали ко мнэ –нудил  Дато. -Ну поеееехали!...- Поеееееехали!
- Зачем?
-Чаю попьем. Ну поеееехали… Через два часа я тэба верну на это мэсто.
-Ладно, наивно согласилась я - поеду, если ты пообещаешь, что больше никогда не вызовешь  меня с уроков.
- Обещаю! – тут – же радостно согласился Дато.
И мы поехали.
Его квартира находилась в дальнем районе города.
Дома он усадил меня на диван и сунул в руки свой фотоальбом, а затем, стал вынимать из шкафа джинсы и свитера и уговаривать взять их в подарок.
- Да, что ты, Дато, это всё мне мало.
- Ну помэрий, помэрий, ныл он  в самое ухо.
Я  демонстративно попыталась сунуть ногу в синюю штанину, но железная икра, застряла уже в самом начале.  – Ты же видишь,  мне это не годиться!
Всё, мне пора, общежитие в одиннадцать закрывают! Я у тебя побывала, и , как договаривались, больше ты мне не надоедаешь.
- А чаю! - взмолился Дато. - Толко чаю!
Он принёс мне кружку, коробку   конфет и сел рядом.  Я принялась за чай, и тут Дато своим  вязким тяжёлым взглядом впился в мою грудь, и из траурных  глаз его полилась  такая тягучая тоска, что  я отпрянула, Казалось, сейчас он  накинется на меня.
Я вскочила,  и опрометью бросилась в коридор. – Пора! Общежитие закроют!
Останься!- взвыл Дато гоголевским Вием. Но я уже справилась с замком и  бежала по лестнице. Будущий учитель физкультуры вылетел следом:- Постой,  довезу!
Но я знала, что ни за что не сяду к нему в машину, и неслась по тротуару на своих лёгких, мосластых ногах. Дато бросился в погоню на новом Жигулёнке, но я бежала, напрочь позабыв о  плохой дыхалке, о метельных свистах,  и прочей ерунде. Взгляд страстного горца, всё никак не отлипал от моей груди, (я чувствовала его физически). Добежав до разверстой двери отходящего автобуса вскочила на подножку.
В общежитие я успела перед самым закрытием. А на утро меня ждал душераздирающий рассказ, пережившей смертельный ужас вахтёрши: - Только ты зашла в свою  комнату, как в двери ворвался страшный грузин.  Он схватил меня за грудки и завопил: - Пусты, мена к этой дэвушка, а то зарэжу. В руке его, и впрямь, блеснул  нож. Но, пользуясь «преимуществом в весовой категории»,  бедная женщина дотянула страстного грузина до стола и нажала кнопку вызова милиции.
- Забрали его, милая, забрали. Завершила она свой рассказ. - И где ты подцепила такого изверга?
- В… столовой - промямлила я упавшим голосом.