Начало фэнтези Бег. Необходимы отзывы

ПРЕДИСЛОВИЕ.

Бег.
Бег - это единственное дело ради которого ты живешь и единственное, благодаря которому ты живешь.
Люди - врассыпную, кто не успел - даже не догадывается, что случилось.
Не трогать тех кто.. Прыжок - отскок - приземление - бег. Черт, как сложно связывать после прыжка мысли, не связанные с бегом. О чем ты думал? А-а, точно: не трогать тех, кто не связан с твоим заданием.
Блин, толпа. По крышам или через людской поток?.. Ладно, - думаешь ты, - выйду на крыши.
Прыжок - зацепился - подтягивание. Едва подтянулся на балкон ( здание, слава Богу, двухэтажное) - опять прыжок.
Ты на крыше.
Кто-то в толпе может сказать, что ты - паркурист. Над такими людьми можно только смеяться.
Паркур - самая незначительная часть того, что ты делаешь. Просто способ обогнуть препятствие - будь то толпа или стена.
То, что ты делаешь требует реальной ( а иногда даже нереальной ) концентрации и… - Твою ж, что это было?! -… и умения оценить обстановку.
А, между тем, ты уже на крыше пятиэтажки. Спуск вниз - серия отскоков от перил балконов стоящих рядом домов - приземление - и опять спасительный бег. По людям они стрелять не станут.
Ты уже сотни раз был и почтальоном, и убийцей последователей тех, кто сделал это с миром. Плату за работу ты берешь чисто символическую, и то, если разговор о ней будет в начале беседы с заказчиком.
Так какого же это случилось сейчас?!
В голове мысли еще запутанней, чем извилины в мозгу. Не путаются только те, которые ищут путь.
Путь.
Именно поэтому ты назвал свой способ передвижения холлранингом, а себя - холлранером. Ты всегда выбираешь для своего движения безупречный коридор, меняющийся вместе с обстановкой.
Есть и другие, такие как ты. Но ты никого не учил. К этому нужно прийти самому. Они просто слышали о тебе  и сами догадывались, как ты это делаешь.
Уже несколько секунд я нахожусь на месте встречи. Это вроде как углубленная подворотня.
Черт, откуда там такая толпа? Ах, да, сегодня же День Объединения.
И они еще смеют глумиться?! Они отобрали у людей все свободы, и великодушно разрешают им отмечать по этому поводу праздники?

               
 
ЭПИЗОД 1
               

Меня зовут Слайд. Вернее, я выбрал себе это имя. Мне 23 года. Прошлое стараюсь не вспоминать. Нет, ничего драматичного: ни пожара где погибла семья, ни зверского убийства... Я просто ушел. Ушел потому, что не считал ЭТО жизнью.
В середине XXI века лидеры Большой Девятки на очередном саммите решили, что мир может наступить, только если на мир наступит нога объединения. С тех пор произошел ряд изменений в мировой системе, а несогласных с ними уничтожили. Вся суша, соответственно, была поделена на... нет, не девять частей, а только три. Президенты двух крупнейших стран решили еще увеличить свои владения, а из остальных семи к объединению мира дожил только один. Каждой частью владел Правитель или Наместник. Все трое наместников действовали согласованно, поэтому изменения охватывали одновременно весь мир.
Ну, а спустя лет "дцать" после Первого Восстания родился я. Еще через двадцать я стал тем, кем являюсь сейчас.
Не представляю, догадывался ли кто-то и моих друзей о том, что это я. Но я думаю, что как только они узнали, чем занимается этот Слайд, все догадки сразу отпали. Для нынешнего, так скажем, занятия мне пришлось немного изменить как физическую форму, так и кредо.
О себе я впервые заявил объявлениями о "частном почтальоне", развешенными в злачных районах. Те, кому надо было, узнали обо мне и я получил заказ на доставку послания.
"Рутинная" работа почтальона продолжалась недолго. Через некоторое время я получил первый заказ на убийство. А после его выполнения и постоянную работу.
Где есть действие - есть противодействие, где есть тирания - есть подполье. Правда, тогда оно было еще слабым и нескоординированным. Крепнуть оно стало после появления таких, как я. Правда, это не означает, что я работаю только на подполье. У него, скажем так, ограниченный бюджет.
С тех пор у меня появилась и стелс-униформа, материалы разработок которой я украл, и выдвижной посох бо, о которых я расскажу позднее, и задания, где нужно быть незаметным.
Так что работа моя не ограничивается головокружительными прыжками и бесконечным бегом. Я еще и разведчик.
Можно спросить: как с такими бойцами тираны не свергнуты?
Так вот, во-первых, мы не бойцы. Да, мы отлично стреляем, эффективно передвигаемся и ловко деремся. Но мы не солдаты.
Во-вторых, мы уже сотню раз пытались. Некоторым, в том числе и мне, даже удавалось убивать чиновников. Но всегда появлялись новые и никто даже не спорил о том, кто это будет. Странно, но задумываться о таких вещах некогда - нужно искать корень всего этого, а не размышлять о нем.

***

И - вот, очередной "левый" заказ. В промежутке между домами появился человек. Весь в черном, с нашивкой: вензель из букв L и B. Значит, он из Последних Клинков - отряда, участвовавшего в еще в Первом Восстании (был создан из мобильных отрядов, несогласных с преобразованиями. Но, сдается мне, они просто не хотели терять работу). Вроде он...
- Что за дело?
- Письмо. Оплата - 10000.
- Дороговато за какое-нибудь безобидное послание вроде "Как дела?".
- Я думал, вы выполняете, а не болтаете.
- Вы не первый, кто мне такое говорит. Полагаю, спрашивать о содержании письма нет смысла?
- Ну почему же... Хотя, все скоро узнают. Это письмо перевернет мир.
Ну, да, конечно! Но, я уже привык. Люди, которым приходится скрываться, часто становятся такими. Они еще думают, что кому-то нужны! Нет, в первую очередь ищут посыльных.
- Что ж, я берусь. - с такими словами я взял конверт, - Адрес?
- Вскройте первичную упаковку - адрес под ней.
После этих слов он ушел. Да, в свои лучшие годы этот человек мог бы дать мне во время тренировки сто очков форы. Сейчас же он - затравленный параноик, хотя и достаточно смелый, чтоб носить эмблему бывшего отряда Сопротивления.

***

Последнее время я не получал никаких сообщений от повстанцев. Даже странно, обычно как минимум раз в неделю я получаю от них заказ. Каково же было мое удивление, когда я на подходе к залазу в туннель, ведущий к штабу подполья, чуть не получил пулю в висок. Спасли лишь присущее холлранерам умение увеличивать уровень адреналина в крови и хороший слух. Но самое интересное - это даже не сам выстрел, а то, что пуля принадлежала определенно повстанцу: удлиненная, с крыльями и закрученным торцом, из-за чего стрелять такими могли только специально обученные снайперы. Не то чтобы это требовало особого умения, просто их литье было очень дорогим.
И снова я бегу. В отличие от всех моих предыдущих забегов, этот не имеет даже особой цели. Я бегу, просто потому, что хочу жить. Жить...
В другой момент я бы может и остановился, так как часто не понимал, зачем я живу, но не сейчас. Сейчас для меня гораздо важнее узнать: почему я стал изгоем, что я сделал не так?

Скорее всего, что-то не так с моими "левыми" заказами. Причем, наверное с последним. Мозг забыл адрес, ноги помнят. Города во всем мире делятся на три кольца: внешнее, или трущобы; среднее - как по расположению, так и по зажиточности жителей; внутреннее, застроенное небоскребами. Районы разделены небольшими склонами, то есть центр находится выше всех остальных колец.
Дом, который мне нужен, находится примерно в середине города: не в центре и не на окраине. Идеально для тех, кто хочет спрятаться. Достаточно близко к правителю, чтобы полиция не догадалась о такой наглости, но не слишком, чтобы не мозолить глаза находящимся в центре, в высотках, людям.
Вот и дом. Стук в дверь.
- Кто пришел?
Усмехнувшись, я ответил:
- Почтальон.
- Какой, к черту, почтальон? Сегодня вторник, – естественно, профессию почтальона упразднили за пару лет до моего рождения, теперь этой фразой было принято встречать таких, как я. Она показывала, что человек понимает, кто перед ним.
- Я приносил письмо вчера.
Дверь открылась.
- Что тебе нужно? Оплату ты, кажется, уже получил.
- Дело не в деньгах. Я хочу узнать, что было в том письме.
Хозяин дома попытался закрыть дверь, но я, воспользовавшись тем, что его голова была высунута за пределы дверной коробки, ударил ногой по дверному полотну.
- Что было в письме?!
Получатель явно не был тем, кто, не смотря ни на что, хранит секреты, но, видно, решил испытать мое терпение:
- Делай что хочешь, все равно не скажу!
- Как зовут? - спокойно, совсем не зловеще спросил я.
- Чего?..
- Зовут, говорю, как?
- Зачем тебе мое имя?
- Вопрос, достойный идиота. Хочу узнать, с кем говорю.
- Гриз.
- Так вот, послушай, Гриз, мое начальство меня ненавидит. Я подозреваю, что это произошло из-за того, что было в том письме. Мне очень нужно знать что это.
Теперь он сдался:
- Это было сообщение о планах повстанцев насчет убийства Стефана, нашего Наместника.
Я опешил:
- Где письмо сейчас?!
- У меня его нет...
- ГДЕ ОНО?!
- Сегодня утром я отдал его другому "почтальону".
- АДРЕС!
- Центральная Башня... Кабинет Наместника...
- А-а! Ну что же, - меня охватило какое-то безразличие, - теперь меня не простят никогда!..
Только то, что у меня подкосились ноги и я упал спасло меня от летящей пули. Но звук металла, врезающегося в бетон, быстро привел меня в чувство. В следующий момент я метнулся к стене, увлекая за собой ничего не понимающего Гриза.
С третьей пулей я понял, кто стрелял. Это был боец спецотряда Альянса. Во-первых, пуля была средней длины, без ухищрений - такие используются в скорострельных снайперских винтовках, а ими пользуются бойцы Альянса. Во-вторых, мне об этом сообщил способ стрельбы. Так называемая стрельба на запугивание: пули летят в окно в немаленьком количестве, а напарник стрелка ждет, пока цель метнется к двери. Но по всему видно, что целью был я, иначе стреляли бы немного под другим углом.
Не знаю, почему, но я не хотел, чтобы Гриза убили. Потому я и вылетел из бокового окна на улицу.

***

Буквально секунды хватило мне на то, чтобы оценить количество стрелков. Во многом этому поспособствовали куски дорожного покрытия, отлетающие под натиском пуль мимо меня. Интересно, как быстро будут восстановлены все поврежденные предметы?
На каждом углу по снайперской двойке. Правда, справа находится та, что стреляла по мне. Один перезаряжается, другой держит слишком тяжелую винтовку, чтобы быстро перенацелиться. Это может быть моим единственным шансом.
Пробегаю к дороге, прыжок через ограждение, через машину, вторую, третью, следующее ограждение, смешиваюсь с толпой посредством своего костюма.
Кстати, о костюме. Он состоит из синтетических меняющихся нанополимеров. Не делая владельца невидимым, он может менять цвет и форму, что тоже полезно. На левый рукав можно вывести список заготовок одежды. Есть возможность создания и закачки новых. При этом лучше, чтобы в карманах ничего не лежало, иначе при их перемещении содержимое может оказаться на земле.
Так вот, сменив "имидж", я попытался пройти сквозь людской поток незамеченным, но на ближайшей "проплешине" в толпе я опять чуть не поймал очередь. Скрываться не имело смысла и потому я побежал, применяя чуть ли не все свои навыки: начиная с пробежки по стене и заканчивая гимнастическими прыжками по перекладинам (опорам балконов). Периодически, на поворотах с разных сторон пули, вонзаясь в асфальтную дорогу, преграждали мне путь. Меня что, загоняют, как животное?
Сам того не замечая, я бежал по поднимающейся улице, ведущей к центру города. Бежал, пока не увидел новую, состоящую пока что только из опор и полиэтилена, высотку. Скорее всего, если я смогу пробежать ее насквозь, я скроюсь от стрелков.
Я пробежал метров шестьдесят, когда понял, что слышу вокруг странные звуки. Когда буквально из пустоты вокруг меня поочереди шагнуло пять человек, я понял что это было. Смесь человеческого дыхания и какого-то электрического потрескивания. Источник последнего звука я определил не сразу: только когда понял, что их костюмы мне что-то напоминают. Но мой вариант не позволяет становится невидимым!
Терять времени было нельзя. Рука плотно обхватила металлический цилиндр толщиной и формой напоминающий баллончик освежителя воздуха, но длиннее. Он был закреплен в горизонтальном футляре на поясе.
Мое любимое оружие: выдвижной посох бо из наноэлектромагнитов. Целиком и полностью мое изобретение. Как и костюм работает на пульсорной системе обеспечения энергией. То есть пульс, или другие механические действия тела преобразуются в электроэнергию. Чем чаще и сильнее воздействие - тем более сложные предметы можно создавать. Образ создается мысленно, так как посох подключается к костюму своей поверхностью, а он соединен с нервной системой синтетическими нейронами. Также этот посох для увеличения объема может использовать металлическую пыль, находящуюся в контакте с ним.
Бо выдвинулся, а вместе с ним выдвинулись двое посмелее из "невидимок":
- Положи оружие, руки за голову! - но, видно посчитав, что секунда - слишком долгое промедление, бросились в атаку.
Молниеносный выпад посохом в челюсть первого - и на пару минут о нем можно забыть. Перехват бо ближе к концу, последующая неудачная круговая атака - оружие перехвачено, но я, дернув его правой рукой, левой пробил печень противника, а потом локтем - висок. Едва успев разобраться с первыми двумя, я получил оставшихся трех. Ударив вновь получившим свободу бо в солнечное сплетение подходящего сзади, а затем прокрутив его колесом точно в голову все тому же врагу, я избавился от последнего. К тому же, мой организм получил очередную дозу адреналина, из-за чего пульс участился. Поэтому следующими двумя ударами - рубящим и колющим - пришедшимися уже не посохом, а мечом, созданным из него, я закончил бой. Хорошо, хоть костюм может, изменяясь, чиститься. Надо же было доверить такие сложные технологии таким идиотам: на все про все ушло не более минуты. В награду я взял образцы ткани костюмов-невидимок. Возможно, я смогу модернизировать свой костюм после их изучения.

***

После стройки я долго петлял по улицам и крышам, возвращаясь в свое укрытие. Когда же вернулся, встретил одного из холлранеров, тоже работающего на Силы Освобождения.
- Слайд, разве тебя не учили, что нельзя брать конверты из рук незнакомых дяденек? - насмешливо спросил мой коллега.
- Я очень плохо поддаюсь обучению, э-э.. Стил? - полувопросительно сказал я.
- Рад, что на имена соратников это не распространяется. Но сейчас не об этом. Ты очень сильно разозлил предводителя СО. Некоторые, в том числе и я, убеждали его, что ты, скорее всего, не знал, о чем письмо. Ты же, надеюсь, не знал? - Стил надеялся на положительный ответ, а другого у меня и не было.
- Да, я не знал. Теперь знаю, - вдруг, вспомнив слова заказчика, я спросил - Но что в этом такого важного? Что может перевернуть мир?
- Значит, и сейчас ты не знаешь всего. Это было не просто описание, дата! Это был план, принадлежащий Освободителю! - Освободитель - глава Сил Освобождения, если вы еще не поняли.
- А на нем выходы из туннелей!
- Ты, как всегда, проницателен! -снова усмехнулся Стил. - Но это ничего не меняет. Предводитель сказал, что примет тебя обратно, только если ты убьешь наместника!
- Какого? - абсолютно серьезно спросил я.
- Любого на выбор! Слайд, это же шутка, издевательство, понимаешь? - увидев что-то в моих глазах, Стил не на шутку обеспокоился. - Нападение сорвано, а сам ты не справишься!
Но мне было уже не до того:
- Точно! Если я смогу исправить, что сорвал, то вернусь! - сказал я с отсутствующе-счастливым выражением лица.
- Ты сорвался с поводка и хочешь на него вернуться? Что тебе дает сопротивление? - искренно удивился Стил, - Ты был для них разменной монетой, одним из многих!
- А ты всегда был их рабом! - попытался я в отместку обидеть его, но ничего не получилось.
- Я никогда не был их цепным псом, как ты сейчас. Раньше ты напоминал волка-одиночку. Сейчас же раб, скорее всего, - ты. И теперь ты глупо пытаешься вернуться к тем, кто сделал тебя таким! - каждое предложение произносилось им тихо, но смысл последнего видимо сильнее всего удивлял его. Через пару секунд он сказал тихо, с насмешкой, - И стал волк тряпкой...
Моя нога круговым ударом полетела Стилу в голову. Тот с таким же насмешливым выражением лица ушел вниз и подсечкой сбил меня с ног.  Поднявшись, он сказал:
- Поразмысли над тем, что я сказал. Да, ты задолжал Освобождению убийство. Но себя ты им отдавать не должен. И я помогу тебе, если ты снова станешь прежним.
- Не предлагай мне помощь! Или ты забыл Мортайра?
Мой крик не остановил его. Единственной реакцией Стила стало движение головы, которым разминают позвонки. Хруст сведенных напряженными мышцами дисков дал мне понять, что он прекрасно помнит.
               
***

Возвращать свой основной долг сразу я не собирался. Для начала неплохо было бы найти источник моего провала, чтобы, устранив его последствия, я не обнаружил очередной промах. Поэтому я решил пойти к Фёрлу.
Сразу скажу: Фёрл это такой блондин среднего роста, со сломанным носом, который предлагает информацию всем и обо всех. Только обычно ее бывает столько, что при решении ее купить, вы услышите такую цену, что обзор вам закроет жаба, сомкнувшая лапы на вашем горле. Но он все-таки мой друг, поэтому я был уверен, что получу всю информацию бесплатно. И да, кстати, нос ему сломал я.
Жил Фёрл в трех улицах от меня, и добирался я к нему недолго. Но у входа я встретился с высшей формой негостепреимности: грубо захлопнутой дверью.
- Что тебе надо, Алекс?
- Хочу узнать про одного человека.
- Ну да, один раз ты уже узнал. С него уже достаточно.
- С кого? - не понял я.
- С моего лица!
- Да ладно тебе. Мог бы увернуться или ударить в ответ. - укорил его я, представляя, как забавно бы это выглядело.
- Я? Драться? С холлранером? Ты, видно, издеваешься! Вали давай!
- Я хочу узнать про одного из Последних Клинков.
Этим, я его зацепил:
- Последних Клинков? Элитного отряда сорокалетней давности? - привычно сработала его память - Зачем?
- Он задолжал мне работу.
- Имя? - продолжал распрашивать меня из-за двери Фёрл.
- Не знаю, - я чувствовал себя идиотом: пришел к информатору, не зная даже имени объекта. Все равно, что прийти в библиотеку за книгой, зная лишь, что она с коричневой обложкой.
- Но я могу узнать его по фотографии.
- О-о, этого добра у меня навалом. Но... В этот раз ты мне заплатишь! Или я предупрежу твою цель!

***


Фёрл всегда умел устанавливать цену. Я всегда умел ее сбивать. В том числе, буквально. Но тут у меня с чего-то включилась совесть (у наемного убийцы-то!), и я решил заплатить всю сумму. Тем более, информация была мне действительно нужна.
Выяснилось, что Последние Клинки еще очень даже функционируют. Пускай не так явно, как СО, без какого бы то ни было посыла народу, но не менее эффективно. Другое дело – зачем им понадобилось открывать планы сопротивления Наместнику, если сами против него?
Попасть к ним довольно просто, куда сложнее – найти. Но Фёрл решил и эту проблему. Вообще, странно: как человек может просто следить за всеми подряд? И дело даже не в количестве этих людей, а в мотивах. Ладно бы, он был психом каким-то. Нет, в полнее себе адекватный человек. Но я все же успокаиваю себя мыслями о том, что он следит за кем-то и для души.
Ах да! О названии Последних Клинков! Они отличались от остальных повстанцев тем, что чаще пользовались холодным, чем огнестрельным оружием. Они делали это мастерски. Нередко трупы их жертв находили полностью обескровленными. Но куда чаще надрезы были тончайшими. Казалось, будто человек просто поцарапался. Но стоило раздвинуть края раны, как становилось видно, что глубина и длина пореза явно не соответствует расхожему представлению о царапине. Что поделать: издержки обучения в спецотрядах. Там ты экономишь патроны потому, что правительство потратило деньги на твою подготовку, а не на них.
Если эти люди будут бороться против Сил Освобождения, нам придется бросить все силы на них (даже не смотря на то, что их численность не так велика: 78 человек) и на время оставить Альянс в покое, что сильно «затрет» все прошлые усилия. А как иначе объяснить то, что они передали такие важные для нас документы в руки Наместника?
Несмотря на то, что мне нужно было как можно быстрее исправить эту ситуацию, я решил повременить с визитом к Последним Клинкам. Я и так успел немало побегать за сегодня. Мне надо было отдохнуть. Если эти парни решат, что я пришел убить кого-то из них (ведь в таких организациях каждый человек на счету), а я буду уставшим, мне срочно потребуется литров пять второй положительной. А, возможно, и новая голова, не говоря уже о конечностях.

***

Я бегу. Это не первый и не последний раз, но сейчас ощущения странные. Я не чувствую усталости, и дыхание не сбивается. За мной гонятся скороходы – гончие псы Альянса. Сами по себе они просто хорошие спортсмены, но у них неплохое оборудование: эргономичные костюмы, обувь с пружинной подошвой (ускоряет бег и делает выше прыжки, хоть и не на много. Все же это не стоит того, чтобы при медленной ходьбе по-дурацки подпрыгивать), ну и оружие, конечно. Телескопическая дубинка-электрошокер и пистолет. В эту профессию идут обычно те, кто силен и быстр, но у кого кишка тонка бороться на стороне сопротивления.
Двух я уже убил: спрятался за поворотом под трубой и, когда последний из них перепрыгивал ее, схватил его за ногу. Напарники услышали короткий выдох, но не сразу поняли, что случилось. Наверное, подумали, что он просто неудачно приземлился. Ага, подбородком на кондиционер… Собственно, в этом была жесткая необходимость: нужно было устроить перестрелку, чтобы преследователи истратили патроны. Вытащив пистолет из кобуры и захватив из чехла на бедре обоймы, я спрятался за стеной и выстрелил в спину одного из скороходов, которые как раз остановились, чтобы оглядеться в поисках меня. Я не могу их осуждать, ведь никому не хочется бежать целый день за холлранером. Двое других тут же спрятались за блоками кондиционеров. Перестрелка была не очень долгой. К тому же, противники не стали брать дополнительные обоймы с трупа товарища. Может, забыли, а, может, и не хотели осквернять тело, обкрадывая его.
Это еще одна причина, по которой я стараюсь убивать полицейских как можно реже. Они тоже люди. Пусть враждебно настроены, но это их характер. Они не могут выбрать правую сторону, потому что это куда как опаснее. А семьи ведь тоже нужно кормить! Да, им повезло иметь семьи. Они могут не опасаться за их жизни, потому что знают, что Силы Освобождения никого из жен, мужей или детей похищать не будут, будь те родней хоть самому шефу полиции. В ответ, полицейские не ловят кого-то из нас, когда узнают, если он просто гуляет по улице с девушкой или друзьями-гражданскими.
Уже через две минуты я бежал, хотя и от меньшего количества врагов. Драться я не собирался. В прошлый раз, когда я решил блокировать удар электрошокера посохом, мы оба – я и скороход – были преисполнены удивлением. Сначала была живописная вспышка, а потом одновременно произошло две вещи: энергоэлемент в рукояти дубинки расплавился, обжигая руку счастливого ее обладателя, бо рассыпался на составляющие его магниты. Естественно, собирать их не представлялось возможным. Хорошо хоть рукоять осталась…
По пути ко мне присоединился Мортайр. Он выполнял вторую часть задания: подложил на карниз винтовку из которой я позже стрелял в прыжке. Коротко крикнув: «Он что, один?», - мой напарник вдруг развернулся. Мне даже в голову не пришло, что он говорил про полицейского. Когда же эта мысль посетила меня, я остановился, но было поздно: на Мортайра уже набросился второй скороход, ударив шокером прямо между лопаток. Видимо, он был выставлен на полную мощность, потому что спина моего друга с хрустом прогнулась до такой степени, что затылком он разбил нос бьющему.

Этот сон посещает меня каждый раз, когда я засыпаю на нервах. Это был последний раз, когда я выполнял задание с напарником. С тех пор никто не предлагал мне помочь с заказом и не напоминал об этом случае. И как Стил мог забыть об этом? Ведь он тоже знал Мортайра. Даже лучше прочих, ведь тот встречался с его бывшей девушкой. Стил приложил все усилия, чтобы втереться к нему в доверие. В конце концов, он понял, что лучше пары для его Кайры быть не может, что и сделало его мягче по отношению к Морти, как она его называла. Они были неплохими друзьями. Мортайр даже оставлял Кайру на попечение Стилу, когда уходил на задания. Как-то само собой подразумевалось, что никаких попыток восстановить отношения не будет. И, сказать по чести, не было.
В тот день о смерти Мортайра им сообщил не я. Я просто не мог. Услышав это, Стил обнял Кайру, у которой был шок, а потом вышел. Мне рассказали, что он хотел спрыгнуть с крыши высотки. Он размял шею и уже чуть присел, но его успели повалить. С тех пор у него вошло в привычку, каждый раз, когда он слышал или думал о Морти, он делал это размеренное движение головой сначала направо, потом налево.

***

Не могу сказать, что такой сон взбодрил меня. Поэтому, вместо того, чтобы бежать к Клинкам, я решил прогуляться. Я шел по улицам, которые, переплетаясь, поднимали меня с окраины города к среднему району. Мимо меня шли и ехали люди, их заботили абсолютно неважные вещи. Всю цель их жизней можно с легкостью просчитать. Несмотря на то, что им было к кому приходить домой, они хотели только перепрыгнуть через несколько ступенек карьерной лестницы, чтобы получать больше кредитов в час. Могу допустить, что некоторые хотели других удовольствий – интимного рода. Никого из них уже не волновали сообщения об убийствах на видеотранспорантах Республиканских Новостей. Никого не волновало, почему эти убийства происходили. Так гадко, когда смерть становится для кого-то обыденностью! И еще больше раздражает то, что именно за них я и сражался! Неужели это лучшее, что я мог для себя выбрать? Борюсь за будущее людей, которые позволяют решать за себя двум противоборствующим сторонам!
Эти мысли не покидали меня до тех пор, пока я не пришел к дому, отмеченному на карте. Располагалась она очень интересно: нужно было отвернуть манжет куртки, там и была навигационная система.
Вход в это здание был свободным. Другое дело, что в такое, с виду довольно роскошное, здание просто так никто не заходил. Снаружи отделано алюминиевыми пластинами в техно-стиле. Кому-то это могло показаться деталью дизайна, но я понимал, что таким нехитрым приемом владельцы прячут от коррозии и посторонних глаз защитную стальную обшивку с графеновым покрытием.
Как мне объяснил Фёрл, стук здесь воспринимали, как признак чужака. Поэтому я просто открыл дверь и вошел. Внутри никого не было: пустой коридор с дверьми и лестницей в середине. Деревянная обшивка стен, потолка, паркет. Не знаю, о чем можно думать, когда полностью бронируешь дом и при этом отделываешь его изнутри дорогущими материалами.
Тут начинались проблемы: Ферл, будучи дальновидным человеком, никогда не заходил внутрь. Ясное дело, я не знал, куда мне идти! Открывать каждую дверь и извиняться, если не туда попал, я уж точно не собирался. Нужно было решать, что делать, пока кто-нибудь не вышел из одной из комнат и не намекнул, что я являюсь почетным 79 посетителем данного заведения. И что мне в подарок полагается замечательный кованый нож, который может не только резать мясо, но и рубить достаточно тонкие кости, например, запястно-кистевые.
Я выбрал практически нейтральный вариант: поднялся по лестнице на второй этаж. Там мне этого показалось мало, и я поднялся на третий, последний. Тут выбора было немного. Сразу за последней ступенькой был коридор, метра два в длину и одна дверь. Конечно, можно было вышибить дверь и с ходу заорать: «Сворачивайте лавочку!», - но я был молод, и мне хотелось жить. Поэтому я, как культурный человек, взломал (как оказалось, запертую) дверь и вошел внутрь, решив подождать хозяина.

***

Кабинет, принадлежавший командиру отряда, был обставлен довольно просто, безо всяких декоративных ухищрений. Это только кажется, что люди, любящие пользоваться холодным оружием, вывешивают его, где только можно. Здесь я не нашел ни одного клинка, кроме ножа для конвертов. Впрочем, и тут была обнаружена любовь к хорошей стали. Нож был выкован из превосходного пакета, бликующего синевой. Ручка была почти произведением искусства: деревянная, резная, с костяными вставками. Лежал он на столе у окон, в противоположной стороне комнаты. Само помещение было в форме подковы. Причем, если стены внизу были обшиты деревом, то в кабинете на деревянных резных панелях были еще и вставки из зеленого сукна. Все это напоминало старые фотографии офисов и домашних кабинетов очень богатых людей.
Кроме стола, было еще офисное кресло, несколько шкафов с книгами по бокам. Зачем ему книги? И так дел, наверное, полно, раз его в кабинете нет. Слева от входа был электронный экран-камин, диван; справа – бар. В правом и левом концах «подковы» находились гардероб и кушетка соответственно. Было заметно, что владелец кабинета редко покидает свое логово для сна, предпочитая спать и вообще жить прямо в нем.
Окончательно наглеть, наливая себе из бара и разваливаясь на кушетке, я не стал. Вместо этого я скромно сел на диван у камина, зная, что хозяин кабинета прекрасно поймет: нож летит в затылок с трех метров довольно быстро, а сопротивление встречает редко. А, значит, с этим можно и повременить.

***

Ждал я довольно долго. За это время я успел: измерять комнату шагами (восемь шагов от двери до стены с окнами за столом и одиннадцать, если от одного из концов «подковы»), включить и выключить камин два раза, присесть на кушетку шесть раз, открыть и понюхать горлышки всех бутылок, из одной даже отхлебнуть, пересмотреть всю одежду в гардеробе (ее много, но фасонов всего около четырех), попытаться вскрыть ящики стола, понять, что ящики стола заперты на язычково-магнитные замки, и, за неимением лучшего, перетрогать скудный набор предметов на столе.
Все же, к приходу Клинка я опять сидел на диване. Как я и надеялся, он не стал меня убивать. Более того, он предложил мне выпить! Я отказался, после чего он налил себе бурбона со льдом, прошел к столу, сел, отхлебнул и только потом представился:
- Стингер! Чем могу быть полезен? – судя по пятну крови на рукаве руки со стаканом, он уже кому-то был сегодня полезен. Может быть, даже не раз.
Ему было не больше тридцати. Даже странно, как он мог возглавлять такой отряд? С другой стороны, он был, как говорится, ладно скроен, крепко сшит. Будучи среднего роста (примерно с меня), он не отличался особой шириной или мускулистостью. Он был почти сухой, жилистый. Я знал, что в рукопашном бою у меня нет шансов: уж слишком резок и продуман. Темно-каштановые волосы собраны в короткий хвост. Лицо загорелое, узкое, с немного узковатыми глазами.
- Я – Слайд, холлранер СО, тут такое…
- Поверь, я знаю кто ты! В наших узких кругах не знать тебя очень сложно. И еще: в следующий раз, когда придешь к нам, не надо подниматься прямо сюда. Заходи в любую комнату, здесь все всё знают в одинаковой степени. Но, раз уж ты пришел, говори зачем.
- Два дня назад один из твоих людей передал через меня пакет, - Стингер кивнул и продолжал кивать каждой моей фразе, изредка отхлебывая из стакана. – Я его, естественно, доставил. Но на следующий день выяснилось, что в этом пакете были планы нашей скромной организации, а пакет предназначался правительству! Я лишился своего места среди повстанцев и теперь хочу выяснить пару вопросов! Во-первых, мне нужно найти того, кто дал мне эту посылку! Во-вторых, не собираются ли Клинки таким образом объявить войну Силам Освобождения?
Стингер встал, прошел к бару, поставил стакан, налил еще бурбона. Все это он делал неспешно, но не напыщенно. Просто, видно, любил тщательно обрабатывать полученную информацию. Он уже поднес стакан ко рту, когда решил, что и одного стакана на утро достаточно. Поставил его, выловил пальцами лед и отправил в рот, стакан же отправился в холодильник…
- Жамешательно! – наконец ответил мне Стингер, проходя к гардеробу, чтобы сменить куртку. – Только вот в шом проблема: такие дейштвия не прошли бы нежамешенными для меня! Клинки не шобираютша шражатша против Шил Ошвобождения. – кажется, ему нравилось говорить со ртом, забитым льдом и он старался успеть сказать побольше – По крайней мере, пока мы боремша жа одно и то же. Да, мы не штремимша объеденитша ш вами, но только потому, што гораждо эффективней шправляемшя швоим маленьким коллективом. Кштати! Если хошешь, мы будем рады такому бойщу, как ты! Што жэ до парня, который передал тебе пошылку… - лед почти растаял, но Стингер решил эту проблему гениально: ничуть не смущаясь, взял еще кубик, обмакнул в стакане и запихал в рот – Так вот! Ш шего ты вжял, што это вообще один иж моих парней?
- Не праней. Скорее, он был стариком.  У него была ваша символика… - сказал я и осекся: ни на куртке, которая была на Стингере сейчас, ни на предыдущей, ни на всех остальных никаких символов не было.
Только сейчас я вспомнил, что буквы LB были гербом Последних Клинков лет тридцать назад. Сейчас они так не выпендривались. Благо, командир заметил, что мой взгляд обратился в сторону вешалок и не стал комментировать очевидно тупую причину. Просто сказал:
- Тогда это мог быть много кто! – он уже сгрыз лед, не заставляя меня слушать нечленораздельное бурчание – Кто-то, кого выгнали, кто ушел сам. Причем давно. Архивов по таким делам мы не держим, сам понимаешь.
- Собственно говоря, я уже знаю его имя. Я успел навести справки. Это Эйдер.
- А-а! Этот ублюдок! – особой ярости, впрочем, в голосе хозяина кабинета не слышалось. Он уже успел прилечь на диван и расслабиться, слушая потрескивание «камина», и внимая легкому действию бурбона.
- И это все?! – я думал, он опять задумался над новой порцией информации, но Стингер просто заснул!
- А? Нет! Конечно, нет! Извини меня, Слайд, я почти всю ночь провел в дозоре. Какие-то идиоты устроили недалеко отсюда пальбу вчера днем. Три дюжины снайперов, представляешь? Полторы дюжины мы сняли почти сразу, но кто знает, может, власти оставили ночные отряды?
Чтобы взбодриться, командир легендарного отряда использовал, наверное, самый взрослый из всех известных ему способов: подбежал к открытому окну и сделал стойку на руках на подоконнике. Причем, в процессе он продолжал:
- Эйдер служил еще – уф! – при моем предшественнике. Он был снабженцем. Причем, снабжал отряд не только продовольствием, но и информацией. Он был приверженцем «старой» школы и считал, что режим можно изменить только в процессе полномасштабной революции. Заметь, – тут Стингер слез с подоконника и пошел к бару, где был так же аппарат с кофе и кое-какая еда – Не хочешь? Ну и ладно!.. Заметь, сам он, как снабженец, остался бы в стороне. За такие взгляды я его и выгнал. Сдается мне, это его ничему не научило.
- То есть, вы не в ответе за его действия?
- Ну, почему же? Безусловно, эту крысу нужно прикончить! Но, для начала, ее нужно найти. Не хочу хвастаться, но найти Клинка, вышедшего за пределы этого здания, очень сложно. Думаю, Кайт и Шарп смогут тебе помочь.
- Я не работаю в группе!
- И я, поверь, знаю почему! Но две вещи: это не работа в группе, парни найдут его для тебя и проследят за тем, как ты с ним обойдешься. Если что, закончат за тебя. И второе: этот гад был одним из нас! Теперь он нас выставил в плохом свете. Ты думаешь, я позволю кому-то делать так?

***

Кайт с Шарпом были настоящими друзьями: один худой и быстрый, другой широкоплечий, раскачанный, им всегда было о чем поговорить. Даже выходя на охоту на бывшего сослуживца они, переговаривались и шутили. Казалось, они забудутся, и их собьет первая же машина. Но, даже не переставая болтать, они двигались слаженно. Там, где не нельзя было забраться в одиночку, Кайт и Шарп придумывали способы. Для этого у них было по тонкому карбоновому тросу и перчатки, набор, который назывался паучьим. Перчатки и трос, контактируя, могли липнуть друг к другу. Наблюдать, как тощий Кайт тащит Шарпа на тросе или Шарп быстро взбирается по стене и подает руку Кайту было как-то странно. Казалось, их тела не заточены под такие движения.
Я наблюдал, за тем, как они уходили по часовой стрелке по городу из окна комнаты на втором этаже. Мне предложили остаться и подождать, пока их лучшие охотники не найдут Эйдера. Это заняло почти 10 часов. Все это время я находился в штаб-квартире. В комнате, куда меня посадили, было еще двое. Они были новенькими. Одного я знал: это был Бёрст, месяца три состоял в СО. Здесь он пробыл пять и чувствовал себя знатоком. Второго звали Марк из-за татуировки через все лицо в виде зашитой раны. В основном, Бёрст то спрашивал меня о новостях повстанцев, то объяснял Марку, из-за чего все это происходит, кто участвовал и почему они вообще туда полезли.
Потом мы спустились в подвал на обед, где он не переставал знакомить меня со всеми, делая вид, будто сам привел меня сюда. Я запомнил только Пиклока (среднего телосложения, но с движениями ужа), Голдсмита (верзила, который занимался всей техникой клинков), Халсьона (парень, задумчиво «жевавший» острие тридцатисантиметрового тесака).
Вернувшись в комнату, я лег на кровать и, не найдя другого способа избавиться от Бёрста, заснул.

***

Я стою на крыше. Жду, пока все будет готово. Тогда Мортайр вернется и будет вести меня к месту, где спрятал винтовку. Я думаю о нем и об этом,.. как его,.. Стиле! Не думаю, что смог бы доверять свою девушку ее бывшему на время выполнения задания. А вот Морти… Он всегда был самым странным человеком из всех, кого я знал. С друзьями он всегда был добр, ему никогда не требовалось времени для раскачки, чтобы помочь. С врагами же он был жесток. Именно жесток, потому что, будучи хорошим бойцом, он иногда избивал особо доставших его скороходов до смерти их же дубинками, изредка «прожаривая» электрошоком. Кайра не знала об этом. Среди нас, СОвцев, было много негласных правил. Не рассказывать ей о «шалостях» Мортайра было одним из них. С гендерной точки зрения, Стил был его врагом. Но с ним Морти обращался как с самым лучшим другом. Может, в этом был какой-то подвох? Хотя нет, если Мортайр и захочет как-нибудь усложнить такое дело, то только в плане исполнения убийства. Он не настолько… Ага, наконец-то!
- Давай! Бежать недалеко! Но позиция не самая лучшая! – кричал мой напарник отдельными фразами – Комната узкая! А напротив – дорога! Так что придется подождать пока он подойдет к окну!
- А зачем ему туда подходить?! – проорал я уже на бегу.
- У него назначена встреча! Он будет ходить по коридору! И поглядывать в окно! Он всегда так делает!
Бежали мы немного разными путями. Точнее, разными крышами. Он – справа. Примерно через пять домов он крикнул:
- Дальше я не могу! Впереди небоскреб! Вместе нас легче подстрелить! Будем мешать друг другу! Запомни! Три дома! Винтовка - на углу крыши! Седьмой этаж! Пятое окно!
Дальше я бежал один: Мортайр оббегал высотку справа. Уже перепрыгнув на крышу третьего дома, я заметил винтовку. Вторая вещь, которую я заметил, что в окне с координатами 7 и 5 человек увидел что-то внизу и решительно отвернулся от окна. Это было проблемой. Решение пришло само собой: наклонившись, я подхватил винтовку и выпрямил ноги уже для прыжка через дорогу. В прыжке я, выбросив адреналина в кровь, развернулся к окну (которое действительно было прямо напротив дороги) и прицелился. Сначала в перекрестье попали блоки стены. Потом окно и, в конце концов, я увидел затылок Николаса (городской судья. Он не так уж часто сажал не тех, но наш глава решил, что он сойдет как показательная жертва). Ходил он по коридору потому, что в другом конце была входная дверь. Подумав, как будет выглядеть пробитая пулей дверь, а тем более то, что за ней, для прибывшего, я нажал на курок.
Наверное, самое плохое в надпочечниках то, что они не умеют забирать адреналин обратно. Поэтому, врезавшись плечом в гравий на крыше пятиэтажного торгового центра напротив, я проехал метра два и встал в какой-то дымке. Даже бежать я начал, как мне казалось, очень медленно.
Когда это прошло, я заново оценил ситуацию. Ни звона стекла, ни звука падающего тела я, конечно, не услышал. Обрадовал меня крик из той самой квартиры. Видимо, встреча, все же, состоялась.
Задерживаться нельзя: могут отследить. Скорее всего, гость Николаса знает, кто мог убить его и уже бежит к окну. Черт, после переката уронил винтовку! Фух! Успел. Обнаруживший тело еще не успел подойти к окну, видно, боится вступить в лужу. Винтовку нужно уничтожить. Но этим займется Мортайр. Закинул за плечо и – бежать! Не могу понять: ведь все равно на СО валят любые экстремистские действия. Зачем тогда скрывать то, что мы их действительно совершаем? Нет, я не возражаю! Но таскать на себе винтовку 50-го калибра считаю необязательным.
Ладно, спокойно! Вот и Морти! Успел обежать здание даже быстрее меня Насквозь, что ли, бежал?
Меня кто-то трясет за плечо… Только, это уже не сон. Если это Бёрст решил задать еще хоть один вопрос – гореть ему на заднем дворе здания!

***
Будил меня не Бёрст. Хотя, вряд ли он не сделал этого исключительно, чтобы не злить меня. Он был общительным в самом ужаcном смысле слова и не догадывался, что этим кого-то раздражает. Не понимаю, как Марк до сих пор не прибил его?
Парень, которого я, кажется, должен был знать после знакомства в столовой, сказал мне, что Кайт и Шарп уже нашли Эйдера и ждут меня все вместе в шести километрах отсюда, у здания «Фантазии». Более нелепого названия для торгового центра, продающего людям одинаковую продукцию, придумать было нельзя, иначе директор бы это сделал. Они предложили перетащить его поближе, но я отказался. Во-первых, я не хотел думать, как они будут гнать его по крышам,  во-вторых, мне нужно было после сна пробежаться, размяться и подумать, что я буду делать с гадом, когда увижу. Тем более – когда допрошу!
Все равно, те полчаса, что я туда добирался, не принесли никакой пользы. Мыслительный процесс не сдвинулся ни на микрон дальше момента, когда Эйдер расскажет мне, с чего и по чьей указке он решил так пошутить с СО. Хотя бы потому, что я не мог представить, каким будет ответ. Я знал, что его лучше убить, но в голове крутилась мысль, из-за которой уже много раз совершались ошибки: «Он может понадобиться, не убивай его!». Предположим, что эта мысль под натиском аргументов победит – как убедить Кайта и Шарпа в ее правильности?
На подходе я увидел, что парни держат крысу на электроповодке. В отличие от электроповодка Безопасности Альянса (который на деле являлся ошейником и без вмешательства блюстителей порядка снимался довольно легко), это действительно был поводок. Любое натяжение провода или ошейника подавало ток в тело пленника. Чем сильнее натяжение – тем сильнее разряд. Когда Кайт, держащий ручку поводка, увидел меня, он намотал провод на кулак, подтягивая Эйдера к себе, а Шарп, в дополнение, заломал ему руки. Все это было проделано так быстро, что казалось, будто они играют с марионеткой. В итоге, бывший Клинок смотрел мне прямо в лицо, чего ему явно не хотелось делать.
- Эйд, скотина! Где ж ты пропадал?
- Я, по-твоему, должен испугаться того, что ты знаешь мое имя? Опоздал сынок: твои подружки, которые меня повязали, из Кли-ы-ы-ы-ы-ы ы-ы-ынков... – спазм перехватил горло Эйда в тот же момент, когда Кайт в очередной раз дернул шнур ошейника.
Я дал ему время отдышаться.
- Нетрудно догадаться, что они тебе уже рассказали про меня!
- Рассказывать было особо нечего, Эйди… Истории про крыс, знаешь ли, бывают малоинтересны! – одернул его Шарп.
Будучи уже немолодым и умудренным опытом (в особенности - недавним), тот не стал это комментировать. Ему бы не хотелось, чтобы следующую его реплику опять «одергивал» Кайт.
- Так, что же ты хочешь, парень, если решил удостоить меня чести побеседовать с тобой?
- Всего ничего, дядя, всего ничего… С чего ты решил таскать письма для правительства?
- А ты?
В этот раз я успел жестом остановить Кайта. Было как-то по-особенному противно слушать кашель этого старика.
- Не отвечай вопросом на вопрос, болван ты чертов! – Шарп решил компенсировать скованность действий приятеля, - Будешь паинькой и расскажешь все, про что тебя спросят – и тебе будет позволено даже последнее желание!
- Мило… - пробормотал Эйд, после чего говорил уже громче, - Я работаю не только на этих бюрократов. Я еще и вам, повстанцам, помогаю! Хотя… это еще как посмотреть…
- Смотреть – не твое дело!  Ты по существу давай!
- А что я могу сказать? У меня есть припасы и информация. Когда их не покупают одни – найдутся и другие!
- Ладно… Это подло, конечно, но не настолько. Как ни жаль признавать, многие сейчас так делают.
- Не многие могут предложить то, что могу я!
- Собственно, об этом и речь. Где ты берешь информацию?
- Смотря, какого рода…
- Например, планы расположения ячеек СО?
-Что?! О чем ты?.. Ладно, ладно! У меня есть свои источники.
- Ясное дело, что не общественные! Скажи еще, что не помнишь имен!
- Помню, но с чего бы я-А-А-А-А-А!
И вновь мне пришлось слушать его отвратительный хрип, пока он пытался вернуть легкие в прежний режим.
***
У каждого человека есть предел. Когда Эйду надоело поочередно шутить и дергаться в конвульсиях, он все же рассказал мне, что я от него хотел и еще от себя добавил:
- Все равно это бесполезно, Слайд! Повстанцы не дадут тебе заняться ими. Да и вряд ли ты вообще куда-то еще полезешь…
Я бы счел это за пустую угрозу, если бы не тот факт, что наши с Шарпом и Кайтом тела раскрасили красные и зеленые точки. На Эйде красовалась лишь одна. Мы бросились врассыпную за миг до того, как под ней образовалась сквозная дыра, из которой полетели, щедро орошая все вокруг, его бесконечно хитрые и остроумные мозги.
На наше счастье, снайперы, вместо того, чтобы занять периметр, выстроились расстрельной командой. Мы попрятались за кондиционерами. Шарп бросил мне тут же извлеченный из кармана пистолет и обойму к нему. На месте, где только что мелькнула одна из его рук, просвистело три пули. Кайт, не оставив товарища сидеть в долгах, выпустил столько же вслепую. Теперь огонь был сосредоточен над ним. К тому же, две пули зацепили край кондиционера, пробив его насквозь. Это дало снайперам надежду на то, что наши укрытия не такие неприступные, как казалось раньше. Они начали мало-помалу «прошивать» металлические коробки, надеясь если не зацепить кого-то, то заметить мелькания частей наших тел в пулевых отверстиях, дабы следующий выстрел был удачнее. Не желая того, чтобы снайперы выяснили, что такая тактика приносит пользу (или, тем более, рассказали об этом друзьям за рюмкой чая), Шарп сделал рукой дугообразное движение и сказал что-то Кайту. Вместе они создали из своих двадцатизарядных автоматических пистолетов такой залп, что со стороны наших противников можно было подумать, будто за кондиционером находится люк, ведущий в самую густозаселенную ячейку повстанцев, которые всегда не против помочь друзьям.
В эту же секунду я сорвался с самого низкого старта, какой только мог сделать, и побежал к краю крыши. Если я правильно понимаю, то там должны быть… Да, так и есть! Внизу находились балконы, на которые я тут же спрыгнул и, перепрыгивая с одного на другой, помчался к стрелкам в левый фланг. Наверху продолжалась стрельба. Ничего не говорило о том, что хоть кто-нибудь был ранен.
Доскакав до первого здания, которое было выше на пять этажей, я понял, что здесь и засела расстрельная команда. Значит, будем подниматься. Я прыгал, подтягивался, беспокоился за напарников. Но с не меньшим беспокойством думал о том, что буду делать, когда, наконец, вылезу на крышу? Хотя, чего там думать? Примерное расположение бедолаг с винтовками известно – и то хлеб с маслом!
Последнее подтягивание – и вот передо мной нестройный ряд уже упомянутых бедолаг. Порадовало то, что они не услышали моего пыхтения. Дальше – чистейшая импровизация! Можно подумать, когда-то было иначе…
У них – прицелы малой кратности. Это объясняет невысокую прицельность стрельбы, но мне хуже – они не полностью погружены в стрельбу. Да, вот уже третий от меня полез за запасным магазином и заметил мою скромную персону, явно не вписывающуюся в ожидаемый пейзаж. Значит, пока он не закричал и не перезарядился, нужно что-то делать. Начнем с легкого удара ногой в затылок первому (благо, эти недопрофессионалы выбрали для стрельбы «окопный» стиль: прятались не спиной к укрытию, а лицом). Звон и звук вминаемого металла доказал превосходство военного шлема над гражданским кондиционером. Поднимая винтовку этого тактического гения, я понял три вещи: что заметивший меня стрелок до сих пор никого не оповестил о моем присутствии, что я это сделал сам, используя вместо звонка голову солдата, и, наконец, что следующий солдат не использовал укрытия. Соответственно, я мог либо быть расстрелянным, либо стрелять в лежащего человека. Первая пуля попала в щебень рядом с его головой, вторая – в шею.
Спрятавшись за кондиционером первого стрелка, я вслепую выпустил еще пару пуль, которые никого не задели. Положение исправили Кайт и Шарп: заметив, что никто уже на них не обращает внимания, они решили заполнить паузу своими выстрелами. Снайперы немного опешили, не зная, куда деваться. В этот момент мне в голову пришла светлая идея: у них ведь был явно ограниченный боезапас, неужто они надеялись с его помощью нас уничтожить? Не дожидаясь развития мысли, я высунулся с другой стороны кондиционера и трижды выстрелил в отряд, успевший расположиться на крыше здания слева от моих напарников. В окошке магазина я увидел, что у меня осталось два патрона. Но кто об этом знает? Вырвавшись из-за укрытия, я влепил одну пулю в плечо ближайшего ко мне противника, вторую – в лицо находящегося за ним, остальные четверо спрятались. Перекатившись, я сменил винтовку, спрятался и проверил заряды: шесть в обойме, один в стволе.
Но, видимо, и среди республиканцев есть смельчаки…

***
После того, как один из солдат проявил чудеса интеллекта и военной хитрости,  подойдя на расстояние, достаточное для того, чтобы ткнуть в меня дулом винтовки и заставить подняться, бой, собственно, был прекращен. Кайту и Шарпу было чем рисковать, и они не стали бежать. Тем более, чуть позже выяснилось, что на случай нашего побега было выставлено оцепление.
Теперь мы шли к машинам. Впереди был Шарп, ему выделили четырех охранников. Кайт шел за мной – на нас с ним приходилось по трое. Все бы ничего, но за конвоем шло еще человек пятнадцать. Тот факт, что я убил четырех из их напарников, явно не улучшал общее отношение ко мне. Поэтому, достаточно было любого лишнего движения, чтобы конвоиры расступились и нас изрешетили до такой степени, что в мешки нас не грузили бы, а сгребали.
Здоровый инстинкт самосохранения подсказал мне, что лучше будет сесть в транспортник, чем закончить жизнь недалеко от «Фантазии». Нас с Кайтом посадили в грузовик вместе, Шарпа, опять же, отдельно. Происходило все, если можно так сказать, недружелюбно: солдаты не скрывали того, что им в последнюю очередь хочется оставлять нас в живых хотя бы секунду. Я зашел без закидонов и поэтому мне всего лишь неаккуратно пригнули голову, приложив о стенку фургона. Кайт решил изобразить несправедливо обиженного, но гордого арестанта, за что сразу после того, как поставил первую ногу внутрь, был задернут за шкирку. К Шарпу никто не приставал и он, в благодарность, не выпендривался. В его планы на будущее не входила перспектива пасть героем, пусть и унесшим за собой пару врагов. Он был парнем скромным и такой дешевой славы не желал.
Еще с момента, когда на нас надели наручники, я начал прорабатывать версии побега, при которых выживаем все мы втроем и отсеивал все остальные. Потом, с учетом вышеупомянутых обстоятельств, отсеялось еще больше. И, все равно, они были крайне трудновыполнимы. Для основной части требовался совершенно определенный набор случайностей. Для почти всех оставшихся – действия со стороны Шарпа, но с ним мы контактировать не могли. Оставались те планы, при которых, вне зависимости от его поведения, мы с Кайтом захватывали фургон и на нем продвигались к его фургону, неведомым образом отстреливаясь от остальных машин с республиканцами, а в идеале – вообще не вызывая их подозрения. Такой пустяк, право слово!
Конвоиры были парнями неразговорчивыми. Это усложняло дело: малейший шум тут же привлечет внимание водителя, вот если бы они разговаривали… Раздражать их приставаниями тоже не хотелось: вряд ли я остался бы в сознании к возможности реализовать побег. Разыграть с Кайтом сцену «Это из-за тебя нас поймали» - тоже опасно. Это только в старых фильмах такое прокатывало, в реальности (тем более – в нашем положении) за такое скорее тряхнут шокером и будут изредка вытирать твои слюни с пола, дабы они не создавали неудобств при выходе из транспортника.