Стилизации. Из истории поэзии

 Ваша оценка:
      СТИЛИЗАЦИИ, ИСТОРИЯ ПОЭЗИИ В СТИЛИЗАЦИЯХ.
      
      ТРИОЛЕТ
      В прозрачных водах звонкого ручья
      Играют резвые наяды.
      Весне цветущей девы рады,
      В прозрачных водах звонкого ручья.
      Хозяйки вод лесных и рек
      Цветущей солнечной Эллады,
      В прозрачных водах звонкого ручья
      Играют резвые наяды.
      Май 1978
      
      
      СТИЛЬ БАРОККО. РОНДО.
      Когда бы ювелир непревзойденный,
      В своем искусстве тонком искушенный,
      Собрал рубины, изумруды и хрусталь,
      И золото, и жемчуга морские,
      То вдохновеньем в выспреннюю даль,
      В обитель ангелов бесплотных вознесенный,
      Не смог бы он создать творения такие,
      Что превзойдут Инес.
      
      И в тех твореньях красоты соединенной,
      Где совершенна каждая деталь,
      Не хватит, чтоб затмить красоты дорогие
      И превзойти Инес.
      
      СТИЛЬ РОКОКО.
      1.
      Окрашен запад померанцем,
      И сумерки недалеки,
      Сильванов привлекая танцем,
      Резвятся нимфы у реки.
      Но разбежались нимфы вдруг,
      Сильвана облик видя грозный.
      Свой бросив танец граниозный.
      Не стало ни одной вокруг.
      Но нет: одна слегка отстала,
      Сильван за ней - она вперед,
      Стрелу вслед выпустил Эрот,
      И в сердце ей стрела попала.
      Бежать препятствует зефир,
      Одежды нимфы развевает,
      Уже не страшен ей сатир,
      И нимфа бег свой замедляет.
      2.ЧАС ПАНА.
      Вьется возле скал угрюмых
      виноградная лоза.
      Над нарциссами кружится
      Голубая стрекоза.
      Солнце землю накаляет,
      Пастушки под дубом спят,
      Затихают всюду звуки,
      Сном ленивым лес объят.
      Наступает время Пана,
      Пальцем лень пошевелить.
      Все утихли, все боятся
      Злого Пана разбудить.
      Пан уснул, рога обвиты
      Виноградною лозой.
      Сон повсюду, овладел он
      Всеми, даже стрекозой.
      1978
      
      КЛАССИЦИЗМ. ПОХИЩЕНИЕ
      ПРОЗЕРПИНЫ.
      Ветер легкий меж цветами
      С мотыльками
      Заиграл в тени каштана
      Великана.
      Возле моря у куртины
      Прозерпина.
      Но уже, смотрите, мчится
      Колесница.
      Не помогут плач и стоны,
      И к Плутону
      Кони черные помчались,
      Разогнались.
      Им уж не остановится,
      И зарницы
      В небесах давно сверкают,
      Провожают
      В царство мрака Прозерпину.
      
      СИМВОЛИЗМ. ПОД БАЛЬМОНТА.
      В красоте единичности,
      В антиподе безличности,
      Скрытой тайны частица видна.
      Но нельзя в разноцветности,
      В торопях и в суетности
      Проследить все глубины до дна.
      Только долгим старанием
      Всем духовным исканиям
      Вы дадите удачный исход.
      Как пример подражательный
      Встанет дух обаятельный,
      Всех безликих существ антипод.
      1980
      
      ФУТУРИЗМ. ПОД МАЯКОВСКОГО.
      В лесу, среди овец, разряженных
       Бантиками, ленточками и
       бубенцами,
      На травах, лепешкам изгаженных,
      Говоря, конечно,
       между нами,
      Пастушку встретил пастушок юный.
      Жизнь хороша,
       вокруг голубонебие,
      Им бы жить в дружбе обоюдной,
      А он удостоен иного жребия:
      Дала пастушка ему под зад, -
      Нечего сеть интриг плести,
      Не время сейчас разводить детсад,
      А время пахать
       и овец пасти.
      ГУРМАН И ГУРМЕ.
      Хотим вопрос выяснить данный:
      Что отличает гурме от гурмана?
      Сперва надо понять только
      Что отличает дегустатора от алкоголика.
      Все мы что-нибудь ели и жарили.
      Доступна всем красота кулинарии,
      Но два метода есть в процессе питания,
      Зависящих от генетики и воспитания.
      Сегодня каждому почти ясно,
      Что эти слова значат для француза.
      Гурме тонко разбирается в яствах,
      Гурман же просто набивает пузо. 2008
       ******
      Вот жизнь была в годы пятидесятые:
      Танцевали танго в галстуках и шляпах еще.
      Сменились нынче брюки трусами мятыми
      И сумкой через плечо.
      Тогда гринго лежал на пляже,
      Держа в руках сигару "Эсепсион".
      Теперь он гуляет в Питере в Эрмитаже
      В гавайской рубашке и подобии кальсон.
      Стиль одежды тот называют сегодня "гангстерский".
      С какой стати, он всегда был "классическим"?
      Разве удобно в нем выстрел снайперский
      Сделать, глядя в прицел оптический?
      :В нем хорошо танцевать аргентинское танго,
      Обнимая за талию темнокожую деву,
      Или в компании со степующим певцом Тако
      Выпить унцию рому в баре в Монтевидео. 2008
      
      
      ЯКОБЫ ЕСЕНИН. ИМАЖИНИЗМ.
      1.Хороши сережки на березах,
      Словно клипсы в девичьих ушах.
      Что же ты, как нежная мимоза,
      Не желаешь пить на брудершафт?
      
      2.В этой жизни я видел немного,
      Только скуку, печаль и тоску,
      Мне осталась одна дорога -
      Смит-энд-Вессон приставить к виску.
      
      МОСКВА ПО-НОВОБРЮСОВСКИ
      
      Москву я знал еще в модерновом убранстве,
      Когда блистали там и Мерилиз, и Мюр.
      Царили Шервуды и Шехтели в пространстве,
       И Фоксов не ловил суровый страшный МУР.
      
      Прошли года, и все вокруг в упадке,
      Грозить планете начал катаклизм,
      Стиль всюду запестрел бесстыдно-гадкий ,
      Название ему - конструктивизм.
      
     &n
       ПРИВЕТ ИЗ ДЖАКАРТЫ.
      
      Когда я жил в Джакарте,
      Совсем забот не знал,
      И гейшу из Киото
      Под пальмой обнимал.
      Припев: Джакарта, Джакарта, родная сторона,
      Сгубила ты малайца, сгубила навсегда. 2раза.
      Все деньги я истратил,
      Все вещи распродал,
      А гейшу из Киото
      Буржуй к себе забрал.
      Припев.
      Сижу я скрытно в трюме,
      Собрался я в Шанхай,
      Меня сопровождает
      Один лишь попугай.
      Припев.
      
      Еще один вариант:
      Сампаны полные минтая
      В Манилу Замбо приводил.
      Манильцы все ему кивали,
      Когда он в бары заходил.
      Синеет море, спят сампаны,
      Баньян над городом цветет,
      А Замбо лупит в барабаны
      И тихим голосом поет:
      Я вам не скажу за всю Манилу,
      Вся Манила очень велика.
      Но лангусты или крокодилы
      Обожают Замбо-рыбака.
      
      ИЗ КЛАССИЧЕСКОЙ ИСПАНСКОЙ ЭПИГРАММЫ. АНОНИМ. НА САМОГО СЕБЯ.
      Перевод с испанского( в стиле графа де Вильямедьяны)
      Перо - моя лопата,
      Бумага - мой топор.
      Я - рыцарь плагиата,
      Литературный вор.
      
      
      НЕМНОГО ВЕРТИНСКОГО
      Эх, цигарка моя дорогая,
      Ты дороже гаванских сигар,
      Я курю тебя нынче в Шанхае
      Под мотивы гавайских гитар.
      
      Эх, мой звонкий хрустальный стопарик,
      У меня с тобой прочная связь,
      Из тебя не напьется комарик,
      Но напьется всегда русский князь.
      
          рник стихов: Поэзия



 Ваша оценка:

ВЕРТИНИАНА


НА СОЛНЕЧНОМ ПЛЯЖЕ

Под ласки бискайского бриза
На желто-лимонном песке,
Еще не исполнив каприза,
Нимфетка лежала в тоске.

Все было не так безнадежно,
Изрек я, с ней рядом присев:
"Смотрите, как море безбрежно,
И всходит жасминов посев".

Затем я продолжил игриво,
Судьбы своей в руки взяв нить:
"Мамзель, ваши прелести диво,
Позвольте вас нынче растлить".

В тот миг, поодаль, у причала,
Плескалась морская волна.
Красотка, смеясь, отвечалa:
"Сеньёр, я уже растлена".

Под ласки бискайского бриза
Расцвел уж последний жасмин.
Умчалась испано-суиза,
И мчался я в ней не один.
/2011/

 Примечание: вертиниана - небольшое стихотворение в стиле песен Вертинского,
Les vers a la Vertinski.



      ИЗ АНГЛИЙСКОЙ НАРОДНОЙ ПОЭЗИИ
      
      Жил на свете остолоп,
      Роберт-Робин-Бобин-Боб,
      Был он чуточку умней,
      Чем ограда из камней.
      Он встречался тет-атет
      С Кэтрин-Кэтти-Китти-Кэт,
      Столь она была умна,
      Сколь дубовая стена.
      Жизнь у них была прелестна,
      Время шло без тяжких дум,
      А для счастья, как известно,
      Не бывает нужен ум.
      2010
      ТИПИЧНО БРИТАНСКИЙ МОТИВ.
      Под вязом Джуди в час ночной
      Мечтала, глядя на луну.
      И всякий раз красавец Рой
      Там заставал ее одну.
      И вот весеннею порой
      Влюбился в Джуди юный Рой.
      
      Впервые встретившись, они
      Под вязом проводили дни.
      Рой ловит много раз подряд
      Влюбленной Джуди пылкий взгляд.
      Весну сменяет летний зной,
      А там и снег не за горой.
      Жаль, краток был прекрасный миг.
      У Джуди взор совсем поник,
      Поскольку нынче гадкий Рой
      Увлекся новою игрой.
      1987.
      
      
      
      НЕО-ГАВРИЛЛИАДА.
      По мотивам трудов Ляписа-Трубецкого
      
      Служил Гаврила свинопасом
      Свиней Гаврила в поле пас.
      Он как-то даже поросенка
      Зимой в лесу от волка спас.
      Но вот однажды поросенка
      По истеченьи ряда дней
      На праздник люди закололи ,
      Как, впрочем, и других свиней.
      
      Служил охранииком Гаврила,
      Гаврила базу охранял.
      Там было все, трусы и мыло,
      И швеллер, и цветной металл.
      Но вот однажды испарился
      Гаврила с базы навсегда.
      Куда пропал? Никто не знает.
      Темна во облацех вода.
      
      Служил наркологом Гаврила,
      Лечил Гаврила алкашей.
      Сам начал пить, из диспансера
      Гаврилу выгнали взашей.
      
      Служил Гаврила журналистом,
      Гаврила пасквили писал.
      А если деньги не давали,
      Работу сразу он бросал.
      
      Открыл Гаврила три бутика
      Гаврила майки продавал.
      И, не спеша, в свинье-копилке
      Он сумму круглую собрал.
      Гаврила стал богатым мэном,
      Гаврила в Ниццу укатил.
      Его лишь в Ницце не хватало,
      И сотен двух других Гаврил.
      
       ВМРЕЛЕ (из французской народной поэзии)
      В одном селе сто лет назад
      Все были дураки,
      Старушки, девки, парни,
      Седые старики.
      Да был кюре сто лет назад
      Кретином на селе.
      Не зря французы говорят:
      Кель мэтрё тель вале.
      Бурлон-бурля, бурлон-бурля
      Бурлон-бурля-бурле.
      Дожди сейчас обильно льют.
      Все льют, как из ведра,
      Потопа ждут и тут, и там,
      И скачут люди по дворам
      Среди огромных луж,
      Не зря Людовик произнес:
      Апрэ ну лё делюж,
      Бурлон-бурля, бурлон-бурля, Бурлон-бурля-бурлюж.
      Однажды шулер обобрал
      Наивных игроков,
      Но как-то впросак попал -
      Задали тумаков.
      Он скрылся, но не перестал,
      Стремиться в ту же цель,
      Есть афоризм, и он таков:
      Лё жё во ля шандель,
      Бурлон-бурля, бурлон-бурля,
      бурлон-бурля-бурель.
      
      Примечания:
      *Quel maitre tel valet - Каков поп, таков и приход
      *Apres nous le deluge - После нас хоть потоп
      *Le je vaut la chandelle - Игра стоит свеч


ЛИМЕРИКИ, ХОККУ, ТАНКИ.
Ирландия. Лимерики.

Это было в туманной Британии,
Старый Билли жил вечно в скитании,
Но мечтал старый Билли поселиться на вилле,
А скитаться лишь только в мечтании.

Жил однажды в пустыне бербер,
Представитель возвышеных сфер,
Но чертил на песке он слова о тоске,-
От тоски нет ни средства, ни мер.

Дон Рамон Виолетте однажды сказал:
"В родовом моем замке имеется зал,
В нем есть много картин, в нем пылает камин,
Балерин вот он только не знал".

Дон Рамон смуглой девушке с Явы
Говорил:" Вы кристалл без оправы,
Вам признаться посмею: все я в жизни имею,
Только девочки нет для забавы".

На одном из проспектов Парижа
Пешехода замучила грыжа.
Не успел он пройти даже четверть пути,
Так огромны проспекты Парижа.
 \1998\

На одном из проспектов Майами
Мистер ловко пристроился к даме.
Но того, что хотел, получить не сумел,
Дамы в штатах обходятся сами.


В книгах пишут, что прежде монахи
Отъедали огромные ряхи.
Были братья толсты, несмотря на посты,
Таковы и сейчас те монахи.

И Абрам, И Емеля в России,
Долго ждали прихода мессии,
Ждали так много лет, а мессии все нет,
Ни в Израиле нет, ни в России.
\1998\   

Был дружок у меня, Карамазов,
Он не ездил ни в Киров, ни в Глазов,
Но зато посетил море возле Курил,
Где полно вулканических газов.

Жил в Перми кардиолог Сергей,
Он не ездил в Мадрас и Бомбей,
Но зато на Камчатке, где культура в зачатке,
На плавбазе ловил карасей.

Уж не молод был дядя Сергей,
Не хотел  ни в Мадрас, ни в Бомбей,
Но видал Командоры, где прекрасные горы,
И бушует пучина морей.





Япония. Хокку.

Сакура зацвела,
Истинно по-японски
Рад я ее цветенью.

Путь самурая -
Красивая смерть,
Блеск дайкатаны.

Какэмоно с портретом японки
Я повесил на стену, -
Снять не дам никому.

Сегодня праздник -
В чайный домик
Зовет красавица Миюри.

И снова радость, -
В сад камней
Зовет красавица Юттянко.

Ниндзя ползет в ночи,
К бою готовься, сёгун,
Власти твоей угроза.

В Токио шумном
Правит якудза, -
Полный порядок.

Трудные времена -
Нет и горсточки риса,
Снова одна овсянка.

Два супостата
Вышли навстречу.
Где у меня танто?

Радость уходит как солнце
За горизонт на закате, -
Падает курс иены.

Вышел якудза
Утром на Гиндзу, -
Все разбежались.

Что на обед сегодня? -
Скромно спросил я гейшу.
Снова сасими с рисом.

Полюбит и юная дева
Развратника старого, если
Имеет он много денег.


 Япония. Танки.

На миг я стал
Мыслителем
В саду камней.
Но завтра вновь
Погрязну в повседневности.

Пышно цветут хризантемы,
Ярки бутоны пиона,
Роза - цветов королева,
Жаль, что не любит никто
Дикий колючий бодяк.

Зачем я родился
В великой России?
Родиться хотел я
В стране Дайниппон.
Но рок беспощаден.

Противник мой
Сегодня на татами -
Изысканная гейша.
Не мастер я
Интимного дзюдзюцу.

Увидел я во сне
Глаза японки.
О, эти черные глаза,
Куда же вы ушли?
В притоны Сан-Францико?


СЕГИДИЛЬЯ

Силуэт ночной Севильи
Погружается во мрак.
Под мотивы сегидильи
Засыпает особняк.
Посмотри, как померанцем
Загорелся небосклон,
Выходи же, донья Бланка,
Поскорее на балкон.
Не стесняйся, скинь мантилью,
Розу в локоны воткни.
Сделать нынче сказку былью
Можем только мы одни.
Ярок свет Альдебарана,
Светят Лира и Пегас,
Ревность старого барана -
Не препятствие для нас.
На ремне у кавалера
Меч, за пазухой кинжал,
За блаженство адюльтера
Хлопнем хереса бокал.

Спит Ла-Манча, спит Севилья,
Мир окутан сладким сном,
Пусть отныне сегидилья
Раздается под окном.
Выходи же, донья Бланка,
Захвати с собой стилет.
Ждет нас нынче Саламанка,
Ждет нас университет.
Все в тебе, сеньёра, складно,
И запястья, и чресла.
Нам ли слушать безотрадно
Храп ревнивого осла?

КОПЛЫ

Только грянет сегидилья,
С плеч долой летит мантилья.
Все красавицы в Памплоне
Темпераментны, как кони.

Жизнь кастильца, жизнь испанца
Вся проходит в ритме танца.
Он и завтрак и обед
Ест под звуки кастаньет.

Серенады льются звуки,
Наливают херес руки.
Ноги бьют сапатеадо,
Жизнь кастильца - то, что надо.
 
У испанца каждый вечер -
Удивительные встречи.
Сеньёриты и мучачи
Перед ним в тени маячат.
      
           ЛЕТРИЛЬЯ
      ИЗАБЕЛЛА И МАРЦЕЛЛ.
      На балконе Изабелла
      После праздничного бала
      Графа-циника марцелла,
      Пламенея, обнимала,
      И, ему самозабвенно
      Признавалась непрестанно
      В своих чувствах откровенно,
      Выражаясь очень странно.
      Граф речам не верил страстным,
      И словам предельно лестным,
      Был он хмурым и ненастным
      В этот вечер, и нечестным.
      Светят празднично шандалы,
      Страстно дышит Изабелла,
      Посреди большого зала
      Пенье слушает Марцелла.
      Он играет на гитаре
      В шитом золотом брасьере,
      А она под звуки арий
      Закружилась в хабанере.
      Но не знала Изабелла
      Как обманчивы катрены,
      Канцонетты, мадригалы,
      Как не искренни, не ценны
      Чувства ложные Марцелла.
      1978





      РУБАЯТ (Иран)
      Среди Омаров, надо знать бы нам,
      Велик был в мире не один Омар Хайям.
      Давайте вспомним же Омара ибн-Хаттаба,
      Тогда Омар Шариф на ум придет уж сам.
      \2009\
      ПРимечание: Омар-ибн-Хаттаб - не брат Гассана Абдуррахмана, старика Хоттабыча, из книги Лагина Лазаря, а историческое лицо, второй халиф Багдаского халифата.
      
      Добродетель подделать нетрудно, как нетрудно подделать алмаз.
      Но сумеет ли кто отличить, кто узнает подделку из вас?
      Лишь один ювелир узнает настоящую цену,
      Чтоб характер фальшивый узнать, нужен опытный глаз.
      \1978\
      Снова слухи в народе слышны тут и там,
      Что в канаве валяется пьяный Хайям.
      А Хайям не валяется пьяный в канаве.
      Он стихи сочиняет о прелестях дам.
      \2004\
      Свое всегда и радость, и награда,
      Чужое хуже хищника и гада,
      Прекраснее всегда своя полынь,
      Чем роза из чужого сада.
      \1978\
      Не мудрость к нам идет из глубины веков,
      А суеверия дремучих дураков.
      Сектантский бред в народе популярней,
      Чем истина,основа из основ.
      
      Когда-то я довольно долгий срок
      Эквилибристики словесной был знаток.
      Печально то, что годы пролетели,
      И развлечений детских срок истек.
      \2005\
      Когда бы жил Хайям, я б дал ему совет,
      Чтоб меньше пил, а то затмится свет.
      Но стоит ли тому советовать, кто сам
      Советов надавал вперед на много лет.
      \2006\
      
      
      Ночью безлунной в тиши камыша
      Ветер гуляет, чуть слышно дыша.
      Шепчет, что все в этой жизни не вечно
      Юной турчанке турецкий паша.
      
      Я еще не знаю точно, стать буддистом или нет,
      И найти на все вопросы окончательный ответ.
      Говорит, однако, опыт и тезаурус поэта,
      Что на всей планете нашей окончательного нет.
      
      Я был писателем, поэтом и танцором,
      В театре зрителем, а кое-где актером,
      Был хиромантом, живописцем и бродягой,
      Но грешен, не успел побыть багдадским вором.
      
      Я взглянул на свод небесный - сонмы мрачных облаков.
      Понял я, что в жизни также - серый мир всегда таков.
      Жизнь - как будто тучи в небе, горизонт ее неясен.
      Лишь один просвет лазури был свободен от оков.
      
      Богат эмир, дворец его красив,
      Вдали из окон виден гор массив.
      Но я сбежал бы прочь из этой клетки,
      Туда, где спит залив среди олив.
      
      Чтобы урвать у жизни радости кусок,
      И чтобы был иммунитет всегда высок,
      Чеснок и лук вкушай, а не араку,
      И пить не забывай морковный сок.
      
      Мы все произошли от обезьян,
      А потому у всех у нас один изъян:
      Родства такого многие стыдятся,
      Хоть в глубине души у каждого - Тарзан.
      
      Сказал бы нынче я от имени науки,
      Что жизнь без творчества подобна страшной муке.
      Оно одно способно дать понять
      Зачем природа нам дала мозги и руки.
      
      В своих фантазиях я на коне в степи скакал,
      Искал фарватер на фрегате между скал.
      В своей реальности сидел я в кабинете,
      И аксакалом, в кабинете сидя, стал.
      
      Когда мне было очень мало лет,
      Меня пленил восточных сказок бред.
      Я побывал однажды на востоке,
      Там ничего особенного нет.
      
      
      1. КОВАРНОЙ КРАСАВИЦЕ.
      Когда захочешь знать, где ад и рай,
      Из моего ответа это знай:
      "С тобой и ад, и рай одновременно,
      И без тебя одновременно ад и рай".
      
      2.КОВАРНОЙ КРАСАВИЦЕ - 2.
      Тебе, о подлая, я вновь пишу рубай.
      Забыла ты, что я - твой бек и бай.
      Однажды я запру тебя в зиндане,
      Познаешь ты одновременно ад и рай.
      
      3.КОВАРНОЙ КРАСАВИЦЕ - 3.
      Ты, о красавица, меня не соблазняй,
      Я по сравнению с тобой уже бабай.
      Мне не нужна твоя физическая прелесть, -
      Духовность мне сегодня подавай.
      
      
      Омар-ибн-Ибрахим Нишапури Хайям
      У рыцарей в почете, и у дам,
      У всех в почете он, у бедных, и богатых,
      За то и я хвалу ему воздам.
      
      "Век живи, век учись, а помрешь дураком" -
      Прочитаем, открыв с поговорками том,
      Человек, говорят, и скота аморальней,
      Так останусь-ка я безобидным скотом.
      
      Бесполезно учиться, не нужно читать,
      Лишь дурак о развитии может мечтать.
      Пей вино, веселись, и красавицу тискай,
      Все равно совершенства ни в чем не видать.
      
      Смысл бытия нам не понять никак,
      Кто был мудрец вчера, сегодня стал дурак.
      Наплюй на все, налей стакан спиртного,
      И сладко захрапишь, дерябнув натощак.
      
      Кичиться глупо тем, что занимал посты,
      И босс на пенсии в саду стрижет кусты,
      А после, как и все - вперед ногами
      В страну покоя, где вокруг одни кресты.
      
      


 КАЛАМБУРЫ.

Взобрался на вершины гор агент,
чтобы увидеть сверху город Гент.

Поет печально мандолина,
Погружена в туман долина,
В руинах меж камней под арками,
Лорд леди удивлял подарками.

В одном старинном западном издании
Читал новеллу я про девушек из Дании.
Они красивы, будто сотканы из грёз,
Портрет напишет их, возможно, мастер Грёз.

Полно красот во всей Италии,
И букли жгучие, и талии.

Цветущий вид сразил нас Турции,
И маленький цветок настурции.

Я видел много ног ослов,
О них не скажешь много слов.

Играет бильярдист в карамболину,
Каламбурист строчит каламбурину.

Под пол зло
Подползло.

Вот как-то раз до Лондона иду, блин,
А выхожу я, чёрт возьми, на Дублин.
Видать, с большого бодуна я
Иду от самого Дуная.
(Поскольку двигал я туда навеселе,
Мне по колено был Па-де-Кале).

Фонтанка -
Фон танка.



Манила страстно нас Манила,
Куда же нас она сманила?

Сказал бабай: Приехал из Казани я,
Рассказывать вам байки и сказания.

Пьющий кровь кобыл вампир
Рад устроить был вам пир.

Читаем мы тебя, Мюссе Альфред.
Но что ты даешь ты, пользу нам аль вред?

Однажды водки наливает Циле Хаим
И говорит: Вот огурцы, лехаем!

В цветении своем был скор пион.
Помог ему увянуть скорпион.

С одним коллегой сочиняли как-то миф мы,
Его из прозы перекладывая в рифмы.

Застрял в переплетеньях вант юрист,
Ну, не моряк, а так - авантюрист.

Я тайке предлагаю целый бат,
В секрете сохраняя целибат.

Раз увидел бес у тайки
Все красоты без утайки.
А затем  у тайки дома
Разучили айкидо мы.

И не забудем даже в каламбуре
О славном Куала-Лумпуре.

Боцман складывал яро ругательства в рифмы:
Бригантину, придурки, загнали на риф мы.

Как-то, выглянув в окно, стукнувшись об раму,
Выражала матюком Сара гнев Абраму.


Прошел по рынку Шмуйль Шером,
А после - покати шаром.
В салон приходит Шмуль Шером,
Коллегам говорит: шалом.
Но чем в друзьях быть у Шерома,
Дерябнуть бы нам лучше рома.

На Лабрадоре, в городке Наташкуане
Стукач проклятый сдал Наташку Ане.

В густых лесах Саскачевана
Загрыз на горе всем сосквач Ивана.
Затем опять Ивана долго грызли,
На этот раз уже медведи-гризли.
Тогда в Квебек пустился вскачь Иван,
Послав ко всем чертям Саскачеван.

Разбил У Клары Карл пластинку из винила.
И Клара Карла до сих пор не извинила.

Ошибся как-то чёрный маг Адам,
И вместо Сочи съездил в Магадан.

Жил как-то важный адмирал,
Командовал судами,
Судья же срок ворам давал,
Руководя судами.


Напуган не был в море я накалом бури,
Вот - выражаю ей почтенье в каламбуре.

Ты критику, поэт, не возражай,
Ты лучше строф звенящих воз рожай.

Лингвистка и лингвист морально сразу пали,
Читая тексты как-то древние на пали.

Я к Инне шел в канун Хэллоуина,
Пришел и говорю: Хэллоу, Инна!

Пигмалион,
Пигмей ли он?

Француз, бродяга и клошар, известный вор, Мишель,
На завтрак любит приготовить вермишель.

Когда к нам гости прибывает Катя Строфина,
У нас в квартире происходит катастрофина.

В метании копья наш папа - асс,
Копье метает словно папуас.

Раз мне Мари сказала как-то кратко,
Что-де она аристократка.
Я тоже говорил Мари стократ,
Что я и сам аристократ.


       Сэр Джо из кольта выстрелил, а пулька
       Помчалась прямо в город Акапулько.
      
       Коль у тебя пшено воруют, воробей,
       То не стесняйся, крепче вора бей.
      
       Религиозный ты листаешь альманах.
       Вот я и думаю: "Ханжа ты аль монах"?

       На вернисаже как-то раз
       Увидел два холста Тарас.
       Портрет, эмир Альморавид.
       А это что? Река, аль моря вид.