Продовольственная безопасность. Мифы и реальность

Еженедельно в Москву, ради прихоти столичных гурманов, из Японии, США, Австралии и Аргентины самолетами доставляют несколько тонн охлажденной мраморной говядины – самого эксклюзивного и дорогого мяса, один килограмм которого может стоить до $1500.
За это же время уже совсем не ради гастрономических прихотей, а по суровой необходимости в Россию ввозится до 60 тыс. тонн мяса скота и птицы. В итоге за минувший год россияне съели почти 3 млн. тонн импортной говядины, свинины и курятины, обогатив зарубежных производителей на $6 млрд. Так почему нам не хватает отечественного мяса и чем опасна для страны такая зависимость от импортных окорочков и стейков? И, с другой стороны чем опасно «импортозамещение» любой ценой?

Наследие и реалии агропрома
Для российского сельского хозяйства, и в советские времена пребывавшего не в лучшем состоянии, переход к рыночной экономике в начале 90-х стал настоящим шоком. Вспоминается советский анекдот про «армянское радио»: «Нас спрашивают: «Как найти выход из безвыходного положения?» Отвечаем: «На сельскохозяйственные вопросы не отвечаем».

Вопреки наивным ожиданиям реформаторов, фермерские хозяйства и агрофирмы, которые пришли на смену колхозам и совхозам, не смогли накормить огромную страну. Оставшись без поддержки государства, они оказались в куда более невыгодных условиях, чем сельхозпроизводители Евросоюза и США, где сельское хозяйство более эффективно и, кроме того, находится в более благоприятных климатических условиях.

Даже последние восемь лет экономического благополучия, когда агропромышленный комплекс вырос почти вдвое, мало что изменили в этой ситуации. Да, сейчас Россия обеспечивает себя зерном и отчасти овощами, но все равно в страну приходится импортировать более 50% потребляемого продовольствия, а для Москвы и Санкт-Петербурга доля импорта составляет более 70%.

В особо сложном положении оказались животноводческие и птицеводческие предприятия. Из-за отсутствия финансовых ресурсов и доступа к кредитам хозяйства долгие годы не могли проводить модернизацию, приобретать современные машины и оборудование, применять эффективные технологии, вести целенаправленную селекционную работу и т.д. В результате рентабельность животноводства неуклонно падала, так что сейчас, например, производство мяса крупного рогатого скота является поголовно убыточным.

Подсчитано, что с 1991 года поголовье крупного рогатого скота сократилось с 54,7 до 21,4 млн. голов, свиней – с 35,4 до 13,3 млн. голов. Производство мяса скота и птицы в живом весе снизилось с 14,5 до 7,6 млн. тонн. Это привело к тому, что доля импорта мяса на внутреннем рынке сейчас достигает 35%, что не идет на пользу ни отечественному животноводству, ни перерабатывающей промышленности. Хотя потребитель выигрывает: цена птицы, выращенной на теплом привольном просторе Аризоны, например, почти вдвое меньше, чем отмучавшейся на нашей лесотундре.

Государство нам поможет?
В мае этого года на совещании по социально-экономическому развитию Приволжского федерального округа в Кирове вопрос продовольственной независимости страны поднимал Президент РФ Дмитрий Медведев.
«Пока отечественное животноводство только на 60% обеспечивает потребности страны в мясной продукции. Остальную часть Россия вынуждена импортировать, принимая на себя риски, в том числе связанные с нестабильностью цен на мировых продовольственных рынках», – подчеркнул он.

По оценке российских экспертов, порогом продовольственной безопасности является 20% импорта. Говорят, что эта величина имеет строгие экономические обоснования, так как при большей доле импорта развиваются серьезные негативные последствия по всему агропромышленному комплексу.

Хотя, на мой взгляд, это полный бред: а как же такие страны, как Норвегия и Исландия, где природа вообще исключает сколь либо серьезное сельское хозяйство? Страны не бедные, а по логике «экспертов» давно должны умереть. Или нефтяные эмираты Аравии, где сплошная пустыня? Нет, таким «экспертам» надо учить букварь. Их советы сродни страсти Никиты Хрущева к выращиванию кукурузы в Норильске.

Надо сказать, государство уже несколько лет старается всеми административными и финансовыми ресурсами выправить ситуацию в сельском хозяйстве именно в вышеприведенном ключе. Начавшийся в 2006 году национальный проект «Развитие АПК», преемником которого стала «Государственная программа развития сельского хозяйства», предполагал сразу несколько направлений развития, на которые в текущем году выделено 61 млрд. рублей. Это льготное кредитование фермерских хозяйств и крупных аграрных предприятий, развитие доступного лизинга сельскохозяйственной техники, оборудования и племенного скота и прочие меры поддержки отечественного сельхозпроизводителя.

Увы, одним из основных методов защиты российского агробизнеса у нас считается таможенно-тарифная политика, а вовсе не модернизация производства и развитие конкуренции, в том числе и с иностранными производителями.
Чтобы освободить рыночное пространство для отечественных производителей мяса, еще в 2003 году были введены квоты на импорт говядины, свинины и курятины, причем каждый год они пересматриваются в сторону уменьшения. Так, в феврале правительство установило квоты импорта мяса на 2009 год: для говядины – 450 тыс. тонн, свинины – 531,9 тыс. тонн, мяса птицы – 952 тыс. тонн.

Характерна в этом отношении тянущаяся до сих пор «молочная война» с «братской» Белоруссией, когда чиновники стесняются назвать лопату лопатой, прибегая к услугам санитара от подковерных наук г-на Онищенко. А причина тут проста как кирзовые сапоги: белорусы более склонны к труду, нежели русские, и соревнование с ними нам ничего хорошего не сулит, пока мы не станем меньше пить и больше работать. Как те «бульбяники». Однако, похоже на это надежд никаких, остается полагаться на примитивный протекционизм.

Первый заместитель председателя правительства РФ Виктор Зубков, который с недавних пор курирует сельское хозяйство, считает, что меры государственной поддержки уже начали давать реальные результаты. Сельское хозяйство набрало очень высокий темп роста – 8-10% в год. И если тенденция продолжится, то к 2012 году Россия по производству мяса выйдет на те нормативы, которые предусмотрены в пресловутой «доктрине продовольственной безопасности». Наверное, при одновременном «неуклонном повышении» цен из-за отсутствия конкуренции с внешним миром. Произвести не проблема, проблема произвести дешевле и лучше. Похоже, этого в правительстве упорно не желают понимать.

Мясные инвестиции
Наиболее заинтересованными в уменьшении зависимости от импорта оказались мясоперерабатывающие заводы. Непредсказуемые скачки курсов валют, изменение таможенных пошлин, ограничения из-за «птичьего» и «свиного» гриппа – все это сильно осложняет работу на импортном сырье. Поэтому отечественные мясопереработчики пошли по пути инвестирования средств в развитие собственных хозяйств. Впрочем, тот же г-н Онищенко в другой аудитории правильно утверждает, что гриппом от мяса заразиться невозможно. Но здесь всякое лыко в строку.
Хотя причина страсти к протекционизму прозаична: в стране нет валюты для оплаты импорта. Когда нечем платить за дешевые и добротные аризонские окорочка, поневоле будешь голосить, что «виноград зелен», пардон, что тощий и дорогой мурманский окорочок «экологичнее и полезнее».

По словам Виктора Ольхового, первого заместителя руководителя московского Департамента продресурсов, стратегия крупных московских пищевиков сейчас такая: выкупается контрольный пакет акций бедствующего районного предприятия, в него вливаются солидные инвестиции и начинается интенсивное производство. Например, компания «Вимм-Билль-Данн» в 2007 году инвестировала около $10 млн. в строительство нового животноводческого комплекса для недавно приобретенного хозяйства «Труд», расположенного в Ленинградской области.

В столице по такому пути пошли Черкизовский мясоперерабатывающий завод, компания «Микоян» и другие московские пищевые «гиганты», объединившие в 20 агрохолдингах более 100 региональных сельхозпредприятий. В частности, завод «Микоян», уже имея во Владимирской области предприятие с 180-тысячным поголовьем свиней, намерен построить еще один крупный животноводческий комплекс. Сейчас около 90% говядины, свинины и баранины «Микоян» получает от собственных хозяйств.

Больше всего инвестиций привлекла птицеводческая отрасль – как наиболее рентабельная. Это вполне закономерно, ведь цикл производства цыплят-бройлеров занимает всего несколько недель. Кроме того, благодаря национальному проекту «Развитие АПК» птицекомплексы еще несколько лет назад начали получать льготные кредиты на строительство и реконструкцию. Так что сейчас положение дел в производстве куриного мяса выглядит наиболее оптимистичным по сравнению с другими отраслями мясного рынка. Объем производства птицы в 2008 году увеличился на 16,5%, и, по оценкам экспертов, в этом году ожидается рост не менее 11,8%.

Схожий процесс увеличения инвестиционной привлекательности, пусть и с некоторым запозданием, начался и в свиноводстве, где производственный цикл гораздо длиннее – 10-12 месяцев. Рост в этой отрасли составляет не менее 8% в год. Так что, по словам главы Мясного союза России Мушега Мамиконяна, в ближайшие два-три года в этих отраслях можно ожидать практически полного импортозамещения – как бы этому ни противились цены и качество американских производителей бройлеров или бразильских свиноводов, задушенных квотами и пошлинами. Замещение любой ценой. Из нашего кошелька.

Сложнее всего сейчас положение в разведении крупного рогатого скота. Из 3 млн. тонн мяса, производимого за год в России, всего 62,2 тыс. тонн приходится на качественную говядину, основная же доля – это выбраковка молочного стада. Мясных пород КРС у нас практически нет.
По словам Харона Амерханова, заместителя директора Департамента животноводства и племенного дела Минсельхоза РФ, сейчас в стране доля мясных пород – всего 2% поголовья. На восстановление практически полностью утраченной племенной базы мясного скотоводства может потребоваться много лет, даже при том, что сейчас специально под эти цели выделяются значительные средства (в этом году – 4,5 млрд. руб.).

Планируется, что к 2012 году Россия нарастит производство высококачественной говядины в 4,5 раза – до 282,4 тыс. тонн. А пока энтузиасты предпочитают сосредоточиться на «штучном» производстве российских аналогов знаменитой мраморной говядины – как наиболее рентабельном направлении. Например, с этой целью новгородский агропромышленный холдинг «Адепт» в начале 2009 года закупил во Франции сотню породистых коров, каждая из которых стоит несколько тысяч евро. Предполагается, что «экспериментальное» мясо будет под заказ поставляться в дорогие рестораны Санкт-Петербурга.

Инновации для животноводства
Реализация госпрограммы развития сельского хозяйства (и, в частности, возрождение российского животноводства) предполагает, помимо всего прочего, колоссальный объем строительства и коренную модернизацию инфраструктуры села. Фермы, птичники, склады, ангары, производственные здания – зачастую всё это предстоит возводить «с нуля» в кратчайшие сроки. В полной мере понимая это, инвесторы стремятся снизить затраты на капитальное строительство, привлекая для осуществления своих проектов инновационные решения.

Сейчас становится ясно, что существует три непременных условия продовольственной безопасности страны. Это последовательная государственная поддержка отечественного АПК, внедрение новейших технологий во всех сферах агропромышленного производства и развитие инфраструктуры села.
Но самое главное здесь – ни в коем случае не практиковать протекционизм! Это смерть для любого производства, правильно говорит проф. Ясин: протекционизм еще никому не помогал. Конкурента нужно не душить, а с ним соревноваться, побеждать его не в чиновничьих кабинетах, а в цехах. Делать дешевле и лучше, чем он! Только так можно повысить конкурентоспособность российского сельского хозяйства и наполнить рынки и супермаркеты дешевыми и качественными продуктами питания, произведенными в России для россиян.

Иначе протекционизм все равно прикажет долго жить, как только в правительство придет мало-мальски грамотная в экономике команда, не испорченная капеэсэсовским прошлым, и мы снова окажемся у разбитого корыта. Вспомните знаменитые «свинокомплексы», после которых остались только гигантские скотомогильники и брошенные поселки.

Импорт не всегда бяка, все страны находят разумный баланс между импортом и экспортом. Вот Швеция импортирует почти все продовольствие. Это выгоднее, чем производить сельхозпродукты на скалах фьордов, от которых «у них, варягов, кости». Надо просто иметь мощный экспорт. Замещать импорт отечественным продуктом можно только тогда, когда последний дешевле и лучше первого без всяких фокусов с квотами и пошлинами. Иначе туфта получается.

Повторю в сотый раз, - от повторения истина не перестанет оставаться истиной: надо искать те идеи, которые будут наиболее эффективными именно в России; производить только те товары, которые производить выгоднее всего именно в наших условиях. Всё остальное должно быть импортом.

Так что продовольственная безопасность для России – это создание мощной конкурентоспособной обрабатывающей промышленности, способной на большой объем экспорта, как в Скандинавии. Поскольку в сельском хозяйстве мы чемпионами никогда не будем. Даже хотя бы просто по условиям географии.
Все иные действа – от лукавого.

Валентин Спицин.