Сообщение. События протекают в двух эпохах отрывок

...
Как ни странно, матч с Сашкиным двором они выиграли. За явным преимуществом. Они вынесли лохов в одну калитку. Разнесли их просто вдребезги.
- Вы научитесь играть вначале! – издевались они над поверженным противников. – А то скоро первоклассники порвут!
- Лана лана! – отвечал униженный Сашка. – Завтра мы к вам придем. Готовьте вазелин, уроды!

Будущие чемпионы мира по футболу смеялись всю дорогу.
- Я один гол видели как забил? – хвастал Маркел. – В очко. Мне Димон пас хороший дал, я спиной к воротам был, помните? Как я развернулся резко влево и вставил ему по самое не балуй!
Пацаны просто летали от счастья – они выиграли гостевой матч у самого сильного двора.
- Слышь, мужики, седня пошли на рынок за дынями! – предложил Толян – классный пацан и отличный защитник.
- А че такое? Седня же хотели с девчонками посидеть, в картишки поиграть, покурить, и все такое!
- Да не, все понятно. Я че предлагаю – у чучмеков где хранятся дыни?
- В закрытых боксах! – задумался один.
- Да, и по идее мы не можем дыни целиком вытащить оттуда – сетки мешают, так?
- Ну да!
- Но мы же можем засунуть в боксы руки с ножом, порезать дыни на кусочки, и вытащить их оттуда!
- Ух, ты! Ну, ты придумал! У кого нож есть?
- Да я взял! – усмехнулся Толян. – Все нормуль.

На рынке группа разделилась. Двое встали на шухере. Двое встали внизу – ловить добычу. А Маркел с Толяном полезли на боксы.
Вначале все шло, как по маслу. Толян первый просунул сквозь металлическую сетку руку с ножом, порезал дыню на дольки, потом вытащил добычу и скинул куски вниз. Потом то же самое сделал Маркел. Толян порезал еще одну дыню. Но оказалось, что охрана рынка была начеку. Миг, и трое дюжих парней уже крепко держали тех, кто был внизу.
- А ну вниз, п….ки!
Толян с Маркелом переглянулись – они в принципе могли забраться на крышу и удрать. Но пацаны внизу….Они спустились.
- Ну че…шалавы…полакомились дыньками? – залаял на них главный.
Преступники молчали. Потом включили дурачков.
- Дяденька, ну отпусти нас. Мы из семьи многодетной, отца нет, мать-алкоголичка дворничихой работает…
- Да-да! А ну быстро пошли за нами, щенки!

Надзиратели привели преступников в комнату охраны.
- Так! Новая партия! Ну че будем с ними делать, а, Петр Иванович? – обратился старший к пацану примерно одного возраста с Маркелом.
- А че с ними делать? Кастрировать подонков, и дело с концом! – промямлил Петр Иванович. – Чик – и наша псина заимеет ужин! Я же уже руку на котах набил! Теперь надо пару воришек замацанить! Никогда больше воровать не станут! Вы тока не ссыте – спирт у нас есть. От потери крови не умрете! А после школы поедете в Эмираты работать. Евнухами, твою мать!
Пацаны задрожали от ужаса. Витек - вратарь сходил в штаны.
Парни ржали, наблюдая картину паники. Один заметил пятно на трико Витька и ткнул на него пальцем. Их смех усилился.
- Ну, Петр Иванович, ну ты даешь! Чем же ты их кастрировать собираешься?
- Да чем – канцелярскими ножницами! Хлобысь - хлобысь, и хоть завтра отправляйся в гарем! А, пацаны? – Петр Иванович усмехался.
- Мужики, ну отпустите нас. Мы вам клянемся, что никогда в жизни больше не будем! – обращаясь к Петру Ивановичу, умоляюще заговорил Маркел. «Ублюдок вонючий, мы с тобой еще встретимся!»
- Да, мы клянемся! – подхватили остальные. – Клянемся! Никогда в жизни больше не будем!
- Ладно, п…ки, валите отсюда! – уронил главный. – Если еще раз попадетесь, Петр Иванович вас сделает мацанами! Брысь!
Пацаны бросились домой, и через несколько минут уже были на гаражах.
- Да-а-а-а! ...
- …!
- …!
- Ну Толян, ты молодец, конечно! Пошли за дынями! Щас бы тут мацанили влегкую!
- Да я че знал што ли? Они по ходу по очереди рынок обходят!
- А откуда они?
- В смысле с какой улицы?
- Ну да!
- Да я сам в непонятках! Никогда их раньше не видел! – Маркел чесал репу, думал. – Может, заводчане?
- А какая щас на хрен разница? Пошли лучше девчонок щупать. Ксюшка моя – сразу говорю!
- Пацаны, вы идите, а мне щас домой надо, я матери обещал помочь посуду помыть! – соврал испортивший штаны Витек.
Те понимающе закивали головами.
- Да конешно! Мы втыкаем. Седня не срослось, но завтра железно все получится.
- Да! Точно!
Витек исчез, и пацаны весело заржали.
- Зассыха хренов!
- Не, с другой стороны хорошо, что он обоссался. А то бы щас мацанили….
- Ну, по сути, мы бы их легко сделали!
- Однозначно. А этого Петра Ивановича я бы сам замацанил.
- Я бы тоже хотел ножницами парня приласкать. Тупыми.
Все врали, но делали так искренне, так нежно, что даже начинали верить в свое вранье...

...

Опушка леса, где он пристроился на ночь, хранила тайну. Он резво вскочил, одной рукой крестясь, а другой - хватая за кинжал.
Потом покрутил головой и облегченно вздохнул.
Утро выдалось на редкость солнечным. Ручей, словно старый добрый волшебник, нес чудесную влагу своей невесте - земле. Радостно зачирикали птицы – они приветствовали добрую старушку – природу. «Ты заснула до весны, - говорили пернатые, - только помни – мы ждем. Смотри не проспи!»
- Какое счастье, это всего лишь кошмар!   
Расслабившийся Марк помолился, умылся, позавтракал и отправился в путь.
Когда он остановился, чтобы отдохнуть и перекусить, то услышал человеческий голос.

Кто это?
Навстречу ему, громко распевая, шел монах в грязной черной рясе.

- Altissimu, onnipotente, bon Signore,
tue so' le laude, la gloria e l'honore et onne benedictione.
Ad te solo, Altissimo, se konfano,
et nullu homo ;ne dignu te mentovare.
Laudato sie, mi' Signore, cum tucte le tue creature,
spetialmente messor lo frate sole,
lo qual'; iorno, et allumini noi per lui…

       Монах пел и нелепо размахивал руками.
«Это итальянец! Сразу видно, никогда не державший меч. Маленький, плюгавенький, вонючий, как все монахи, должно быть. Гм...  Придется говорить на языке Цицерона, но это того стоит, клянусь святым престолом. Ведь я поцелую рясу странствующего монаха, а значит – получу отпущение грехов на целых пять лет!»
- Доброе утро, отец мой, - любезно сказал Марк. Он не любил латынь, предпочитал греческий и французский. Но на латыни говорили все мало-мальски образованные люди, поэтому…
- О-ла-ла! - воскликнул монах. – Кто вы такой?
       Марк объяснил.
       Монах внимательно слушал и разглядывал Марка. Глаза у него были выпученные и слезящиеся.
- Что ты пел, отец мой? – спросил Марк. Ему не понравилось молчание, случившееся сразу после его откровенности.
       Монах улыбнулся.
- Это гимн брату-солнцу. Его написал великий святой Церкви – Франциск Ассизский.
- О чем эта песня? – Марк никогда не слышал подобное пение. Ему понравилось. – Садись рядом. Я вижу, ты немного устал.

     Монах послушно сел и задумался. Наверное, переводил.
- В ней мы благодарим Бога. Возносим Ему хвалу за все, что видим. За наших братьев и сестер: солнце, луну, звезды, ветер, воздух, облака, погоду. За воду, за огонь, за землю. За сестру смерть.

     Марк был растроган. Раньше он слышал только пение трубадуров. Прославляющее возвышенную любовь рыцаря к прекрасной принцессе. Ему особенно нравилась песнь о бургундской принцессе Кримхильде .
- Я не спросил тебя, отец мой. Кто ты такой?- мягко спросил Марк. Давно у него на сердце не было так тепло.
- Я? Никто, - весело отвечал монах. 

    Марк был озадачен. Что это такое? Он осмеливается… насмехаться? Да нет, не может быть. Но…Внезапно он все понял – монах потерял разум.
Это многое объясняло.
- Но у тебя есть имя? – терпеливо спросил Марк.
- Меня зовут кающийся грешник, - улыбнулся монах.
       В любой другой ситуации такая дерзость была бы поводом для удара мечом по шее. Но в этот раз Марк не обиделся. Перед ним был славный монашек, сошедший с ума и радостно говорящий ему об этом.
- Как тебя называли родители?
- Пьетро, - сказал монах после длительной паузы. Наверное, несчастный вспоминал свое имя.
- Куда ты идешь, дон Пьетро?
- В Иерусалим.

       Марка совсем не удивил его ответ. Многие пытались пойти в Святой Город, захваченный сарацинами. Кто с миром, а кто и с мечом. Горожане и жители предместий. Простые смерды, знатные вельможи и короли, в числе которых был славный Ришар - украшение рыцарства . Повинуясь призыву папы Иннокентия, туда недавно пошли даже дети . Но, очевидно, Богу угоднее было их забрать к Себе, и на небесах разом появилось несколько десятков тысяч маленьких грязных ангелов. А Иерусалим стремились вернуть те, кто умел держать в руке меч.

- Кто такой Франциск Ассизский? – спросил Марк. Кажется, он слышал это имя. Но в памяти оно не отложилось совершенно.
     Монах был потрясен.
- Ты не знаешь, Кто это? – недоверчиво уточнил он.
Марк покачал головой.
- Нет. Угощайся.
    К счастью, во фляге еще оставалось вино, а в сумке – хлеб и мясо.

    Они, помолившись, подкрепились.
После трапезы Марк предложил монаху немного денег – тот испуганно отшатнулся.
- Нельзя! – воскликнул он, крестясь.
- Что такое? – удивился рыцарь. – Потрать их но богоугодное дело, если тебе они не нужны.
- Я не могу взять ни денье, - объяснил монах нерадивому христианину. – Я дал обет бедности.
- На что же ты покупаешь себе еду? – спросил Марк с любопытством.
- Но ведь ты меня накормил, - улыбнулся монах, - а таких людей Бог посылает постоянно. Денег я не беру. Мне дают хлеб, вино. Этого довольно.

    Потом монах рассказал Марку все, что знал о Великом Святом Матери Церкви. Дон Франческо происходил из славной и достопочтенной семьи торговцев сукном. Когда он был молод и горяч, дон веселился и радовался жизни. У него всегда было много денег, поэтому Франческо заказывал самое лучшее вино и самую нарядную одежду. Только одно его удерживало от бездны – любовь к нищим, внушенная, конечно, Самим Богом.
    Марка передернуло. Он терпеть не мог попрошаек.  Те, по правде сказать, к нему обращались очень редко. Наверное, боялись.

- Однажды, когда дон был в Риме на поклонение святым мощам, дон отдал нищим все деньги, а потом поменялся с одним одеждой и встал с протянутой рукой. Потом вернулся домой. А потом, когда он возвращался домой вместе с друзьями после одной пирушки, он понял – так больше жить  не может и не будет. Он остановился. Благодать Господа осияла его. Друзья стали смеяться над ним – Франческо хочет жениться. Вот хитрец.
 - Вы правду сказали, — сказал Франческо, — я задумал взять невесту, более благородную, богатую и красивую, чем вам когда-либо приходилось видеть.
- Кто она? – закричали друзья.
- Бедность!
- Да, - восторженно пел монах, - святой Франческо пришел домой, но ненадолго. Как-то раз он, поехав по делам, раздал все деньги своего богатого отца-торговца. А потом и вовсе покинул отчий край.
- Почему? – спросил Марк с любопытством.
- Отец избил его в наказание за потерю крупной суммы денег и запер в чулане. Но позже мать освободила его. И тогда дон Франческо, боясь отца, навсегда ушел из дома и пошел по земле, прославляя Небесного Отца, - последнюю фразу Пьетро произнес с необыкновенным умилением.

     Марк сидел, как оплеванный. Он так кичился древностью своего рода, гордился тем, что он – рыцарь и крестоносец в будущем. Сеньора де Босэ восхищала его любовь к прекрасной принцессе. Оказывается - то был тлен. Все гораздо проще… И во сто крат сложнее…Но  легко ли растоптать рыцарскую честь?
«Какой же я осел, клянусь спасением!» Марк на мгновение замер в ужасе. Он совершил богохульство. В очередной раз. Поклялся! А если Бог покарает его, грешника? Что его ждет там? Он вспотел.
- Отец мой, - прервал он монаха, - ты примешь мою исповедь?
- Да, сын мой, - обрадовался тот.
        Через полчаса озадаченный дон Пьетро сидел и тер себе переносицу. Марк закончил говорить, получил отпущение грехов и в ожидании смотрел на монаха. 
- Ну, что скажешь, отец мой? – взволнованный Марк не выдержал и схватил монаха за руки.
- Все хорошо, сын мой, - тихо прошептал тот. – Все прекрасно. Ты покаялся, и чист как ангел. Слава Богу за  чудесный день!

       Последнюю фразу монах произнес таким тоном, что Марк затрепетал.
- Я такой великий грешник?
- Мы все – грешники, сын мой, - ответил монах, не глядя на рыцаря.
- Что мне делать? Как искупить свою вину? Вдруг я умру до прихода в Рим? – Марк был в ужасе. – Наложи на меня епитимью, если считаешь это полезным для моей души.
     Монах озадаченно нахмурил лоб. Потом улыбнулся – он придумал.
- Сделай вот что, сын мой. Разденься, как праотец Адам до грехопадения, донага, встань перед сияющими лучами возлюбленного брата – солнца, закрой глаза и произнеси молитву святого Франческо сто раз.
- Какую? – просиял тот. Он не верил своим ушам.
- Помоги мне, Господи, Не столько искать Утешение, сколько утешать, Не столько искать Понимания, сколько понимать, Не столько искать Любви, сколько любить,- благоговейно сказал монах. – Это не вся молитва целиком. Но ты ее не забудешь, я верю. Оставшуюся часть я прочитаю за тебя сто раз, стоя на коленях. Ты согласен? Ты умеешь считать?

     Сеньор де Босэ с радостью поцеловал монаху руку.
- Благодарю вас, отец мой. Да, умею.
- Слава не мне, но Богу!- засмеялся дон Пьетро.
     Восторженный Марк лихо снял с себя одежду. Потом монах указал рыцарю, куда встать. Заметив, что монах стыдливо отвернулся, Марк со слезами опустился на колени и закрыл глаза. 
- Помоги мне, Господи, Не столько искать Утешение, сколько утешать, Не столько искать Понимания, сколько понимать, Не столько искать Любви, сколько любить! - Марк шептал, и каждое слово наполняло его сердце невыразимой радостью и трепетом.
«А что, если пойти по стопам святого Франциска?... Нет, в самом деле. Вернусь домой, продам имение, обеспечу мать, а остальное раздам нищим. А потом пойду в Иерусалим!»
     Чудесные и благочестивые сестры - мечты пришли к рыцарю. Он – презрев суетный титул барона, следует по стопам Господа. К нему присоединяются другие рыцари, охваченные покаянным порывом. Потом он организовывает орден. Аналогичный ордену тамплиеров – рыцарей Храма Соломона. А потом они вместе отвоюют у сарацин Иерусалим. Наверное, он, сраженный стрелой, падет в бою. Но это будет того стоить! Ведь Сам Господь возблагодарит его в вечности…
…Марк, верхом на арабском скакуне, в изломанных и покрытых грязью доспехах, со штандартом Святейшего Отца появился во главе доблестных рыцарей  у ворот Иерусалима. Толпа забурлила. Молодые женщины кричали в упоении – они удостоились созерцать непобедимого рыцаря, сотворившего великий подвиг во славу Бога. Старушки плакали от счастья – наконец-то! Свершилось то, о чем они молились днями и ночами. Их тленные останки похоронят на христианской земле. Мужчины рукоплескали мужественному воину – он не побоялся во главе небольшого войска бросить вызов проклятым сарацинам. Те презрительно хохотали, когда герольд нового для них ордена, суровый и молчаливый, привез им краткое письмо бургундского барона. «Уходите во имя мира, и останетесь живы!» Да, они смеялись. А сейчас их смердящие трупы валялись вперемежку с теми героями, кто оставил все во имя самой благородной и прекрасной мечты – освобождения Святой Земли!  Священники и монашествующие с одобрением взирали на того, кто своим необычайным подвигом соединил Церковь. Они по своей глупости и гордости не могли слышать, о чем ласково и призывно говорил Спаситель, обращаясь к первому Святейшему Отцу – Святому Апостолу Петру: "И Я говорю тебе: ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее".
– О, как мы наказаны за свою гордыню! Мы не хотели слышать слов Господних, мы отказывались верить, что Он говорил о Ней, мы отвергали эту мысль, считая, что она от лукавого. Теперь нам все понятно! Именно в Риме пребывает Глава Всех христиан. Да! А те, кто не верит – отступники, разъединяющие Тело Христово. Отныне мы принадлежим Святой Церкви! Навеки веков! – так со стыдом вещали друг другу кающиеся схизматики. 
Возможно ли было предположить такое? Разве могли христианские государи, погрязшие в суетных, пустых и преходящих мечтаниях, презренной гордости и отвратительных и богомерзких пороках, объединить усилия, чтобы освободить Иерусалим?
Нет.
Сам Бог был против них. Он не захотел победы силы.
Нет.
Он ждал победы веры.
И она пришла!   
- Слава доблестному сеньору де Босэ!
- Слава великому рыцарю, освободившему нас от проклятых сарацин!
- Слава герою!

       …С раннего утра все время, как день разрастался священный,
              Тучами копья и стрелы летали, и падали люди.
              Но лишь приблизилось солнце к средине широкого неба,
              Взял промыслитель Кронид золотые весы, и на чашки
              Бросил два жребия смерти, несущей печаль и страданья, -
              Жребий троян конеборных и меднодоспешных ахейцев.
              Взял в середине и поднял. Ахейских сынов преклонился
              День роковой. До земли опустилася участь ахейцев.
              Участь троянцев наверх поднялась до широкого неба...

(Гомер Илиада)

А потом прилетела она. Сестра-смерть оседлала отравленную стрелу подлого изменника и поразила героя в шею…
 
    …Когда Марк де Босэ очнулся, солнце давно перевалило за экватор. В лесу было не так громко, как бывает днем. Наверное, мохнатые братья пошли спать, улыбнулся Марк.
- Отец мой, я понял, что буду делать, вернувшись из Рима, - восторженно заговорил Марк, возвращаясь к месту, куда сложил одежду. – Я продам все, что имею, и стану воином-монахом. Как братья-тамплиеры. И отправлюсь в крестовый поход. 
      Отец Пьетро не ответил.
«Наверное, молча радуется за меня!»
     Улыбающийся Марк подошел к месту, где он разделся.
     Ничего.
     Никого.

- Наверное, я перепутал место. Отец мой? – позвал он.
     Марк нетерпеливо перерыл весь участок, где могла быть одежа и монах, но не нашел ни францисканца, ни кинжала, ни облачения, ни кошелька с деньгами. Он зябко поежился.
- Что это такое? Дьявольское наваждение?
     Другой час, потраченный в поисках и горячих молитвах, прошел впустую.
    «А что…а что, если этот монах – не настоящий! Но обманщик. Увидел, что я в богатом одеянии. Узнал, что я – рыцарь, исполняющий епитимью. А значит, с деньгами. Вот и прикинулся святым. И обдурил, как последнего осла!»
    Эта неожиданная мысль, простая и дерзкая, заставила Марка похолодеть еще больше.
- О святые небеса! – вскричал он. – Прошу вас, развейте злые чары и помогите мне найти мою одежду и почтен…и встретившегося мне  монаха-францисканца по имени Пьетро!

     Тщетно. Стало жутко холодно. Неужели…неужели  он стал жертвой разбойника?
     Что делать?
- Ничего не поделаешь, - скрипнул зубами Марк. – Придется раздеть убитого злодея! А когда я встречу того, кто столь нагло посмеялся надо мной и святой верой…я не просто убью его! Нет, клянусь святым крестом! Я сварю его живьем!
     Голый рыцарь с живостью – подгонял лютый холод, бросился в кусты, куда бросил мертвеца. С омерзением раздел труп человека, которого он – Марк де Босэ, убил собственными руками.
     Осмотрел. Облачение царя Соломона?...Нет, Грязное вонючее тряпье, какое не одел бы даже нищий! К тому же в пятнах крови!
- Эта одежда слишком опасна! Пахнет мертвечиной! Но…у меня есть выбор? Хорошо хоть размер его деревянных опорок подходит вроде. Чума на Пьетро и всех его родственников! И на мою глупую голову!
             Марк бросился с наследием  убитого разбойника к реке, тщательно прополоскал его и понюхал. «Не уверен, что стало лучше».
- Поделом мне!   
...