О жизни и прочей ерунде - Глава 10

     Проезжая мимо леса, им, одновременно, захотелось выйти из автобуса.
Лес опьянил запахами хвои, цветов и свежим воздухом.
И все произошло  помимо их затуманенного сознания. На какое-то мгновение лес стал для них прибежищем, где они были одни. Они любили друг друга с такой силой страсти, что не заметили, что уже поздний вечер и им пора возвращаться домой.
     Вот и закончена учеба. Защитили дипломные работы. Получили распределение на работу.
Они остались работать в городе на одном из заводов. Готовились к поступлению в университет на вечернее отделение.
     И вдруг Оля почувствовала, что ее как-то странно подташнивает. Она не понимала, что с ней происходит. Но ее тошнило каждый день все больше и больше. И вот она у гинеколога:
- Замужем?- спрашивает менторским и, заранее готовым к осуждению, голосом.
- Нет,- отвечает она, потупив взор.
- Ты беременна,- говорит гинеколог,- Уже шесть недель! Что будем делать?
Оля была в шоке. Она сразу  представила реакцию родителей на данную ситуацию:
« Как постелишься, так и выспишься». И еще много мыслей пронеслось в голове.
Ни следа не осталось от ее независимости, от ее желания быть свободной от всяких предрассудков, от позора, на который она была обречена. Сколько раз мама говорила с неуважением о таких девушках, которые беременели без мужей.  Общество смотрело на таких девушек, как на «проституток» и считало, что жизнь таких девушек заканчивается в девятнадцать лет. Она – одна, в чужом городе, без моральной поддержки.
      Оля доверяется своему любимому Славику. Они сидели на траве во время обеденного перерыва. Слава гладил ей живот и спрашивал:
- Ты беременна? Роди мне этого ребенка!
Но замуж не звал.
Предложил сходить к его родителям.
Оля со Славиком пришли в его дом.
И вдруг в отце Славика Оля узнает мужчину, который ходил за ними следом.
Мама Славика была женщиной около сорока лет. У нее были светлые волосы, и лицо усеянное веснушками. Лицо не показалось Оле открытым.
- Ты полька?- спросила она
-Откуда Вы взяли, что я полька?- вопросом на вопрос ответила она
- У тебя фамилия польская!
Да, у нее действительно в какой-то мере польская фамилия – Могилевская.
И тут у нее в голове завертелся водоворот родословной. Да, дед был поляком, а бабушка- русская. Мамины родители были с примесью польской и украинской крови. Но все ее предки родились в Украине. Да и причем здесь национальность?
Но ей напомнили причем. Они вспомнили тот случай, когда она дала пощечину их сыну после того, как ее подруги рассказали о его «неверности». Произошло это еще тогда, как справляли свадьбу  своего комсорга. Свадьбу  устроили в квартире одного одноклассника Миши Михельсона. Родители его были в отъезде. У Миши, как-будто, и было много  посуды на кухне, но девчонкам показалось, что не хватает тарелок. Тамара, что работала с ними тогда на практике на заводе, предложила:
-Давайте мы со Славиком пойдем ко мне домой, и принесем посуду!
Все согласились, но кольнуло сердце у Оли. У нее была очень развита интуиция.
Они вернулись с посудой разгоряченные и веселые. Тома была некрасивой девчонкой, но она была куда раскрепощенной,  и, в плане интриг, более хитрой, чем Оля.
На второй день, во время свадьбы, Тома сказала Оле:
- Он не так уж любит тебя! Мы вчера с ним целовалась, когда ходили за посудой.
Оля вскипела. Она была очень вспыльчива. Оля вывела Славу на улицу и надавала пощечин.
      Голос отца Славы  вернул ее к действительности:
- Славику еще нужно идти в армию. И ему еще нужно окончить университет!
Какой срок у тебя беременности?
- Шесть недель,- ответила Оля.
- Всего шесть недель!- хором сказали родители Славы – Можно сделать аборт!
- А, если не хочешь делать аборт, так живите без росписи. Снимем квартиру и будете жить.
Нужно испытать:- Сможете ли Вы жить вместе. Мы так прожили двадцать лет!
Оля была слишком гордой, ей было лишь восемнадцать, такие компромиссы ей были не под силу, ей было лишь восемнадцать лет. Они унизили ее. Оля ушла, ничего им не ответив.
     И тут случилось горе. Принесли телеграмму:
- Приезжай! Мама в тяжелом состоянии!
Оля пошла к директору завода, чтобы попросить отпуск без содержания. Он смотрел на нее с большим интересом, и предоставил  ей отпуск  на две недели.
Они пошли со Славиком купить билет на автобус и какие-то угощения для домашних. Они шли, держась за руки, наверное, были счастливы, наверное, улыбались. Только по возвращению из дома, она ощутила последствия этих похождений.
     Оля приехала домой. Мама лежала в больнице. У нее произошло кровоизлияние в мозг.
Но мама была в сознании. Она заметила бледность Оли:
-Как у тебя дела? Ты что-то бледная. Уж не беременна ты? А, если это так! - сделала вполне понятный жест рукой, - От ребенка нужно избавиться. Не позорь семью!
Оля промолчала. И тут ее не поддержали. Во всем была такая безысходность.
Отпуск закончился. Маме стало лучше, и она уехала на работу.
     Пришла на завод, к ней сразу же бросилась нормировщица, женщина средних лет, Наталья Петровна:
- Что ты наделала?
- А, что я наделала?- спросила Оля.
- Тебя видел директор, когда ты, перед отъездом, счастливая гуляла со своим парнем по городу.
В общем, на нее посыпались все шишки.
     Они встречались со Славиком, но он ничего ей не мог предложить. Однажды поступило такое предложение:
-Давай тайно поженимся!
-Давай, - отвечала она.
И они чувствовали себя героями.
А за ними по пятам  ходил его отец с потухшим взором. И Оля спрашивала у Славика:
- Что он от нас хочет?
Она не могла поверить, что он хочет убить их любовь.
- Так, когда подадим заявление в загс?- спросила она.
- Ничего не получится, ответил Слава, - Запрятали паспорт мой, родители.
      Оля металась, не знала, что ей делать. На заводе была уже одна девушка с большим животом, которая по общественному мнению нагуляла  ребенка.
А Оля не могла переступить через себя, сказалась ее трусость. Оказалось, что можно быть смелой только на словах. А вот на деле решиться на ответственный шаг она не могла. Была середина 70-х.
Общество строило социализм и должно быть не запятнанным.
Да и как ей было выжить, когда «ни кола, ни двора», ни поддержки близких.