Радикальное решение

Собрание собственников жилья напоминало встречу Ленина на Финляндском вокзале. Председатель правления ТСЖ Кугель, еще более лысый, чем вождь мирового пролетариата, взгромоздился на детскую  горку и яростно размахивал зажатой в руке кепкой.

 Жильцы внимали ему по-разному. Те, кто стояли к Кугелю ближе, одобрительно потирали носы и порой восклицали: правильно говорит, товарищ! Другие, топтавшиеся в сторонке, нещадно дымили табаком и по-меньшевистки ухмылялись.

  На повестке дня животрепещущая тема - что делать с гражданами, которые вопреки решению правления, одобренного на  референдуме, загоняют во двор по две, а то и три машины. Вместо положенной одной. В результате, возвращающиеся с работы поздно вечером жильцы, не могут найти «стойла» для своего железного коня.

  Дом номер 89-единственный в округе  обнесен железным забором и прилегающая к нему территория давно превратилась в гигантскую автостоянку.
   Вообще-то, Костя Суматохин хотел пройти мимо сборища. Только дома митингов не хватало! Но, взявшись уже за ручку подъездной двери, передумал. И в самом деле - охрана на воротах  пропускает за деньги всех подряд. Даже чужаков, которые бросают машины черте где. Как правило, в проездах. Утром не вырулишь. Любопытно послушать.

   Костя встал возле дамы с коляской и принялся слушать Кугеля. Мамаша нервничала. Она трясла коляску так, что, казалось, из нее выскочит дитя.
   Председатель предлагал поставить на воротах ЧОП, вместо безалаберной нынешней охраны, набранной из соседних домов,  а на несознательных жильцов подавать в суд. И еще заменить в подъездах консьержек, которые «мух не ловят».
   Ребенок молчал. Зато дамочка не умолкала:
-Как же, в суд! Нашелся деятель. Вот из-за таких швондеров в 17-м году великую империю под откос пустили.
 
 Заботливая мама наклонилась к Косте.
-Он чего на консьержек - то взъелся. Третьего дня Кугель напился пьяным, побежал за водкой, да дома магнитный ключ от подъезда забыл. А консьержка его не пускает - не знаю, говорит, такого и все. Или перестанете в дверь ломиться, или милицию вызову. От водки-то у него всю рожу перекосило. Мать бы родная не узнала. Кугель всю ночь на лавке и проспал, пока дворники не разбудили.
 
  Повертел головой по сторонам, словно отыскивая глазами упомянутых дворников. Почти каждый месяц во дворе появлялись новые метлометы - таджики, киргизы, казахи, а потом бесследно исчезали. Позже он узнал от соседки, что все они перебираются в правление ТСЖ. За мзду, разумеется. «Зайди в контору, ахнешь. Не правление, а Учкудук, прости господи. Сельдереем, как  на рынке воняет».
 
  Суматохин не ходил в правление и не знал, чем там пахнет. Но догадывался, что председатель парень не промах. Однажды он случайно встретил Кугеля в Сберкассе. Тот нервно вынимал из карманов мятые купюры различной государственной принадлежности и требовал немедленно перевести их на какой-то счет.
-Правильно, ЧОП!- басили передние ряды.
-Не надобно ЧОПа, денег на него не напасешься,- возражали задние.
-Заканчивай народ мутить, Семьшестьдесятдва. Сколько хочу, столько машин и ставлю,- вынула из своего рта детскую соску дама, которую запихивала обратно после очередной реплики.- Хоть комбайн сюда пригоню. Раз я член ТСЖ, мне по закону территория положена.
-Почему Семьшестьдесятдва?- покосился на нее Суматохин.
-Кугель, в переводе с немецкого - пуля. Этот по калибру подходит. И кровопийца. Только он никакой не немец, а адыгеец. Я паспорт видела.
 
 Каким это образом она видела его паспорт, удивился Костя, жениться, что ли обещал?

  Ребенок заорал. Мамаша презрительно высморкалась, покатила коляску прочь.
-Посторонние машины не пускать. Верно,- суетился высокий интеллигент с замшевым портфелем.- Охрану под суд. А что с нашими делать? Которые свои мерседесы поперек ставят?
 
 У Кости Мерседеса не было. Год назад он с трудом наскреб на подержанный Ниссан. И теперь вспомнил, что поставил его на задней площадке, за домом не очень аккуратно. Рулил, рулил, да никак не мог вписаться между раздолбанными Жигулями и черным джипом. Так и остался торчать Нюсин «хвост» на полметра дальше разметки. Пойти, переставить? А, по бордюру объедут, не трамваи.
-Что делать?- выплыл их толпы круглый и гладкий, как теннисный шарик мужик с длиннющими, запорожскими усами. Его широкие слаксы напоминали казацкие шаровары. Он брезгливо вытер о свою зеленую клетчатую куртку пятерню, словно испачкался в чем-то нехорошем и продолжил развивать мысль.- Сей вопрос, задают только моральные евнухи. Колеса прокалывать. Необходимо радикальное решение!

  Жильцы-автолюбители тревожно загудели и начали переходить к взаимным оскорблениям. Может и до членовредительства дойти, поморщился Костя и  направился домой. Утром вставать ни свет, ни заря.
 
 Суматохину снился запорожский казак в клетчатой куртке. В одной руке он держал вилку с нанизанной на нее красной сарделькой, в другой кривую саблю. Мужик откусил половину сардельки, потряс головой. Пахучий жир с его усов полетел в разные стороны. Несколько капель попали на Костю. « Ты зачем свой катафалк поперек дороги поставил?- прищурился казак.- Нет, только радикальное решение!» С этими словами он взмахнул саблей и вонзил острие в колесо костиного Ниссана.

  После увиденного кошмара, Суматохину больше не спалось. Долго принимал душ, чтобы успокоить нервы и вышел из дома на пятнадцать минут раньше, чем предполагал накануне.

  Консьержка внизу храпела так, что слышно было на десятом этаже. Проходя мимо ее конуры, Костя увидел, как колышутся от храпа занавески на окошке. Словно волны Тихого океана.  Кугель в чем-то прав. Зарплаты у старушек, конечно, маленькие. Но что толку от их безмятежного ночного сна?
   Костя наполнил легкие до отказа и постучал кулаком по стеклу.
-А? Что!?- раздалось из коморки.
-Большевики Кремль взяли!- крикнул Суматохин и выскочил на улицу.
 
 Довольный своею шуткой, он прищурился на июньское рассветное солнышко. Сколько многообещающего в нем! А поднимется, растечется по земле и вновь станет очевидно - все в мире осталось таким же блеклым и скучным, как вчера. Но эти рассветные минуты дарят надежду, без которой  жизнь превратилась бы в сплошную серость.
 
 Впитывая всеми органами чувств природную прелесть, Костя миновал будку с охраной и свернул за угол, на малую стоянку. Его, намытая шампунем Нюся, издали переливалась спокойными утренними красками.
  Прикидывая надо ли заправляться, Костя приблизился к машине и чуть не споткнулся на ровном месте.
 
 Правое заднее колесо Нисана было полностью спущено. Автомобиль завалился немного набок и походил на хромого инвалида. Таким несчастным он показался Суматохину.
   Ничего се-е-ебе, - почесал затылок Костя. Кровь забарабанила в висках, уши загорелись, а в желудке словно провернули холодной ложкой. Вот ведь злыдни! Всего и отступил-то от черты на  пару сантиметров. И сразу колеса прокалывать!

  Суматохин не сомневался, что колесо ему прокололи. Орал же вчера этот запорожец усатый о радикальных мерах. Ну, собственники жилья, ну жлобы -
кровопийцы! Я вам покажу, как в мою Нюсю саблями тыкать. Костя за секунду прокрутил в голове приснившийся ему вещий сон. Точно, мыльный пузырь с усами постарался. А кто еще? Мне его физиономия сразу не понравилась. Оппортунист, раскольник. Сардельки, говоришь, любишь? Свешаю тебе три кило без сдачи.

  Включил зажигание, пододвинул машину вперед, к забору.  Нюся скрипела поврежденной конечностью так жалобно, что у Кости навернулись на глаза слезы.
  Заглушив мотор, открыл бардачок. Пошарил. Это отвертка. Не пойдет. Гаечный ключ, зажигалка, свеча. Ага, есть. Костя выудил на свет божий большой швейцарский нож со складывающимися лезвиями. Нажал на кнопку и выдвинул самое длинное и широкое. Попробовал на палец, пошкрябал лезвием ноготь, на котором тут же образовалась стружка. Годится.
   
Усатый, больше некому. Кажется, вон его машина. Ну да, серебристая Тойота с желтыми подфарниками. Ленточку Победы, пакостник, на антенну нацепил, а сам разбойничает. Радикальные меры, говоришь?
   Костя решительно вышел из машины, прикрыл дверцу, осмотрелся по сторонам. Никого. Спят собственники. Когда же запорожец мне колесо продырявил? Ночью, когда же еще. Ну, здесь тебе не вольная степь.

  Пригнувшись, подкрался к Тойоте. Примерился к передней покрышке. С размаху бить? Нет, отпружинит. Приложил лезвие к резине. А если это машина не усатого? Да  его. На пасху с куличом, помню, из нее вылезал. Сам, словно кулич. Только сахарной пудры на морде не хватает.

  Крепко сжал пластмассовую рукоятку обеими руками, втянул носом воздух и, стиснув зубы, вдавил острие в покрышку. Железо вошло, как в масло. Швейцарцы! Триста лет не воевали, а толк в клинках знают. Суматохин ожидал услышать свист вырывающегося воздуха, но раздалось что-то навроде тяжелого выдоха. Или даже стона.
-Вот тебе радикальное решение. Адекватный ответ,- произнес он вслух.
  Немного подумал и проткнул заднее.
-Позвольте заметить, вашебродь, ответ должен быть ассиметричным,- раздалось рядом.
  Суматохин оцепенел. По зобу пробежали муравьи. Сейчас наручники и каталажка, пронеслось в мозгу. Минимум пятнадцать суток. И скандал на весь Советский Союз. Свой многонациональный дом он называл Советским Союзом, хотя жили в нем, судя по обилию дорогих иномарок, капиталисты.

  С трудом повернул голову. За железным решетчатым забором на газоне сидел нечесаный бомж. Возле его ног - две грязные сумки. Из одной торчала краюха черного хлеба, из другой пластиковая бутылка.
-Если уж мочить врага, то наверняка. Чтоб не встал. Вернее, не поехал.
-Ты кто?
-Разрешите, вашебродь, представиться. Прокоп. Бывший работник драматического театра. Мастер по сцене. Всю жизнь со знаменитостями. От них изысканным манерам и научился. Которые мужчины, все как один, любили, чтобы их «вашебродь» величали. А дамы - фрейлинами. Промолчишь, на стакан не позовут. Еще и подзатыльников навешают.  Я  гляжу и вы артист великий. Дырявьте колесики дальше, Прокоп подождет. Ему торопится некуда.
 
  Прокоп?- облизнул губы Костя. Откуда тебя черт принес? Не было же никого. Он представил эту отвратительную физиономию, например, во МХАТе и поморщился. Впрочем, от сумы судьбы только кенгуру застрахованы. И них своя есть. Бомж. Послать его ко всем чертям, да и дело с концом. Нельзя. Наверняка ушлый, раз в актерском серпентарии околачивался. Там чему хочешь, научат. Дождется запорожца и предложит ему за пятьсот рублей назвать колесовредителя.
-Я это.…Это мой автомобиль. Все равно шины менять. Дай, думаю, проколю, чтобы потом  никто не воспользовался,- начал врать Костя,-  Аура на предметах остается. Могут испортить.
-Ну, да, в шесть утра,- потряс волосищами  Прокоп.- Самое время подумать об ауре.
 
 Костя крякнул и резко поднялся. Тянуть нельзя. С минуту на минуту на стоянке могут появиться жильцы. Или охранники. И тут на глаза попался пропуск на въезд за стеклом Тойтоы - «Бычкова Н.П. 203 кв.».
 
  Мать честная! Эта машина не запорожца. А где же его? Вон, у дерева.
   Действительно, у дальних ворот,  напротив нотариальной конторы, стояла  такая же серебристая Тойота, но с царапиной на крыле.
   Когда на Пасху пузатый из нее вылезал, Костя  обратил внимание на царапину. Позлорадствовал - мол, ездить не умеет.
  Прости, госпожа Бычкова, ошибочка вышла. Не резать же еще одну машину!
 
  Да Суматохин бы и не смог. Вместе с выплеснувшимся гневом из него улетучилась решительность.  Он полез в боковой карман и достал пятисотенную купюру. Протянул ее через прутья.
-Возьми и вали отсюда. Чтобы больше  никогда тебя не видел. Хотя…- вдруг осенило Суматохина,- дождись хозяйку и скажи, что колеса продырявил пузатый дядька с моржовыми усами, в широких шароварах. С нее еще пару сотен срубишь.
 
  Вот смеху-то будет! Бычкова Н.П. запорожцу усы на морской узел завяжет.
-Понимаем, вашебродь,- протянул бомж.- Только придется играть по высшему разряду. По Станиславскому, можно сказать. Давайте синенькую бумажку.
   Качалов хренов. Синенькая это сколько, тысяча что ли?
-Не много тебе счастья?
-Счастьем нужно уметь пользоваться. Как и деньгами. Тогда будет все в порядке. А владелица не поскупится. Диверсанта изловить- первое дело.
 
 «Что, верно, то верно».
  Вручив Прокопу требуемую сумму и предупредив напоследок о неминуемой, в случае чего, каре, Суматохин закрыл свою Нюсю на сигнализацию и помчался ловить такси. В багажнике лежала запаска, но не хотелось пачкаться и поджимало время. 

   Работа целый день не клеилась. А настроение не поднималось выше нуля. Внештатный автор Сеня Захвостов притащил в редакцию материал о генетической связи черных австралийских тараканов с балтийскими креветками, из чего делал вывод, что человек появился на Земле не в Африке, как всегда считалось, а в Гренландии. Бред какой-то. Костя ни черта не смыслил  в австралийских тараканах, а креветки попадались ему только в пивных павильонах. Редактируй тут. Спихнуть бы материал  Бабочкину, но Феликс куда-то пропал. Опять, наверное, хорьков ловит. Синюшник. Позвонил Сене, назвал его великим журналистом и попросил более подробно остановиться в статье на генетических сходствах всех земноводных. «Причем здесь земноводные?» - изумился Захвостов. « Ну, значит, беспозвоночных». Сеня попыхтел в трубку, а потом ядовито произнес: « Сколько раз тебе говорил, бросай курить папиросы. Тяжелая табачная смола разъедает твое серое вещество».
 
  Да, пошел он, Сеня. Его любимая Нюся без колеса стоит, а этот придурок с тараканами лезет.
   Не успел Главный уехать на совещание, Суматохин собрал вещички и помахал коллегам ладошкой.
   Выйдя из метро, нервно закурил Беломорину. Сердце подсказывало, что во дворе что-то происходит.
 
 Точно. Еще метров за двадцать до ворот ТСЖ он услышал женские вопли, раздававшиеся с малой стоянки. Не иначе, госпожа Бычкова голосит. Бычкову он никогда прежде не видел, но кому же это еще быть?
   Костя прошел мимо охранников, которые, как ему показалось, проводили его подозрительным взглядом, и свернул за угол.
   Больше всего на свете Суматохин боялся прыжков с парашютом, лошадей и толстых женщин. Увиденная им дама, вызвала у него панический ужас. Своими размерами она напоминала африканский континент. К тому же  ее длинный и желтый, с черными, то ли кошачьими, то ли тигриными мордами сарафан, был словно снят с жительницы нигерийского племени ибибио.
   
Вот это глыба! сглотнул Костя. Ницше утверждал - собираясь к женщине, нужно брать с собой плетку. К такой, следует брать пулемет.
  Необъятная госпожа Бычкова, подбоченившись, кричала на усатого запорожца. Тот будто весь сдулся. Опущенные голова, усы и даже шаровары.
-Я найду на вас управу, гражданин Приднепровский,- кипятилась дама. - Где это видано, чтобы транспортные средства  ножиком резать!

  Приднепровский, хмыкнул Костя, недаром я дядьку запорожцем окрестил.
-Ни в чем не виновен, фройляйн,- как заведенный бубнил Приднепровский, не поднимая глаз на разъяренную особу.
-Красная амазонская жаба вам фройляйн. Сколько лет биологией занимаюсь, а такого гада еще не встречала.
-Не я это.
-Как же не вы, когда свидетели есть?

  Хорошо сыграл, видимо, Прокоп, молодец, похвалил бомжа Суматохин и приблизился к парочке. Как бы невзначай, бросил:
-И я пострадал. Все шины на моем Ниссане проколоты.
-О!- всплеснула руками огромная женщина.- Это он, ирод. Давайте милицию вызывать.
 
  Дама полезла в сумочку и выудила малюсенький, никак не соответствующий широкой натуре мобильный телефон.
-Погодите,- удержал ее Костя.- Где свидетель?
   Тетка обвела округу бешеным взглядом, но никого не обнаружив, сглотнула.
-Тут был. Бомж грязный. Говорит, видел, как усатый гражданин в широких штанах колол покрышки на моей Тойоте.
 
 Нельзя добивать запорожца, решил Костя. Враг должен быть вам чем-то обязан и тогда он не так опасен. Или опасен вдвойне.
-Бомж - не свидетель,- махнул рукой Суматохин.- Скорее всего, был пьян. И потом. Вы, вероятно, заплатили ему за информацию?
 
 Дама стушевалась.
- А вы откуда…? Ну…Немного.
-За деньги сей народец на кого угодно покажет. Случайно увидел издалека гражданина Приднепровского и указал на него, дабы опохмелиться. Усатый. Мало ли в доме усатых. Я и сам в прошлом годе усы сбрил,- соврал Костя.- Это не запорожец…То есть не Приднепровский.
-Кто же?- прищурилась  женщина с биологическим образованием.
-Шайка бандитов.
-Ой!- вскрикнула дама, и ее мобильник выскользнул из рук.
   Костя ловко подхватил телефон и чуть ли не с поклоном вернул его владелице.
-Утром выхожу, а через забор человека три перелезают,- продолжал сочинять Костя. –
 В резиновых сапогах и черных плащах.
-Так уж и плащах,- раздался сзади недоверчивый голос.
 
 Костя обернулся, вздрогнул. За его спиной шевелилась и хмурилась толпа автолюбителей. Он и не заметил, когда набежали собственники.
-Тем более, нужно милицию вызывать!- потребовал кто-то.
 
Мнения жильцов разделились. «Милиционеров хорошо  на пожары звать, потому что никуда не лезут». «Без ментов  пропадем».  «Нужно ночные дежурства установить!»

 Началось стихийное собрание, на которое тут же прибежал Кугель.
-Товарищи, предлагаю нанять ЧОП, а консьержек уволить,- завел он старую пластинку.
    Костя не стал ждать развязки. Снял пиджак с галстуком, перебросил колесо и выехал из противоположных ворот.
 
 На шиномантаже было свободно. Молодой парень лихо подхватил его проколотое колесо и скрылся в ангаре. Вскоре выглянул из дверей, протянул Косте  маленький ржавый гвоздь.
-На память.
-Что это?
-Гвоздик. В покрышке сидел. Сейчас камеру заклею, еще сто лет пробегает.

 Суматохина будто окунули в кипящую ртуть. Мать честная! Гвоздь. А он такую кашу во дворе заварил! Еще неизвестно, чем все закончится.
-Но…,- попытался он возразить изменившимся голосом.- Когда я машину парковал, колесо было в порядке.
-Постепенно спускало. Бывает.

  Помотался бесцельно по городу, а, вернувшись, не обнаружил во дворе никого. Спокойно. Поставил  Нюсю на прежнее место, но на этот раз аккуратно, строго по разметке и отправился спать. Завтра опять рано подниматься. Тойоты мадам Бычковой  нигде не было видно.
 
 Утро выдалось хмурым, ветреным. Суматохин, уткнувшись в воротник пиджака, подошел к своей любимой Нюсе. Все в порядке, слава Богу. И тут в  машине под деревом он заметил сонного мужика. В другой, еще одного. Последний, поймав взгляд Суматохина, кивнул. Дежурства установили! Индивидуалы, буржуи, собственники, ну сидите, сидите.
 
  Открыл дверцу, вставил ключ зажигания.
-Доброго здоровьишка, вашебродь,- донеслось он  из-под днища.
 
  За забором лежал Прокоп. Одной рукой он подпирал небритый подбородок, другой исследовал содержимое собственного носа.
-Чего тебе?- нахмурился Костя.
-Позвольте доложить, все исполнено по высшему разряду.
-Молодец. Топай теперь, куда шел.
-Непременно. Только дельце взаимовыгодное завершу и потопаю.
-Какое еще дельце?
-Спектакль, как вы изволили видеть, прошел на бис. Прокоп постарался. Ха-ха. Сам Михаил Иванович Жаров бы позавидовал. А это, скажу я вам, был такой талант! Разрешите синенькую получить.
 
Так, постучал по рулю пальцами Костя, начинается.
-Уже получил.
-Тут народец в машинках дремлет, могу ведь, и сообщить, как на самом деле действие пьески разворачивалось. Итак, сцена первая. Из утреннего тумана появляется господин Суматохин.
   
Уже фамилию выучил, мерзавец. Ну, разумеется, на пропуске написано.
-Это шантаж. Вымогательство,- возмутился Костя, сдавленным голосом.

  Прокоп вынул перст из ноздрей и запустил его в ухо.
-Однажды у актера Черемизова пропала жена. Утром позвонил его друг, тоже актер Коромыслов и сказал, что Раечка сбежала к нему. И он ее выгонит только за сто тысяч американских долларов. А надо заметить, Черемизов очень любил свою супружницу, жизни без нее не представлял. Как, по-вашему, это шантаж? Ни в коем случае. Коромыслов не похищал Раечку, сама, так сказать, прилетела. Почему бы ни воспользоваться ситуацией?
-И что? Заплатил этот…Черемизов?
-Конечно. Правда, Раечка через месяц сбежала к помощнику режиссера Кутепову. Но это уже другая история, если желаете, вашебродь…

  Суматохин не желал далее выслушивать бредни Прокопа. Протянул через решетку тысячарублевку и включил заднюю передачу.
   Несся по Москве с бешеной скоростью и отчетливо понимал, что бомж теперь от него не отлипнет. Но что делать, не придушить же его, в самом деле? В милицию пожаловаться? Пристает, мол, какой-то бродяга, деньги вымогает. Тоже не выход. Интересно, Бычкова написала заявление? Ох, заварил я овсянку с огурцами. Чертов гвоздь! Проклятый запорожец со своими радикальными мерами!
   Вернувшись с работы, Костя поставил машину на большой площадке, прямо напротив подъезда. Сюда бомжарик не припрется. Кто его во двор пустит!
 
 Утром действительно  спокойно сел в машину, даже прогрел двигатель, хотя «японцу» это и не требовалось. В приподнятом настроении вырулил из ворот. Все, Прокоп, больше мы с тобой не встретимся.
    Но не тут-то было. На повороте, возле выезда на шоссе стоял, скрестив руки на груди, Прокоп. Суматохин попытался его объехать, но бомж нагло перегородил дорогу. Сунул свою косматую рожу в открытое окно.
- С добрым утречком, вашебродь. Позвольте получить синенькую.
   Как хотелось Косте крикнуть - да пошел ты! Однако не посмел. Во взгляде Прокопа отчетливо читалось - госпожа Бычкова будет рада узнать истину.
   
Через неделю у Суматохина закончились деньги. Он пытался (уже без машины) по- разному выбираться со двора, однажды даже перемахнул через забор, но Прокоп каким-то чудом его настигал и требовал «синенькую». Костя залез в долги, похудел и регулярно пугал главного редактора своей рассеянностью. В среду назвал его Прокопом, а в пятницу вместо Государственной Думы, на интервью отправился в Белый дом, устроил на проходной скандал по поводу отсутствия на него пропуска и был препровожден в околоток.

   В воскресенье, после полудня Костя посмотрел на себя в зеркало, ужаснулся, принял на грудь двести грамм и решился. Другого выхода не было.
   Лифты в соседнем, втором подъезде не работали. В одном из них кто-то застрял и матерился так громко и изощренно, что растрогал даже глуховатую консьержку.
-Третий час сидит, бедненький,- пожаловалась она Суматохину.- Сначала песни орал, а теперь душу очищает. Как бы головой не убился.
 
  В лифте запели гимн России.
    Костя взлетел на пятый этаж по черной лестнице. Вот и квартира № 203. Решительно надавил на кнопку звонка.

   Дверь почти сразу же распахнулась и в проеме появилась госпожа Бычкова. Такая же необъятная, в том же африканском балахоне. С бигудями на голове.
    Суматохин всхлипнул и повалился на колени.
-Не погубите, мадам. Не могу больше. Обнищал весь. Спасите от Прокопа!
 
  Бычкова Н.П. отступила на шаг и раскрыла рот, словно хотела проглотить страусиное яйцо.
-Каюсь, грешен,- тараторил Костя,- мое злодейство. Только я не по злобе, а по справедливости. Я ведь думал, что это запорожец мою Нюсю порезал. Что же мне теперь, квартиру Прокопу подарить? Я сам ваши дырки заклею. За свой счет. Они малюсенькие.
 
  Похлопав себя по карманам, Костя достал швейцарский ножичек,  надавил на кнопку. Лезвие вылетело с сухим, будто винтовочный выстрел, щелчком.
-Караул!!!- завопила госпожа Бычкова.
-Не кричите,- взмолился Суматохин,- умоляю, пусть останется все между нами. Мне скандал не нужен. Я творческий работник. Пером, можно сказать, на хлеб зарабатываю.
   
Дама с биологическим образованием заголосила пуще прежнего. Обо что-то споткнулась, повалилась навзничь. Двадцати двух этажный дом содрогнулся, как от прямого попадания бетонобойной бомбы.
    Из глубины квартиры выскочил высокий кавказец в ромашковом фартуке и дымящейся сковородкой в руке. В жилище пахло чебуреками.
 
  Решив прийти на помощь женщине, Костя резко выпрямился, шагнул вперед, но его лоб тут же встретился с горячей сковородой.
-Вах!- сказал кавказец.- Шайтан-Майтан, а не Москва. Днем у себя дом, в квартир не пройдешь, слушай. Кругом головорез страшный.
   Чугунная посудина еще раз звякнула, и Суматохин потерял сознание.

   Разбирательство проходило долго и нудно. Дознаватель попался въедливый, а у Кости очень болела голова. Мадам Бычкова сначала требовала посадить Суматохина «лет на двадцать», но Костя так слезно рассказывал о своей покалеченной Нюсе, что женское сердце дрогнуло. Сошлись на возмещении материального и морального ущерба.
   Косте пришлось продать  компьютер и видеотехнику, а потом и квартиру. Жить в доме, где на тебя постоянно указывают пальцами, невозможно.

  Прокоп на его горизонте больше не показывался. Только однажды, в метро, Косте, вроде бы, послышался знакомый голос, который нагло потребовал: «пожалуйте синенькую, вашебродь». Суматохин обернулся на голос, но увидел рыжего деда, читавшего газету. Передовица была озаглавлена - «Радикальное решение».