Возвращение к истокам. Гл. 5-я. Взрослый разговор

Глава пятая. Серьёзный разговор.


       Во время моей первой поездки в Стрежевой отец, как я уже писала, познакомил меня с троюродной сестрой Ритой М., – она жила тогда в Томске. Хочу привести несколько строк из её письма, которое было написано в мае или июне 1962 года.

       «Получив твоё письмо, я очень разволновалась, потому что вдруг поняла, что моему Сашке – когда подрастёт – будет также тяжело, как и тебе, а мне – как и твоим родителям – достанутся одни переживания (Рита тоже была разведена с мужем - Авт.). Но мы с тобой, Тамара, не можем судить, кто из твоих родителей прав, а кто виноват. Может, твой отец и виноват во многом, но прошло уже много лет, и изменить ничего нельзя. Надо смириться с этим. Я одно могу сказать, что когда твой папа приехал к нам в 1947 году, то сказал, что у него никого нет, то есть семьи. Мы все так и думали – что он холост. Потом он женился. И только когда твой отец окончил институт, я узнала, что за ним прислали исполнительный лист. До нынешнего лета (1960-й год – Авт.) я не знала, что ты есть на свете, только он всегда говорил, что у него пять девчонок, и я думала, что это – от Веры. А тут вон оно что!
       Тебе, Тамара, нынче пришлось пережить столько волнений! А как теперь относится к тебе отчим? Ты уж старайся как-нибудь обходить острые углы, чтобы тебе было легче и маме тоже. Ведь как бы то ни было – это отчим, а не родной отец. Разгневается на вас – беды не оберёшься. Правда, тебе осталось совсем немного, всего один год, и ты выйдешь на широкую жизненную дорогу. Только учись как следует.
       Молодец, что участвуешь в общественной жизни школы и в спорте. Осыховские все были хорошими общественниками, да и умом-то бог никого не обидел, вот только не помню Осыховских, которые бы жили с одной женой (здесь Рита явно преувеличивает – Авт.). Дедушка твой – папин отец (покойник) – тоже перебрал не одну жену, детей у него было трое, и все от разных жён.
       Знаешь, Тамара, теперь в отношениях Володи и мамы уже ничего нельзя изменить, и коль он относится к тебе по-доброму, не отталкивай его, всё-таки он тебе не чужой дядя, а родной отец.
       Письмо пишу на работе, тороплюсь – чтобы из начальства кто не зашёл, мысли путаются. Надеюсь, что простишь меня. Твоё письмо пришло почему-то в разорванном и вновь склеенном конверте. Но расклеивали его не у нас, а видимо у вас, т.к. я получила его от почтальона из рук. Так что если есть там такая цензура, то ты моё письмо прочти и порви, а то своей перепиской как бы бед каких не наделать. Думаю, мы с тобой встретимся на будущий год, когда приедешь сдавать экзамены в институт, вот тогда и поговорим обо всём.
       Твой отец почему-то на этот раз не прислал поздравительной открытки, хотя делал это всегда. Может, рассердился, что я не вместе с тобой поехала, а осталась в Молчаново?..
До свидания, пиши.
С приветом Рита.
Да, ты спрашиваешь, как зовут твоего племянника, – Сашка».

Реминисценция:
       О жизни моего дедушки Александра Эдуардовича Осыховского Рита наверняка что-то знала. В то время, когда она писала это письмо, его уже не было в живых – она прямо говорит об этом, и наверное знала, какая судьба постигла деда после того, как его этапировали из Дальлага в другой лагерь.
       Не помню, почему Рита «не поехала со мной, а осталась в Молчаново». Вообще не помню, какое отношение она имела к моему первому возвращению из Стрежевого, – память этого не сохранила. Ещё думаю, что я не преминула упрекнуть отца в том, что он скрыл свой первый брак от родных, то есть нашу семью, – это то, о чём написала в своём письме Рита. За это он, наверное, обиделся на неё и не послал поздравление. Но может я и ошибаюсь.

       Возвращаюсь к письмам отца.

20 января 1963 г.

       Не дождавшись твоего ответа, решил написать сам. Не во всём ты права, Тамара, – ещё раз повторяю. Со временем по-другому всё будешь понимать и по-другому относиться к тому, что произошло между мной и твоей мамой. Но ты конечно не должна испытывать невзгоды, созданные ошибками взрослых. Не должна…
       Твоё последнее письмо меня очень обидело, но я решил отбросить самолюбие и написать тебе. Ты ведь и сама могла написать – первой, но что тебя удерживало – непонятно.
       Сегодня Люся сказала, что ты писать ей больше не сможешь. Почему? Кто может запретить тебе переписываться с нами? Здесь причина какая-то иная, – сообщи. А ведь мы можем больше не увидеться, во всяком случае, надолго. Ты в этом году заканчиваешь школу и будешь иметь право выбора своего жизненного пути, и кто знает, куда забросит тебя судьба. Мы же думаем уезжать отсюда – не в этом году, так в следующем обязательно.
А жизнь, Тамара, всё-таки сложна…
Написать твой адрес на конверте решил дать Людмиле.

Реминисценция:
       Не знаю, из-за чего я не ответила отцу и прекратила переписку с Люсей, – память этого также не сохранила. Причиной тому были видимо плохие отношения как с отчимом, так и с мамой, – в основном из-за того, что я побывала в семье отца и продолжала поддерживать с ними отношение. Но переписку с отцом и сестрой я всё-таки возобновила.

15 марта 1963 г.

       Долго не мог собраться ответить тебе. Это произошло по разным причинам, и больше всего из-за того, что твоё письмо меня очень взволновало. Я доволен им и тобою. За это время многое передумал, многое хотелось бы тебе высказать, да разве в письме всё опишешь?
       Ты начала серьёзный, откровенный разговор, причём именно взрослый. Пишешь, что была на меня обижена, считая виноватым во всём. Я это чувствовал, но знал, что со временем твоё мнение может измениться, и я терпеливо ждал этого момента. Только вот в предпоследнем письме у меня всё прорвалось, потому что я как-то разуверился в тебе, мне даже показалось, что мы окончательно отдаляемся друг от друга. Так давай же впредь будем всегда откровенны и будем разговаривать на любые темы по-доброму – как взрослые. Ты уже начала такой разговор, и это хорошо. Знал я также, что тебе было очень трудно – да и сейчас нелегко, – и хотел только хорошего, старался помочь, облегчить твоё состояние, но ты не шла мне навстречу.
       Вот ведь твоя мама говорит – а отчим тем более –  что, «съездив к отцу, ты внесла и вносишь разлад в их семью, более того, хочешь оставить без отца их маленьких детей». Но неужели они не понимают, что невозможно запретить переписываться с родителями или ездить к ним? Вера Ивановна так не рассуждала и не рассуждает, и никакого раздора у нас по этому поводу не было. Наоборот, она говорила, чтобы ты осталась у нас – девчонки к тебе уже привязались. И не имела права твоя мама сказать, – «прибивайся к какому-нибудь берегу», – это бесчеловечно.  Конечно, она воспитывала и растила вас, никто этого не отрицает – ведь правда? И ты не забудешь этого – она ведь ваша мама. Но не одна она это делала.
       Тамара, обещай пожалуйста, что никогда больше не будешь искать успокоения в вине, – это удел слабых. Кроме того, такое «успокоение» может иметь далеко идущие последствия. В таких случаях – лучше всего поделиться с другом (он, она - одинаково). У тебя, говоришь, есть (или был) друг Сергей В. Это хорошо, но к дружбе надо относиться бережно, если она настоящая, и кроме того, требовательно.
       Расскажу один случай.
       Когда я уезжал от вас, пришлось в Барабинске три дня сидеть на вокзале и дожидаться билета на поезд. Соседями по ожиданию была одна семья, с ними была дочь, окончившая десять классов, звали её Саша. Каково же было моё удивление, когда, приехав в Новосибирск, я снова встретил её на вокзале, и мы долго говорили. Она рассказала историю о себе, и ещё в Барабинске я заметил её возбуждённое состояние. А история такова.
       В девятом классе она подружилась с одним парнем. Когда она училась в десятом, он уже стал работать. И вот после выпускного вечера он допустил к ней не юношеское отношение – хотел грубостью взять. Она воспротивилась: нашла в себе силы, и роковой ошибки не допустила. Меня она спросила – верно ли поступила, ведь она любила его. «А он? – в свою очередь спросил я. – Он любил вас?» Она не знала, что ответить. Я сказал, что поступила она правильно, но разрыв может быть преждевременным. Одно дело – сохранить девичью честь, и я считаю это очень важным, ибо всему своё время. Ведь только семья может дать полное удовлетворение всего того, что является естественным для человека. Другое дело – сохранить любовь, если она есть. И конечно, важно показать свою девичью гордость, остановить порыв юноши, если таковой будет иметь место (как в истории с Сашей).
       Через некоторое время Саша прислала письмо, в котором писала, что поняла его как грязного человека, – ведь он даже на вокзал не пришёл, чтобы её проводить. Саша порвала с ним. Вот это я и одобрил, потому что благородные мужчины так не поступают, в этом случае мужское самолюбие должно отсутствовать. Но не верить всем, Тамара, нельзя, тогда жить просто невозможно, но и полностью доверяться можно только тогда, когда убедишься в искренних и чистых помыслах человека.

       В этом году приехать не обещаю – нужно будет съездить на курорт подлечиться, совсем скверно с нервами, вот уже несколько лет подряд страдаю бессонницей.
Я не знаю всех подробностей о твоём друге Сергее, но надеюсь на твоё благоразумие. Кстати, откуда он? Я знал семью В-х в Ново-Шухове. Неужели влюбилась, дочь?..


http://www.proza.ru/2011/12/07/112