В огне 8

Глава восьмая

16 февраля 2000 г.
21-30
Вершина высоты 817,9
Лагерь разведчиков

                К ночи стало холодно. Отметка термометра поползла к нулю, хотя небо продолжало швыряться охапками холодного колючего дождя.

                Седой и Ящер сложили вместе два коврика, накрыли их спальником, а вторым спальником укрылись, пытаясь спрятаться от дождя и пронизывающего холода. В центре импровизированной палатки Седой установил палку, приподняв полог, а под ним поставил жестяную спиртовку из набора сухпайка. Кружок спирта ровно горел в спиртовке, прогревая воздух. Было холодно, но язычок живого огня давал иллюзию тепла и уюта…

                - Ящер, а тебя чего занесло в разведку? Работал же в Москве, в комбанке, нормальную зарплату получал. Костюмчик, галстук, белая сорочка? Неужели тебе здесь лучше?

                Ящер долго молчал, глядя на завораживающий огонек спиртовки.

                - Я тебе дам сейчас письмо почитать, командир, - наконец, сказал он. – Будешь читать?

                - Ну, давай. Все равно не спится от холода.

                Ящер выудил из внутреннего кармана разгрузки бумажник и дал Седому бережно запаянное в целлофан пожелтевшее от времени письмо.

                Седой включил свой фонарик и стал читать.

                « Привет братишка!

                В предыдущем письме ты просил рассказать, как мы служим в разведке, и приходилось ли мне брать пленных. Еще ты спрашивал, сколько раз я ходил в разведку, и есть ли у меня награды…  Написать тебе об этом с полевой почты я не могу, поскольку все, что касается службы, вымарает цензура. А это письмо тебе передаст Мишка Моргунов, он едет в отпуск после ранения и зайдет к тебе. И то, если его особист сильно «шмонать» не будет.

                Ходим мы, в основном, на караваны духов, но бывают и выходы за пленными. Это когда готовится какая-нибудь крупная операция, и нужно узнать дислокацию банд в уезде.

                Не каждый поиск приносит желаемый результат, но были и удачные. В разведотделе дивизии нам поручили достать «толковых языков».Это было под Хостом. Пошли группой 15 человек. Нас повел старший лейтенант Коваленко. Ушли в ночь, одетые в афганские одежды, расположились в «зеленке», рядом с дорогой, ведущей к кишлаку, где по данным ХАДа (это КГБ по-афгански) был большой отряд духов. А духи тут оказались непуганые: по двое-по трое по дороге свободно ходили. И так мы увлеклись, что с этой дороги восемь человек в «зеленку» затащили. Один из них наглый попался. Он достал трубку и закурил чарс (это наркота ихняя из конопли). Дым нас мог демаскировать. Говорю ему: «Быстро трубку затуши!» А он мне в ответ целую тираду выдал… Наш переводчик перевел мне его слова, но лучше б не переводил. Короче, я дал ему в ухо. Он упал и начал орать. Нагло себя повел, короче… Так мне пришлось его сразу ножом зарезать. Стали совещаться, что будем делать дальше. Семерых духов трудно через горы провести. Зарезали еще троих. А четверых привели в плен. Договорились между собой, что если в разведотделе станут задавать лишние вопросы, то скажем, что духи убиты при попытке к бегству. А что с нас взять… Мы были головорезами… И это факт. Все «ломом подпоясаны»… Все разведчики, участвовавшие в этом поиске, были награждены…

                25–30 удачных выходов  на личном счету разведчика мне кажется максимальным. Потому что лимит жизни и удачи для разведчиков ограничен. Потом любого удачливого разведчика обязательно убивало или калечило.

                В 1983 году я был награжден орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу», в 1984 году получил медаль «За боевые заслуги». Ладно, скажу тебе еще одну вещь, только родителям ничего не говори. Для нас главным всегда было выполнить задание, о своей жизни никто не думал и себя не жалел. А каждый развевыход  для нас – это обязательная встреча со смертью. Кто кого… Часто разведчики рвались на минах, но в основном гибли при отходе к своим. Было несколько случаев, когда душманы сознательно, без боя, пропускали нашу разведку в свой тыл и там вырезали разведчиков или пытались взять их в плен. Так вот, братишка, я всегда таскал в поиски в нагрудном кармане свою первую награду - медаль «За отвагу», хотя все награды полагалось сдавать старшине разведроты перед каждой операцией. И эта медаль спасла меня от стопроцентной смерти. Осколок гранаты, летевший прямо в мое сердце, покорежил медаль, вырвал из нее кусок металла и изменил свою траекторию, попал в легкое.

                Расскажу тебе, как это произошло. Было это в январе во время дневного поиска: командование приказало срочно обследовать кишлак Сангам, который считался заброшенным, но его якобы посещали духи. Пошло нас 25 человек. Одна группа, в которой был и я, вошла в кишлак, а две группы по 7 человек пошли в обход справа-слева… Вошли мы тихо и сразу же лицом к лицу нарвались на крупный отряд душманов… И началась рукопашная схватка. В итоге убили 29 духов. Короче, всех побили в горячке боя. Наши потери – трое убитых, двое тяжелораненых. Я успел убить в рукопашной пятерых духов, но не успел среагировать на шестого, выскочившего из-за поворота улочки, и метров с пяти кинувшего в меня гранату. Достал меня все-таки, сука душманская. Дальше – взрыв, боль и полный провал… Очнулся в госпитале в Кабуле на третьи сутки, весь пораненный осколками, с перебитыми костями. Долго не мог понять, на каком свете я нахожусь. Хирург, оперировавший меня, принес мне мою покореженную медаль и сказал: «Если бы не медаль, тебя бы в живых не было, осколок должен был точно в сердце попасть!»...  Так и сидит этот осколок в левом легком по сей день.

                Ты только не вздумай сказать об этом мамке с папкой. Переживать будут. А когда меня выпишут, мне обязаны дать отпуск. Вот тогда я им сам все и расскажу.

                Да, открытку твою с моим девятнадцатилетием я получил только через месяц. Но все равно, спасибо, братишка! Мне было приятно!

Ну, пока, братишка! Скоро увидимся!

Обнимаю. Брат твой Колька.
 
15.02.1984 года. г.Кабул.»

                Седой молча отдал письмо Ящеру.

                - Когда он погиб? – спросил он почему-то охрипшим голосом.
               
                - Почему ты решил, что он погиб? – Ящер убрал письмо за пазуху.

                - Он был безбашенный, как и ты. По письму видно. И хорошим разведчиком. Настоящим…

                - Он погиб за неделю до дембеля. Понимаешь, он мог не идти в тот свой крайний поиск. Но он пошел. Сам напросился. И погиб. Остался прикрывать группу и подорвал себя и духов одной гранатой. Уйти он уже не мог – обе ноги были перебиты осколками…

                - Царствие небесное Воину Христову, - Седой осенил грудь крестным знамением. – Ладно, брат, давай попробуем поспать. Может, получится…