Времена года, или Исповедь эгоиста. 10 лет спустя

Начало истории: http://proza.ru/2009/12/15/897

Настойчивый звонок будильника небрежно выдернул меня из чарующего мира рассветных сновидений.  Я попытался вспомнить их, как вдруг мой взор упал на календарь, висевший напротив постели. 21 июня… Сегодня мне исполняется 33. Возраст Христа… Пора бы подвести итоги прожитого. Увы, ничего особенного в своей жизни я так и не достиг. Конечно, как и у большинства, у меня имелась работа, но назвать ее престижной можно было с большой натяжкой. Я трудился в частной гостинице «The rest» администратором, в мои обязанности входило регистрировать посетителей, бронировать номера и всячески ублажать далеко не всегда разумных, но зажиточных клиентов. Тем не менее моя заработная плата могла хоть как-то обеспечить довольно-таки нормальный образ жизни. С семьей у меня сложилось еще хуже, чем с работой, - она попросту отсутствовала. Девушки, конечно, были, но никого из них мне не хотелось назвать своей  женой. Хотя нет, вру… Одну хотелось, но я струсил. Давно это было… Целых 10 лет назад. Полно, что за мысли?

Я подошел к журнальному столику и увидел небольшой клочок бумаги, на котором несмелой и, видимо, дрожащей рукой было выведено одно-единственное слово. Я мог бы и не читать его вовсе, потому что знал еще вчера, что проснусь в одиночестве. Очередная девушка вычеркнула меня из своей жизни, собрав нехитрые пожитки и с гордо поднятой головой отправившись на поиски нового кавалера. К моему глубочайшему сожалению, какая-либо досада относительно этого ее решительного поступка отсутствовала. Честно говоря, я бы и рад был испытать душевную боль, но боюсь, и души-то уже не осталось внутри… Что ж, это довольно-таки тривиально – уходить накануне дня Рождения… Серость. Обычная серость.

Я вошел на кухню и посмотрел на часы, как вдруг  стрелки остановились. Что-то дрогнуло внутри меня. Не страх, не опасение, но какое-то смутное предчувствие надвигающейся беды. Я присел за стол и попытался успокоиться. Ну и утро… Размышления отняли у меня все время, отводившееся обычно на крепкий тонизирующий кофе. Пришлось наспех собираться и вылетать из квартиры без маковой росинки во рту. Впрочем, так случалось довольно часто в моей холостяцкой жизни.

Выйдя на улицу, я ощутил на себе холодные капли летнего дождя. Они падали на мою кожу плавно, освежая агонией каждую клеточку тела. Зонта, конечно, в моей барсетке не имелось, ровно как и спокойствия в душе. Тревога нарастала с каждой минутой. В висках стучало молотом, пульс зашкаливал. Наконец в глазах потемнело, и я потерял сознание…

Не знаю, сколько мгновений находился я вне реальности. Открыв глаза,  увидел двух людей в белых халатах, говоривших между собой о пресловутом переутомлении. Было еще много слов, но в медицинской терминологии я, увы, не силен. Вдруг один из них обернулся и увидел, что я пришел в себя. Из непродолжительного разговора с доктором я узнал, что нахожусь в городской больнице, где мне предстоит провести еще добрых трое суток. Зная о большом количестве работы и о том также, что заменить меня некому, я никак не мог на это согласиться и начал активно протестовать. После этого мне принесли образец расписки, в которой я должен был сообщить государству и закону, что всю ответственность за возможные последствия беру на себя, и, естественно, скрепить все это подписью, что я в последующие несколько минут и сделал. Мне было все равно, что там будет дальше. Я поспешил к выходу, почувствовав, как провожают меня недоуменные взгляды эскулапов.      

Мысль о том, что гостиница находилась в 20-ти минутах ходьбы от больницы, меня порадовала. Летний зной достиг пика, изнуряя и без того изможденный организм. Если честно, ненавижу это время года. То ли дело зима… Холод, снег, глыбы льда и… Да что это я в самом деле? Какая-то странная ностальгия по прошлому. Наверное, это и есть действие жаркого июньского солнца. Странные мысли помогли скоротать время, и спустя несколько мгновений моему взору предстали очертания отеля.

Едва переступив порог, я услышал крики ненавистного начальника: «Где ты ходишь? Неудачник. У нас сегодня такие важные гости, а ты – как специально!» Его речь была столь сумбурна и эмоциональна, что понять что-либо можно было с огромным трудом. Я рискнул поинтересоваться, чьим же приездом так озадачен шеф. «Господин Завальски, нефтяной магнат, и его супруга, известная художница!» Честно говоря, ни о господине Завальски, ни об его жене я не слышал ничего и никогда, поэтому в моей душе не появилось ничего, кроме как раздражения. Подумаешь, магнат, ну и что? Просто этому человеку в жизни повезло больше других. Я вот, например, и даром не хотел бы иметь целое состояние. Уж слишком много фальши вокруг, слишком много лебезящих и пресмыкающихся, готовых выполнить любое, путь даже самое бездарное желание. Что касается его жены, то здесь у меня вообще все было однозначно. Я ненавижу дамочек, которые в погоне за миллионами готовы жить с нелюбимыми, но денежными самцами. Художница… Хм, да, была бы она художницей, когда бы не кошелек ее сожителя. Как же противна мне моя работа!.. Из размышлений вывел надменный голос все того же начальника: «И запомни, что для остальных сегодня гостиница не функционирует! Мы встречаем важных гостей! Поторопись, они приедут уже совсем скоро. Это твой звездный час. Неудачник!» Господи, как же мне хотелось ударить его всякий раз, когда он называл меня так! Но я прекрасно понимал, что этот тип прав.

Спустя каких-то полчаса гостиница замерла в преддверии богатых клиентов. Меня, словно швейцара, обязали стоять на дверях в немом ожидании. Наконец во двор въехал солидный «Мерс» и остановился прямо у входа, предварительно зачем-то громко просигналив. Видимо, водитель хотел предупредить о прибытии, чтобы все приготовились и выбежали встречать долгожданных гостей. Я нехотя подошел к автомобилю. Открылась задняя дверь, откуда вышел статный мужчина средних лет с дипломатом в руках. Он оказался совершенно не таким, каким рисовало его мое воображение. Не медля, этот уверенный в себе хозяин жизни подошел ко второй двери, чтобы выпустить свою спутницу. Сначала я увидел, как на асфальт ступила изящная ножка в черном лаковом босоножке, затем показалась и сама девушка. Я стремительно поднял глаза и увидел… ее.

Говорят, случайных встреч не бывает. Можно ли назвать случайной эту встречу? Я думаю, нет. Она была послана свыше. Провидение в очередной раз хотело показать мне мою ничтожность, слабость, напомнить о былых промахах и несбывшихся надеждах. Я смотрел на предмет своего обожания, не отрывая взора. Конечно, она тоже узнала меня, но не подала виду, хотя и была удивлена, но чтобы заметить это, нужно слишком хорошо изучить ее внутренний мир. Чистые голубые глаза рассматривали меня, цепляясь за каждую клеточку, каждый сантиметр. Губы неизменно красного цвета шевелились в попытке вымолвить хоть одно словечко, но в воздухе продолжало висеть молчание. Мы оба осознавали всю нелепость и трагикомичность сложившейся ситуации, но были бессильны что-либо изменить, по крайней мере, в данный момент. Вдруг я увидел силуэт шефа и мысленно поблагодарил небеса за стремительно приближающееся спасение. Он поспешил поприветствовать магната и, как ни горько, его законную супругу, обнажая приторной улыбкой всю ничтожность собственной души. Наконец-то я мог спокойно устраниться в спокойное место, где планировал всё обдумать и решить, как быть дальше. И пусть от меня уже ничего не зависело, но ведь выход, он есть всегда…

Переутомление давало о себе знать. Я лежал на удобном диване в своем кабинете, не в силах пошевелить руками. В голове одна за другой сменялись картины десятилетней давности, и я ничего не мог поделать с этим. Вот она, бегущая под снегопадом, ловит губами снежинки и смеется, смеется… Этот смех, плавно превращающийся в весенний, отдавался в ушах переливами редких струн, пеньем птиц, он проникал в мое сознание и нарушал покой. Вот снова она, идущая рядом со мной, но уже в лете. Все щебечет, щебечет о чем-то своем, сказочном, глупом, милом, а я и не пытаюсь слушать – всё наслаждаюсь дивным голосом, напоминающим мне о забытом детстве. Она целует меня, и на губах еще долгие-долгие дни горит отпечаток прикосновения горячо любящей души. Осень… и вновь она. Так похожи… Волосы цвета опавших листьев горят золотом, обдают жаром вчерашнего зноя, зовут в бабье лето – ностальгию… Только мне эта ностальгия показалась не более чем бредом, выдумкой запоздалого детства. Я очнулся в новой зиме, но уже без нее. Без души. Очнулся мертвый. Моя девочка, моя милая девочка… Где была ты все это время? В чьих руках обрела долгожданное счастье? Фрагменты, фрагменты, ноты волшебных чувств, миндаль, ваниль, ты слышишь это?.. Вдруг раздался резкий стук в дверь.

«Кто там? Войдите!» - призывно бросил я. Видеть никого не хотелось, но работа есть работа. Входная дверь распахнулась, и в кабинет робко вошла одна из горничных, Лиза, кажется. «А.В.! Извините за беспокойство, но госпожа Завальски велела вам передать… вот…» Услышав заветную фамилию, я не дал бедной девочке договорить и выхватил из рук клочок смятой бумаги. Это была записка, содержание которой пробудило во мне двоякие эмоции: с одной стороны, внутри всё ликовало, а с другой… я снова испугался. «Через 3 дня мой муж уедет. Милый, 3 дня… Я знаю, что нам нужно поговорить. Твоя…» Испуганная Лиза всё стояла в проходе, когда я попросил ее принести воды, после чего она удалилась. Моя душа ожила, как когда-то, но к давно забытым чувствам добавилось смутное беспокойство. Осознание того, что ставки теперь непомерно велики, будоражило кровь не меньше виски. Жизнь моя, жизнь ее, да черт возьми, наши жизни могли скатиться в пропасть! Но в то же время мы получали шанс быть вместе,  пусть и вероятность его - один из тысячи… Господи, я даже начал говорить «мы» вместо привычного эгоистичного местоимения. Кажется, что-то происходило.

3 дня тянулись, по меньшей мере, целую вечность. Я добросовестно выполнял свои привычные обязанности, но наблюдать, как дважды в день идеальная пара олигарха и художницы-авангардистки совершает совместные прогулки, расхаживая при этом под руку, мне было не под силу. Внутри всё переворачивалось, кипело, бурлило в полной готовности взорваться. Не обессудьте, я ведь любил ее… Любил всей своей ничтожной и несмелой душой, всей нерешительностью и негожестью, всей фальшью и ложью, которая имелась во мне. Эта сладкая пара со стороны выглядела божественно; идиллия, царившая между такими непохожими друг на друга людьми, вызывала белую зависть и могла послужить поводом не для одного десятка слезливых мелодрам и душещипательных романов-однодневок.

Наконец судный день настал. Я видел из окна, как трогательно Она прощалась со своим благоверным, как проронила пару слезинок и, к моему глубочайшему презрению, поцеловала, как целовала когда-то меня. Машина отъехала, и мелкая дрожь покрыла всё мое тело. Скоро… совсем скоро она войдет. Как лучше мне предстать перед ней после стольких лет разлуки? Я поднялся и подошел  к  календарю. Казалось, что взгляд на цифры и дни недели окутает меня ореолом стабильности и трезвости суждений. Но нет, так не правильно… Я резко подошел к столу и сел за него, взяв в руки ежедневник и дорогую ручку. Вот так, теперь я выглядел уверенным в себе, занятым своим делом и… И снова не так. Всё не то, всё нелепо! Я метался по кабинету, а время истекало. Дверь открылась неожиданно, как раз в тот момент, когда я испытывал очередное положение тела, согнувшись над графиком работы. Так и застыл.

- Ты не предложишь мне присесть? – спросила она полушепотом и, как всегда, очаровательно улыбнулась.
- Присаживайся, конечно. Может, кофе? – спохватился я. Рассудок почти вернулся.
- Может, и кофе… - она снова улыбнулась, и эта ее улыбка окончательно вывела меня из состояния равновесия.
- Почему ты улыбаешься? – нервно отчеканили мои, но чужие уста.
- Потому что я всегда знала, что рано или поздно мы встретимся. Когда и где, не важно, но эта встреча… Я была уверена, что она состоится.

Принесли кофе. Она взяла свою чашку и пригубила, а мой беспокойный взор выхватил из общей картины красивое обручальное кольцо с двумя бриллиантами. Да, не прогадала, я бы никогда не подарил ей такого, хоть и очень хотелось… Мы сидели молча. Обстановка была натянутой и тяжелой. Казалось, что всё вокруг давит на нас – потолок, стены, мебель… Всё грозит раздавить своей мощью. Нужно было бы что-то сказать, но зачем? Я боялся поднять глаза, чтобы не увидеть там ярую мольбу о пощаде. В воздухе царила неловкость. Так чувствуют себя люди, которые много пережили вместе, либо же люди, чувства которых давно прошли. Я не раз встречал такие пары в кафе и прочих заведениях. Они всегда молчали, и каждый боялся признаться первым, что между вчерашними влюбленными всё кончено. Это могло тянуться бесконечно и зависело от силы воли и желания быть честными друг с другом. А мы… К какой категории отнести нас, я, право, не знал. И тут мои уста тихо изрекли вопрос:

- Ну что, ты счастлива?

Ее глаза опустились и снова встретились с моими. Я прочел то, чего боялся больше всего на свете. Да, мы все еще любим друг друга. И пора в этом признаться.

- Да. Да, я счастлива. Виктор носит меня на руках, горы готов свернуть, реки повернуть вспять… Нет, это не банальная женская наивность и даже не желание доказать, что без тебя всё получилось. Знаешь, эти 10 лет пошли мне на пользу. Я стала смелее в своих поступках и словах и теперь могу откровенно сказать, что рядом с тобой была бы намного счастливее. Я видела, как ты смотрел на автомобиль, кольцо и прочее, как провожал нас озлобленным взглядом, но поверь, я с ним не из-за денег. В тот день, когда ты отверг меня, я пообещала себе, что больше никто и никогда не причинит мне боль. И он не причинил. Виктору пришлось нелегко, потому что путь к моей онемевшей душе предстоял долгий и мучительный, но он не испугался.

Последнее слово добило меня, как ничто другое. Я знал, что именно моя трусость погубила наши отношения, и без этих слов, но Она хорошо умела задеть за живое.

- Я тоже счастлив. У меня нет семьи, но есть любимая работа, любовница и частый отдых, что в сумме делает меня несказанно довольным жизнью, - зачем-то я снова солгал.
- Не верю. Ты никогда не умел врать! – она рассмеялась мне в лицо. Отступать было некуда, и я решил атаковать.
- Скажи, а почему у вас нет детей?
По ее глазам я увидел, что попал в яблочко. Актерские навыки не помогли скрыть жгучую боль.
- Потому что я не могу иметь детей. И в отличие от тебя, не вру. Никому. Никогда. Что ж, ладно, устала я что-то… Мне здесь находиться еще целую неделю, так что успеем поговорить. До завтра, - она стремительно покинула мой одинокий кабинет. Я осознал, что снова всё испортил. Но у меня была еще целая неделя…

На следующий день я заказал для любимой женщины в номер корзину шикарных голландских белых роз. Она зашла поблагодарить меня ближе к ночи в кабинет, где я как раз раскинулся в кресле за просмотром телевизионных новостей. Обычно телевизор стоял без дела, потому как наблюдать за бесконечными мыльными операми и заказными новостными сюжетами смысла не было, но в тот вечер я пытался просто расслабиться с помощью этого прибора. Развернутый ко входу спиной, появления гостьи я не заметил… Как вдруг ощутил бархат нежной кожи на своих плечах и, вздрогнув, обернулся.

- Почему ты не предупредила?
- Зачем? – она удивленно посмотрела на меня. – Разве ты не рад меня видеть?
- Но меня могло не оказаться на месте… Все-таки не забывай, что у меня есть дом, личная жизнь и… - она накрыла ладонью мои губы, заставив таким образом замолчать.
- Довольно. Оставь плоды своей бурной фантазии на потом, - вымолвила она и присела рядом. Круг замкнулся.

Знаете, в жизни бывают такие моменты, когда нужно либо навсегда уйти, либо перейти к более решительным действиям - третьего не дано. Мы выбрали второй вариант. За окном стояла жаркая июньская ночь...

Последующие семь дней подарили нам земной рай. Мы были вместе. Желание дышать друг другом, вызрев с годами, превратилось из мимолетного в осознанно-кричащее. Слова любви, вылетавшие прямо из глубины души, врывались в раскаленное сознание и жгли, жгли, жгли… Незыблемость наших чувств окуналась в вечность и манила за собой. Вне реальности, мы потеряли счет времени, поэтому случайный взгляд на календарь беспощадно вернул нас на грешную землю.

- 2-е июля… Сегодня вечером он приедет сюда. Пора возвращаться домой. Знаю, за счастье нужно платить, но такою ли ценой? – она сидела на полу, окутанная хрупкими слезами, и всем своим видом напомнила мне кроткого маленького ребенка, оплакивающего потерю любимой игрушки. Но для нее я не являлся игрушкой, и в этом, пожалуй, было главное отличие. Я понял, что пора наконец-то решить судьбу наших отношений.

Я твердо знал, что с супругом мою избранницу не связывало ничего, кроме совместно нажитого имущества. И если на него не претендовать, то все разрешится довольно быстро. Претензий к ней он наверняка иметь не будет, потому как слишком уж боготворит свою жену. Осталось узнать, что думает она по этому поводу, хотя в ответе я не сомневался.

- Родная… Послушай. Я хочу быть с тобой. Через месяц я приеду и заберу тебя. Надеюсь, ты успеешь за это время оформить развод и… - я не успел договорить, когда заметил в ее дивной красоты глазах невиданные доселе метаморфозы. Блики счастья замерцали, отражаясь то в зеркале, то в окне  диковинными оттенками, излучая тепло и подлинную преданность. Шквал эмоций захлестнул мою рваную душу. Я подхватил ее на руки и закружил в ритме вальса, нашего первого вальса…

Я увидел сквозь задернутую штору, как холодно поприветствовала она своего благоверного. Он взял из нежных рук тяжелый багаж и открыл переднюю дверь. Спустя пару минут Мерс цвета ночи тронулся с места, увозя в далекий город М. моего ангела. В голове крутились ее слова, сказанные на прощание: «Милый! Мы все преодолеем. Осталось совсем немного. Мы ведь так долго к этому шли… И не вздумай меня провожать. Месяц, это же всего лишь месяц…» И она упорхнула, оставив в номере воздушный аромат нашей роковой любви.


Окончание:   http://proza.ru/2012/01/03/865